🐾 ПОД ЗАКЛИНАНИЕМ 🐾
Нельзя сказать, что Юнги ненавидел волков. Нет, воспринимал их как любых других хищников — обходил стороной, не желая встречаться вблизи, но презрения никакого не испытывал. Раньше. Теперь же не знал что и думать — уж очень беспокойный волчонок попался, и шагу ступить не давал. Всё бросался под ноги, тявкая, как заигравшийся щенок, терся, ластился и, кажется, даже пристраивался для совсем уж не детских-щенячьих забав… — Прости, новости тебя не порадуют, — со вздохом начал Сокджин, заходя в комнату. Волчок в очередной раз подпрыгнул, заглядывая в дом через окно. Он мог бы просто встать на задние лапы, упереться передними в стену и спокойно наблюдать за всем творящимся внутри, но почему-то считал такой вот способ более забавным. — Этот парень — Чонгук. Он жил в городе, но пропал прошлым летом. Моя сестра его увела, пыталась превратить в монстра-волколака. Сам по себе он добряк и милаха, но… Короче, чтобы превратить его в кровожадное и послушное чудище, сестра приворожила его с помощью чар. А теперь, когда магия перешла к тебе, именно ты стал объектом его обожания и поклонения. Его… любимой хозяйкой. Юнги перевел унылый взгляд на окошко. Чонгук аж завыл, обрадовавшись даже капельке внимания. Где-то в глубине леса тут же отозвался еще один волчий голос, теперь уже настоящий. Чонгук замер, удивленно поведя ушами, как будто впервые такое услышал. — Хочешь сказать, он меня в покое не оставит? И что теперь делать? — скривился Юнги, слушая вопрошающий лай под окном. — Мне эта похотливая гадость под ногами не нужна. Ты можешь как-то его расколдовать? — Нет. Но ты можешь, ты же теперь колдун. Звучало не слишком убедительно. Сокджин прошел через небольшую комнату, распахнул высокий узкий шкафчик в углу и принялся шариться по полкам, что-то ища среди посуды и множества пузырьков. Юнги нахмурился, присматриваясь к лесу, — кусты, росшие вокруг двора, опять зашевелились. Слишком уж много живности ошивалось на этом дворе. Неспокойно. Вскоре между ветками показались три серые морды. Вышедшие из кустов волки были крупными, матерыми и, кажется, очень злыми, по крайней мере Чонгук, мигом угомонившись, тихонько заскулил и припустил вдоль стены, судя по провожающим его взглядам троицы. Смывался во избежание проблем. — Впустите, пожалуйста! — сквозь частый стук послышалось со стороны двери. — Мне очень нужно войти! Я буду вести себя хорошо, хозяйка, обещаю! Юнги помялся немного, но услышал грозное рычание и сжалился. Подошел и сдвинул щеколду. Чонгук просочился внутрь и тут же снова запер дверь, глядя огромными, полными ужаса глазами. Трусишка. Всё же, какие бы чувства ни вызывал, он был обычным парнем, тоже пострадавшим от рук ведьмы, Юнги не смог бы себе простить, если бы не помог бедняге. — Волкам не очень нравится, когда я вою на их территории, — неловко рассмеялся Чонгук. — Но иногда так трудно сдержаться, когда накатывает радость. — Попридержи свою радость, — бросил Юнги, видя, что парень уже снова тянется к нему, и отпрянул. — Я не твоя хозяйка. — Хозяйка! — горячо возразил парень и тут же смущенно хмыкнул. — Мой нюх меня подводить не может, я чую это волшебство, я узнаю вас в любом виде, хозяйка! Хозяин... — Повторяю еще раз. Я не та ведьма, за которой ты таскался раньше, хотя тебе и может казаться, что мы чем-то похожи. Мне ты не нужен, так что можешь идти по своим делам, куда глаза глядят. Я тебе не хозяин. — Хозяин, — продолжал настаивать парень, всё пытаясь поймать ладонь или хотя бы встать поближе. — Только любящий хозяин заступился бы за своего волчка и впустил его в дом, чтобы уберечь от других зверей. Юнги уже не знал, куда деться, они так и ходили кругами по комнате, как будто в очень