★ ДУРНЫЕ СНЫ ★
В ту ночь он не сдерживался, дал чувствам волю, позволив накрыть с головой. С одной стороны, ему всё это нравилось: подумать только, как много любви, нежности, страсти и сладкого вожделения может поместиться в человеке. С другой же стороны, всё это смущало: казалось, стоит ему увидеть желанного, как способность соображать моментально сгинет. Он не привык быть настолько эмоциональным. Не привык к странному смешению чувств. То желание, то стыд, то возбуждение, то страх. И в этом сумбурном безумии пульсом в сознании звучало только одно имя. Чон-гук. Чон-гук. Чон… Кто еще смог бы надежно взять в руки его мечущуюся душу, подчинить своей власти, прижать крепко и жарко и сделать всё так, как надо? Так, как Юнги хочет. Стиснув пальцами тяжелое жаркое одеяло, он улыбнулся. Юнги представлял, как по комнате медленно и плавно кружатся крупные белоснежные цветы яблони, легкие и сводящие с ума сладким ароматом. Представлял, как они подобно снегу припорашивают кровать, столы и пол, как путаются в темных волосах, как гладят по щекам. И больше всего в то мгновение хотелось ощутить прикосновение, но не цветов, а ладони, смахивающей белые лепестки. Почти не знакомой, но уже такой родной. Вздохнув, Юнги легко коснулся пальцами своих губ. Так трудно было представить, что не его это пальцы… А ведь он… он еще ни разу даже не намекал любимому на свои чувства. Юнги в ужасе посмотрел на темный потолок. Как так? Он даже не говорил, как сильно дорожит новым знакомым. Разве бывает такое в нормальных отношениях? Разве бывает такое, когда судьба сводит особенных людей? Попытавшись успокоиться, Юнги снова представил цветы. Всему свое время. Успеется. В эту ночь он позволил себе то, на что, думал, не решится никогда: рискнул представить, какой может быть близость. Близость с этим необычайным человеком. Он много слышал о таком. И как же не терпелось ощутить! Он представлял это тело, желанное и желающее, горячее и такое до последней капельки его… Пытался вообразить себе прикосновения; то жесткие, то нежные, то резкие, то плавные движения. И поцелуи. Непременно поцелуи на ключицах. Юнги верил, что Чонгук догадается об этой слабости. Жмурясь всё сильнее, он представлял, как Чонгук касается его кожи, улыбаясь и, возможно, говоря что-то приятное. Лежа на постели, Юнги поджимал плечи, почти чувствуя такие желанные касания сильных рук на своем теле. Хотелось стонать в голос от возбуждения, но он лишь еще сильнее стискивал почти душащее одеяло. Какой же мукой было терпеть и ждать. И каким же счастьем, наверное, будет дождаться. Когда все до одной фантазии одиноких вечеров воплотятся в жизнь. Голос охрипнет от стонов, а колени задрожат от нежности и усталости. Какое же счастье… Юнги вздрогнул от тихого тявка и открыл глаза. На груди у него лежал прижав к полу тяжким грузом волк с веночком из поникших полевых цветов — отсюда и тяжесть с жаром, коварно пробравшиеся в сны, да и падающие цветы яблони. Но вот откуда все прочие странные мысли?! Осторожно спихнув с себя волка, Юнги сел в постели и с нажимом провел дрожащей рукой по лицу. По вискам пот катился, но кожа чуть не обжигала холодом. Стыдно было даже вспомнить то, что снилось, казалось, все и всё вокруг осуждают его за подобные неприличные видения. Но на деле никто в комнате и не заметил шумно дышащего человека. Чимин бормотал что-то во сне, отвернувшись к стенке, похоже, тоже мучаясь собственными кошмарами. Сокджин, свернувшись на подстилке, спал под столом в виде змея. Даже волк не проснулся. А за стеной домика ведьма насвистывала пугающую мелодию, от которой кровь стыла в жилах. Может, оттуда и дурные сны? Или просто… — Сокджин, — зашептал Юнги, суетливо подползая на коленях ближе и нерешительно трогая дрыхнущего змея за хвостик. — Сокджин, проснись, пожалуйста, это очень срочно… Змей высунул голову из мотка колец. Луна светила прямо в окошко, освещая комнату, но под столом света всё равно было мало. Вот только змеиные глаза сияли, как две золотые монеты на солнце. Юнги сглотнул, сжимая кулаки. Разговор не мог ждать до утра. — Сссто такое? — Сокджин, кажется, заклятие начинает действовать и на меня, — затараторил Юнги, едва убедившись, что его внимательно слушают и понимают, ждать превращения и выходить, чтобы посекретничать, времени не оставалось. — Это очень плохо, помоги, нужно срочно что-то сделать. Привораживающее заклятие теперь и мое сознание менять начало. Всё плохо. Зевнув во всю змеиную пасть, Сокджин поднял голову повыше и посмотрел мужчине прямо в глаза. По желто-бурой морде невозможно было понять, что он там думает, но Юнги надеялся, что и в этот раз его не бросят. Дело-то серьезное. — Ссс чего ж ты взял такую глупость? — С того. Мне мысли всякие в голову лезут и сны непристойные преследуют. Да, особенно сны. Во снах я только о Чонгуке и думаю. Это очень плохо! Пожалуйста, объясни, как мне с себя-то хоть заклятие снять? Это ведь должно быть проще, пока оно в полную силу не развернулось, да? — Магия так не работает, — покачал головой Сокджин и глянул на спящего волчка. — Заклятие могло бы обернуться какими-то проблемами для насылающего, если бы подвергшийся заклятию обладал магией и сам… Но это не так. — Уверен? — прищурился Юнги и тоже оглянулся. Волк лежал на постели, поджав лапки и вывалив язык на одеяло. Веночек совсем сбился, а хвост изредка дергался. Такая безобидная на вид зверюха, ну почему проблем-то с ним столько? — Я вот не уверен. В Чонгуке же явно что-то есть. — Есть. Но не магия, а самое обычное обаяние, которому ты, дорогуша, похоже, поддаешься. Юнги вылупился