Доминируй, властвуй, унижайся

Женщина в красной косухе и бежевом платье пристально рассматривала группу людей, съёжившихся около маленькой девушки в домашнем костюме, чуть ли не в клубочек свернувшихся. Женщина лучезарно улыбалась, а девушка подрагивала, все остальные неизменно следовали примеру последней. Холодно не было, но от происходящего знобило. Все обнимали одну небольшую сумку, держались за неё, как за последнюю соломинку, и озирались по сторонам по очереди: на сумке всегда должна была задерживаться хоть одна пара глаз. Драгоценность на руках девушки в пижаме — в центре, дальше похожая на неё девушка, в следующем кольце обнимашек — дети, и взрослые, но не очень старые — замыкающие. Эдакая дрожащая капуста. Женщина предложила ребятам принесённый помощником горячий шоколад, молоко — малышам, попросила расслабиться и сесть на диване и в креслах поудобнее, но им и на полу было неплохо. Главное — вместе, рядом друг с другом и с сумкой. Были ли все эти люди знакомы? Нет, они встретились буквально полчаса назад. Но и парни, и девушки, и маленькие дети уже готовы были рвать друг за друга и за сумку. Бля-стящую. Девчушка в центре, одетая ну очень легко, в маечке и шортах, нервно хихикнула в плечо другой девушки, постарше, но с такими же волнистыми русыми волосами, тоже в маечке, но в штанах подлиннее. «И вот, я оказалась-таки у психолога, первый раз в своей жизни. Даже не по той причине, по которой предполагала здесь оказаться», — вот какие мысли заставили её нарушить звенящую тишину. Как она попала к психологу и что в драгоценной сумке? Почему это место покрыто туманом и находится вдалеке от цивилизации? Что ж, это длинная история… Дежурный голос сообщил о посадке в аэропорту Лондона в десять часов утра по местному времени. Она вышла из самолёта, забрала свои чемоданы, казавшиеся громадными, но содержащими не так уж много вещей. На фоне розовых ящиков на колёсиках девушка смотрелась ещё миниатюрнее, чем была на самом деле. Кудрявая чёлка то и дело лезла в глаза, и она пыталась сдуть её, потому что руки были заняты, а русые локоны смахивать плечом, когда те непослушно сваливались на плечи тяжким грузом, теряясь где-то под мышками и мешая везти багаж. В происходящем ей не нравилось всё: еда в самолёте, задержка рейса, маленькие дети на соседних креслах, другой часовой пояс, тяжёлые сумки, слетающие с носа очки, навязчивые английские слова, которых она успела наслушаться в школе, зуд в теле, не видевшем ванной комнаты бесконечное количество часов, сама причина перелёта. Она прочитала таблички на знакомом, но неродном языке, убедилась, что это условленное место и начала пристально осматривать толпу ждунов. Ждуны расходиться не хотели, как не хотели и открыть ей вид на человека, которого ждёт она, и который, по идее, уже должен ждать её. Аккуратно, чтобы не сломать острые ногти, она поставила сумки между ног, поставила рядом чемоданы, положив на них одну руку, а второй достала из кармана фотографию двухлетней давности. Всей душой она надеялась, что за два года внешность рассматриваемой девушки не изменилась, потому что эта девушка лично с ней до этого не встречалась, и узнать они друг друга так просто не могли. Думая об этом, она решила приспустить одноразовую маску: так больше шансов, что её узнают. Да и охранники далеко. — Ольг-ха! Р-рада тебя видеть! Моё имя — Элизабет, коротко Лиз-за. Давай помогу с чэмоданами! — из толпы вышла на каблуках стройная и высокая леди, не очень громко окликнувшая девушку на русском, опустив маску на подбородок. Собранные в хвост волосы были короче, чем у Оли, но гуще и кудрявее. Девушки были очень похожи, и только голубые глаза приезжей отличали её от кареглазой леди. И рост, конечно. Ну, и количество косметики на лице: у Ольги её было меньше, зато прыщиков больше. — Привет, Лиза. Если тебе трудно, просто говори на английском: если мне будет что-то не понятно, я спрошу… И… я тоже рада с тобой познакомиться… — маленькая девушка, ответившая на английском языке, протянула ручку встречающей, и та её пожала, благодаря за понимание. Обе натянули маски обратно и поправили перчатки на руках. Старшая взяла чемоданы, оставив сумки младшенькой, и предложила выдвигаться: их уже ждало такси. По дороге до такси, чёрного и блестящего, как описывали в книжках, и в такси до дома их угнетало молчание, обе неловко улыбались и тайком разглядывали друг друга. Оля заметила различия между фотографией и