медленные салочки играя, перешагивая через скамьи, тумбочки, ящики. Наводили беспорядок. То стопку книг рассыпали, то картинку на стене перекосили, то миску с готовым к высадке пророщенным зерном опрокинули. Оставалось только стоящий на столе кувшин с водой разбить, и совсем здорово. — Откуда ты взял эту ерунду? Так поступил бы любой, у кого есть хоть немного сочувствия. Никто не бросит человека на растерзание волкам. — Но хозяйка… — растерялся Чонгук, опустив плечи. — Хозяйка раньше говорила, что никто и никогда не будет добр к волчку. Волчок верит любимой хозяйке! Но раз теперь хозяин говорит иначе… я не знаю… Ох. Спасибо, что впустили волчка, хозяин! — Не зови меня хозяином, — с раздражением бросил Юнги и вернулся за стол. — Волчок будет звать любимого хозяина так, как хозяин пожелает, — с готовностью закивал Чонгук. — Приказывайте, хозяин. Как мне вас лучше называть? — Лучше вообще со мной не разговаривай. Чонгук кивнул, примолк и с улыбкой осмотрел комнату, как будто бы даже с интересом, но между тем осторожно, шаг за шагом, пробираясь к столу. А усевшись, подпер щеки ладонями и уставился Юнги в лицо с обожанием и какой-то почти нежностью. Ну точно влюбленная девица на первом свидании. — И не смотри. Чонгук послушно опустил голову, уложил на согнутый локоть, как водящий в прятках малыш, и затаился. А после неспешно вытянул одну руку вдоль стола, коснувшись пальцами чужой ладони. — И не трогай руками, — добавил Юнги, смотря на грязные сбитые костяшки. Чонгук тяжело вздохнул и передернул плечами. Над столом поднялась уже знакомая пыль, а когда она исчезла, Юнги опустил взгляд. У ног его, положив морду на колени, сидел грязный волк. Закрыв глаза, отведя назад уши, виляя хвостом. Но при этом вполне спокойно, умиротворенно. — Вот, нашел! — наконец захлопнул шкаф Сокджин. Поставив на стол несколько пузырьков, он с удивлением осмотрел притихших гостей и творящийся в комнате бардак, но лишь тряхнул головой. — Из этих настоек можно приготовить подходящее зелье, но только одно оно не поможет. Тебе придется хорошенько поколдовать, чтобы снять чары. Не представляю, сколько на такое уйдет времени: для ведьмы-то это плевое дело, но ты только-только магию получил… Может, вечер, может, пять. А может, и двадцать пять. — Если ты примерно знаешь, как это делается, и расскажешь всё, то уж как-нибудь разберусь. Я не такой безнадежный, как считает твоя сестра. — Замечательно. Уверенность в себе — это очень важно. — Так что мне нужно сделать? — нетерпеливо перебил Юнги, пытаясь осторожно убрать с колен волчью морду, не породив своим противодействием еще более старательное действие. — Тебе? — пробормотал Сокджин, тщательно пересматривая принесенные скляночки с жидкостями и порошками на просвет, проверяя пригодность. — Ну, есть кое-что. Пока я буду готовить зелье, сходи-ка на ближайшее озеро и как следует помой эту вонючую зверюгу. Страшно представить, где он таскался, чтобы так испачкаться. Юнги поджал губы, глядя на лизнувшего его ладонь волка. Да уж, спорить язык не поворачивался — шерсть аж слипалась от грязи, и ее собственного серого цвета почти не было видно под засохшим зеленовато-бурым слоем, смешавшим пыль дорог, болотную тину, сажу костров и черт знает что еще. — И сам тоже помойся, иначе спать оба будете в курятнике. — Ладно, — вздохнул Юнги, поднимаясь из-за стола. — Но если озеро после этого купания превратится в еще одно болото, нас потом не вини.🌼 ЗНАК НАЧАЛА ДРУЖБЫ 🌼