на змея. Ох уж этот ехидник, шутить в такой момент вздумал! — Ооо, нет, — помотал головой Юнги. — Ты не понимаешь. Меня и правда преследуют мысли, каких раньше не бывало. Неуместные мысли. Я это даже телом чувствую. Уверен, что-то нечисто, не бросай меня в беде, мне больше не на кого надеяться в таких делах. — Ладно, давай пройдемся по верным признакам. Знобит? — Юнги лишь на секундочку задумался и тут же горячо кивнул. Еще как знобит. — Дышать трудно? — Снова кивнул. — Болит голова и ломит тело? В горле першит и колет? — Юнги часто закивал и прикусил губу от отчаяния. Все признаки налицо, ужасное вот-вот его настигнет! А оборотень еще отпирался. — Ну что ж, похоже, ты всего лишь немного переохладился и устал от тренировок в магии. А если бы попал под действие любовных чар, то и не подумал бы бояться новых чувств, принимал бы их с таким же восторгом, как Чонгук. Вердикт — не заколдован, а просто влюбляешься. Юнги почувствовал, как пол под ногами качнуло, будто домик поплыл по океану реальности хлипкой лодочкой на буйных волнах. Как так? Что пытался сказать хитрый оборотень? Что это были его собственные мысли? Но ведь такого просто не может быть! Такие, как Юнги, не влюбляются. Ему все это говорили, он и сам так думал, ведь не бывало раньше… — Ах, точно! Твоя сестра, — залепетал Юнги, отчаянно хватаясь за последнюю соломинку. — Слышишь, насвистывает? Жутковато. Это она, наверное, сны дурные насылает, чтобы подорвать мой боевой дух. Так ведь? Да? — Вся магия в тебе, так что теперь она способна лишь на пустой треп. — Сокджин вытянул хвост и похлопал кончиком по напряженному кулаку, будто утешая. — Уж прости, но та магия, о которой ты твердишь, тут ни при чем, он просто тебе нравится. — Но как же… — Время от времени большинству доводится влюбиться. Ничего страшного. И, если тебя это успокоит, обычно влюбленность постепенно проходит. Когда разберешься с заклинанием, сможешь уйти подальше и не видеться, чтобы переждать. Но, знаешь… — Сокджин еще разок коротко глянул на волка и щелкнул языком. — Я бы посоветовал сначала подумать, может, с ним тебе и правда будет житься веселее. Юнги с трудом заставил себя не отдернуть руку. Нахмурился и неспешно отполз. Уселся на край своей постели, обвел потерянным взглядом освещенную луной комнату и тяжело вздохнул. Не то чтобы он был против любви и отношений, вовсе нет, хоть и говорил всем с детства, что никогда не женится. Но до чего же неудачно его душа умудрилась выбрать время, место и человека, чтобы наконец попробовать. В такой проблеме винить Чонгука было как-то неправильно… однако в груди ворочалась что-то сродни глупой детской обиде. — Слушай, последний вопрос, — тихонько окликнул Юнги. Сокджин снова поднял голову. — Зачем ты ему этот веночек нацепил? — Ну так для обольщения же! План с подарками застопорился, так что Чонгук решил пока просто стать для тебя самым красивым волчком во всем лесу! Попросил научить веночки плести. Вот я и научил. — Тфу на вас, так и знал.🐙 ЛОВКИЕ ЩУПАЛЬЦА 🐙
Сокджин поднял их раньше, чем солнце встало. И, хотя разум понимал, для чего такая пытка, тело отказывалось его поддерживать. Будучи охотником, Юнги привык вставать ради хорошей добычи даже среди ночи, но после всех переживаний и метаний в постели оказалось не так-то просто собраться с силами. Умывшись и кое-как затолкав в себя сваренный еще вечером остывший картофель, Юнги старательно проверил всё снаряжение, уже проверенное накануне. Перевязал каждый узелок на завязках одежды, подтянул каждый ремешок на защитных накладках, дотошно осмотрел арбалет со стрелами, кинжалы, мотки веревки и рыболовную сеть. А после натянул рабочие перчатки и с силой хлопнул по бедру. Чонгук вскинул голову на этот глухой звук и тут же пристроился рядышком. — Уже выходим? — поинтересовался Сокджин, выглянув из окна. Чимин, занимавшийся чем-то секретным за углом, просто первым пошел вперед, делая вид, что его ничто не связывает с этой странной компашкой. — Подождите чуть-чуть, я только тележку достану из кустов. — Тележку? — удивленно переспросил Юнги, неосознанно принявшись трепать по ушам напрашивающегося на внимание волка. — Зачем она?.. — Не на себе же ты лодку потащишь, — задорно усмехнулся Сокджин, показываясь из-за двери и на ходу поправляя одежду. Голова ведьмы скосила на него полный ядовитого презрения взгляд, но промолчала. — Вдруг магией не управишься. Так оно надежнее будет. Да и кракена сюда тоже на чем-то привезти придется, уж вряд ли собственными силами дойдет. — Да, пожалуй, ты прав. Юнги осмотрел низенькую деревянную телегу, подбитую железными стяжками, чтобы не разваливалась. Темные доски от времени покрылись желто-зелеными пятнышками лишайника, углы у дна поросли изумрудным мхом, щербатые блинчики колес еле держались на осях, а между бортиками в углу повисла воздушная паутинка. Печальный видок. От такой польза-то хоть будет? Две кривенькие деревянные оглобли соединяла веревка, за которую, видимо, и нужно было держаться. Осмотрев ее так и эдак, Юнги с досадой пришел к выводу, что волка запрячь в тележку не получится, а потому махнул рукой и, едва только Сокджин пристроил лодочку, тут же потянул тележку сам. Сине-серые утренние сумерки смиренно отступали, выпуская на полотно неба пока еще блеклые разводы света, такого скромного и неуверенного без покровительства могучего солнца. Лес был до краев переполнен оглушительным щебетом проснувшихся первых птиц, он разрывал влажный воздух в клочья, рвался в прохладную высь, возвещая о начале нового дня. С каждым мгновением и каждым их шагом природа пробуждалась. Прорисовывались