***
Вернулся домой он ближе к полуночи. Запрыгнув в окно ванной комнаты, он включил свет и посмотрел на себя в зеркало: благодаря магии, внешний вид всегда оставался безупречен, а вот запах перегара никуда не делся. – Плагг, отдохни, – из зелёной вспышки на лежащее возле раковины полотенце выпал маленький чёрный котёнок и застонал. – Не ной, сыр сегодня закончился, зато вот твой кошачий корм, – Адриан насыпал прямо на полотенце горку сухого корма, отчего маленькое существо лишь тяжко вздохнуло и жалобно заскулило в ответ. – Хозяин, ты мог бы не пить так много или хотя бы пить реже, чем сейчас? Я не алкоголик, и у меня голова тоже трещит, когда ты выпиваешь вместе со мной. Что тебе мешает надираться в человеческом облике? Предлагая тебе «новую жизнь», я и не думал, что ты так быстро опустишься на самое дно, а потом продолжишь рыть его когтями… – Я же известная личность! Ты представляешь, какой скандал будет, если журналисты заснимут меня пьяным в общественном месте, да ещё в сомнительной компании? А как только об этом узнает мой отец, то или расстреляет на месте, или сошлёт в монастырь до конца моих дней. Только когда моя личность скрыта под маской, благодаря тебе, Плагг, я могу творить всё, что душе угодно! – То-то я гляжу, что ты ведёшь себя, будто бы двадцать лет отсидел в тюрьме, а теперь как с цепи сорвался… – Молчи! – перебил его хозяин, которому эти слова наступили на самую больную мозоль. – Ещё твоих нравоучений не хватало! Я – парень в полном расцвете сил, которого действительно держали взаперти двадцать лет, делали недоступными самые элементарные человеческие радости, запрещали любые занятия, которых не было в расписании… Плагг, я не жил, а существовал для других людей, был выставочным экспонатом и их марионеткой! Я понятия не имел, что бывает другая жизнь, полная свободы, развлечений, женщин… – И поэтому ты пытаешься сейчас наверстать упущенные годы? – Да! Я наконец-то смог стать хозяином своих желаний, действий, предпочтений. Ведь когда я в чёрном костюме, то могу получить от жизни всё, чего захочу, и никто не может отказать мне в осуществлении очередной мечты. – Ну, с последним я не согласен, она тебе явно отказала сегодня. – Это была случайность, в следующий раз она точно станет моей. – Если ты продолжишь в том же духе, то одной прищепкой на загривке не отделаешься… Я пытаюсь донести до тебя, что пора бы взяться за ум, но ты упрямо хватаешься за голову! – Я устал и иду спать, чтобы не слушать твоё ворчание. – Иди-иди, всё равно пока не проспишься, мои слова для тебя будут как об стенку горох. Ночью Адриану приснился кошмар. Он проснулся в холодном поту: «Раскрыли! Меня раскрыли!» – потом посмотрел на одеяло, натянутое от пяток до подбородка, пробормотал: «Померещилось», – и снова уснул.***
– Пла-а-агг, будь добр, принеси мне стаканчик воды, пожа-а-алуйста! – попросил Адриан, проснувшись ближе к обеду. Во рту у него как будто кошки нагадили (в чём он не без оснований подозревал вредину Плагга), а его состояние не позволило самостоятельно подняться с постели. – Надо же, какие мы вежливые, когда трезвые! – фыркнул Плагг и отправился за водой. – Вот, держи, я только половину стакана смог унести, не тебе одному утром плохо. Зато принёс таблетки от похмелья. – Спасибо, друг, – Адриан выпил воду и положил в рот таблетку, разгрыз, но тут же выплюнул. – Фу! Дрянь! Что это? Что ты мне подсунул? – Ха-ха, ты меня раскусил! Это не таблетка, а кошачий корм – тот самый, которым ты меня потчуешь каждый раз, когда после трат на выпивку у тебя не остаётся денег на кусочек сыра для меня. Неужели вкус не понравился? – Да он просто кошмарный, как такое можно в рот взять? – Адриан подскочил с постели и побежал в ванную комнату, чтобы как можно скорее смыть эту гадость с языка. Закончив умывание, он посмотрел в зеркало. Видок у него был заспанный, опухший и сильно помятый. Квами парил рядом и наблюдал. – Скажи, Плагг, а ты знаком с Ледибаг? – спросил он, пытаясь