Хоть вода в озере и не успела прогреться, Юнги всё равно был рад возможности окунуться и смыть с себя грязь, пот и запекшуюся кровь. Нащипанная по пути сухая трава, конечно, не могла сравниться с привычным мочалом из липового лыка, но вполне оттерла следы неприятного вечера и еще более неприятной ночи, здорово освежив и тело, и дух. А когда получилось, простирнув одежку, почти сразу высушить ее с помощью своей новой магии, Юнги даже приободрился. Оделся, растрепал влажные волосы и оглянулся на как раз подошедшего парня. В чистом виде он был куда симпатичнее и еще моложе, лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Взгляд всё так же горел, но улыбка казалась намного мягче. Без налипшей на чуть загоревшую кожу пыли стали видны милые родинки. А вымытые черные волосы, пожалуй, даже пробуждали желание аккуратно их пригладить, заправляя за ухо волнистые прядки. Вот как легко оказалось изменить впечатление. Жаль только, сути внешность не меняла… — Закончил? — сухо спросил Юнги, застегивая последние пуговки на легкой куртке. — Да, хозяин! — с готовностью закивал Чонгук. — Я кого просил не звать меня так? И вообще… может, превратишься? Волком ты меня меньше разд… расстраиваешь. — Он и договорить не успел, а парень уже исчез в сером облачке. Появившийся волк прогнул спину, виляя задранным грязным хвостом. Юнги строго прищурился, упирая руки в бока. — Ты, что ли, только одно тело искупал? Так не пойдет. Марш обратно в воду, грязнуля. Волк выпрямился, опустив хвост, вид у него сразу стал какой-то понурый. Только помылся, и снова гонят? Но любимого хозяина нужно слушаться, так что пришлось подчиниться. Волчок подошел к озерцу, замер у самого края и опустил голову, что-то внимательно рассматривая, как будто примеряясь. По грязной шерсти пробежали блики отраженного солнца, пушистый хвост качнулся из стороны в сторону. Зверь затаился, как на охоте. И Юнги не сдержался — от души пихнул его под зад, заставив гулко плюхнуться в воду. Вспуганные лягушки припустили в разные стороны. — Уж прости, но это необходимо, — заверил Юнги, осторожно присаживаясь на берег и спуская босые ноги в воду, пятки коснулись шершавого дна из рыжего песка. — Сиди смирно. Чтобы быстрее управиться, я попробую использовать магию. Больно не будет… наверное… Неуверенно зачерпнув ладонью немного прохладной воды, он провел по серо-бурой холке, густая шерсть оставила на коже грязь, но ничего особенного не произошло. Волчок тут же уставился ему в лицо, всем видом вопрошая: «Ну и где твоя обещанная магия?». От этого взгляда неприятно засосало под ложечкой. Чувствовать стыд перед каким-то неугомонным оборотнем за неспособность совладать с силой, полученной лишь накануне, — глупость, каких белый свет не видывал! Но Юнги чувствовал. А потому, прикусив губу и изо всех сил стараясь не терять самообладание, он повторил попытку, сам не понимая, что именно нужно сделать, чтобы добиться результата. Впрочем, всё так же ничего волшебного и не происходило. Он просто плескал воду и ерошил шерсть, понемногу растирая и смывая грязь, и чувствовал себя заботливым хозяином, купающим любимую собачку. Мутная вода стекала по лохматым бокам, с лап падали целые комки присохшей земли. Черно-бурое смывалось, уступая место бело-серому. Что приятно, волк послушно выполнял любой приказ, жмурясь на солнышке, вывалив язык и просто наслаждаясь моментом. А вот магия отозвалась лишь в самом конце — волной согнала всю грязь с мордочки и пробежалась по подшерстку. Дело было сделано, ну теперь-то им точно позволят ночевать в доме. Юнги поднялся, без всяких проблем и раздумий высушил магией ноги, даже не сразу поняв, что и как сделал, и отошел. Чонгук выбрался следом, медленно переставляя лапы с видом страдальца. — Ну что ты? — усмехнулся Юнги. — Как в воду опущенный. Волчок перевел на него слегка унылый взгляд. Казалось, бедняге тяжело тащить собственную мокрую шерсть. Но это были такие мелочи! Главное, что