Грохот разбитого стекла врезался в сон каждым осколком и заставил проснуться. Майки открыл глаза, покрытый холодным потом, глубоко дыша. Сосед под окном громко причитал о том, какие кривые у него руки. Уж точно не из того места растут.
Сано вдохнул и привёл мысли в порядок. В доме тихо, как в гробу, никого нет. Аи мирно сопит у него под боком. Тишь да покой.
Удивительно.
Аи, Аи, Аи… Как после всего случившегося ты спишь таким крепким сном? Он не осуждал, нет конечно, просто представлял, как чувствовал бы себя на её месте, и ужасался. Что творится у неё в голове? Майки не впервой было задавать себе этот вопрос. Ответ был всё тот же: Что-то очень нехорошее и что-то не очень здоровое.
Кстати, она уже не такая горячая, как вчера. Температуры нет, слава богу.
Майки повернул голову и посмотрел на часы, стараясь при этом манёвре не шевелить остальными конечностями. Почти час дня. Ну и помотало же их вчера, что они столько проспали.
Он вернулся в прежнее положение и уставился в желтоватый потолок комнаты Эммы. Эх, ремонт бы сделать, да денег нет. Пролежал он неподвижно минут десять, а, когда у него уже начала затекать пятая точка, под боком у него наконец-то появилось движение.
— Проснулась? — вполголоса спросил он.
Аи завозилась, поморщилась, сменила позу и промычала недовольное «нет». После этого она покрепче прижала его к себе, закинув на него теперь ещё и ногу, и со спартанским спокойствием снова засопела. Майки почувствовал, как быстро теплеют его щёки. Вот чёрт!
— Нет, Аи, ты проснулась.
Он скинул с себя её руку, сел на кровати и свесил ноги, отвернувшись, чтобы она не видела его лицо. Майки не был уверен, но готов был спорить, что оно было краснее спелого помидора.
В спину ему послышался тихий смех. Аи сонно потирала опухшее веко и посмеивалась над ним, как над глупым мальчишкой.
— А вчера так уверенно целовался.
— Ты специально?
— Кто знает, кто знает, — она загадочно улыбнулась и, потянувшись, тоже села на кровати рядом с Сано. — Но стесняешься ты мило.
— Мы даже не встречаемся, а ты уже меня домогаешься, — пробубнил Майки, якобы обидевшись.
— Если бы мы встречались, это не было бы домогательством, — без заминки парировала Аи. Похоже, она нашла себе подходящее развлечение. — Хэй, можешь помочь с бинтами? Я узелок тут туго затянула, не могу справиться.
— Зачем ты их разматываешь?
— Надо посмотреть, что там творится.
Ловкими пальчиками Аи развязала б
ольшую часть узелков, с остальными помог Майки. Зрелище не для слабонервных. Не руки, а одно сплошное сине-фиолетовое пятно, на правой руке ещё и пересечённое глубоким порезом.
— Как думаешь, в массовку фильма ужасов примут?
— С руками и ногами оторвут, —
«а я оторву Джуну голову».
Аи уселась на кровати поудобнее (по-турецки, если быть точными) и принялась за обратную мумификацию самоё себя. Сано молча наблюдал за этой одновременно завораживающей и жуткой картиной.
— Кстати, Майки, по поводу вчерашнего, — она первая прервала тишину, — Не пойми неправильно, я очень перепугалась и перенервничала, поэтому устроила такой концерт. Обычно я не реву по вечерам в подушку, а тем более в плечо парню.
— Тебя за это вроде никто не осуждает. Перед кем оправдываешься?
Смешок.
— Перед собой. Если буду распускать нюни, это войдёт в привычку, так что ругаю себя при свидетеле.
Ну даёт. Майки даже в мыслях не мог найти слов, чтобы описать её поведение.
— То есть теперь ты собираешься вести себя так, словно вчера ничего не было?
— Нет. Вчера у нас было два поцелуя, много обнимашек, и я не собираюсь это игнорировать.
— А насчёт остального?
Улыбка на лице Аи осталась, но глаза (вернее, один глаз) слегка потускнел. Плечи девушки опустились от резкого вздоха.