привести себя в порядок. – С нынешней Ледибаг – нет, с её квами – да. А почему ты спросил? – Да вот, я сейчас думаю о том, что было вчера, – он посмотрел на завявшую розу, которую бросил у раковины, – она спасла меня, но так ничего и не сказала, а потом почему-то испугалась и «выключила» меня этой дурацкой прищепкой. – Да, действительно, и почему она тебя испугалась? – это прозвучало как издевательство, но Адриан был больше занят возвращением идеальности своему внешнему облику. Когда он почти закончил, то продолжил диалог, глядя в большое зеркало: – Я красив как мужчина? – Конечно. – Я симпатичен в чёрном костюме? – Несомненно. – Я притягателен для всех парижанок? – Нет. – Это ещё почему? – выражение лица сразу стало обеспокоено-обиженным. – Хвала небесам, моё терпение вознаграждено! Я дождался, пока ты об этом спросишь. Хотел рассказать об этом раньше, но ты и слышать не хотел. И, раз вчера ты на своей шкуре убедился, что не все девушки тебе по зубам, наверное, хочешь узнать причину, да? – Разумеется! Это был уже третий её отказ и самый очевидный из всех, – сказал Адриан, потирая шею. – Тогда ответь сам себе на несколько вопросов: чем пахнут те женщины, которые тебе не отказывали? – Ну, как чем… духами, сигаретным дымом, наслаждением… свободой, наконец! – А чем для тебя пахнет Леди в красном? – Она… ну… э-э-э… – он пытался вспомнить, как однажды вдохнул аромат её руки, пытаясь оставить поцелуй на пятнистой перчатке за секунду до того, как руку выдернули из его когтей, – она пахнет ванилью, теплом, обаянием, скромностью, недоступностью… – Предпоследний наводящий вопрос: как ты себя вёл с нею вчера и чем пахло от тебя лично? Только отвечай честно, без приукрашения, тогда я смогу тебе помочь, – этот вопрос заставил задуматься и сделать паузу дольше, чем после предыдущего ответа. Адриан упёрся руками в борта раковины и посмотрел на себя в зеркало. – От меня пахло вонючим сыром, коньяком, нахальством, бесстыдством и… похотливостью, – он опустил глаза и вздохнул. Плагг не мешал подопечному думать и делать выводы. Через пару минут Адриан вышел из ванной, так и не глянув на прощанье в зеркало, не обратив внимания на свой «неотразимый внешний облик». Он в подавленном состоянии поплёлся в спальню и упал лицом на кровать. – Спасибо, Плагг, до меня дошло. Вчера вечером она была восточной красавицей, а я в её глазах – настоящим чудовищем. В предыдущие разы было тоже не лучше. – «Какой же ты дурак!» – подумал Кот, – «сам дурак!» – подтвердил Адриан. – Я рад, что смог помочь. А теперь перейду к последнему и главному вопросу: сколько времени ты будешь меня кормить кошачьими сухарями, если даже сам не в состоянии это проглотить? Знаешь ли, я предпочитаю что-то другое, что намного лучше пахнет, например, сыр камамбер. – Он же невыносимо воняет! – Кому как… Для меня его запах дороже тысяч изысканных ароматов духов! Не верю, что Ледибаг отпугнул запах именно сыра. Так что не вздумай вычёркивать его из моего рациона, если желаешь и дальше получать от меня дельные советы. А сегодня, раз я не получил сыра, сам мучайся от головной боли, я не собираюсь тебя лечить. – Так мне и надо! Но всё равно спасибо, друг. В тот день Плагг впервые наелся сыра до отвала, на который Адриан попросил денег у отца, и много разговаривал со своим хозяином. Они оба изменили своё мнение друг о друге в лучшую сторону. Адриан узнал о былых приключениях и о том, что не все супергеройские пары становились парами в негеройском обличии. А ещё он понял, что его квами вредничал и хамил только тогда, когда он сам вёл себя неподобающе: совершенно не заботился о нём, редко интересовался его мнением и часто использовал как прислугу, обращаясь к нему в приказном порядке. На самом деле это было милое и мудрое существо, замурчательность которого росла с каждым съеденным кусочком сыра. Адриан извинился перед ним за то, что вчера нагрубил ему за напоминание о своей «домашней тюрьме», особенно стыдно ему