ОБМ: Общество бездомных мечтателей

Время переваливает за полдень, когда они вдвоем возвращаются в общий кабинет. Ибо выглядит слишком раздраженным, в воздухе витает нечто неприятно тяжелое. Даже Сынен, по натуре легкий и более оптимистичный, чем его друг, больше отмалчивается. Информации поступает все больше, всё разрозненней, она никак не хочет складываться в цельную картину. Есть в этом что-то раздражающее, изматывающее, а обессиленная ярость, как известно, не самый хороший помощник в решении трудных задач. - Почему мост оцепили? - Ибо бросает толстую папку на собственный стол. День клонится к вечеру, картина положения все так же собрана из клочков, отказывающихся связываться между собой. Из-за странных происшествий все последние нападения складываются в одну кучу, чтобы капитан мог лично сказать, имеют ли они отношение к их новому делу. Однако пока все это напоминает квартиру, в которую ты еще не успел переехать, хотя вещи уже завезли. Вот оно, все в одном месте, и пока ты не начнешь расставлять, ни за что не поймешь: странный аляповатый плед - это покрывало на кровать или куплен для дивана гостиной, а возможно, и чей-то нелепый подарок. Можно бы заночевать в кабинете, заказать еды, все равно он не в состоянии лететь домой. - Первый отряд зафиксировал странную активность на мосту. Вчера собралось много журналистов, снимают репортаж о статистике самоубийств. - Он снова бьет рекорды? Ибо не нужно слышать ответ, он его и так знает. Мост Рузвельта не просто так считают мостом самоубийц, остров Рузвельта не просто так считают проклятым. - Отдел невероятных теорий считает, что именно они привлекли тварей. - Кармические связи мертвых и убийц? - усмехается Ибо. Он берет первый листок из папки. Девушка, 20 лет. Покончила с собой из-за проблем с парнем. Место происшествия - мост Рузвельта. Работала на канатной дороге, бросилась в Ист-ривер. - Да, знаешь, любая жертва притягивает любого убийцу. - Сынен строит страдальческое выражение лица. Отдел невероятных теорий, как за глаза называется главный институт при управлении по борьбе с тварями, выдавал одну теорию интересней другой, но, как ни странно, имел много сторонников и последователей. - Хотел бы я работать там. Придумываешь себе теории, выступаешь в галстуке перед прессой. А по вечером сидишь дома с семьей. - Сынен также страдальчески возводит руки к потолку. - А я думал, тебе нравится по вечерам месить грязь на побережье. - Ибо кидает в него скомканной бумажкой. - Знаешь, если бы стоял выбор: вечер с Кларой или побережья Ист-ривер, я бы купил себе новые тапочки. - Ты знаешь систему, новые тапочки тебе понадобятся никогда. Сынен роняет голову на руки, за что удостаивается еще одной бумажки. В дверь настойчиво стучат и, не дожидаясь разрешения, входят. На пороге стоит Сяо Чжань, одной рукой обнимая незнакомую девушку. - Мы нашли ее у старой лечебницы, - сразу заявляет староста. Заводит девушку внутрь. Ибо замечает, как тот напряжен, как осторожно касается девушки, словно обоим неприятно. Сынен пододвигает стул, приглашая девушку сесть, но она будто ничего не видит перед собой. - Она сказала, что расскажет только тебе. - По тону старосты нельзя понять, он волнуется за девушку или его раздражает ее категоричность. - Но мы ведь не знакомы? - удивляется Ибо. Он не может сказать, что являлся известным офицером или всеобщим любимчиком. У себя дома, на острове с численностью в двенадцать тысяч человек, на котором был одним из нескольких живущих там миротворцев, да, он был известен, но работал-то он в Квинсе, где только в его подразделении числится около полутора сотни человек. - Она