С небес придёт эфирный ветер

      Эфир честно пытается слушать, что говорит Син Цю, но получается у него, откровенно говоря, не очень хорошо. Сложно концентрироваться на чём-то, когда Син Цю постоянно бегает перед самым носом в своих коротких шортах.       У Эфира просто страдала личная жизнь после попадания в Тейват. Так получалось каждый раз, когда он оказывался в новом мире, но в такой ситуации всё получилось хуже. Сначала они встретили Богиню, которая разделила Эфира с Люмин, потом Ужас Бури и так далее, и так далее. Если говорить кратко, то на Эфира просто свалилось куча всего и уже как-то было не до личной жизни. А в публичные дома он принципиально не ходил после одного неприятного случая когда-то давным-давно.       Син Цю, кажется, опять что-то говорит, но Эфир слишком сосредоточен на том, чтобы не опускать взгляд на острые коленки или не залипнуть на тонкие пальцы, которые шустро пробегают по корешкам книг на полке. Руки Син Цю вообще отдельная тема, потому что Эфир может возбудиться от одной мысли, как они обхватывают его член.       Он торопливо сглатывает и отводит глаза в сторону от Син Цю, рассматривая несколько книг, которые лежат на столике рядом. По идее, Эфир должен их посмотреть и поискать нужную информацию, но вместо этого делает вид, что слушает Син Цю.       – … Эфир? – обращается Син Цю, и Эфир только сейчас понимает, что ему задают вопрос.       – Да, – вскидывается Эфир и неловко трёт затылок, виновато улыбаясь. – Прости, можешь повторить вопрос, я не расслышал?       – Я спросил, нужны ли тебе ещё книги, – посмеивается Син Цю и прикладывает к губам указательный палец. О, Архонты, Эфиру точно нужно что-то сделать со своей личной жизнью, чтобы не зависать на подобных мелочах. – Хотя я уверен, что у нас есть ещё несколько книг про историю Тейвата.       – О нет, мне этого хватит, спасибо, – спешно отказывается Эфир, поглядывая на книги, которые держит Син Цю. – Ты мне очень помог, так что я не могу просить о чём-то большем.       – Это такая мелочь, – отмахивается Син Цю и подходит ближе. – Знаешь, я недавно читал один роман, и там есть несколько интересных моментов, не хочешь посмотреть?       – С радостью, – искренне улыбается Эфир, вскидывая голову, чтобы смотреть Син Цю в глаза. – У меня как раз завтра небольшой перерыв, я успею всё посмотреть.       – Какая удача, – неопределённо мычит Син Цю, кладя ещё пару книг на стопку на столике.       Эфир кивает и упирается в подлокотники, намереваясь встать. Откровенно говоря, он уже засиделся, пусть в торговой федерации «Фэйюнь» ему всегда рады, как сказали Син Цю и его отец, но всё же невежливо злоупотреблять гостеприимством и помощью самого Син Цю. Да и узел возбуждения начинает затягиваться в животе, совсем не желая распутываться, как Эфир не старается его успокоить. Какая неприятная и такая неуместная ситуация.       И пусть Син Цю уже пытался оказывать знаки внимания и несколько раз практически прямым текстом говорил о том, что заинтересован в Эфире, но всё же библиотека в чужом доме не лучшее место для флирта.       Но Син Цю, который толкает Эфира в грудь, вынуждая упасть обратно в кресло, и садится на колени, кажется, считает совершенно иначе. Эфир впивается руками в подлокотники и запрокидывает голову, вжимаясь спиной в огромное кресло, которое для его габаритов было кошмарно большим. Настолько большим, что Син Цю способен свободно поставить колени по обе стороны от бёдер, и ещё даже запас есть.       – Син Цю? – выдавливает из себя Эфир, призывая на помощь всю ту выдержку, которая развивалась у него долгое время.       Насколько будет глупо потерять контроль просто от того, что симпатичный парень решил забраться на колени? Эфир вот считает, что по его меркам это будет полнейшим провалом, за который Люмин раньше могла бы дразнить его очень и очень долго.       – Что-то не так? – интересуется Син Цю, хлопая длиннющими ресницами, и елозит просто восхитительной задницей в шортах по бёдрам. – Тебе неудобно?       – Всё отлично, – посмеивается Эфир, упорно продолжая держать руки на подлокотниках. – Меня больше интересует, что на тебя нашло.       