— Это мои проблемы и мне с ними разбираться. Даже если мы нравимся друг другу, я не должна втягивать тебя в это месиво.
— А если начнём встречаться?
— Тем более.
Дам-с. Вот и поговорили. Всё-таки утро — не лучшее время для переговоров. Сейчас, конечно, уже день, но так или иначе дипломатию придётся отложить на потом.
— Пошли завтракать.
Они поговорят об этом позже.
***
При выходе из комнаты Эммы их ждал сюрприз. Да не один, а целых два. Вот они, слева направо, сидят за столом на кухне, пьют чай.
— Явились, не запылились, — проворчал Кен и недовольно фыркнул. С этой чайной чашечкой он выглядел как гигант с кукольным сервизом.
— И как давно вы встречаетесь? — у Эммы настроение было на порядок лучше. Что они здесь делают? Разве уроки уже закончились? — Майки, у тебя совесть есть?! Даже мне не рассказал!
— Мы не встречаемся, — с обычной улыбкой ответила Аи за замешкавшегося Сано. — Так, присматриваемся.
Эмма довольно хихикнула, Кенчик сделался ещё мрачнее.
— Не встречаются они, как же.
Сёчикара нагло проигнорировала его ворчание и села рядом с Эммой, подхватив из вазочки печеньку в шоколаде.
— Майки дал мне твою пижаму. Извини, что без разрешения.
— Да ничего. Тебе идёт.
— Это у тебя просто хороший вкус.
Кен закатил глаза к потолку. Майки плюхнулся на кухонный диван рядом с ним и тоже принялся за сухомятку. Аи, похоже, пришлась Эмме по душе. Во всяком случае уже через минуту они общались так, словно знали друг друга всю жизнь. Ох уж эта волшебная сила харизмы.
— Если не встречаетесь, почему
опять оказались в одной постели? — мистер Ворчун сменил гнев на милость
или любопытство и обратился к Майки с вопросом. Жаль, что Майки не хотел это обсуждать. Самому бы сначала во всём разобраться. Интересно, спроси Кен то же самое у Аи, что бы она ему ответила? Увы, этого они не узнают. Стол был достаточно большой, а девочки говорили достаточно громко, чтобы не слышать их разговор.
— Долгая история.
— Слышь, не увиливай.
Майки по-дружески толкнул Кена локтём в бок и совсем не по-дружески предупредил:
— Она тебе не нравится, я в курсе, но она нравится мне, так что с этого момента твоё мнение о ней меня не интересует.
Кен цыкнул.
— То, что ты мой друг, Майки, не значит, что я не могу и не хочу свернуть тебе шею, если ты опять выйдешь за рамки. А с Аи я не сомневаюсь, что рано или поздно это произойдёт.
Ценное напоминание, но лишнее. Спасибо, Майки и сам прекрасно всё понимает.
Сано откинулся на спинку дивана и запрокинул голову к потолку. Голова так и пухла от всех этих мыслей, а ничего толкового из этого отёка не получалось.
— Аи херово выглядит, — почти шёпотом заметил Кен. — Что у вас случилось?
— «У нас»? Ничего.
— А у неё?
— А то, что случилось у неё, тебя не касается.
Майки максимально ясно обозначил свою позицию: не лезь к ней — целее будешь. Но Кен упёрся и спасибо ему за это большое.
— Хватит агриться, гадёныш. Посмотри на неё. У неё вены вздулись и взгляд не фокусируется. По-твоему, это нормально?
Майки отстал от потолка и выпрямился. Присмотрелся к Аи, и правда, видок у неё был лучше, чем вчера, но на здорового человека она всё ещё не тянула. Глаза красные после ночных откровений — это понятно. Но вены? Он не чувствовал, чтобы у неё была температура, когда они вместе лежали в постели.
— Мне кажется, ей надо в больницу, — высказался Кен.
— Да, — в этом случае спорить с другом не было смысла. — Вы с Эммой вроде хотели сходить в кафе у Синбаси?
— Хотели. Нам уйти?
— Пока нет. Пусть поболтают, а потом идите.