сказала “Ван Ибо”. Я других не знаю. - Сяо Чжань пожимает плечами, не отрывая внимательного взгляда от девушки. - Привет. - Ибо садится на колени перед ней ,пытается мягко улыбнуться. Сынен протягивает стакан воды, а сам уходит в другой угол кабинета. - Я Ван Ибо. Ты хотела меня видеть? - капитан говорит медленно, голос обволакивает своим тембром. Умеет он им пользоваться. - Д-да, - кивает девушка. Оглядывается на Сяо Чжаня, тот ободряюще кивает. Ситуация престранная. - Хочешь воды? - так же медленно спрашивает Ибо, протягивает ей стакан. Она снова кивает. - Ты красивый, - улыбается девушка. Более чем престранная. Сынен удивленно моргает, она ведь не взглянула ни на кого из них, с тех пор как вошла. - Ты не обидишься, если я попрошу напомнить твое имя? - Ибо все еще держит нетронутый стакан с водой. - В-вы... вы не знаете меня, - смущается она, нервно пряча руки в рукавах потрепанного свитера. - Н-но м-мы виделись. Она поворачивает к нему голову, попытка улыбнуться в ответ оборачивается слезами. Ибо легко кладет руку ей на плечо, чтобы вернуть себе внимание. - Я-я работаю… работаю на канатной дороге. - Она вцепляется руками в ворот форменной куртки, которую он не успел снять. - Я ездил пару раз, - соглашается Ибо. - Но видимо был так занят, что не заметил такую красотку. Девушка тихо смеется. - Да, вы спешили, - твердо говорит она, подняв голову. Ибо молчит, дает ей собраться с силами продолжить. - Я… Я хочу поговорить с вами, наедине. - Она сжимается, обнимает себя руками, испуганно затрепыхавшейся птичкой негласно просит защиты. - Конечно, - сразу же соглашается Ибо. - Они сходят выпить кофе, нам тоже принесут, если хотите. Он строгим взглядом буравит Сынена и Сяо Чжаня, те молчаливо соглашаются покинуть комнату. - Где ты ее нашел? - спрашивает Сынен, пока кладет себе сахар в кофе с сиропом. - По средам мы раздаем суп бездомным в центре помощи на 9-й улице. Ее нашли на пересечении 9-й и 36-й Авеню, она была напугана и несколько дней не ела. - Несколько дней? Она пропала только вчера. - Она сама так сказала. Плакала, что боится, но рассказать может только офицеру Ван Ибо. Сынен устало потирает шею, с каждым днем ему все меньше нравится то, вот что они оказываются замешаны. Староста ему не нравится тоже. Они успевают выпить по две кружки кофе и сыграть в игру под названием «буравь подозрительного типа взглядом», пока Ибо разговаривает с таинственной девушкой. На улице темнеет, зажигаются фонари. Прощается последний сотрудник, а они все сидят. Сяо Чжань почти собирается уходить, когда открывается дверь и показывается измученный Ибо. - Она спит на диване, - машет он рукой. - Закажите еды, пока я не съел одного из вас. - Я женатый человек, - возражает Сынен. - Можешь съесть его. Вы все равно флиртуете словно уже видели друг друга голыми. - Голым я видел только тебя, - отзывается Сяо Чжань. Его лицо не выражает никаких эмоций, впрочем, еду заказывать он тоже не собирается. - Эй! Это в медицинских целях, ты же в курсе. - Ты в медицинских целях раздеваешься, он флиртует, потому что я единственный друг, который не говорит о своей жене каждую минуту своей жизни. По-моему, это вы двое должны накормить меня, а потом посвятить в детали происходящего. - Не говоришь, потому что не женат, - бурчит себе под нос Сынен, пока заказывает еду через приложение. - Гэ, ты слишком жесток с ним. - У Ибо нет сил улыбнуться, но он готов нарисовать смайлик, потому что ситуация немного забавляет. - Гэ? - подскакивает Сынен. - С каких пор он для тебя гэ? - По сути он им всегда был, - удивляется Ибо. - Старше меня ведь. Сынен ворчит на