Пути и дороги

      Гэндальф нашёл их довольно быстро и заметил издалека. Человек и эльф шли по плато Далии, затем эльф вырвался вперёд, взбежал выше, и ветер донёс его слова:       — С годами ты становишься грузен. Давай! Живее! Посмотри, какой вид!       — У меня есть ты, чтобы лазать по таким местам подобно горному козлику, — раздалось в ответ.       Человек замер ненадолго, затем развернулся, оглядываясь, ощутив, что они не одни на этом месте. Гэндальф решил более не таиться.       — Рад видеть вас в добром здравии, друзья мои.       — Митрандир! — радостно воскликнул Леголас и спустился вниз.       — Гэндальф, старый друг, — Арагорн подошёл ближе, и Гэндальф раскрыл навстречу ему объятия.       — Давно наши пути не пересекались. Вестей накопилось не счесть, однако, боюсь, они не все радостны.       Арагорн и Леголас переглянулись.       — Нам нужно подкрепить силы и найти хороших лошадей, — продолжал между тем Гэндальф. — По пути к постоялому двору я всё изложу.       К тому моменту как они добрались до постоялого двора, Арагорн и Леголас были нахмурены и взволнованы.       — Пришло вам время вернуться домой, — подытожил Гэндальф.       Леголас вздрогнул всем телом, Арагорн тяжело вздохнул и кивнул. Деваться было некуда. Рано или поздно этот день должен был настать. От себя не убежишь, а прошлое есть неотъемлемая часть каждого. Им пора вернуться домой.       Однако Гэндальф видел, что Арагорн подумал совсем о другом. Он понял слова своего друга как призыв отправиться в Ривенделл. Леголас же был слишком встревожен своим предстоящим возвращением к отцу, так что не имел сил подсказать Арагорну, что возвращение домой для него подразумевает его возвращение к своему народу, к своему трону и к своему долгу.       — Ты не против, если мы, — Арагорн слегка помялся, затем просяще посмотрел на мага, — пошепчемся?       Гэндальф ни жестом, ни словом не выказал своего удивления, лишь согласно кивнул и отошёл занять столик и заказать какой снеди. Путь предстоял неблизкий для всех троих.       — Мы ведь и сами заметили, что нечисти стало больше. Как осмелели гоблины, выползая из своих нор всё дальше. Как далеко стали забираться орки, и сколь многочисленны они стали, — Арагорн положил руку на плечо эльфу и сжал. — Мы знали, что творится неладное.       — Да я бы хоть сейчас отправился за тобой в Мордор! — с горячностью воскликнул Леголас. — Меня другое беспокоит.       — Мы и отправимся в Мордор. Просто немного кружным путём, — с улыбкой произнёс Арагорн и вжался лбом в лоб Леголаса. — Твой отец будет рад видеть тебя.       — Думаешь?       — Знаю, — помолчав, Арагорн продолжил. — Трандуил ждёт тебя и будет рад видеть в добром здравии. Ты плоть от плоти его. Его родная кровь и единственное дитя. Всё, что у него осталось от горячо любимой жены.       — Сразу видно, ты не знаком с моим отцом, — усмехнулся Леголас.       — Ну, может, когда-нибудь познакомишь с ним, — Арагорн отодвинулся первым. Леголас глубоко вздохнул, поднял на него взгляд и улыбнулся. — Живот к спине прилип. Пошли поедим, — Арагорн кивнул вглубь зала, а Леголас ответил ему, что он троглодит, недавно ведь ели на привале.       Мудрый взор мага отметил, как много изменений произошло с его друзьями. Немудрено! Их совместное путешествие растянулось на долгие лета по меркам людей, на довольно продолжительное мгновение для эльфа. Вместе они исходили немало едва заметных троп и оживлённых широких дорог. И в дождь, и в зной, и в бурю, и в снег. И теперь им предстояло отправиться в самый сложный путь, Гэндальф мог только надеяться, что они выстоят.       Впрочем, у Леголаса был выбор. Он мог просто сойти с этого пути.       А вот у Арагорна выбора нет: он должен отправиться в путь. Ему предстояло либо сгинуть во мраке, либо стать самым ярким светом для всех рас Средиземья. Он принесёт этому миру или великую надежду, или великое горе. Другого не дано.       — Теперь ваши дороги расходятся. Тебе, Арагорн, нужно скакать в Бри. Там в неприметной таверне «Гарцующий пони» ты встретишь полуросликов, что несут нечто весьма ценное в Ривенделл. Помоги им добраться целыми и невредимыми. А ты, Леголас, должен отправиться в Лихолесье. Поговори с отцом. Убеди его не остаться в стороне в этой битве за свет.       — Полурослики?       — Битва за свет?       — Да, мои дорогие. Полуросликов ты узнаешь сразу, не переживай, а что касается твоего вопроса, Леголас, то увы… Тьма снова сгущается. Быстрее, чем я надеялся. На твою долю уже выпало немало боли из-за созданий тьмы, но, боюсь, я вынужден снова просить тебя сразиться за этот мир.       За их столиком повисло гнетущее молчание.       Позже, когда они выкупили самых выносливых коней, что им удалось найти в этом месте, Леголас первым вскочил на лошадь и прошептал ей на эльфийском просьбу домчать как можно скорее до Лихолесья.       — Я прибуду в Ривенделл, когда листва на деревьях станет изумрудной, — бросил он, затем на мгновение прижал руку к груди, где заполошно билось сердце, и протянул раскрытую ладонь в направлении Арагорна.       Тот повторил жест и остался смотреть, как лошадь уносила Леголаса всё дальше от него.       — Я должен сказать… — начал Гэндальф, но Арагорн твёрдо прервал его.       — Я знаю. Он не говорит, но я вижу. Эльфы ведь отплывают? Леголас тоже это чувствует. Чувствует, что время пришло. Чувствует это в воде и в земле, в воздухе и даже в камнях. Чувствует, как рвутся его связи с жизнью в этом мире. Он должен отплыть со своим народом.       — Он может отплыть с ними, но станет ли это делать? Ты многому научил его, Арагорн, сын Араторна, смертный, что говорит на языках перворождённых и умеет распознавать их чувства.       Вместо ответа Арагорн вскочил на лошадь.       — Пошла! — крикнул он, и лошадь понесла его в сторону, противоположную той, куда ранее ускакал Леголас.