блестящие капельками росы утренние цветы, и просыпались трудяги-пчелки. Шуршали старой листвой в траве ящерки и сонные ежики. Прыгали изредка с ветки на ветку запасливые белки, совсем недавно сменившие серые шубки на рыжие, но уже снова взявшиеся за сбор запасов для зимы. Красота, только успевай любоваться во все стороны. Идти вдоль реки было очень удобно — совсем не приходилось следить за дорогой, ведь никуда, кроме залива, она привести не могла, не тропинка. Юнги тянул тележку, уверенно шагал в высоко вымахавшей за несколько дней траве и просто ждал, когда увидит между прямыми стволами знакомую океанскую синеву. Побережье встретило их колючим соленым ветром и шумом волн. Вода была неспокойной в то утро. Едва оторвавшееся от линии горизонта блеклое солнце спешило прочь от нее по нежно-розовому небу, как будто не хотело чувствовать пенные брызги. На всем длинном скалистом берегу не было видно ни единой лодки — неспокойная погода очень помогла им, отвадив даже самых отчаянных рыбаков. — Ну… — неуверенно протянул Юнги, оглянувшись на спутников. — Приступаем? — Приступай, — «разрешил» Сокджин отходя в сторонку и удобно усаживаясь на большой камень. — Раз уж я вместо приманки, предпочту пока отдохнуть и подготовиться. Свистнешь, когда будет готово. — Не умею, — бездумно ответил Юнги, переводя хмурый взгляд на лодку. — Ну, станцуешь джигу, — усмехнулся Сокджин и отвернулся. Скинув плащ, он выудил из-за пазухи припрятанную булочку с рыбой и принялся за перекус, любуясь пейзажем. Чимин молча пошел куда-то вдоль кромки леса, всё еще притворяясь случайным прохожим. И лишь Чонгук, по-кошачьи ткнувшись лбом в его бедро, чтобы приободрить, отошел на пару шагов и превратился в человека, готовый подсобить. Кое-как дойдя по скалистому берегу с тележкой до самого края воды, Юнги посмотрел на мокрые камни. — Да чего тут готовить-то? — пробормотал он. Осторожно спустив лодку на воду, они с Чонгуком переглянулись. Юнги уложил на дно свернутую сеть, покачал лодку немного с боку на бок, проверяя, не протекает ли где, даже коротенькое весло ощупал, не найдя ничего подозрительного, так что вскоре упер руки в бока и обернулся. — Сокджин! Можешь считать, что я прямо сейчас танцую джигу. Нам тут нечего готовить, немедленно садись в лодку и греби к кракену в пасть! Оборотень скривился и неохотно поднялся. Оставив свой плащ на камне, он подошел к кромке воды, заглянул в лодочку и превратился. У него на это уходили считанные секунды, а поднимающееся облачко не напоминало пыль с шерстью, лишь легкий сверкающий парок, пахнущий чем-то свежим и очень приятным. — Помогите, — попросил Сокджин, дернувшись и отпрянув от накатившей волны. Юнги поджал губы, но всё же осторожно взял змея под брюхо, позволив проползти по ладоням, чтобы не окунаться в воду. Ощущение это не было противным, но что-то в глубине души опять заскребло, требуя сжать пальцы, схватить добычу. — Спасссибо. Ах, насколько было бы проще и лучше, если бы Сокджин отплыл на лодке в виде человека, как и хотел Юнги, притворяясь обычным рыбаком. Но оборотень напрочь отказался. В таком виде он не умел плавать и боялся, что в опасной ситуации не сможет превратиться, чтобы линять уже в виде змеи, всё же способной держаться на воде. Чимин стать приманкой не захотел, заверив, что это задевает его гордость. Чонгук нужен был для основного плана. А потому в глубь океана они отправляли лодочку с притворяющейся рыбаком желто-бурой змеей. Жалкое зрелище. Обвив весло гибким кончиком хвоста, змей неуклюже греб всё дальше от берега, медленно и с огромным трудом перебарывая толкающие обратно волны. Вытянув шею повыше, оглядывался по сторонам, присматриваясь и ища подозрительные торчащие из воды щупальца. И даже насвистывал, то ли успокаивая себя песенкой, то ли считая, что именно так и должен вести себя типичный рыбак. — Гиблое дело, — проворчал Юнги, складывая руки на груди. Прошло уже несколько минут, а лодочка так и барахталась шагах в десяти от берега, не в силах продвинуться дальше. Сокджин уложил весло в лодку, вытянувшись по струнке и уставившись на людей на берегу. — Попробуем иначе… Сняв перчатки и потерев друг о дружку ладони, он протянул обе руки и хорошенько представил себе, как лодка плывет по черно-синим волнам вдаль. Что-то подобное он уже делал на днях, когда заставил пойманного грифона лететь по воздуху. Юнги уже знал, что двигала магия в тот раз вовсе не тело монстра, а бездушный предмет, простыню. Управлять ими было куда как проще. И можно было надеяться, что лодка окажется не строптивее куска ткани. Прикрыв глаза, Юнги сосредоточился на желаемой картине и принялся повторять про себя: «Плыви, плыви, плыви». Дело пошло. Магия защекотала вдоль плеч, по предплечьям, в кончиках вытянутых пальцев. Послышался новый плеск воды, разрезающий шум волн. — Эй, полегче, змиеубивец… — окликнул насмешливый голос Чимина позади. Юнги распахнул глаза. Лодочка была так далеко, что уже превратилась в маленькое пятнышко, несущееся по воде и оставляющее пенный след. Перепуганный Сокджин показывал над бортом лишь край мордочки. — Это перебор, обратно давай. — Д-да, сейчас. Встряхнув моментально вспотевшими руками, Юнги попытался успокоиться, вдохнул поглубже и жестом мягко поманил лодочку обратно. Та рванула по волнам лихой стрелой. Юнги лишь чудом успел ее остановить и не дать на всей скорости влететь в скалистый берег. — Чуть не размазало! — усмехнулся Чимин, похоже, забавляясь от чужой неопытности. Всё же что-то у них с убитой ведьмой имелось общее. — Хорошо, что вовремя остановил. А то убирать