***
— А Эмма милашка, — прокомментировала Аи, пока Майки возился с мыльными принадлежностями в поиске новой зубной щётки.
Кен с Эммой ушли минут пять назад, и Аи настояла на утренних водных процедурах. Пришлось организовывать.
— Ты не одна так считаешь, — Сано с кряхтением вытащил из шкафчика упаковку от щётки, но самой щётки там не было. — Да что ж такое!
— Это мусор, Себастьян, — Аи не была уверена, читает ли Майки популярные нынче манги, но чёрт с ним. Улыбнулся. Понял, читает. Плюс один балл в пользу «сделать его своим парнем».
Упаковка была отброшена в сторону, поиски продолжились. Аи не стала дожидаться окончания страданий своего потенциального парня и пошла умываться так.
— Почему Эмма милая? — донеслось с другого конца ванной.
— «Почему»? Неправильный вопрос. Ты же знаешь, что значит «милый»? Твоя сестра просто воплощение этого слова. Если бы мне не нравился ты, я бы замутила с ней.
— Занято. Она с Кенчиком.
— Всегда мечтала отбить девушку у крутого парня.
— Как насчёт стать девушкой крутого парня?
— Я подумаю над этим предложением, но ничего обещать не буду.
Аи набрала в сложенные вместе ладошки ледяную воду из-под крана и умыла ею лицо.
— Подашь полотенце?
Одной рукой ей приходилось придерживать марлю на глазу, так что возможности действий были ограничены. Майки протянул ей полотенце, она вытерла лицо и аккуратно разместила медицинскую повязку на прежнем месте. Аи немного хмурила брови. Почти незаметно, но хмурила. Похоже, это было больно.
— Слушай… Ты, конечно, фантастически упёртая, я в курсе, но месяц назад тебе в голову прилетела бита, а вчера тебя побила кучка ебанутых отморозков. Может, врачу всё же покажешься?
— Может покажусь, а может и нет, — Аи пожала плечами, не выражая ни толики заинтересованности в вопросе. — Мне есть чем заняться кроме покатушек по больницам.
— Например?
— Например, мне срочно нужна кругленькая сумма на покрытие медицинских расходов брата, на себя и на квартиру. Взрослая жизнь иногда обязывает забыть о себе, так что, если ты не возражаешь, от тебя я поеду к Фусимэги просить у него денег.
А Фусимэги говорил, что ранее она от его предложения отказалась. Аи оказалась в тупике и понятия не имела, где из него выход.
— Я сам к нему съезжу, если ты съездишь в больницу.
Аи подняла голову и через зеркало посмотрела на стоявшего в дверях парня. Их взгляды пересеклись в отражении.
— Я правильно понимаю, что ты задался целью отвезти меня в больницу во что бы то ни стало?
— Не против твоей воли, но да, правильно.
Сёчикара опустила взгляд в раковину и на минуту задумалась.
— Хорошо. Но я сама выберу, в какую больницу меня отвезти. Договорились?
Она подозрительно быстро согласилась, а вчера билась до последнего, лишь бы никуда не ехать. Что изменилось? В этом точно должен был быть какой-то подвох, но выяснять это сейчас было рискованно: вдруг передумает. Майки решил оставить это дело до больницы. Приедут — там и будут разбираться.
На улице всё ещё было влажно после дождя. Влажно и оттого душно. Противное сочетание. Выбранная Аи больница была в центре и закрывалась в шесть. Время ещё было, так что в четвёртом часу они спокойно поели и только потом отправились в путь. По мокрой дороге на мотоцикле — полчаса. Брат Аи был механиком, много работал с мотоциклами. Теперь понятно, почему её колотило после их первой поездки. Но на этот раз она уже и держалась за него крепче и вроде бы так не боялась. И да, эта поездка была намного лучше всех предыдущих.
Они остановились на парковке у главного входа. Здание из стекла и стали выглядело роскошно — по другому и не скажешь. Прям-таки здание парламента, а не больница.
— У тебя нет денег, но мы всё равно приехали в частную клинику? — Майки усмехнулся без цели её подколоть. — И где здесь логика, о мисс рациональное мышление?