больше он на чудище не походил. — Совсем другое дело, — довольно улыбнулся Юнги, глядя на обтекающего после купания сутулого волка. Тот широко расставил лапы и хорошенько встряхнулся, обдав брызгами. Юнги вздохнул, стер с лица капли и всеми силами постарался и дальше не терять бодрость духа. — Теперь с тобой хотя бы не противно находиться рядом. Это большой плюс. Чонгук ответил довольным тявком и тут же пристроился у его ног, как будто принял слова за приглашение к объятиям. Обнял передними лапами и уложил морду на живот, умиленно заглядывая в лицо. — Не до такой же степени, — усмехнулся Юнги, но всё же милостиво погладил по голове. И этот первый одобрительный жест, пожалуй, был его главной ошибкой. Чонгук воспринял его как знак начала дружбы хозяина и верного слуги. — Эй-эй-эй, ты что с моей ногой делать собрался? Пошел вон, псина озабоченная… Фу! Волк как будто злорадно хохотнул и цапнул зубами за рукав, не давая вырваться. — Отвяжись, — рассмеялся Юнги, чувствуя, как щеки моментально начинают гореть от смущения. — Оставайся, пожалуйста, разумным существом. Это явный перебор для первого дня знакомства. Фу, я сказал! Чонгук звонко тявкнул и отпрыгнул, нетерпеливо вертясь на месте. Совсем как щенок. Неудивительно, что он раздражал местных волков, вполне зрелый на вид самец, хвост вечно трубой держит, как вожак, а ведет себя… — Ну-ка, — с улыбкой задумчиво хмыкнул Юнги, подбирая с земли обломанную сухую ветку. — А палочку ты приносишь? Чонгук заливисто залаял, обрадовавшись такой находке. Похоже, еще как приносил при случае. Юнги помахал палкой у него перед носом и, хорошенько размахнувшись, швырнул ее как можно дальше. Палка упала на противоположном берегу вытянутого озерца. Чонгук плюхнулся задом на мох, глядя с выражением «Ты издеваешься, что ли?» на морде. — Если принесешь, разрешу звать меня хозяи… — И, не успел он договорить, как волк стрелой сорвался с места и сиганул в воду, снова переполошив бедных лягушек, плававших у кромки озерца. А через считанные мгновения уже выбрался обратно, таща в зубах сразу несколько разных веток. Видимо, не разобрался, какую именно нужно нести. Юнги принял их с некоторым удивлением, но на всякий случай не стал поощрительно трепать по ушам. — Запасливый, значит. Что ж, это хорошо. Еще разок? Чонгук одобрительно гавкнул, аж подпрыгивая. Юнги огляделся вокруг, повсюду были деревья да кусты, неподходящее место для подобных игр. А, попробовав несколько раз бросить в разные стороны, он лишь убедился в этом. Ветка то застревала в кронах, то стукалась о стволы сосен, чуть ли не под ноги ему отскакивая. Вот только Чонгуку, похоже, всё нравилось. Он так и продолжал радостно лаять и наворачивать круги, кусая и за рукав, и за подол рубахи. Умолял поиграть еще. Не находя сил решительно отказаться, Юнги подкинул палку невысоко вверх и магией заставил ее замереть в воздухе. Чонгук с готовностью подпрыгнул, клацнув зубами. Почти достал. Палка на мгновение опустилась пониже, дразня, и тут же взвилась вверх, стоило только волку снова подпрыгнуть. Юнги с улыбкой побрел по тропинке, ведя палку перед собой, а вместе с ней уводя к домику и разыгравшегося волчка. Казалось, силы у Чонгука не закончатся вообще никогда, так легко и беззаботно он скакал выше роста Юнги, совершенно не теряя интереса к хитрой палочке. Но между тем успевал еще и следить за живностью в лесу, обнюхивать стволы, то ли ища дорогу, то ли проверяя, в чьих владениях находится, и постоянно тыкаться носом Юнги в колени. И, конечно, именно он первым услышал голос ворчащей ведьмы. Пригнул голову, взрыкнул и отвел уши. — Остолопы вернулись, — усмехнулась ведьма, скосив взгляд на показавшихся из-за кустов. — Что, шавка