Себя-то Эфир прекрасно знает, понимает, но проникнуть в голову к Син Цю никак не может. Он видит яркий смущенный румянец на аристократически бледных щеках, отлично чувствует постоянные зажатые движения бёдер, которые словно не могут удобно уложить на кресле. Эфир чувствует неловкость, которой прёт от Син Цю, но тот упорно не слезает с колен и даже пытается прижаться ближе, однако его останавливает рука на животе.       – Да что тут непонятного, – фыркает Син Цю, мотая головой и откидывая косую чёлку с глаза. – Я хочу… тебя.       От Эфира не ускользает небольшая пауза в предложении. Син Цю стесняется, но почему-то идёт к своей цели с упертостью барана. Эфир чувствует, что ему неудобно, такое положение чувствуется дискомфортно, но, очевидно, недостаточно, чтобы отказаться от задуманного.       Такое положение дел Эфиру не нравится.       – Ты неуверен, Син Цю, – констатирует факт Эфир, убирая руку с его живота и поднимая её к пылающему лицу. – Не делай того, о чём потом можешь пожалеть.       Син Цю совсем недавно исполнилось восемнадцать, совсем ещё юнец, который не успел познать всех тонкостей людской близости. И тут он так стремительно лезет на рожон, надеясь игнорировать все неудобства.       – Вот ещё, – храбрится Син Цю, склоняя голову к руке. – Думаешь, я не замечаю твоих взглядов?       Эфир и сам краснеет, понимая, что его внимание не осталось незамеченным, хотя он так старался скрыть ответный интерес. Син Цю слишком наблюдательный для своего же блага.       – Я всё знаю, – шепчет Син Цю, хитро улыбаясь.       Он поднимает руку и подушечками пальцев касается нижней губы, самую малость оттягивая её вниз и открывая взгляду линию ровных белых зубов. Эфир тяжело сглатывает от этого зрелища и торопливо убирает руку от лица Син Цю обратно на подлокотник.       Эфиру на мгновение кажется, что вся неуверенность ему померещилась, но потом вновь обращается внимание на красные-красные щёки и невольное ёрзанье.       – Ты не должен ничего делать, если не уверен, – говорит Эфир, осторожно опуская руки на узкую талию.       Син Цю фыркает, словно слова его задевают, и высовывает кончик языка, облизывая подушечки указательного и среднего пальцев. Эфир не может не оценить зрелища, как и его член, который неуклонно твердеет под одеждой, невероятно ясно давая понять, как он ко всему относится.       – Скажи, чего ты хочешь, – обращается Эфир, поглаживая Син Цю сквозь одежду. – Только честно. Что доставит тебе удовольствие?       Эфир отлично понимает, что опыта у него больше – возможно, что у Син Цю его и вовсе нет, а все представления взяты из многочисленных книг, – и он берёт на себя ведущую роль, подталкивает происходящее куда надо. Что уж греха таить, останавливаться Эфир совершенно не хочет, не сейчас, когда он чувствует ответное желание и видит тому подтверждение под шортами.       – Я хочу прикоснуться к тебе, – после небольшого молчания отвечает Син Цю, убирая ото рта пальцы.       Эфир кивает ему и убирает руки к себе на ширинку, чтобы разобраться с ней. Син Цю не мешает, только смотрит голодным взглядом и теребит всё, что попадается под руку. Пальцы быстро перебирают ткань и останавливаются у Глаза Бога, сначала потеребив кисточку, а потом уже царапнув гладкую синюю поверхность. Эфир намного больше следит за руками Син Цю, которые иногда скрываются за пышными рукавами, чем за тем, как он расстёгивает ширинку.       Щёки Син Цю вспыхивают ещё ярче, когда он опускает взгляд на возбужденный член. Это мило.       Эфир осторожно тянется вперёд и наклоняет к себе Син Цю за воротник. Тот ойкает, широко распахнув глаза, но когда всё-таки понимает, что происходит, то с радостью подаётся к Эфиру и обнимает за шею.       Сладковатый от недавней выпечки поцелуй выходит смазанным, неумелым и немного неловким, но Эфир не может назвать его неприятным, оценив старания Син Цю. Он гладит его по груди и переходит на шею, лаская кожу над воротником, пока перехватывает инициативу. Син Цю поддаётся, уступает право вести более сильному и опытному, но при этом старается следовать заданному неторопливому ритму и отвечать, как может.       