***
Прошлая святая родилась в небольшом клане, и сначала никто не знал о её появлении. Святая, что была до неё, жила недолго, и мало кто ведал о её могуществе, поэтому она могла позволить себе свободно жить, любить свободно, её сила не требовалась миру. А Анамала росла в трудное время, когда многие воевали друг с другом. Став главой клана насекомых, она неосознанно успокоила людей распространившейся от неё благодатью, подарила всем гармонию. Почувствовав себя особенной, она спешила дарить миру пользу… Зверолюди перестали воевать, заключили мирные соглашения. Тогда и образовались пять самых сильных, элитных кланов: птичий, змеиный, акулий, волчий и слоновий. Птицы могли летать высоко и знали силу времени, змеи могли ползать везде и знали силу жизни и смерти, акулы могли плавать везде и знали силу мысли, волки могли многое почуять и знали силу берсерка и одиночества, слоны могли многое помнить и знали силу разума и бесстрашия. Все они, осознавая собственную мощь, первыми предложили другим кланам мир, определив выгодные для себя условия. Анамала была юна, и её легко обманули, сказав, что от этого мира все будут счастливы: не будет серьёзных войн за территории, ресурсы будут делить по справедливости, опасные артефакты не попадут не в те руки… Тогда, надеясь на сознательность и доброту элиты, она решила отправиться по разным кланам, чтобы помочь нуждающимся и укрепить свою силу. Анамала хотела сделать жизнь пострадавших в войне лучше, хотела увидеть мир, хотела научиться контролировать свои способности. Но пять кланов не хотели отпускать её. Они, жалуясь на то, что тоже нуждаются в помощи, велели ей возвратиться к ним через год и жить с ними, родить по ребёнку от слона, волка, акулы, змеи и птицы и воспитать их. Кланы снова обманули её, сказав, что эти дети в будущем станут справедливыми властителями земель, и это принесёт счастье и процветание всем, даже когда Ана умрёт. Она согласилась и отправилась в путешествие, пока не зная, что в конце пути её ждёт заточение. Будучи из клана насекомых, она понимала, что и её жизнь будет коротка, как жизнь её предка. Но Ана скиталась и помогала всем, желая исполнить своё предназначение святой. Она также с нетерпением ожидала момента, когда оставит потомство: маленьких ангелочков, что продолжат её благое дело. Она могла бы верить пяти кланам, оставаясь наивной, и быть счастливой в неведении, думая лишь о том, сколько счастья принесёт другим. Но когда она уходила путешествовать, с ней отправили группу помощников. Ведь не могли же позволить святой самой трудиться, добывать еду и защищаться от опасностей нашего мира. Они были из кошачьего клана. Сын главы был одним из сопровождающих Ану, а коты тайно ненавидели элиту за то, что она поделила мир на зоны влияния и уничтожила свободу каждой общины в отдельности, создав разделение людей на тех, кто подчиняется пяти кланам, получая выгоду, кто работает на пять кланов, не жалея сил, и кто находится в опале, так как бесполезен для пяти кланов. Пока никто не слышал и не видел, коты рассказывали бабочке, что такое этот жестокий мир, кто такие те люди, что обещали ей всеобщее счастье ради собственного благополучия. И Ана плакала каждую ночь и страдала, сердце её омрачалось болью. Она дала своё слово вернуться к слонам, птицам, змеям, волкам и акулам и не могла его нарушить. Но она не хотела становиться орудием в руках злодеев. И однажды тёмной и холодной ночью Ана пришла к сыну вождя котов, чтобы тот высушил её слёзы. Он утешил Ану, и через четыре месяца построил ей паланкин, чтобы ей не нужно было показываться на люди в путешествии. Другим кланам коты сказали, что Ана слишком устала ходить по земле, но обещанную помощь не может не предоставить, поэтому она будет жить за занавеской на роскошных подушках, пока не придёт время возвратиться к великим кланам. Все любили святую и верили ей, все вошли в её положение, не зная, что Ана забеременела. Ещё через пять месяцев, в течение которых Ана радовалась тому, что родит ребёнка от любимого человека, из паланкина под покровом ночи тайно вынесли маленького котёнка с золотыми глазами. Слёзы, что когда-то