тут пришлось бы. — Так. Всем молчать, я делаю последнюю попытку, — строго скомандовал Юнги и зашел подальше в воду. Волны били по бедрам. Океанский запах пропитывал легкие, оседая внутри солью. Поднимающееся солнце слепило в глаза. — Если не получится, опустим эту часть плана. — Удачи, — шепнул Чонгук, едва коснувшись его плеча. И в этот раз вышло намного лучше. Юнги представил большой водный шар прямо под лодкой и попытался управлять уже им. То ли вода была не такой чувствительной, как древесина, то ли лучше поддавалась неопытному магу, но бурлящий сгусток воды понес лодочку по волнам неспешно и плавно, как и нужно было. А после замер вместе с ней в отдалении от берега, там, где как раз начиналась глубина. Сокджин поочередно свесился через оба бортика, проверяя обстановку, и принялся неторопливо выбрасывать сеть. Для человека, хоть немного понимающего в ловле рыбы, всё это никак не потянуло бы на правдоподобную картину… даже если притвориться, что змеи порой рыбачат. Но потерявший рассудок монстр должен был вполне повестись. — Ладно, наша очередь, — кивнул Юнги, уверенно, но с трудом шагая еще дальше. Когда холодные волны накрыли плечи, он на мгновение замер из-за кольнувшего под сердце страха, но всё же рискнул опуститься целиком. Его голову как будто окутывал большой пузырь воздуха, дающий спокойно дышать и осматриваться под водой. То и дело от него отщеплялись и взвивались вверх пузырьки поменьше, а на смену им приходили пузыри со свежим воздухом, опускающиеся с поверхности. Чимин обещал, что такая магия сможет продержаться целый час, но всё же просил быть осторожными и стараться дышать ровно. И, стоит признать, если бы не чертов колдун, Юнги не представлял бы, как будет ловить кракена, стараясь не захлебнуться самому… Медленно шагая по склизким камням, поросшим водорослями, он посмотрел вверх. В размазанной по поверхности белой ряби от солнца виднелось темное пятно. Их лодка. Сеть причудливо развевалась в толще воды, как тряпка на ветру. Сокджин время от времени бил веслом по воде, изображая бурную деятельность. Со всех сторон плавали косяками мелкие рыбешки, то серебрящиеся от попадающего на них света, то черные-черные на фоне светлой поверхности. Они текли вдоль камней и сквозь заросли, плавно кружили в синих глубинах, жили своей жизнью и, разумеется, даже не думали подплывать к брошенной сети. Впрочем, они-то этому рыбаку и не были нужны. А вот нужного зверя поблизости не виднелось. Остановившись у края пропасти, Юнги пригнулся, вглядываясь во тьму. Похоже, дальше глубина становилась лишь больше и больше и настало время остановиться, тем более, что лодка была уже почти над ними. Усевшись у огромного камня с зарослями бурых водорослей, Юнги замер. Чонгук пристроился рядом. С какой вообще стороны мог появиться кракен, сказать наверняка было невозможно, ведь никто не знал, где он прячется. Местные рыбаки и ныряльщики давно знали, что на дне их залива бесчисленное множество пещер, в любой из которых такой монстр вполне мог бы устроить себе логово. Обыскивать их все глупо — в каждой могла подстерегать опасность. Оставалось лишь надеяться, что созданного для убийства монстра привлечет их нелепая приманка… И всё же вся компания еще дома сошлась на том, что в первый день может и не повезти. Время шло. Лодочка продолжала бултыхаться и шуметь, а затаившиеся у камня люди настолько слились с океанским дном, что серебристые рыбки уже без всякого страха проплывали в ладони от них, даже не чувствуя подвоха. Ждать становилось утомительно. А Чонгук, которому такое сидение на месте и вовсе было хуже пытки, вскоре даже начал ковыряться в ближайших камнях, как будто что-то выискивая. И едва только Юнги решил жестами позвать его перейти на новое место, как из черноты бездны плавно поднялось длинное щупальце. Оно улеглось на каменистое дно, цепляясь присосками, и следом появилось второе. Юнги с испугом замер, не решаясь пошевелить оказавшейся под щупальцем ногой. Вслед за ними над пропастью поднялось и огромное осьминожье тело. Красно-коричневое, пупырчатое, с развивающейся мантией перепонок между щупальцами и будто обведенными фиолетовыми кольцами белыми присосками. Казалось, черные глаза монстра неотрывно смотрели на лодку в вышине, а прячущийся в укрытии мантии клюв как будто уже нетерпеливо щелкал от предвкушения. Кракен клюнул на наживку. «Это будет самое простое, — снова зазвучал в голове голос Чимина, — с кракеном легко управиться, если отвлечь и незаметно подобраться. Только и надо, что накинуть эту вашу простыню и затянуть края». Но что-то в тот момент подсказывало Юнги, что Чимин раньше не ловил осьминогов длиной с десяток метров… А ведь эту заразу нужно было еще и оставить в живых! Когда присоска отлипла от его сапога, Юнги невольно подобрал ногу под себя. Кракен, заметив это шевеление, резко замер, живописно раскинув цветок щупалец, и обернулся. Мысленно ругнувшись, Юнги стиснул кулаки, понимая, что пытаться сбежать бесполезно. В мгновение ока осьминог оказался прямо перед ним, складка мантии распахнулась над головой. Юнги вытянул руку навстречу одному щупальцу, коснулся голыми пальцами неровной кожи. Остальные потекли мимо него живыми кольцами, обвиваясь, цепляясь присосками, крепко хватая. Наверное, кракену потребовались бы считанные минуты, чтобы задушить такую легкую добычу в объятиях, и всего пара секунд, чтобы прокусить череп мощной челюстью. Это он и собирался сделать, судя по всему. Но отбросивший страх и волнение Юнги вовремя совладал с магией. Щупальце, к которому он прикасался, стремительно обросло толстой