— Мне нужны деньги, но я пока не банкрот. Идём, нам на восьмой этаж.
Аи оставила шлем на руле и, махнув Майки рукой, пошагала ко входу. Майки увязался за ней хвостиком.
— Уверенно идёшь. Ты здесь уже была?
— Да. Заезжаю минимум раз в месяц.
В душу Майки вновь закралось липкое чувство. Что-то здесь было неладно. Подвох был, он был у него на виду, но Сано пока не догадался.
Они спокойно прошли через главный холл. Женщина, сидевшая за стойкой на первом этаже, только кивнула Аи и протянула ей бейджик посетителя. После фразы «Он со мной» бейджик протянули и Майки.
— Надо будет надеть халаты и бахилы, — предупредила Аи, когда они заходили в лифт.
Бахилы, халаты, бейджики, ещё и определённый этаж без лишних слов и предварительной регистрации… Майки много чего на свете не знал и не понимал, но он точно был в курсе, что
так на приёмы ко врачам не ходят. Тут был только один вариант. Они шли не ко врачу, а к пациенту. К какому пациенту его могла вести Аи? Такой был всего один.
— Мы идём к Шину?
Вслух она не ответила, но молча кивнула. Опять каменное лицо. Майки не мог описать причину этого чувства, но, когда она переставала улыбаться, ему становилось не по себе. Словно улыбка была частью её лица, и, когда она оттуда пропадала, казалось, что перед ним был совершенно другой человек.
— Помнишь, когда ты отвозил меня на станцию после встречи у храма, ты спросил меня про Шина? — спокойно спросила Аи, пока они ехали на восьмой этаж.
— Да, помню.
— Тогда я не смогла с тобой об этом поговорить, но смогла вчера и продолжу сегодня.
— И что это значит?
— Что я познакомлю тебя со своим братом, как ты и хотел. И я очень хочу с тобой кое-что обсудить.
— Что же?
— Придём — там и поговорим.
Они вошли в отделение. В воздухе стоял запах спирта и мёртвое гудение аппаратов. Никакого «запаха смерти», только безнадёга, отчаяние и обречённость.
— Добро пожаловать в отделение интенсивной терапии. Не стесняйся пациентов, они пусть и выглядят как зомби, но не кусаются, — шутки в её исполнении без смеха и даже иронии в голосе звучали как издёвка над всеми здешними пациентами.
Они прошли по длинному стеклянному коридору. По правую и по левую сторону от них были палаты: все до единой хорошо просматриваются снаружи. В каких-то палатах было по два-три пациента, кто-то лежал один, но все до единого лежали с закрытыми глазами и не шевелились. Майки доводилось пару раз в жизни бывать в моргах. Ощущения были схожими.
Они без лишних вопросов прошли мимо поста медсестёр и свернули в длинный белый холл с одним-единственным окном
в конце тоннеля.
— Мы на месте, — Аи остановилась напротив белой двери под номером четыре в самом дальнем углу этажа. Как раз рядом с тем самым окном.
— Странное расположение палат, — заметил Майки.
— Ты про номера комнат? Да, необычное. Это единственное отделение, в котором номера идут в убывающем порядке от входа. Здесь, — она жестом указала на угол коридора, в котором они находились, — тяжёлые случаи, которые уже вряд ли выкарабкаются. Чем ближе к выходу, тем больше у пациента шансы отсюда выйти не вперёд ногами, если ты понимаешь, о чём я.
Понимает. Конечно.
— Твой брат, значит, четвёртый с конца…
— Или четвёртый с начала в очереди на тот свет. Всё верно, — она открыла перед Майки дверь и оба вошли внутрь. Палата была просторнее обычной, которые Майки видел через стеклянные стены в остальном коридоре. Одиночка, большое окно, два кресла, столик и много пространства, б
ольшую часть которого всё-таки занимал громоздкий аппарат, поддерживавший жизнь в неподвижном теле под белой простынёй.