Эфир стонет в мягкие губы и отстраняется, напоследок прикусив припухшую кожу. Он откидывается на спинку кресла и подталкивает Син Цю ближе за бёдра.       – Вау, – бормочет тот, касаясь губ кончиками пальцев и наверняка чувствуя, что те стали теплее. – Ты хорошо целуешься.       – У тебя тоже неплохо выходит, – искренне хвалит Эфир, несдержанно перехватывая поднятую руку. Искушение так велико, что он уже не может игнорировать то, как его манит изящная кисть.       Син Цю не сопротивляется, когда Эфир тянет к себе руку, не дёргается и даже замирает на месте, выжидая. Эфир разглядывает кисть с разных сторон, медленно поворачивает ладонью то вверх, то вниз, словно у него есть бесконечный запас времени, и только после доскональной проверки каждой мозоли, шрама и складочки на коже, прижимается губами к костяшкам.       Син Цю шумно втягивает воздух сквозь зубы и дёргает пальцами, задевая по подбородку. Эфир пересекается с ним взглядом на долю секунды, а потом сосредотачивается на том, чем занят. Он поцелуями движется по указательному пальцу до самого ногтя и нежно прикусывает кончик, смочив подушечку языком.       Син Цю смотрит на него как заворожённый. Он не может оторвать взгляд ни на секунду, весь сосредоточен на том, как Эфир воздаёт должное его рукам, можно сказать, почти целомудренно. Син Цю на пробу шевелит пальцами и чуть-чуть давит. Эфир с радостью принимает указательный и средний, позволяя им войти глубже в рот. Он широко лижет между пальцами, чувствуя на языке лёгкое покалывание от пота, и прикусывает костяшки, довольно мыча.       – Тебе правда нравится? – подаёт голос Син Цю, разговаривая чуть ли не шёпотом, но в тишине библиотеки каждое слово слышно просто отлично.       Эфир не отвечает, но мычит громче и активнее вылизывает пальцы, безмолвно поощряя, когда Син Цю решает принять участие и разводит их в стороны, а потом осторожно прихватывает за язык, хотя это совсем не мешает. Слюны накапливается уже слишком много, что она даже начинает стекать с уголка губ, но Эфир предпочитает это игнорировать.       Он выпускает пальцы изо рта, не забыв стукнуть кончиком языка по подушечкам мокрых пальцев, и возбужденно говорит:       – Расстегни ширинку.       Син Цю не сразу соображает, о чём его просят, залипнув на собственных блестящих пальцах, но когда они вновь скрываются во рту Эфира, то оттаивает и поспешно опускает свободную руку вниз. Язык и зубы мягко ласкают всю поверхность пальцев, Эфир тщательно контролирует, чтобы не прикусить больше нужного, он совершенно не хочет причинять своему партнёру боль.       Син Цю торопливо расстёгивает ширинку, кажется, даже немного оторвав одну из пуговиц, и счастливо вздыхает, когда приспускает тугое бельё. Шорты вообще выглядели с самого начала просторными, но Эфир краем глаза замечает, что трусы у Син Цю достаточно плотно прилегают к коже, и это должно было быть неприятно – томиться в таком жёстком плену.       – Я читал кое-что, – со стеснением признаётся Син Цю, подаваясь вперёд и почти задевая член Эфира своим. – Ты же скажешь, если тебе что-то не понравится?       Эфир торопливо согласно угукает с набитым ртом и с нетерпением ждёт, когда Син Цю прикоснётся к нему. Но тот, как специально, чтобы возбудить до абсолютного предела, подносит руку к лицу и широким языком несколько раз проводит по раскрытой ладони. Эфир не уверен, что хоть раз видел в своей жизни что-то более соблазнительное и горячее.       Когда Син Цю сжимает члены вместе влажной рукой, Эфир от души стонет и прикусывает пальцы сильнее, чем раньше, не давая сильно пошевелиться. Он по памяти прослеживает кончиком языка шрам от пореза на указательном пальце и прикрывает глаза. Трение из-за руки и ещё одного члена ощущается невероятно приятно.       Син Цю ведёт себя более сдержанно, но наслаждается явно не меньше. Он двигает рукой вверх и задерживает её у головок, пытаясь их коснуться пальцами и приласкать, а рукав тем временем щекочет основание члена. Пальцы во рту становятся менее энергичными, и в основном работает Эфир, но он понимает, что Син Цю просто нужно немного больше времени, чтобы приноровиться.       