высушил сын вождя, вновь полились из очей святой. Все в округе рыдали, как она, не зная, в чём дело. Все пришли к её паланкину под утро и вопросили, что с ней случилось и от чего ей так горько. Она не могла сказать правду о том, что последняя частичка свободы упорхнула от неё в руках сильнейших из сопровождения котов, о том, что её любимое дитя никогда не увидит матери и что она его тоже никогда не увидит. Ана сказала людям, глотая слёзы, соврав первый раз в своей жизни, что плачет оттого, что скоро ей придётся покинуть людей и вернуться к пяти кланам, а там и смерть ждёт её, маленькую бабочку. Её старались утешить тем, что все будут навещать её, отправлять подарки, а сама она не умрёт так быстро, как другие насекомые, ведь стала святой. Ана разрыдалась сильнее: это значило, что пять кланов станут лишь могущественнее, а она только дольше проведёт в неволе, привязанная к незнакомым и ненавистным мужчинам, от которых ей придётся родить. Чем больше она плакала, тем суше становились её крылья. Но людям она сказала, что слёзы её теперь от радости, ведь её так сильно любят… Сын вождя котов сам рыдал вместе с возлюбленной. Он не хотел отпускать её в лапы врагов, но слово святой нерушимо. Через два месяца настрадавшиеся коты и святая вернулись на территории пяти великих кланов. Ана больше не могла летать, и это стало последней каплей. Она отключила свои эмоции до того, как им с сыном вождя Фелрокса пришлось расстаться. Попросив его дать кошкам её имя в качестве окончания как символ её последнего самостоятельного решения, её свободы, её к нему и их ребёнку любви, она прошла через ворота, сомкнувшиеся пастью за согнувшейся спиной. Коты ушли, теперь они воспитывали главную надежду клана — сына святой. Его отец, услышав весть о беременности любимой от члена клана слонов, не выдержал и покончил с собой, передав знания о святой и внешнем мире мечу, пока ещё принадлежащему старому вождю. Родив обещанных детей, Ана начала сходить с ума и испытывать ужасные боли. Она сама не давала им утихать, чтобы сидеть в своей комнате и не видеть выродков своих мучителей. Тогда они стали давать ей лекарственные наркотики из клана змей, чтобы облегчить страдания. Но подобное было губительно для насекомых, и вскоре она погибла, успев разделить свои силы между детьми по просьбе кланов. Конечно, пять ненавистных детей получили лишь по крупице, и это можно было объяснить состоянием больной бабочки. Но её любимый сын, котёнок с золотыми глазами, получил почти всю её мощь. Анамала умирала, снова плача, потому что от воспоминаний о свободе к ней вернулись эмоции… Униженная, сломленная, измученная, бессильная, она издохла на руках своего шестого мужа.***
Бирокс умолк. Все коты плакали, слушая рассказ старшего, Оля и Лиза тоже. Сам Бир шмыгал и часто моргал. Спустя столько лет всё перемешалось, и все члены Фелрокса в этом поколении являются потомками святой Аны, просто в теле Андрокса больше её крови. — Прошло примерно три тысячи лет со времени её смерти… Когда святая умирает, окружающие получают знамение о том, через сколько лет появится новая святая. Пять кланов узнали, сколько десятков лет пройдёт, прежде чем она родится у потомков, но семилетний котёнок с золотыми глазами получил послание от матери более точное, и, конечно, сказал своему дедушке. Это знание передавалось от одного главы к другому до вашего отца. Так что он знал, что святая будет его дочерью. — Почему это именно Ольга, а не я? — Лизу долго мучил этот вопрос. Она же старше, сильнее. — Потому что время ещё не пришло, когда ты родилась. Важно лишь время. Ваш отец не заботился о том, чтобы святой была именно первая дочь. Он и о клане толком не заботился, потеряв голову от любви. Сначала с земной женщиной из Англии, потом из России. Он также является одной из причин, почему в нашем клане так мало мужчин, но это долгая история, а к дому уже направляются чужаки… Бирокс был прав. Оля тоже ощутила приближение кого-то незнакомого и быстро нацепила меч Лизе на шею, приказав ему не светиться и становиться большим по желанию Элизабет — вдруг сработает. Когда в дверь постучали, Бир открыл её и все увидели