предательская, нашел себе нового хозяина? Две тряпки, стоите друг друга. Чонгук подошел ближе, пытаясь спрятаться за Юнги, и поднял на него взгляд. Мужчина коснулся спинки носа самыми кончиками пальцев, держась уверенно и спокойно, надеясь, что такой настрой передастся и волку. — Сразу тебя пришибить надо было. Из такого выродка безотцовского ничего путного выйти не могло, — причитала ведьма, чуть не выплёвывая слова. — Сопляк недоношенный. Бездарь! Что б тебя в лесу медведь на лоскуты порвал. — Не слушай эту стерву на палочке, — бросил Юнги, открывая дверь и хлопая волка по заду, чтобы скорее заходил в дом. — Она просто немного голову потеряла от собственной злобности. Прикрыв дверь, Юнги замер на несколько мгновений, глядя на тоненькую щель и прислушиваясь к визгливой ругани во дворе. «Отродье потаскухи! — не унималась ведьма, совершенно не переживая из-за отсутствия слушателей. — Сосунок бесполезный. Столько сил впустую извела на него. Холоп он холоп и есть». Слушать становилось противно. Но даже в этих мерзких речах можно было найти крупицу пользы. Сирота, сын служанки с не самой чистой репутацией. Юнги припоминал одного такого парнишку в своем городе, и вполне могло статься, что Чонгук — именно он. Тот мальчишка, с малых лет таскавший в кухни графа мешки с крупами и мукой, огромные корзины овощей и фруктов и целые бочки свежего молока. А если так, вопрос «Он на голову вообще нормальный?», который раньше так и подмывало задать Сокджину, отпадал сам собой. Тот мальчишка был неглупый, находчивый и уж точно не бездарный. — Кто эта женщина, хозяин? — окликнул голос из глубины комнаты. Юнги оглянулся. — Волчок не понимает, почему она так говорит обо всём. Волчок чувствует себя плохо рядом с ней. — Эй, Сокджин, — скривился Юнги, упирая руки в бока. — Он на голову вообще нормальный? — Ммм. Привораживающее заклинание немного расшатывает рассудок, — усмехнулся увлеченный зельями. — Постепенно делает из человека подобие зверя, выветривая из головы даже старые знания. — Хозяин, волчок голоден! Волчок хочет вкусную косточку! — Вот видишь, — пожал плечами Сокджин. — Увы. Какое-то время придется потерпеть.★ КОЛДОВСКИЕ РАЗБОРКИ ★
Снять заклинание в первый же вечер не удалось, хотя Юнги честно старался. Сокджин объяснял ему что-то о потоках магии, о правильном настрое, о мысленных приказах, о концентрации на желаемом результате, о направляющих пассах руками… Юнги воротило от всех этих сложных слов, трясло от странного волшебного гудения в мышцах, а в голове так и вертелись мысли о том, как же он ненавидит нового себя и судьбу за эту злую шутку. Может, именно потому и не получалось ничего? Магия явно не любила такое к себе отношение. Промучившись до самой темноты, Юнги сдался. Бесполезно. Уж лучше было поберечь силы на ужин. Тем более, что Сокджин уже готовил над костром во дворе какую-то птицу, подстреленную в лесу. Вот только и это спокойно пройти не могло. — С ума сойти, опять он трется об меня, — со вздохом скривился Юнги. — Ладно б еще в виде волка. Так нет же. — Прости, если опять принесу неприятную новость, но… — Сокджин на время замолчал, задумчиво потирая подбородок, а после продолжил с едва скрываемой улыбкой: — Когда человек находится под приворотным заклинанием, он должен получать от объекта своего обожания какие-то проявления любви, иначе заклинание сведет его с ума. Именно это и выветривает разум. Так что тебе придется позволять ему обниматься, чтобы парнишка не тронулся. — О, не шути так, это вовсе не весело. — Не шучу. Я совершенно серьезно, поверь. Чем ласковее ты себя будешь вести, тем меньше он тебя будет раздражать. — Этого мне еще не хватало… Неужели старая карга с тобой спала? Чонгук