Руки Эфира гладят упругие ягодицы через шорты, сжимают и толкают навстречу в такт надрачивающей руке. Син Цю старается изо всех сил, и Эфир просто плывёт от ощущения его веса на коленях и рук на чувствительных местах.       Син Цю неожиданно вынимает пальцы изо рта, разводя в стороны и наблюдая за натягивающимися и рвущимися ниточками слюны. Он медленно сглатывает и переступает коленями по креслу. Эфир не успевает возразить, когда ему в рот толкается уже не два, а три пальца – к указательному и среднему добавляется безымянный, – а рука на членах движется быстрее.       Рука Син Цю теряет привычный ритм, сбивается на движениях вверх и вниз, он словно сам не знает, как ему надо работать. Лишь бы поскорее кончить и развязать возбуждение, которое стягивается в животе и жаждет выхода. Эфир понимает его и помогает – он обхватывает руку Син Цю своей и выравнивает движения, делая их резче и чётче.       Син Цю прикусывает подрагивающую губу и всхлипывает, смотря на Эфира мутным взглядом. До чего же он отзывчивый и чувствительный.       Эфир выталкивает пальцы изо рта – как бы ему ни хотелось оставить всё так, как есть, но это просто необходимо, – и заставляет Син Цю податься вперёд и прижаться в поцелуе. Он нетерпеливо покусывает припухшие губы, проникает под шорты, чтобы коснуться гладкой кожи ягодиц, и жёстко фиксирует руку Син Цю на членах, не давая разжать пальцы и потерять ритм. Эфир знает, что всё делает правильно, но явного подтверждение чужого удовольствия получает достаточно скоро – на живот попадают капли спермы.       Син Цю у него на коленях выгибает в момент оргазма, он отчаянно подаётся вперёд и жмётся ближе-ближе-ближе, словно это единственное, что ему нужно во всём мире, словно ему нужно попасть Эфиру под кожу. Он скулит в поцелуй и цепляется свободной рукой за плечо, царапая сквозь топ короткими ногтями.       Эфир надолго от него, впрочем, не отстаёт, он проводит кончиком языка по нёбу, сжимает пальцы Син Цю только на своём члене и хрипит, заливая руку Син Цю, свою руку и живот спермой.       В итоге они просто остаются сидеть на кресле, а Син Цю расплывается как слайм, отказываясь слезать с колен, кажется, его ноги вполне себе могут не выдержать. Эфир мягко гладит его по спине, нежась в удовольствии от оргазма, которое долгое время ни с кем не мог разделить, и удовлетворённо чуть ли не мурчит.       Дверь в библиотеке скрипит, и Эфир напрягается вместе с Син Цю, который старается как можно сильнее сжаться на коленях и спрятаться от посторонних глаз за большой спинкой кресла. Со входа их почти и не должно быть видно, потому что прикрывают полки с книгами, но Эфир чувствует, как у него сердце подскакивает в горло от волнения.       – Син Цю? – разносится голос по библиотеке, и Эфир признаёт в нём старшего сына торговой федерации «Фэйюнь».       Син Цю ещё сильнее вжимается в Эфира и поднимает на него перепуганные глаза, ища то ли поддержки, то ли совета.       – Ответь ему, – шепчет Эфир, поглаживая по талии. – Иначе он пойдёт тебя искать, но нам же это не нужно?       – Что-то случилось? – старается уверенно ответить Син Цю. – Мы с путешественником немного заняты.       – Отец просил напомнить о том, что завтра тебя ждут учителя, – откликается голос, и Эфир чётко слышит приближающиеся шаги. – И также ужин скоро подадут, поэтому мы ждём вас в столовой.       – Да, хорошо, спасибо, скоро придём! – торопливо кричит Син Цю, сильнее вспыхивая щеками. Он боится, что его старший брат придёт и увидит их, а потому так торопливо пытается спровадить.       Эфир прыскает от смеха – он уже успел немного успокоиться от испуга, что их могут заметить, потому что этого, кажется, благодаря стараниям Син Цю всё-таки не случится.       – Хорошо, – напоследок говорит брат Син Цю и уходит, негромко хлопнув дверью.       Эфир улыбается и нежно гладит по спине, как бы говоря, что всё хорошо и бояться нечего. Син Цю под прикосновениями немного расслабляется и выдыхает.       – А ты пугливый, – подшучивает Эфир, ухмыляясь.       – А ты словно не испугался, – шикает на него Син Цю, надувшись.       – Конечно, нет, – врёт Эфир, но когда Син Цю пытается что-то ещё сказать, то тянет на себя и лениво целует.