парнишку в одёжке получше той, что была на вчерашнем лакейчике. Он представился и сказал, что тех, кто может отлучиться, зовут на общий сбор. Там всё объяснят, всё расскажут. По дороге Парнишка также сказал, что после утреннего расселения один дом оказался полупустым, и его жители не против потесниться и выделить территорию под пользование части кошачьего клана. Жителей всего двое, но они из сильных, поэтому заодно согласились стать кураторами Фелрокса. — Кураторами? Ты уверен, что знаешь разницу между куратором и надзирателем? — Лиза решила проявить характер. Раз уж она играет роль главы, то должна разговаривать с другими, а не позволять Биру отдуваться за всех. — А ты уверена, что знаешь разницу между тюрьмой и безопасным местом? Каждому клану положен хотя бы один куратор, он поможет молодняку, будет связующим между общиной и организаторами, чтобы зверолюди ни в чём не нуждались и их проблемы быстро решались. Хотелось добавить «и чтобы следить за кланом удобно было, а то вдруг затеет чего неугодного», но это было опасно. Поэтому Лиза просто кивнула, все промолчали. На большую площадку из Фелрокса пришли Бир, Оля, Элиза, Майкл, Ярик, Люся, четыре бездетных женщины и один бездетный мужчина. Остальные остались охранять дом, детей. У церкви уже стояли пять величественных людей, все сразу догадались, что это главы элитных кланов. Две женщины, вероятно, одна из них управляет змеями. Ольга подумала, что её биологичка была права, сказав однажды: «Никогда не знаешь, когда тебе зоология в жизни пригодится». Но весело не было. Парнишка оставил котов стоять на месте, и ушёл. Лиза осмотрелась. Все стояли отдельными кучками, но посчитать их было нельзя: слишком много кучек, за первыми не видно вторых. Ясно только, что кланов явно больше десяти. Движение вокруг прекратилось, больше никого не вели на площадку. Кто-то из лакейчиков махнул на паперть, там кашлянули, и мужчина с всклоченными волосами и длинным острым носом громко заговорил. Сначала дежурное приветствие, выражение радости от того, что все здесь сегодня собрались, соболезнования о покинутом доме в Бесгикаксе, а потом… — Возможно, вы уже пытались открыть портал в свой мир. Мы пытались, и ничего не вышло. Даже магия клана землекоповых работает только в пределах Земли. Собственно, их и нужно поблагодарить за то, что мы смогли всех собрать, — он немного наклонился в сторону грызунов и кивнул. — Зачем мы вас здесь собрали? Часть ответа на этот вопрос вы уже слышали от представителей акульего клана, когда только прибыли на Строму. Клану бобров спасибо за новые дома. Я также выражаю благодарность членам нашего птичьего клана, которые вернули старым домам их первоначальный облик. Все потрудились на славу ради того, чтобы вы не нуждались ни в чём, пока находитесь здесь. Волки создали барьер от чужаков, поэтому люди не захотят приближаться, но зверолюди из наших кланов смогут попасть на материк, чтобы купить что-то нужное, поэтому не беспокойтесь о еде, воде и одежде. Как вы знаете, мы стараемся поддерживать связь со старыми главами кланов, которые селятся на Земле, благодаря им и возможно наше благоприятное пребывание на шотландском острове! Они и помогли нам найти всех вас, разбросанных по разным материкам… — одна из женщин подошла к нему, прикоснулась и тоже заговорила. — Мы благодарны всем за понимание и помощь. Спасибо за сотрудничество: так мы сохраним наше существование в тайне. Пока, конечно, не наберём достаточно сил, чтобы противостоять людям. Обращайтесь к кураторам из моего клана змей, если кто-то чем-то заболеет, к кураторам-птицам, если с вашим имуществом что-то не так, кураторам-акулам, если нужно что-то с большой земли, к волчьим и слоновьим кураторам, если хотите потренироваться, а вам наверняка захочется! — к ней подошёл мужчина с длинными спутанными волосами, чьи руки и грудь также покрыты растительностью. Он высоко задрал мощный широкий нос, напряг скулы, ухмыльнулся и продолжил за змею. — Да! Вам захочется! Редко выпадает возможность собрать все кланы вместе, да ещё и на Земле, где так много ресурсов! При том, что магия из нашего мира просачивается теперь