реальной девушкой: волосы короче, макияж спокойнее, естественнее, чем два года назад. И сутулость появилась. Казалось бы, всего двадцать шесть лет. А всё из-за нервов: отец, и так редко появляющийся у них, уехал в путешествие, куда-то пропал, потом появился, объявил о том, что у него две семьи в разных странах, и опять пропал, посоветовав своим дочерям познакомиться-таки. Его вторая дочь не подверглась сильным изменениям: моложе была, да и связь какую-никакую с отцом могла поддерживать, а вот семья Лизы о нём долго вообще ничего не слышала. «Нет, ну кто так делает? И опять пропал. А ему пить нельзя…» — несмотря на злость Ольга не могла не волноваться за отца. Да, он скрывал от них с матерью свою старшую дочь и то, что помогал её семье всё это время, а работал специально там, где в командировки в Англию посылают, но он же жил с ней, Олей, и её матерью. Вроде не изменял… Мама вот его уже простила. Когда машина остановилась, девушки вышли перед одним из входов в двухэтажный дом из красного кирпича. Видно было, что дом старый: на нём красивый эркер. Дворик был ухожен, газон недавно подстрижен. Таксист помог с чемоданами, Лиза расплатилась с ним, и сёстры, отряхнув джинсы, направились к двери. Звон ключей, стук колёсиков, шуршание одежды и сумок, вытирание кроссовок и туфлей об коврик, и вот наконец-то они поставили на пол багаж и вздохнули свободно: можно снять маски! Да и в радиусе нескольких метров только два посторонних человека для Оли и один для Лизы и её матери. Она кстати вышла к приехавшим, вытирая руки полотенцем. Пока Элизабет встречала гостью с самолёта, её мама готовила праздничный обед. Это мог быть, как обычно, праздничный ужин, но у неё вылет в восемь часов вечера, да и в России обычно наедаются именно в обед. — Привет, Лиза, Ольга, — она сразу заговорила на английском, потому что на русском она знала очень мало слов, и ещё меньше тех, что можно было бы употребить в общении с девушками в приличной обстановке. — Меня зовут Джейн, и я… первая жена твоего отца, Ольга. Думаю, это ты уже узнала. Боже мой, как неловко… — Добрый день, мисс Джейн, спасибо за тёплый приём… Думаю, в нашей ситуации неловкости было не избежать. — Мы попытаемся, дорогая. Лиза, покажешь… сестре, где она будет жить? — Да, мама. Мы скоро спустимся, нужна будет помощь? — Нет, всё готово, детка. Не забудьте вымыть руки. Этим девушки и решили заняться в первую очередь после того, как вытерли колёсики чемоданов об коврик. Потом они поднялись на второй этаж. По коридору дальше — большая спальня и маленькая, ближе к выходу — вторая ванная комната и гостевая спальня. Девушки оставили чемоданы в небольшой и уютной комнате. Мягкий ковёр почти полностью покрывал пол, но шкаф, диван, письменный стол стояли на паркете. Кровать была над столом. Интересный вариант для экономии места. Зелёные тона, в которых была выполнена спаленка, весьма удручали: цвет листвы всегда немного раздражал Ольгу, она сама не знала, почему его не любит. Но она не хотела показать сестре, что ей что-то не нравится. Что-то ещё, кроме того, что они сёстры. — Прекрасная комната. И цвет… освежающий. Жаль, что я здесь только на недельку до второго. — Я рада, что тебе здесь нравится, но… через неделю только двадцать восьмое число? И ты здесь, вроде, до конца месяца… — Да-да, прости. Это просто русское выражение, пришедшее из известной песни: «на недельку до второго». Пойдём вниз? — Элиза кивнула. Впервые попробовала Ольга английскую кухню. Выглядело и просто, и красиво одновременно. Ростбиф с овощами… Брокколи она проглотила сразу, а вкусные тушёные грибы оставила на заглатку. Какой-то непонятный салат тоже был вкусным, но спрашивать, из чего он, почему-то было страшно. Пудинг с сухофруктами хотелось назвать «сборной солянкой», потому что он выглядел именно так. Но ей понравилось. Хотя бы что-то ей понравилось… За обедом Джейн рассказала, куда улетает, насколько, что нужно сделать, пока её нет. Как позаботиться о себе и о сестре, Лиза знала — не маленькая. Хотя это всё же новая роль для неё, несмотря на то, что иногда она и подрабатывала няней или сиделкой. Тут другое: тебе не заплатят, и это родной человек. Вообще, Элизабет боялась этого знакомства. Она не хотела злиться ни на отца, ни на эту девчушку, ни на её мать, ни на свою, но где-то в душе её всё ещё что-то грызло. Конечно, она не говорила об этом с матерью. Она хорошая и взрослая девочка. Чтобы наладить отношения, отец и