смеси корейского и португальского. Сяо Чжань с любопытством отмечает, что офицер ревнует своего друга к нему. Еду привозят быстро, перепалка не успевает перейти в русло настоящих выяснений отношений, но Сяо Чжаня Ибо на всякий случай больше гэ не зовет. - Ее зовут Сара, - начинает Ибо. - Если всё, что она рассказала, правда - все наши теории ошибочны, более того, абсолютно неверны. Сяо Чжань перестает мешать свой суп. - Ее жених работал в одной из частных лабораторий. В прошлом году его сбила машина, и он погиб. Сара продолжала жить дальше, пока на днях к ней домой не заявились любители старых боевиков в темных костюмах. - Они похитили ее и оставили предсмертную записку? - догадывается Сынен. - Да. Лаборатория, в которой работал ее жених, получила крупный заказ на разработку успокоительного для тварей. Проект секретный, но парень рассказал ей, а еще предупредил, чтобы в ноябре не выходила на работу. Ибо уводит внушительный кусок хлеба с чесночным маслом у Сынена из-под носа, чтобы макнуть в теплый соус. - В ноябре? Почему? - не понимает Сяо Чжань. Подвигает свой кусок хлеба ближе к Ибо. - На острове Рузвельта в ноябре случилось землетрясение, твари повылезали из всех щелей, - кивает Ибо, забирая у Сяо Чжаня и второй кусок. - Их было так много, целые полчища. Нам тогда разрешили управлять модифицированными рапторами, - добавляет Сынен. Сяо Чжань непонимающе переводит взгляд с одного на другого. - Модифицированные рапторы - военные истребители. На них нельзя летать в городе, они только для боевых вылетов в горячие точки, - объясняет Сынен, пока Ибо дожевывает сворованный хлеб. - Нам разрешили, потому что тварей было слишком много. Без дополнительной мощи не удалось бы взять ситуацию под контроль, - предугадывает следующий вопрос Сынен. Сяо Чжань тяжело вздыхает. - Не переживай, Шон, мы знаем, что тебя не интересует ничего, кроме искусства и твоих бездомных. Безобидная шутка остается без ответа. Ибо закатывает глаза и продолжает: - Жених Сары сказал ей не выходить на работу в тот день, она работает на канатной дороге острова. Перед самой смертью он отдал ей папку с информацией о своем проекте, но те фанаты боевиков забрали ее. - То есть мы прояснили возможный мотив, но потеряли все ниточки. - Сынен зло стучит ложкой по тарелке. - Не совсем. Сара сказала, он упоминал Хрустальную слезу. - Наркотик? Ибо смотрит на Сяо Чжаня, игнорируя вопрос. - Шон, среди твоих знакомых есть те, кто сможет нам помочь пройти в один из клубов Ист-сайда? - Нет, - не раздумывая, выдает Сяо Чжань. Взгляд его мечется между тарелками. - Частная лаборатория закупила новый синтетический наркотик, если попасть в клуб для богатеев, можно разузнать кто и откуда это сделал. Крупная партия не может нигде не отозваться. - Я же сказал, нет, - жестко отзывается Сяо Чжань. Отбрасывает салфетку в поспешной попытке встать, стул с грохотом валится на пол. - Ты мог бы разузнать, - не сдается Ибо. - У нас больше нет шансов. Управление ни за что не выделит бюджет на такую операцию. - У меня их тоже нет, - чеканит Сяо Чжань. - Ровно как знакомых, готовых помочь. Он сжимает кулаки, дышит глубоко и, не дав им опомниться, уходит не прощаясь. - Может, он наконец обиделся, что мы в курсе, что он бездомный? - предполагает Сынен, когда хлопает одна из дверей. - Может, в этот раз я действительно задел за живое, - размышляет Ибо, знать бы только как именно. Они собирают остатки еды в холодильник, выкидывают мусор. Ибо собирается заночевать тут, чтобы не оставлять Сару одну. Сынен достает пиво из секретного отделения новой холодильной камеры - все же можно один вечер посвятить