и сюда! Мы, пять великих кланов, в чьих жилах течёт кровь прошлой святой, предлагаем вам небольшое соревнование… Мы дадим вам три месяца на совершенствование, и будем вам помогать. А затем… каждый день в течение ещё трёх месяцев будут проводиться битвы: сначала между кланами, потом между главами кланов. За каждую победу будет начисляться определённое количество очков, зависящее от силы противника, времени сражения, численного перевеса. Пять общин-победителей получат особые награды. Например, территории, лекарства, артефакты, оружие, рабов… Три из них так же станут тремя большими кланами! То есть их статус будет лишь на ступень ниже статуса пяти великих. Заманчиво, не правда ли? Во время сражений можно будет калечить друг друга, но нельзя убивать. Смерти могут кое-кого расстроить… — тут вперёд вышла полная женщина с большими ушами. — Глава волков прав. Мы здесь, чтобы объединиться, и совместные тренировки могут помочь в этом богоугодном деле! Вы наверняка слышали, что появилась святая. Она среди нас, но не хочет показываться. Мы знаем, что у каждой святой есть собственное предназначение, и не хотим мешать её планам. Но и оказать поддержку не сможем, не узнав, кто она. Мы сделаем всё, чтобы помочь ей и вам, чтобы все были счастливы и смогли вернуться домой, поэтому, если кто-то узнает личность святой за время соревнования раньше нас, передайте информацию клану акул. И Вы, дорогая святая, прошу, обратитесь к нам сами, тогда всем станет легче, и вы сможете получить всё необходимое… «Ага, счаз, бегу, ломая ноги», — подумала Оля, сложив руки на груди. Она была очень рада, что узнала их истинное лицо до всего этого спектакля. Вперёд вышел глава акул, сказал, что сегодня свободный день, чтобы все могли перезнакомиться и завести новых друзей. Для молодняка организуют подвижные игры, старички могут выпить чая с остальными и тоже поиграть, но во что-то более спокойное. Лиза с Ольгой не стали звать других котов, потому что всё ещё чувствовали опасность. Полукровки с молодым мужчиной присоединились к игре в тарелочку, Бир пошёл пить чай, чтобы быть рядом с женщинами, оставшимися смотреть на игры молодняка. После тарелочки пошли играть в бадминтон. Клан лошадей оказался очень дружелюбным и был настроен к пяти кланам также настороженно и скептично, потому новых друзей коты всё-таки нашли. Бирокс познакомился со старичком из клана лисов, и тот тоже оказался адекватным. Конечно, расслабляться не стоило, но Фелрокс хотя бы не остался в социальной изоляции. Полукровки решили прогуляться, чтобы посмотреть на других, на их поведение, что было важно для них, потому что все хотели показаться своими, родными, быть принятыми. Это было навязчивое чувство, желание остаться в семье. Все липли к Оле и Лизе: от них пахло почти одинаково. Молодняк обнимался на травке, сёстры дали волю и облизали новичков, украдкой Оля лизнула и Лизу. Чувствовала себя мамочкой. Ярослав покружил девчонок на руках, устроил догонялки с Людмилой, потом они уселись отдышаться. Вспоминать о покинутом доме не хотелось. За баловством внимательно следил кот. Он был младше Ярослава, но опытнее, поэтому борьбы за место опекуна не было. Да и инстинкты у полукровок ещё не проявились. Лиза осталась на травке, а Оля с Майклом пошли обследовать чужие кланы дальше. Парень оказался спокойным и милым. Они сплели друг другу венки из одуванчиков, пока болтали о том, как скучают по семье, но смирились с тем, что ситуацию не вернуть. Телефоны-то девочки схватили с собой, но связи на острове не было: провода вышек давно испорчены птицами. Да и вышек было не много, они сами давно поломались. Вообще, если бы не домишки, то весь остров представлял бы собой плоское поле: деревьев нет, скалы только ближе к берегам, дома тоже не высокие, а сама земля разделена разломом на почти ровные четыре части. В каждой главным был какой-то великий клан, акулы поселились под водой, соседствуя со змеями в пещере. Маяк заняли птицы. Волки где-то под скалами, слоны — у пристани. В церкви поселились «клерки» из великих кланов, которые занимаются теперь всеми делами острова и обеспечивают комфортную жизнь. Погуляв