ледяной коркой, вода вокруг него замерзла комьями, налипая и таща вниз, ко дну. Это был единственный придуманный им способ обездвижить осьминога, способного выбраться из любой самой узкой щели и сетки. Но это требовало невероятно много сил. Даже взятая для тренировки речная вода накануне вечером застывала неохотно, океанская же сопротивлялась вдвое сильнее. Кракен встрепенулся, сжавшись. Хотел было драпануть прочь, но Чонгук успел накинуть на ледяную глыбу и затянуть веревку. Вот только надолго кракена это не задержало. Поняв, что происходит что-то нехорошее, он всё же собрался с силами и рванул вверх. Щупальца вытянулись ленточками за рассекающим водные толщи телом, а следом трепыхался и вцепившейся мертвой хваткой в веревку Чонгук. Плывшие к нему пузырьки со свежим воздухом повертелись, как потерявшиеся рыбешки, и медленно поплыли следом, но тут же снова свернули, ведь круто свернул и кракен, метавшийся из стороны в сторону, как обезумевший. Он буйствовал. Несколько раз поднимался к самой поверхности, опрокинул лодку, вырвал сеть, перепугал всех рыб. Задержав дыхание, Юнги изо всех сил плыл вперед, помогая себе магией. И в какой-то момент понял, что все потерявшиеся чонгуковы пузырьки рванули к поверхности, — это разрушилось колдовство, ведь из-за слишком частого дыхания закончился воздух в пузыре вокруг головы. Чонгук выпустил веревку, барахтаясь, и Юнги со злостью стиснул кулаки, собирая всю магию, какую только мог, — кракен плыл прямо на него. Коротко мазнувших по морщинистой коже пальцев хватило. Половина щупалец в момент обросла ледышками. Кракен медленно пошел ко дну. Но Чонгук опустился на камни раньше. Зажав рот ладонями и еле-еле дергаясь, не находя сил, чтобы хоть попытаться плыть. Юнги уверенно двигался к нему, всё так же стараясь не дышать. Его пузырь становился всё больше из-за прибывающего свежего воздуха, а потому хватило и на двоих. Подобравшись ближе, Юнги притянул парня к себе, обнимая, прижался носом к его щеке и замер на какое-то время. Чужое сбитое дыхание обожгло губы. — Дыши ровнее, — велел Юнги, стискивая пальцами чужую рубашку, и оттолкнулся ногами от камней. — Плыви наверх. Чонгук невнятно промычал что-то в знак согласия. Глупо было держаться за веревку до последнего. Зачем? Но Юнги с тоской и умилением думал, что такое поведение и есть Чонгук. Отважное и чуточку безрассудное. Всё ради победы. Даже то, что не было нужно. И эта преданность делу и цели восхищала. Охотник из него выйдет что надо, без сомнений. Как только Юнги понял, что парень оклемался и может плыть сам, выпустил из объятий и развернулся. Кракен тянулся к нему. Похоже, жаждал добраться до обидчика, всё пытался рвануть побыстрее, выбрасывая воду опять и опять, но тяжелый лед мешал ему двигаться. Не приспособлены осьминоги, чтобы таскать тяжелые грузы. Впрочем, Юнги и сам к нему приплыл. Хлестнувшее по ребрам щупальце обвило его, обнимая, сжалось вокруг шеи. Юнги в ответ стиснул его ладонями, заставив частично покрыться льдом. Второе даже ударить не успело — тут же ухнуло вниз под тяжестью ледяного шара размером со свернувшегося в берлоге медведя. Осталось всего два… и кракен будто задумался, стоит ли пускать и их в бой. Вернувшийся Чонгук уже обматывал замороженные щупальца веревками под самыми перепонками, а Юнги ждал момента, чтобы разделаться с остальными. Он готов был к удару в любой момент. Готов был, что кракен снова рванется в сторону, чтобы сбежать. Но никак не ожидал, что тот деловито ощупает дно под собой и попытается спрятаться в попавшуюся под присоски небольшую черную расщелину. Свободные щупальца молниеносно всосались в пещеру, следом без труда протиснулось и тело. Но вот дальше возникла заминочка. Огромные глыбы льда что-то никак не хотели помещаться в узкую пещерку. Юнги с Чонгуком переглянулись, с трудом сдерживая смех. Парень намотал конец веревки на кулак и стиснул покрепче. Пора было вытаскивать улов. Юнги повторил уже знакомые действия. Веревка помчалась к берегу почти так же быстро, как недавно лодочка, и кракен, и человек тащились следом безвольными марионетками. Юнги даже не успел ничего сделать прежде, чем океан с силой выплюнул их из воды на берег. Просто в очередной раз с досадой обругал себя и поплыл следом, надеясь, что никто не пострадает серьезно. Когда он выбрался на берег, творилось что-то странное. Чонгук уверенно шагал мимо него куда-то обратно в океан. Сокджин, свернувшись под телегой кольцами, жалобно причитал о водоплавающих колдунах и землеходных змеях. А Чимин и вовсе тискал душащего его двумя щупальцами осьминога, без конца хлюпая и то и дело отрывая от лица присоски. — Не рановато ли ты расчувствовался, — упер руки в бока Юнги. Чимин строго поджал губы, но через какую-то секунду одумался, снова всхлипнул и хотел было кинуться заодно обнимать и спасителя своего друга, вот только осьминог его так просто не отпустил. Чимин бестолково дернул руками-ногами и плюхнулся на камни, вздохнув. — Обойдусь без благодарностей. Лучше делом займись, думаю, у тебя намного лучше получится его расколдовать. Действуй. — Я попытался, — понуро признался Чимин, глядя куда-то в пространство. — Но, видишь ли, очень ослаб из-за ведьмы, пока я не могу творить много колдовства. Так что истратил все силы, что были, на эти пузыри… — Ладно, завтра им займешься. — Нет! То есть… разве вам нужен кракен во дворе? Пожалуйста, Юнги, хотя бы попытайся помочь ему прямо сейчас. Так ведь и нести легче будет. Возразить было нечего, Юнги сдался и присел рядом. Одно из щупалец мазнуло кончиком по его лицу, но как будто бы не нашло