другу, без жены. Планы нарушает звонок Ибо на сотовый. - Ибо! - голос Сяо Чжаня звучит потрясенно. - Шон? Откуда ты звонишь? - удивляется капитан. - Из автомата. Ибо, наша мостовая. Меня предупредили, чтобы не возвращался, на нашей мостовой твари. Ибо подскакивает моментально. - Ты их видел? Сколько их? - требует он, показывая Сынену, чтобы начинал одеваться. - Нет, не видел. Я ехал в такси до убежища, мне прислали сообщение на пейджер. Ибо закатывает глаза, ну конечно, кто бы еще мог носить допотопнейшее изобретение. - Кто-нибудь из твоих с ними столкнулся? - самый логичный вопрос может оказаться слишком тяжелым. - Нет. Я отправил им сообщение не выходить из убежища ни при каких обстоятельствах. - Молодец, - Ибо почти хвалит, но сказанное следом заставляет скрежетать зубами. - Я приехал к мосту, вышел здесь, у старой телефонной будки. Подожду вас. Ибо в красках представляет, как задушил бы самонадеянного старосту. - Уходи оттуда, - строго говорит он . - Я своих не брошу, - упрямятся с того конца. - Дождись меня, не смей ничего предпринимать, - раздражается Ибо. Волнение смешивается с усталостью. Сяо Чжань отвечает что-то вроде «не настолько глуп», прежде чем отключиться. Нет, он точно купит этому чокнутому очкарику телефон, установит на него жучок и скрытую камеру и будет следить за ним. Сынену пришлось всё объяснять по пути, также по пути вызывать подмогу. Что-то подсказывало Ибо, что рассчитывать сегодня они смогут только на себя.

***

На мостовой начинало разворачиваться целое действие: призванное быть обычным патрулирование обернулось не вовремя начавшейся заварушкой, как назвал бы это Сынен. Он любит все эти словечки и щедро сыплет ими. Ибо оглядывается на друга, его привычная уверенность разбивается о неумолимо надвигающийся конец. То, что это конец Ибо понимает не сразу, не сразу складывает кусочки мозаики, пребывая в надежде, что подмога успеет вовремя. Ну, максимум ему удастся покрасоваться перед старостой. Но сейчас староста красуется перед ним своей невозмутимостью, стоя на расстоянии вытянутой руки, хотя она должна быть напускной, не может человек его положения равнодушно смотреть на угрозу своим подопечным. А угроза есть, и с каждой секундой ее масштабы растут. Твари лезут отовсюду, но не собираются в кучу, как при обычном своем поведении. Скорее ведут себя словно слепые кроты, медленно пробираясь по одним им понятным траекториям, некоторые вовсе напоминают пьяных людей. Сынен тревожно озирается, когда к мелким начинают присоединяться твари покрупнее. Металлический корпус их брони темно-серый, не такой гладкой, как у первых, но усовершенствованные лапища с зазубренными когтями и без полировки наводят ужас. Двое офицеров, которые застали разворачивающееся действие, тоже стоят рядом. Счастливчики, в первое же дежурство напоролись на пришествие. - Они странные, но не знаю, сколько продлится эта странность. Неизвестно, сколько времени у нас есть, - озвучивает Сынен, пока настраивает тепловизор. Они подходят поближе к месту сбора - твари даже не думают шелохнуться, они скорее заняты самими собой, чем потенциальными жертвами. - Шон, вернись в убежище с ними, - говорит Ибо, взгляд его при этом прикован к тварям. Свирепые на вид, безусловно самые страшные хищники современности, сейчас стоят, совершенно не обращая ни на кого внимания. - Я сказал им не выходить ни при каких обстоятельства и не буду рисковать, чтобы самому войти. - Шон, - злится Ибо, - это не шутки. Ты не можешь тут оставаться. - Ты думаешь, я шучу? - таким же горящим взглядом встречает его Сяо Чжань. Ибо собирается нецензурно ответить ему и