— Знакомься, это Шин. Шин, знакомься, это Майки, — Аи обогнула кровать брата, даже не взглянув на него, и села на креслице у окна, приглашая и Майки присесть на соседнее. В тот момент она была злой леди, решившей отыгрывать роль плохой девочки. Но эта роль не шла к её посиневшим губам и слабому голосу, которому никак не удавалось придать желаемой твёрдости.
Майки сделал, как она хотела — сел рядом и уставился на тело молодого парня, ни то спавшего, ни то уже умершего. Ощущения были самые неопределённые: из-за их количества никак не удавалось отделить одно от другого и понять наконец, что именно творится у него на душе.
— Ну, а теперь давай поговорим по душам, — её тон не располагал к разговору по душам ни в одной из возможных альтернативных реальностей. — Зачем ты хотел увидеть моего брата и почему расспрашивал о нём?
Майки мог бы возмутиться такому вопросу, но что-то внутри него останавливало его от протеста. Не время и не место, чтобы спорить. Но действительно, почему Аи решила обсудить это именно
здесь?
— Не отнекивайся только, я же не дура.
Да кто бы сомневался.
— Я даже лица твоего не видела, а ты уже таскал мне апельсины в больницу, зная только моё имя и фамилию. На это же должна была быть причина? — сказано было тоном Шерлока Холмса, уверенного в корректности своих выводов на все 200%. — Да и вопрос про Шина был чуть ли не первым, о чём ты спросил, когда мы остались наедине. Я знаю, что ты начал общаться со мной из расчёта, так что выкладывай, пожалуйста.
— Начал из расчёта, да, но сейчас ты мне нравишься.
— А ты мне. Поэтому-то я и хочу услышать ответ.
Майки положил руки на подлокотники и тяжело вздохнул. Её загнали в угол, и вот теперь она загоняет в угол его. Это нечестно, Аи. Это жестоко и неправильно.
Но после вчерашнего вечера разговоров, у неё есть право знать.
— Мой брат умер два года назад незадолго до того, как твой впал в кому. Шиничиро Сано. Мой старший брат. Это к нему Шин ездил на похороны в тот день, когда не смог забрать тебя с занятий.
Он взглянул на Аи. Зрачок открытого глаза немного расширился от удивления. Так и думал. Похоже, она знала имя Шиничиро, но не знала фамилию. Возможно они даже виделись. Нет, не так. Они
скорее всего виделись и не раз. Баджи познакомился с ней через Шина, а занятия по математике организовал Шиничиро. Как-то так.
— Шин работал в мастерской у моего брата. Он помог нам с похоронами, когда всё случилось.
— И зачем ты его искал?
— На похоронах он кое-что пообещал мне и моему дедушке, а через месяц он пропал, никому ничего не сказав.
— И что же такое вам пообещал студент-техник, что ты искал его спустя два года?
— Это прозвучит меркантильно, — последняя попытка выиграть время, чтобы собраться с духом.
— Да брось, — Аи перешла на максимально развязную, игриво-безразличную интонацию, — Мы сидим в палате моего умирающего брата и обсуждаем личные вопросы. И привёл нас сюда не ты, а я, чтобы надавить на твою совесть. Без обид, но из нас двоих bad boy — это всё-таки я.
Она права. Он с самого начала играл честно, насколько честной могла быть эта игра. Ему не за что было краснеть, но и обсуждать это он был не обязан. Ничего не мешало ему встать и уйти.
И всё же в «правде или действии» выбрать «правду» всегда безопаснее. Хочет правду? Как пожелает.
— Хорошо. Слушай, — Майки сделал глубокий вдох и на одном дыхании выдал: — Мой брат был единственным владельцем и мастерской, и магазина. Он накопил денег, выкупил помещение, так что по сути это его собственность. Но он как-то не думал, что умрёт в двадцать пять, так что завещания на его «наследство» у нас нет. Нас с Эммой содержит дедушка в одиночку. Пока не закончим среднюю школу, нам даже работать нельзя. Незадолго до смерти Шиничиро сделал твоего брата своим доверенным лицом. По сути, соуправителем. Имя Шина появилось в документах и по нашему законодательству в случае гибели «владельца» он становился преемником в случае отсутствия завещания. После похорон Шина- ну, Шиничиро то есть, мы с Шином и дедушкой это обсуждали. Договорились, что они с дедушкой сходят к юристу, придумают, как оформлять бумаги о разделе имущества и бизнеса.