замотал головой, бормоча «Волчок не понимает, о чем вы, хозяин». Выглядел он и правда озадаченным, но не было ясно, не знает, что имелось в виду под «спала» или всё еще не соображает, что за перемены произошли в любимой хозяйке и откуда такие вопросы. — Да уж сомневаюсь, — пожал плечами Сокджин, глянув на голову сестры. Та, прикрыв глаза, гордо хранила молчание. — Ее задачей было как раз создание обезумевшего монстра. Но тебе-то это не нужно. От магически влюбленного не избавишься, везде по запаху найдет. И, раз уж так сложилось, у тебя теперь только два выхода: либо убить его, либо быть с ним ласковым и поддерживать. — Думаю, есть и третий, — фыркнул Юнги, в очередной раз отпихивая прилипалу от себя. — Посадить его на цепь или запереть в сарае. — О! Хозяйка уже делала так! — с неуместной радостью закивал Чонгук, снова вцепившись руками в широкий рукав. — Волчок сидел в темной комнате со связанными руками, и хозяйка иногда приносила кролика, куропатку или какую-нибудь рыбку. Волчок всегда был очень рад видеть хозяйку! Хотя и жаль, что хозяйка так быстро уходила, даже не почесав за ушком… — Какой кошмар. — Но зато в первое время хозяйка была очень добра! Волчок жил в ее доме, ночевал на подстилке в углу и мог видеть хозяйку почти целый день! Волчок был счастлив, когда добрая хозяйка кидала ему косточку от своего ужина или приносила целую миску пахнущего холодом молока. — Пахнущего холодом молока? — хмыкнул Сокджин. — Зелье, без сомнений. — Добрая? Она ужасно с тобой обходилась, это… это… — Юнги бессильно вздохнул, прогоняя захлестнувшую злобу. Сочувствие сочувствием, но выходить из себя не нужно ни при каких обстоятельствах. — Ты хоть помнишь собственное имя? — Да, конечно, — натянуто улыбнулся Чонгук. Взгляд его суетливо забегал, а пальцы, сжимающие ткань чужой рубахи, зашевелились, суетливо перебирая складочки. — Волчок. — Нет, это не имя. Вспомни имя, как тебя называли раньше, как тебя звали другие, не хозяйка. — В… волчок… волчок не… — Чонгук зажмурился и поджал плечи, затараторив: — Волчок не глупый, волчок просто немного забыл! Простите, хозяин! Пожалуйста, не бейте! — Не бить? — Юнги с прищуром глянул на голову, как будто нежащуюся в свете луны. — Ну и мразь же ты, ведьма. Как ты с ним обращалась? — Как и положено с таким ничтожным щенком, — с готовностью ответила голова. — Вы, грязное отребье, иного не заслуживаете, только тряпку в углу и объедки со стола. Да и то уже перебор. — Какая ирония, — саркастически протянул Сокджин, переворачивая вертел. — Женщина, которая не способна познать любовь, использует любовные чары. Ха. — Очень даже способна. В отличие от вас, примитивных простаков. — Не смеши! Ты не узнаешь любовь, даже если та укусит тебя за зад. Ой, прости, у тебя ж больше его нет. — Сокджин посмеялся, вороша ветки и поленья в костре. — Твоя одержимость древним могучим колдуном, которого, возможно, и не существовало никогда, на любовь совсем не тянет. — Ты, свинья предательская, даже говорить о нем не имеешь права. Призрак великого колдуна являлся мне во снах, он вел меня, направляя деяния мои, звал, он обещал, что я найду свое место рядом с ним. — Ну так радуйся, через несколько дней встретитесь на том свете. — Предательская свинья. — Больше ответить нечего? Знаешь, сестра, я слышал, если перед смертью обдумать свою жизнь, осознать собственные прегрешения и раскаяться, есть шанс спастись от жуткого наказания, что ждет с другой стороны. — Предательская свинья. — Да уж, — цокнул языком Сокджин, уставившись на костер и сложив руки на груди. — Жалкое зрелище. Талантливая и умная ведьма превратилась в… это. А в детстве я ею еще и восхищался. — Погоди-ка, — подал голос Юнги, почти