только вовремя включившийся здравый смысл помогает замолчать. Как же хочется вытолкнуть в воду упрямого старосту. Чем больше они продолжают стоять так, тем непонятнее становилось, почему твари не нападают сразу и как маленькое сборище людей остается словно незамеченным. - Обычно они смотрят как через тепловизор и пользуются обонянием, - озвучивает общеизвестное Сынен. Он медленно вертит головой, стараясь не упускать тварей из виду. - Но сейчас как будто слепые, - кивает Ибо. Он осторожно заходит другу за плечо, оказываясь полубоком к основному месту действия и одновременно загораживая собой старосту. Сяо Чжань раздраженно поджимает губы. - Знаешь, последний, которого поймали на прошлой неделе, отличается от остальных. Ребята из лаборатории сказали, их генно модифицируют. Сынен тянется положить руку на табельное оружие. К этому моменту он успевает насчитать около двух десятков разного размера тварей в броне. Одни вышагивают на длинных лапах, другие переваливаются на коротких. Ибо трогает его за плечо. Они переглядываются, буквально общаясь глазами. - Они ждут сигнала, - догадывается Сяо Чжань. - Вас кто-то сдал, - добавляет Ибо. В их обязанности не входит защищать убежища общества бездомных, но в сложившейся ситуации староста и его подопечные - гражданские на его территории, которую именно в этот момент он патрулирует. - Исключено. Место хорошо спрятано. Стены покрыты слоем защиты, ни один тепловизор не увидит сквозь нее. - Может, они учуяли ваш запах, - поддевает привычно Ибо. Немалых усилий стоит вернуться к беспечному тону. Среди бездомных мечтателей было не в почете принимать душ ежедневно, некоторые и вовсе могли похвастаться полным пренебрежением элементарными водными процедурами. Ибо просто хочет подразнить, не имея самого Сяо Чжаня ввиду, потому что когда бы доблестный капитан не заявлялся к ним, никогда не встречал неопрятного или грязного старосту. - Тогда вероятнее ты привел их сюда, если учесть сколько одеколона ты обычно используешь. - Так тебе нравится, как я пахну? - не сдерживается Ибо. Его темные брови приподнимаются одновременно с приглушающейся под конец интонацией. - Мои ноздри каждый раз познают на практике, каково обжигаться при каждом вдохе, - староста так же мастерски отбивает удар. - Мог бы признаться раньше, я бы подарил тебе такой же, - Ибо позволяет себе отвлечься на секунду, чтобы бросить на мужчину короткий насмешливый взгляд. Сяо Чжань закатывает глаза, как бы говоря “вот поэтому я молчал”. - Если вы закончили, я бы хотел продолжить свою мысль. - Сынен очень красноречиво смотрит на напарника, все же не время для флирта. Ибо ничего не может с собой поделать, одно только присутствие этого человека заставляет все его чувства обостриться, а язык сам выдает все предложения, без участия самого Ибо. Несмотря на то, что еще полчаса назад он был на него невероятно зол. - Они правда похожи на тех, кто ждет команду. - Сынен водит тепловизором по всей толпе тварей. - То есть ты считаешь, что их натравят на мечтателей? - переспрашивает Сяо Чжань, задавая вопрос, на который ответ поняли уже все. - Считаю, - кивает Сынен. - Только не надо тут начинать причитать, что вы добрые и помогающие, мечтаете, чтобы войны все закончились, сироты обрели семьи и стали выдающимися людьми. Сяо Чжань смотрит на него так, будто хочет ударить чем-нибудь потяжелее. Приходится отвернуться, чтобы не воплотить желание в жизнь. Ибо с Сыненом переговариваются, капитан активно жестикулирует, затем рисует пальцем у себя по ладони и тычет в запястье. Напряжение усиливается с каждой секундой: либо они придумывают нечто, что