ничего интересного, снова вернулось на плечо Чимина. Тот сидел смирно, глядя вдаль и поглаживая щупальца. Кракен притихал. Почему-то это внушало надежду, что монстр помнит и узнает лучшего друга. А если так, должен охотнее поддаться. Во второй раз и правда было проще. Но совсем не просто. Юнги выжал из себя последние капли сил. Умолял магию подчиниться, как не умолял еще никого и ни о чем в своей жизни, отдал ей на растерзание свое сознание, позволив заполнить вспышками сумбурных мыслей и круговоротом ярких картин из каких-то чужих жизней, а может, и чужих миров. Опустошил себя. А потому, закончив, смог лишь сесть на камни, чтобы не стоять на дрожащих ногах, и повести усталым мутным взглядом. Юнги только мельком увидел красивого молодого парня, которого обнимал Чимин, и тут же лег, прислонившись щекой к теплому камню. Был уверен, что вот-вот потеряет сознание. Даже не пытался сопротивляться, позволив телу быть настолько слабым, насколько оно захочет. А после увидел выходящего из воды Чонгука, и напрочь забыл про усталость. — Что это у него такое? — пробормотал Юнги, щурясь и разглядывая черное огромное нечто, которое парень тащил в руках, прижимая к груди. Оно дрыгалось и явно пыталось сбежать. И у него, похоже, были две здоровенные клешни. — Это... легендарный королевский рак?!🐍 БЕЗ ЩУПАЛЕЦ 🐍
Хотя, судя по словам Сокджина, это был обычный крупный омар, а вовсе не рак, по легенде упавший когда-то в океан из личного пруда небесного короля, верховного бога, угощение из него вышло восхитительное. Никакие речные раки не могли сравниться с его необычайным вкусом. Юнги млел от нового аромата, наслаждался каждым кусочком нежного мяса и каждой капелькой бульона, растворялся в деликатном послевкусии. Это было, кажется, лучше, чем всё, что он пробовал раньше. И Юнги было плевать, что вокруг него творится настоящий бедлам… Тэхён не валялся без сознания весь день, как предыдущий расколдованный, но, похоже, ничего не соображал. Во дворе парень почти оклемался, сам встал на ноги и куда-то побрел. Бродил он долго. Туда-сюда. То к кустам подойдет, то между соснами побродит, то дом да грядки обойдет кругом несколько раз. Никуда толком не приходил, но продолжал упорствовать. И время от времени усаживался на землю, принимаясь щупать ее ладонями, разглядывать, склонившись и чуть не носом касаясь. Судя по всему, осьминог не мог осознать или поверить, что выбрался из океана на сушу. Чимин терпеливо ходил за ним следом и пытался разговорить. Болтать Тэхён не хотел, но вскоре всё же успокоился, позволив поймать себя за руки и отвести в дом, где был почти готов обед. — Такого огромного омара на всех хватит, — в очередной раз начал Сокджин, посмотрев на сидящих на кровати. Чимин только еще раз коротко отказался, не глядя в сторону стола. — Тут еще половина. Если он не станет, хотя бы ты поешь. — Точно, — поддержал Юнги, понимая, что в него самого не влезет больше ни крошки. — А то Чонгук скоро ничего не оставит. Как тогда будете лечиться и набираться сил? Вытерев руки, он потянулся и потер глаза, чувствуя, как же сильно разморило от сытости и усталости. Больше всего на свете хотелось стиснуть мягонького волка… стоп, не так. Больше всего на свете хотелось стиснуть мягонькую подушку, укрыться легким одеялом и хорошенько выспаться. Но дела не ждали — нужно было изучать ведьмины книги, тренироваться в магии и… гулять, как ни странно. Осознав, что успех колдовства почти полностью зависит от фантазии колдующего, Юнги пришел к выводу, что должен развивать свое воображение, заточенное под одну лишь охоту. Понял, что настало время слушать детские сказки да песни, смотреть причудливые развлекательные картинки на карточках, что продавались в городе, изучать самые потаенные уголки мира вокруг. Чтобы не осталось того, что он не мог бы себе представить. И непоседливый любознательный волчок в таком деле стал бы хорошим помощником. Потому Юнги твердо решил, что в этот раз вместо послеобеденного сна он прихватит ведьмины книги и позволит Чонгуку увести его куда глаза глядят, чтобы просто провести вечер в новом месте. — Нет, набираться сил тут я не намерен, — отрезал Чимин, поднимаясь. — Крохотный домик в лесу — не то, что нам нужно, так что, спасибо, мы оба вернемся к себе. Дома и стены помогают. К тому же… я не могу ходить в обносках охотника. — Полегче со словами, какие это тебе обноски? Этой рубахе и года нет, самая новая из всех моих вещей. — Ты ее носил? — холодно уточнил Чимин, всё так же не глядя. Юнги кивнул. — Носил. Значит, обноски. Я не донашиваю чужую одежду, поэтому предпочту как можно скорее переодеться в собственную. А эту верну тебе как-нибудь на днях, не переживай, не лишишься своего лучшего костюма. Чимин протянул Тэхёну руки, но тот отвернулся, не обращая внимания. Пришлось самому поймать ладони. Вот только Тэхён упорно не соглашался подниматься, недовольно мычал, поджимал плечи, сторонился. — Уважаемый, — усмехнулся Юнги, наблюдая за этой возней. — А вы точно его друг? Больше похоже, что нам пора стражников вызвать, а то какой-то плохой дядя ребенка домогается. — Чимин метнул на него возмущенный взгляд из-под челки. Странно, что молнии не полетели. — Серьезно. Дай ты ему сначала голову разбудить. Пусть посидит, а ты, раз так неймется, сходи пока к себе домой, переоденься, вернешься за ним позже. — Я не могу оставить его… — повысил голос Чимин и замолчал на середине фразы, смутившись и закончив явно не тем, чем хотел: — Одного. — Не одного! — весело заверил Чонгук с такой очаровательной непосредственностью, что бедный Чимин еще больше