ещё, все вернулись домой, чтобы решить, кого поселить к надзирателям. Тут в их сторону полетел волейбольный мяч. Ороксана поймала его и кинула обратно. Принял пас высокий парень. Он откинул волосы с глаз, кинул мяч кому-то ещё и показал «класс», хищно улыбнувшись. Парень отвернулся и вернулся к игре. С другой стороны сетки стоял похожий на него юноша. Тоже блондин, тоже красные глаза. У первого волосы были очень кудрявыми, зачёсанными на левую сторону, спускались с плеча до груди. У второго волосы были прямыми, уложенными симметрично, подстрижены до плеч. С такого расстояния лучше разглядеть не удалось. Кроме того, что они весьма подтянутые, ловкие, и пот им вытирают парнишки вроде вчерашнего лакейчика. Сразу стало понятно, что играют они со слабыми кланами, втираясь в доверие, и работают на великих. Лиза с Олей разочарованно вздохнули. — Вы чего застыли? — Майкл искренне не понимал, а Ярик с Люсей уже похихикивали. — Да ну, — меланхолично начала Ольга. — Только недавно сердце разбили, а теперь тут эти красавчики… И работают они на врагов. Не везёт мне в любви. — И у меня отношений давно не было, так что да, обидно, что красавчики — враги, — подхватила Элизабет. — Вам правда нравятся эти… куклы? — Майклу тоже было обидно. Его внешность совсем противоположная. Нет, он не был низким или полным, но волосы его тёмные, глаза светло-серые, осанка не та. — Хм-м, хорошее определение. Но да, нравятся. Что-то из разряда «запретный плод сладок», — сёстры синхронно вздохнули. Плавные быстрые движения, сильные удары, яркий смех. Бирокс напрягся, поняв, что девочки и правда запали на плохишей. Оставалось надеяться, что всё обойдётся, но хищные взгляды кудрявого в их сторону каждый раз подрезали этой надежде крылья. В конце концов парень махнул ребятам, чтоб играли пока без него, и быстро подбежал к котам, не успевшим наглядеться и уйти. За ним медленно пошёл, но остановился в стороне другой блондин. Бегающие чёрные вертикальные зрачки не обещали ничего хорошего. — Приветс-ствую. Я Перкусэр из клана змей Танесэррум. Там стоит мой младший брат Вирсессэр, мы сыновья нынешней главы Солдесэрры, — низкий шипящий голос парня был полон опасности и игривости. — Здравствуй. Я… Эроксана, глава клана кошачьих Фелрокс. Рядом моя младшая сестра Ороксана, наш старший Бирокс и другие члены клана. Зачем мы понадобились? — Элиза говорила дрожащим голосом. Она плохо врала, но из-за приказа смелела, ей было легче проявить инициативу. — Вы зачем понадобились? Не знаю, это нас вы так пристально рассматривали. Я хотел спросить, не хотите ли вы присоединиться к игре, — он улыбался одними губами и постоянно переводил взгляд с Оли на Лизу, с Лизы на Бира и обратно. — Мы не хотим, — высоким голосом сказала Ольга, прижимаясь к сестре. — А ты наглая сестрёнка, да? Разве я не с главой разговариваю? — Перкусэр опасно наклонился, убрав руки в карманы, попробовав воздух раздвоенным языком. — Ты сказал «вы», значит, ко всем обращался. И разве я не выше по положению в клане, раз ты всего лишь сын главы, а я сестра? — Но я старше, и я из великого клана… — Но вы ведь хотели налаживать дружеские отношения, верно? Значит, все со всеми могут разговаривать невзирая на статус, — Оля перебила его всё тем же полудетским голоском. Он вздохнул, выпрямился и посмеялся. — Да, верно. Что-то я запамятовал, — Перкус повернулся к Лизе. — Она у вас всегда вперёд мамки лезет? — Я немного избаловала её. В конце концов, у меня нет никого ближе. Мы дочери прошлого главы… — Но вы полукровки. Интересно… — Перкусэр задумался, сузил глаза. — И как у вас с развитием? — девочки замолчали, далеко не сразу поняли, о чём речь. — Ну, мы только недавно поняли, что у нас есть какие-то силы, пока просто чувства обострились… — А я вчера зарычала, когда акула протянула к малышу свою блестящую культяпку… Пусть не суётся, напугает ещё… — Оля решила прикинуться наивной дурочкой. Если она будет нести первое, что в голову взбредёт, её не будут воспринимать всерьёз, зато так ей будут верить, как человеку с языком без костей. — Вау! Ты уже можешь трансформировать глотку! Похвально. А вы, Эроксана… Раз уж