— А потом Шин пропал, — закончила за него Аи.
— Да. Сначала мы думали, что он это из-за денег: не захотел делить и пропал с глаз долой, чтобы совесть не мучила. Но магазин так и остался нетронутым. Стоит закрытый, а мы еле концы с концами сводим. Два года мы о Шине ничего не слышали, ну а потом появилась ты, мисс Сёчикара…
Повисла тишина. В этой тишине Майки опять казалось, что он слышит, как громко в голове Аи крутятся шестерёнки.
— Получается, ты хотел найти моего брата и заставить его переписать имущество твоего покойного брата на себя или своего дедушку?
— Ну и словечки ты подобрала… Нет, я не собирался его заставлять, это во-первых, потому что он сам хотел это сделать. Искал я его чтобы услышать причину и решить, что мне делать. Во-вторых, речь не о полной передаче права собственности. Как бы так выразиться… Они с дедушкой хотели оставить всё дело Шину. Он хорошо управлялся с работой, разбирался в этом, ещё и высшее образование получал… А нам бы просто выплачивались проценты дохода как собственникам помещения.
— Ему прибыль с бизнеса, вам — деньги за аренду площади… Вы пришли к отличному консенсусу.
— К чему?
— Соглашение, которое устраивает обе стороны без ущерба кому-либо. Но почему ты раньше не рассказал?
— Хм. Потому что выглядел бы как меркантильный придурок, бегающий за тобой ради наследства своего брата? Звучит дерьмово, мне кажется.
— И то верно.
— И всё же, зачем ты меня
сюда привела? Мы могли поговорить и в другом месте.
Аи отвернулась, сделав вид, что фотография цветочков в рамочке на тумбе у полу-покойника интереснее этого вопроса.
— Хотела надавить на эмоции, чтобы ты точно сказал правду. Я же уже сказала.
— Сказала, поэтому я в жизни не поверю, что это правда. Ты расколола бы меня даже в общественном туалете, необязательно было приводить меня в больницу к твоему умирающему брату. В чём настоящая причина? — не только ты умеешь давить, Аи.
Она глубоко вздохнула и повернулась к Майки обратно лицом, к стене затылком.
— Ладно, туше. Мне просто нужен был предлог.
— Предлог для чего?
— Чтобы прийти к Шину.
— А для этого нужен предлог? Мы вроде без проблем сюда прошли.
Аи потупила взгляд в колени. Вид у неё был растерянный после этого вопроса. Сидит словно девочка, уронившая в речку мячик и не понимающая, как этот мячик достать. Потребовалось минуты три, чтобы она решилась заговорить.
— Шина отключат от ивл в ближайшие две недели. Я узнала об этом несколько дней назад от родной матери. Я никогда не ждала от неё любви или чего-то в этом духе, но услышать это от неё… Я надеялась, моя осторожность за эти два года хоть как-то окупится, а тут вот… вот так вот получилось… Я попытаюсь достать деньги, но вдруг и это не получится, или не получится получить отказ отца или мамы от отключения… Тогда всё будет бесполезно.
Всё, понимаешь? — она сглотнула, снова стараясь сдержать при себе эмоции. Закусила губу до крови. Снова. — Я хотела прийти к нему ещё позавчера. Но так и не смогла… Поняла, что и не смогу… если буду одна… вот…
Да, это была правда. Она читалась на её лице цвета пепла. Майки положил руку на её плотно сжатые друг с другом ладони.
— Понял. Рад быть использованным в благих целях.
— Взаимно, — она шмыгнула носом и, глубоко вдохнув, постаралась сделать голос более твёрдым. — Это была правда.
— Я видел.
Аи выдернула левую руку из ладони Майки и не первый раз за их разговор потёрла висок двумя пальцами.
— Болит?
— Да, немного.
«Болело бы немного, я бы об этом не узнал».