устыдился. Он явно всё еще не доверял этой компании, но после всего сделанного ими не мог подобное заявить вслух. — Мы ведь присмотрим, я лично его покормлю супом, если понадобится! Нас тут много, справимся. И тебе легче будет идти. — Не то чтобы это было тяжело, — попытался было возразить Чимин, но Тэхён в этот момент медленно склонился на бок и улегся на кровать, категорически отказываясь двигаться с места. С подобным уже было не поспорить. Чимин вздохнул и выпустил его руки. — Ладно. Я быстро слетаю домой за необходимым и вернусь. Надеюсь, тут всё будет в порядке. — Разумеется! — ответил хор из трех голосов. Чимин поджал губы, но не нашелся, что еще добавить, и молча вышел. Послышалась ставшая уже привычной, как пение птиц, визгливая ругань. «Бессовестный обманщик!» — крикнула ведьма напоследок и затихла. Юнги отвел к окну задумчивый взгляд, рассматривая еле виднеющуюся сквозь заросли фигурку, уходящую на восток, к Белогривой реке. Ведьма беспричинных ругательств не бросала. В чем же, по ее мнению, Чимин ее обманул?.. — Слушай, Волчок, — лениво начал Юнги, зевая и с трудом заставляя себя собраться с мыслями, — пойдем-ка немного… Договорить он не успел — заметил за спиной Чонгука мелькнувшую полосатую тень. Змий прыгнул откуда-то из-за шкафа и вцепился зубами в выглядывающую из-под коротких штанцов голень сидящего на кровати человека, тут же обвившись вокруг ноги и принявшись старательно колотить по колену кончиком хвоста, стиснутым в металлическую ловушку. — Ай… — как-то растерянно выдал Тэхён, опуская взгляд. — Ай. Ай! АААААА! Когда парень осознал происходящее и принялся с воплями скакать по комнате, дрыгая ногой, Юнги наконец сбросил оцепенение и кинулся на помощь. Вот только подобраться к перепуганному Тэхёну оказалось сложнее, чем к самому шустрому змию. Он вел себя ну точь-в-точь как кракен! Метался, безумец, врезался в стены, людей и мебель, верещал, сшибал всё, обо что спотыкался, и учинил погром куда страшнее, чем любвеобильный волчок. Лишь с грубой силой впечатав парня в дверь, Юнги смог его утихомирить и освободить. Легко стиснул змия под шеей, запихнул обратно в мешок, туго затянув горлышко, и оглянулся. Чонгук сжался в комочек под его полыхающим взглядом. — Чимин нас заживо зароет, — вместо ругани устало вздохнул Юнги и отошел обратно к столу, положив на него дрыгающийся мешок. Тэхён осел на пол, в ужасе оглядывая пострадавшую ногу, Сокджин тут же принялся доставать из шкафа свои лекарства. — Я думал, ты его давно убил и в молоке замочил. — Молоко всё выпили вчера, вот я и оставил… — пробормотал Чонгук. — Простите, хозяин. Волчок очень виноват и сильно-сильно раскаивается! — Да не… — скривился Юнги. — Не переживай, не страшно. Но сегодня мы его выпустим на волю, раз так, понял? Нечего животину зря мучить, раз даже жрать не собираешься. — Он глянул на всхлипывающего у двери. Сокджин как раз присел рядом, осматривая укусы. — Эй… господин колдун? — А? — встряхнулся Тэхён. — Простите, я не понимаю, что происходит. Что это было? — Ну… — замялся Юнги. — Похоже, вы уже вернулись в сознание, так что попробую объяснить всё по порядку. Мы тут недавно убили ведьму, превратившую вас в монстра, вытащили вас самого из залива, сняли заклятие и притащили в этот домик в лесу, чтобы убедиться, что вы не кинетесь обратно в воду топить рыбаков. Вот. Объяснение происшествия со змием он на всякий случай опустил, надеясь, что такие новости смогут вытеснить даже мысли о нападении. Сокджин смазывал ранки чем-то вязким, темным и терпко пахнущим травами, и укушенного как будто заворожили его движения, заставив снова впасть в транс. — Вот так дела… — Тэхён сдвинул брови. Суетливый взгляд пробежался по обстановке вокруг и задержался на Сокджине, уже убирающем баночку с мазью обратно в шкаф. — Получается, вы спасли меня. Большое спасибо вам, добрые незнакомцы! Не знаю, чем и отплатить-то смогу за такую помощь… — Хм, а этот ни в чем не подозревает, хотя мы на него змия, считай, натравили, — тихо пробормотал Юнги, неосознанно склоняясь к Сокджину, тот хмыкнул, согласно кивая. «Овечка…» — мелькнуло в голове. Неудивительно, если этот к ведьме еще и по собственной наивности попал. Подойдя ближе, Юнги протянул руку и помог собеседнику встать. Ноги его пока еще плохо слушались, так что пришлось заодно проводить до кровати и чуть ли не под локти усадить, подоткнув подушку под бок… на всякий случай, а то вдруг без подпорки упадет. — Скажи, Тэхён, ты помнишь, как именно попал в плен к ведьме? — Да, конечно же, помню, — с досадой в голосе ответил тот, убирая мешающие темные пряди челки. Точеный нос, нежные черты лица, аккуратные губы. На первый взгляд всё в нем было вполне обычно, просто симпатичный парень. Так бы и подумал любой человек, увидев Тэхёна. Но не Юнги. Смотря на его плавные и мягкие движения, дышащие грацией, любуясь тьмой бездонных океанских глубин в зрачках, слушая шелестящее эхо ласковых волн в голосе, Юнги понимал: у Тэхёна в родне были русалки. Они жили где-то далеко в океане, но изредка заплывали и в залив. И, хоть русалки были разумными и миролюбивыми, большинство людей их остерегались и обходили стороной. Юнги всегда свято верил, что жители его городка с прекрасными обитателями океана и говорить-то не рискнут, но вот перед ним сидело живое доказательство — жизнь умеет удивлять. — Ведьма отправила мне послание и соврала, что схватила мою матушку. — И ты не смог это сначала проверить? — осторожно спросил Юнги, стараясь, чтобы вопрос ни в коем случае не прозвучал грубо. Обидеть столь прекрасное и невинное создание не хотелось. — Моя