вы глава, то тоже можете зарычать… — змеёныш сложил руки на груди и сделал серьёзное лицо, хотя огоньки в глазах выдавали чёрта с потрохами. — Я… ещё не пробовала, а вчера Ора просто опередила меня… Она младшая, и слабая в человеческом облике, думаю, то, что она так быстро развивается, естественно, ведь ей нужны механизмы защиты, так что… — Я могу это понять. У нас в клане тоже бывают редкие исключения, когда слабый на вид змеёныш оказывается сильным. Но вы же глава. И вот он, шанс попробовать зарычать. Представьте, как скручивается ваше горло и превращается в кошачье, — Лиза опасливо взглянула на сестру. Их проверяют, от них не отстанут. Вдалеке нахмурился внимательный Вирсессэр и сделал шаг вперёд. — Да, сестрёнка, — подняв широко раскрытые глаза, воскликнула по-детски Ольга. — Зарычи! Покажи им, что и мы не пальцем деланные! — она решила отдать приказ, вспомнив, что приказ главы не может быть нарушен. Это сработало, и Элизабет рыкнула на Перкуса. Очень громко и звонко. Ухмылка слетела с его лица, он картинно вытер лицо, будто на него попали слюни. — Да-а уж. Глава, видимо, та ещё кошечка. Не знаешь, какого ты вида по земным меркам? — Понятия не имею. Но почему-то кажется, что я тигр… — Хах. Ну, завтра можно будет это проверить. Тогда до встречи, кошечки, — он быстро добежал с ровной спиной до брата, и они пошли к волейболистам вместе. Войдя в дом, сёстры продолжили разговор. — Ну и какого из братьев ты хочешь? — двусмысленно спросила на английском Ольга. — Младшенького… — Лиза всё время стычки поглядывала на него и его пухлые, вытянутые в струнку губы. Забавно он выглядел: вроде молодой, даже младше неё на вид, но властный и спокойный, как удав… — Почему? — Ну, он похож на удава, а удавы — большие змеи… Очень большие… — Мать, у змей и так два пениса, куда тебе ещё и размер большой? — Ну не оба же в одну дырку совать… — от этих слов у Оли глаза на лоб ползли, но через секунду она приняла этот аргумент… — Ну да, в принципе логично. А мне, значит, этого бешенного оставишь? — Ну и в тихом омуте черти водятся, а этот хоть в твоём вкусе вроде: волосы длинные. — Так, стоп! Вы о чём вообще? Они же враги! — Майкл озвучил мысли всех из дома, кто понимал английский и слышал этот разговор. — Ну, Майр, — Оля хотела как-то помягче это объяснить. — Они из великого клана, сыновья главы… Отношения с ними могут принести нам пользу. Если мы захомутаем их, то в нужное время у них рука на нас не поднимется, они будут защищать своих партнёрш и их клан. — Но ведь не факт! Вы не должны подвергать себя такому риску! Или это из-за того, что они красавчики? — Майкл, послушай. Они хитрые, и мы уже встряли в неприятности с ними. Они первые, от кого мы должны отвести подозрения. Хочешь что-то спрятать — спрячь это на видном месте. Это наш с Лизой способ вас защитить, раз уж отец весь клан похерил. Так мы потянем время, пока я не раскрою свой потенциал. И да, лучше окучивать красавчиков, чем старых пердунов или скользких типов, живущих в воде, из какого-то рыбьего клана… С волками нам дружбу точно не удастся водить, птицы и кошки — вообще абсурдно звучит, слоны — слишком умные, чтобы попасться на наши уловки. Остаются похотливые змеи. А членами клана я рисковать не могу… Оля сжала руки в кулаки. Ей хотелось спрятаться в маминых объятиях, чтобы папа решил все проблемы, как обычно, заснуть, проснуться и увидеть новый прекрасный мир, желательно, свою квартиру в России. Но этого, она знала, не произойдёт. Их заперли на этом дурацком острове, на неё ведётся охота, и ей нужно защитить новых дорогих людей. И как бы ей ни была ненавистна идея лечь под врага, она не знала иного способа. Она не знала, какими силами обладает, как получить контроль над другими, как всех обезопасить. Котам нельзя проявлять силу, иначе они будут заметны, и кланы захотят их завербовать. Котам нельзя быть слабыми, иначе их размажут по стенке через три месяца, а её ждёт участь ещё хуже, чем у Аны. А ещё надо найти отца и устроить ему взбучку. Остаток дня коты провели в клубке под одеялами, облизываясь и делясь своими историями, знакомясь. Они заснули, забыв ненадолго о проблемах.