неосознанно похлопав по руке обнимающего его Чонгука. — Я только сейчас подумал. Получается, этот волколак — один из пяти монстров, которых пыталась создать твоя сестра для травли горожан? — А еще обижается, когда его зовут идиотом, — рассмеялась ведьма. — Долго же ты соображал, охотник! — Вот как? — Юнги чуть повернул голову и посмотрел на жмущегося к нему парня. Чонгук терся щекой о его плечо и чуть ли не урчал от удовольствия. Юнги замер, осторожно коснувшись пальцами чужого лица и вдруг почувствовав, как дрогнула душа. Чонгук поднял глаза, и в его мягком сверкающем взгляде таилось больше нежности, чем Юнги повидал за всю свою жизнь. Похоже, после суровой прошлой хозяйки даже такая мелочь для него казалась немыслимым счастьем. Трудно было представить, как из такого ласкового зверька должен был получиться монстр-убийца. — Но, если так, могут ли остальные… кракен, грифон и прочие, могут ли они тоже быть заколдованными людьми? — Монстры, о которых ты упоминал днем? — нахмурился Сокджин, проворачивая вертел и тыкая румяную птичью тушку хорошенько заточенной тонкой веточкой. Из появившегося прокола упала капля сока, костер тихо пшикнул. — Если задуматься, людей приманить, околдовать и превратить должно быть проще, чем зверей. Скорее всего, так оно и есть. Это люди. — И тогда… мы должны помочь и им? — Юнги скривился, представляя масштаб «прощальной» работы в родных краях. — Это те девушки, которых она похищала? — О, нет, точно не девушки, — покачал головой Сокджин. — Но, кажется, я знаю, кто это может быть. За последние пару лет в нашей местности исчезли четыре колдуна. Должно быть, не просто так… — Оу. Колдуны. Тогда не стоит переживать, — облегченно усмехнулся Юнги. — Горожане сами как-нибудь их убьют. — Сокджин перевел на него мрачный взгляд, и Юнги почувствовал, как по спине дерет холодок, да так сильно, что мог и без кожи оставить. Неуютно передернув плечами, он отвернулся, уставившись в ночное небо. — Не вижу причин за них переживать. От магии одно зло. От ее носителей — тем более, прости, но твоя сестра — ярчайшее тому доказательство, с которым не поспоришь. — Не стоит по одной кусачей гадюке всех змей судить. Не магия делает злых колдунов злыми. Нельзя презирать человека и бросать в беде только за то, что судьба наделила его редким даром. Ты ведь даже не знаешь тех парней, почему сразу злодеями клеймишь? — Я не… — Юнги замялся и с раздражением почесал Чонгука за ухом. Парень тихонько заскулил, утыкаясь носом ему в плечо. — Не клеймил. Просто не хочу вмешиваться в колдовские разборки. — Теперь ты и сам колдун, так что тебе в самый раз в них вмешиваться. Не думаешь? Может, стоит научиться правильно использовать то, что получил? Во благо. Чтобы все горожане узнали, что ведьмы и колдуны бывают не только плохими. Юнги вздохнул, смотря на мрачные тени покачивающихся деревьев. Гордость охотника — упрямая штука, с которой порой даже разуму трудно сладить. А потому было невыносимо сложно взять и отпустить горькие мысли... столько лет он охотился на опасных тварей, защищая горожан от монстров и магии, а теперь вдруг должен был защитить монстров? Это и была расплата, о которой говорила ведьма? Если так, то Юнги не верил, что заслужил столь суровое наказание! — Ладно. Попробую воспринимать это как еще одну охоту. Только в этот раз охотиться буду на проблемы и несправедливость. Ведь они — тоже страшные чудовища, что могут отравить жизнь. — Так серьезно подобную чушь несет, не могу, — насмешливо фыркнула ведьма. — Был бы у меня желудок, меня б уже стошнило от твоей напыщенности. — Так-с, — нахмурился Юнги, отпихивая ластящегося волчка и оглядывая лежащие поблизости вещи. — Нужно срочно придумать ей новый кляп.