матушка… живет очень далеко и лишь раз в год навещает меня. — Тэхён вздохнул. А щеки его зарумянились столь очаровательно, что само солнце могло лишь позавидовать. — Связываться с кем-то из ее близких, чтобы спросить, было бы слишком долго, я не мог ждать. Не желая терять время, я отправился к ведьме и попался в ловушку. Стоило догадаться обо всем сразу. Знай ведьма, что я — сын русалки, а вовсе не женщины из страны с другой стороны океана, не пригласила бы на личную встречу. Ну… вы понимаете… — Угууу, — кивая, протянул Сокджин, а Юнги на пару мгновений зажмурился, тряхнув головой, и уставился в стену. Точно. Он много раз слышал, что ребенок русалки и человека всегда обладает особыми чарами, заставляя влюбляться в него с первого взгляда, но не предполагал, что слухи эти — чистая правда. Даже мысли путались. Только Чонгуку было хоть бы хны, он всё так же цеплялся за руку Юнги, то и дело заглядывая в лицо. — Мы тебя прекрасно понимаем. — Это действует даже на ведьм и колдунов, — глухо пробормотал Тэхён, натягивая на голову тонкое одеяло. — Разумеется, проходит сразу, как только я уйду, но… при желании я ведь могу долго не уходить с глаз. К сожалению, ведьма успела схватить меня в клетку раньше, чем попала под действие чар. Подтянув ноги, Тэхён полностью укутался в одеяло. Сгорбился, навалившись на стену, и как будто старался даже не шевелиться. Краем глаза Юнги видел этот унылый комочек, но на всякий случай всё еще пытался не смотреть прямо — возможно, одеяло помочь от чар до конца не могло. А Чонгук всё так же стискивал его пальцы, не проявляя интереса к пришедшему в себя колдуну, похоже, на тех, кто уже под любовным заклятием, подобные чары не действовали. — Я редко выхожу в город и всегда прячу лицо, чтобы не доставлять проблем… Мне ужасно неловко, но я вынужден попросить вас об услуге. Я не представляю, где сейчас нахожусь, и очень плохо ориентируюсь. Не мог бы кто-нибудь проводить меня к окраине города, чтобы я сумел добраться до своего дома? Как будто бы в ответ на его вопрос распахнулась дверь. Вернувшийся Чимин замер в проеме. — О, здравствуйте, колдун Пак, — вежливо улыбнулся Тэхён, кивнув в знак приветствия. — Такая удивительная встреча. Что вы здесь делаете, если не секрет? — П… пришел навестить вас и узнать, как ваши дела, — ответил Чимин, потупившись. — Мои? — искренне удивился Тэхён. — Большое спасибо, я чувствую себя хорошо и, уверен, скоро пойду на поправку, ведь эти добрые люди спасли меня из лап коварной ведьмы. В скором времени мы сможем возобновить наше магическое сотрудничество, вы ведь об этом переживаете, да? Уверяю, это досадное недоразумение не скажется на моих способностях, я смогу и дальше поставлять вам свои волшебные порошки. Прошу прощения за все эти неудобства. — Да. Надеюсь на скорую поставку, — бросил Чимин, старательно держа надменный вид. — Пришлю вам весточку на днях. Всего доброго. И, не дав собеседнику добавить что-то еще, коротко кивнул и буквально выскочил из домика. Тэхён встревоженно заворчал, но лишь снова плотнее закутался в одеяло, даже не подумав его останавливать. Всё это было слишком странно. Выудив ладонь из цепкой хватки, Юнги бросил «Я сейчас» и выскользнул следом на улицу, оглядевшись. Чимин не успел уйти далеко, Юнги поймал его за шиворот под ближайшим же кустом. — Как это всё понимать, уважаемый? — зашипел он, силой разворачивая колдуна. Чимин отрешенно уставился из-под серебряной челки куда-то мимо собеседника. — Не ты ли говорил, что вы друзья? Не очень-то на то похоже. — Мы были друзьями очень давно. И не очень долго. Сейчас у нас скорее… рабочие отношения. Но вас это всё не касается, больше не смею тратить ваше время. Спасибо, всего доброго, мне пора. — Стоять. — Грубо схватив попытавшегося слинять за плечи, Юнги нахмурился. — Слушай, это не шутка, ты хоть знаешь, кто он? Он сын русалки. Твои чувства — обычный обман. Это всё чары… это… — Ты ничего не знаешь о моих чувствах, — холодно отрезал Чимин, стиснув пальцами его запястья. — Я не могу попасть под русалочьи чары — я от рождения слеп. — Слеп?.. По твоим выразительным взглядам не скажешь. — Человеческое зрение мне заменяет магия, так что я вижу мир, но не так, как видят все остальные, только лишь ауры, не внешность. Для русалочьих чар этого мало. Мне много раз доводилось слышать от других о том, как он красив, но, так сложилось, сам я никогда не узнаю, как выглядит единственный дорогой мне человек. Вот мои чувства. И больше ничего о них мне не говори. Раз я убедился, что с Тэхёном всё в порядке, то пойду дом… домой… — М? — Юнги сморщил нос, глядя на помрачневшего парня. Только сейчас он заметил, что руки его и колени испачканы чем-то серо-черным, похожим на сажу. — Что такое? Почему ты не пошел домой, зачем вернулся? — Я пошел домой… мой дом стоит недалеко, но, похоже, он сгорел дотла. Думаю, дракон потрудился. Деться мне некуда, никаких вещей там не осталось, так что я хотел попросить о последней услуге, хоть это и задевает мою гордость. Остаться всего на одну ночь. Только на одну, дальше я найду себе место, честно. Как думаешь, Сокджин будет так добр? — Будет, — с улыбкой хмыкнул Юнги и сложил руки на груди, глядя на беспрерывно ворчащую себе под нос ведьму. — Но у меня есть для тебя идея получше. Знаешь, какая? Пожалуй, ты мог бы отвести Тэхёна к нему домой, а заодно рассказать, какую на самом деле сыграл роль в его спасении. — Но я не... я... — Пссс, — шикнул Юнги, секретничая, — до тебя еще не дошло? Теперь, когда ты оборотень, ты можешь видеть мир. Птичьими глазами. Чимин охнул, зажав рот ладонью.