попросил их встретиться. Это так же будет опыт общения с иностранцем. Настолько нормальным, что даже не просит говорить на своём языке, зная, что у них общий русский отец. Чай пить пришлось вдвоём: Джейн договорилась с помощниками по работе встретиться пораньше перед вылетом. Ольга хотела убрать не съеденные ещё свинки в одеялке, но Лиза попыталась её остановить и выбросить «то, что завтра станет мусором». Глаза у Оли полезли на лоб, она пыталась объяснить, что едой нельзя разбрасываться, что свинок хотя бы должно стать жалко, но Лиза странно посмотрела на младшенькую и всё отрицала. — Окей, окей, ваш дом — ваши правила. Но если я уберу их в холодильник и съем сегодня же, только вечером, это же не будет «мусором»? Элизабет неохотно кивнула и отступила. Ночью специально заглянет в холодильник и выбросит закуски, если там останутся. Вот вам и культурный обмен… Потом она пошла наверх за младшей помогать ей раскладывать вещи. Ольгу угнетали низкие потолки. Она привыкла к своей комнате, в квартире на девятом этаже, с потолками почти три метра высотой, а тут всего два и тридцать сантиметров. Зато площадь была больше, и всё это выглядело как сплющенный пирог. С грёбаной зелёной начинкой… — Спасибо, что помогла с чемоданами, Лиза. Сумки я позже сама разберу, — Оля закинула их на кровать. Помощь — это хорошо, но с косметикой и личными вещами она сама справится… — Пожалуйста. Чувствуй себя, как дома. Кстати, хотела спросить. Тебе хоть лет-то сколько? — А что? — Ольга удивилась тому, что отец не сказал об этом своей старшей дочери. — Ну, ты выглядишь очень юной, прости, если это прозвучало обидно, я просто хотела знать, что тебе можно, что нельзя… В конце концов мы тут сами по себе остались, и нужно показать тебе город… — Не волнуйся, мне не обидно, я уже привыкла к тому, что меня часто принимают за ребёнка. И мне можно всё: полгода назад восемнадцать исполнилось. — Ох, прекрасно. Значит, и по злачным местам пройдёмся! — А ты ходишь по злачным местам? По тебе не скажешь. — Ну, иногда возникает непреодолимое желание пошалить, — последнее слово пришлось объяснять, потому что такого школьная программа не предусматривала. — А ты не ходишь? — Ну, я была занята в школе подготовкой к государственным экзаменам. Страшная вещь, я тебе скажу. Всё закончилось только недавно, и теперь я жду списков поступающих, но это будет только в следующем месяце, так что сейчас можно расслабиться, — вздох отвращения. Ольга ненавидела дни сдачи экзаменов. Это была пытка. Даже шпорами воспользоваться не удалось: во всём виноваты открытые кабинки в туалетах. — Ох, надеюсь, ты поступишь, куда хочешь. — Спасибо. А ты чем занимаешься? — Я работаю флористом. Сегодня просто взяла выходной. Мне нужно накопить на специальные курсы, чтобы продолжить обучение на дизайнера. — Вау! А у тебя есть собственные наброски? — Есть, но они не так уж хороши. Если тебе интересно, могу показать… Остаток вечера девушки провели в комнате Лизы, рассматривая её рисунки и разные модные журналы. Но спать они решили лечь пораньше, чтобы Оля могла привыкнуть к здешнему времени. Следующую неделю они провели вдвоём, ни о чём не волнуясь. Пока Элиза была на работе, Ольга ходила по кафешкам и на организованные для туристов экскурсии. Когда Лиза возвращалась, они отправлялись в пабы или к друзьям Элизабет и знакомились с местными контингентом, модой и архитектурой домов. Ещё за эту неделю Оле как-то удалось научить сестру бережнее относиться к еде, и та перестала выбрасывать всё «вчерашнее». Обе понимали, что привычка вернётся с прилётом Джейн, но… почему бы не уступить сейчас?.. Они только-только начали сближаться, находить общие черты и интересы. Родная кровь ли в них сыграла, или это было что-то другое, но они больше не стеснялись звать друг друга сёстрами. Которым, кстати, повезло с разным вкусом на парней. Это они выяснили, приглядываясь к местным красавчикам. Ещё Оля показывала различные аниме-сериалы своей новоявленной родственнице, и там их краши тоже сильно отличались. Они шутили над этим, потому что так у них не будет никакого желания кого-то друг у друга отбивать. Они любили похожие фильмы, книги, но в еде предпочтения совпадали не всегда, зато делить мармеладки было легко и просто. Одна проблема: нужно было покупать каждый раз по две коробки сока или других напитков. Но всё это было не так важно. Они начали чувствовать себя семьёй и были благодарны пропащему отцу за совет.