спасет им жизнь, либо нечто, что позволит быстро умереть. Двух младших офицеров отправляют на другую сторону, выйти в Квинс, встретить подмогу, объяснить детали, привести на место. Вроде даже новички должны справиться. После их ухода Ибо оборачивается к Сяо Чжаню. - Ты когда-нибудь играл в бейсбол? - спрашивает он. Его полуулыбка походит на что-то среднее между заговорщицкой и неуместно веселой. - Допустим. - Сяо Чжань не понимает вопроса и смысла в нем. Переминаясь с ноги на ногу, староста с тревогой оглядывает тварей буквально в нескольких десятках футов от себя. - Это просто, - настойчиво продолжает Ибо. - Но мы немного изменим правила. Сынен - питчер. Ибо проговаривает каждое слово, чтобы Сяо Чжань уяснил как можно четче. - Я кэтчер. Ты - дом. У Сяо Чжаня подкашиваются ноги, в горле вмиг пересыхает, он с подозрением смотрит Ибо в глаза, стараясь ничем не выдать своего волнения от простых слов. - Пойдем в другой порядок: как только твари побегут, Сынен активирует световую бомбу и бросит в “дом”, ты побежишь на первую базу, ловушка захлопнется. Сяо Чжань поворачивает голову в сторону, где должна быть первая база в озвученном только что раскладе - темная вода не слишком манит окунуться в нее холодной весенней ночью. Сяо Чжань застывает с немым вопросом, хотя сказать, что Ибо напыщенный идиот, хочется больше. - Я поймаю тебя, - ухмыляется Ибо на все вопросы и опасения. - Я принимал душ утром, - отгораживается староста. Ибо ненавидит эту его привычку. Отчасти потому, что не может понять, что служит причиной такого состояния, когда староста делается отстраненным и холодным по отношению ко всему окружающему в данный момент, отчасти - потому, что холодным и отстраненным он делается к самому Ибо тоже. - Не беспокойся, Шон. Тебе не придется делать это дважды за день. - Если только у тебя не припрятан в кармане мини-джет. Сяо Чжань сдаваться не собирается, но время поджимает. Твари становятся нервознее, суетливей. - Ладно. Я хорошо плаваю, - сам не понимая, зачем, ставит его в известность. - Тебе не понадобится, - обещает Ибо. Сынен с грациозностью дикого кота взбирается на холодный парапет, на ходу вытаскивает из карманов маленькие шарики. - Ты жилет надел? - спрашивает он, подкрутив громкость в наушнике. - Надел, - отзывается Ибо, пока вставляет такой же ушной монитор в ухо старосты. - Помни, порядок обратный: ты бежишь на первую базу, как только Сынен подает, никакого геройства. Беги и прыгай. Ибо повторяет это, стараясь не замечать как собственный голос скатывается в шепот. Несмотря на все опасности жизни бездомного мечтателя, Сяо Чжань вряд ли бывал именно в такой. Ибо сам раньше не был в такой ситуации. Если твари были ближе ста футов, то уже мчались на тебя с намерением выпотрошить без остатка. Сейчас же они все еще мирно топтались на месте, хотя “мирно топтались” сложно произносить в одном предложении с “твари”. Сяо Чжань недовольно смотрит на него, возможно, даже сказал бы вслух, что не тупой, каким его считают, если бы не был прерван еще одной ухмылкой Ибо. - Если Сынен прав, их отослали сюда, возможно, не зная, что они натолкнуться на нас, - говорит Ибо. - Я сделаю, как договорились, капитан, - кивает староста, он не станет спорить с разумными доводами, тем более не имея достаточно опыта в борьбе с тварями. Ибо как-то странно замирает, затем кивает в ответ. Ветер становится прохладней, пробирается под одежду, а возможно путается ощущение мурашек, преувеличивая силы стихии. Ибо кладет в руку Сяо Чжаня две брошки в виде пурпурных ос. - Как только я скажу, ты должен активировать их. Сожми в кулаке со всей силы и бросай на месте. Сяо Чжань коротко кивает. Ибо уходит быстрым шагом к другому парапету, Сынен стоит на противоположных узких перилах так, словно всю жизнь балансировал на тонких канатах. - Ты готов? - раздается в ухе у старосты голос Ибо. - Готов, - твердо отвечает он. Ибо машет Сынену, показывает на часы и следом четыре пальца. - Давай, - просто говорит Ибо. Даже не говорит, выдыхает. Слова тяжелым ударом толкают в спину, крепко сдавливают ребра. Сяо Чжань с силой сжимает кулаки, разжимает, и маленькие пурпурные осы падают на землю. Он мог поклясться, что слышал, как они ударились об асфальт мостовой. Сынен замахивается, и в него летит первый шар - больше, чем Сяо Чжань видел до этого - следом он подбрасывает один за другим шарики поменьше и отправляет по той же траектории ударом ноги. Сяо Чжань что есть мочи бежит в сторону, дергается вперед, почти споткнувшись - приходится взять себя в руки, чтобы ноги снова двигались в нужном направлении. Как только он активирует маленьких ос, твари приходят в движение, их беспокойное топтание мешкается на секунду, затем они ревут. Ужасный звук оглушает всех, кто вблизи, твари бросаются вперед - туда, где пурпурным огоньком мигают осы. Сынен точными пасами отправляет парочку световых бомб, они оглушают тварей, которые для носителей тяжелой брони удивительно быстро двигаются. В суматохе начинают давить своих, на мостовой поднимается грохот, рев усиливается. Сяо Чжань не видит ничего, потому что бежит изо всех сил. Он как раз успевает влезть на ограждение, когда звучит первый взрыв. Он перекидывает ногу и резко прыгает вперед, сам не понимая, откуда взялись силы на последний рывок. Сяо Чжань жмурится, внутренне сжимается, представляя боль от удара о воду и последующее обморожение от холодной воды… но ничего не происходит. Более того - его резко встряхивает, боль следует от крепких объятий. Сяо Чжань пораженно распахивает глаза, чтобы встретиться со взглядом надоедливого капитана. Ибо подхватывает его у самой глади, и они оба взмывают выше. Староста шокировано рассматривает два механических крыла за спиной капитана, сильный поток ветра от которых пытается остудить его пылающее лицо. - Хоум-ран! - победно восклицает Ибо. Сяо Чжаню кажется, что вселенная взрывается перед глазами, хотя, может, так оно и есть - световые бомбы продолжают разрываться. - Мое лицо не самое плохое, что можно увидеть с утра, - улыбается Ибо. Кажется, впервые в его смехе нет издевки и колкость очень даже дружелюбна, словно он пытается разрядить обстановку. - Я бы сказал, что в некоторых случаях оно - лучшее, что можно увидеть, если это означает, что я все еще жив. - Сяо Чжань отвечает также с улыбкой и - Ибо мог поклясться - обнимает покрепче. - Мне чаще спасать тебя, чтобы ты разговаривал в таком ключе? - не может не сказать Ибо. Колкость остается без ответа. - Черт, ты тяжелый… Прости, мне нужно… - вдруг хрипит Ибо. Они летят очень низко и в полутьме. Сяо Чжань не сразу понимает, что тот имеет в виду, потому как всецело поглощен крыльями, которые спасли ему жизнь и несут их вперед, поэтому вздрагивает, когда Ибо подкидывает его выше и подхватывает не за талию, а за бедра. - Выскальзываешь, - отмахивается капитан. Ибо делает лишний большой круг, прежде чем опуститься перед входом в убежище. На мосту вовсю орудует отряд зачистки, можно не волноваться. Сяо Чжань ненадолго задерживается, молчит непривычно, напоследок капитану лишь кивает вместо прощания. А на следующий день Ибо ждут билеты на закрытую вечеринку в одном из элитных клубов большой пятерки. Староста бездомных оборванцев умеет быть благодарным без слов.