стало, когда узнал, что квами сам большую часть своей жизни провёл в заточении в талисмане или в шкатулке. Плагг, в свою очередь, отметил, что юноша много натерпелся от своего отца и просто копировал его поведение по отношению к нему – «эффект начальника» – так как никогда не знал отцовской ласки и заботы. Он по-другому просто не умел и не видел, что бывает иначе, потому что почти всю сознательную жизнь провёл в изоляции от остального общества. В душе Адриан оказался совсем не таким, каким его видел Плагг за их непродолжительное общение. Он искренне сопереживал, слушая рассказы квами, и стал вести себя совершенно иначе по отношению к нему. Если раньше их роли можно было описать как слуга и его хозяин, то теперь они были на равных и общались как настоящие друзья.***
Засунув руки в карманы, Чёрный Кот шёл по крыше мэрии. Его настроение было на редкость весёлым. Сегодня он обыграл своего квами в видеоигре с разгромным счётом, а ещё «центр» наконец-то ответил на его запросы, прислав ему домой курьера с полной коробкой сыра. Он запрыгнул в открытое окно сортира, развоплотился в кабинке и собирался пройти в свой кабинет. Дверь со скрежетом отворилась, и Адриан увидел своего отца в образе Бражника, пишущего на стене очередную неприличную фразу. – Адриан, это ты! – его глаза радостно засверкали, – ты-то мне и нужен... Вопросик есть. Как зовут мужчину, который волочится за каждой бабой? Начинается на «Б». – Бражник! – не задумываясь, сказал он. – Слишком длинно, у меня только шесть кафельных плиток осталось, по букве на каждую. – Тогда пиши Буржуа, – засмеялся Адриан. Он, конечно, знал правильный ответ, но он не знал, знает ли этот ответ Бражник. – Спасибо, подходит! – как только Бражник дописал последнюю букву, теневой Хранитель освободил его от бабочки и тот обратно развоплотился в Габриеля Агреста. На этот раз побочным эффектом от перевоплощения было не головокружение, а расстройство кишечника, так что разговор продолжился через дверь кабинки. – Кого подозреваешь в шпионаже в пользу Китая? – спросил Адриан, делая незаинтересованный вид. – Есть тут один, некто Ван Фу. Он тайно заявился в город, о чём я узнал из газет. Сегодня буду его допрашивать. – Видел его, этот старик мне неинтересен, – громко зевнул Адриан, – он если и может шпионить, то за женской душевой. Ну, я пошёл. Он подпёр снаружи дверь кабинки стулом, быстро заскочил к себе и направился в кабинет отца. Он готовился войти, когда из кабинета на него выскочил мэр Буржуа с обеспокоенным выражением лица. Он мигом выхватил у Адриана из рук дело пастора, вырвал десяток последних страниц, извинился и помчался в сторону туалета. Мэр имел привычку ходить по рабочим местам своих подчинённых и на халяву выпивать у тех по чашечке кофе. Габриель это прекрасно знал и специально вышел, не закрыв за собой дверь и оставив чётко по центру столика кружку ароматного напитка с заранее подсыпанным порошком с сюрпризом. На ароматный запах кофе, распространившийся по коридору, тут же пришла жертва его очередного розыгрыша. – «Пронесло…» – выдохнул Адриан, глядя ему вслед. – «Тебя бы так пронесло!», – подумал мэр, пробегая мимо свежей обидной надписи о себе и закрываясь в соседней с Габриелем кабинке, второй от двери. На остальных дверках Бражник заранее наклеил таблички «На ремонте», чтобы осечки не произошло. Сегодня мэру предстояло «разбить фарфор» в обоих смыслах (прим. в английском жаргоне это выражение используется для описания результата посещения туалета, превзошедшего самые смелые ожидания). В кабинете отца два акумизированных человечка трясли щупленького старичка. На его лице застыли сильный испуг и ужас от возможного полного раскрытия (раскрытие было уже несколько сантиметров – правда готовилась прорваться наружу). – За что тебя взяли? – орал один фиолетовый. – Где твоё дело? – Вот оно, – спокойно сказал Адриан, – Отец дал мне распоряжение пощупать его, а дело потерял. Этот старик не сознаётся, в чем виноват? – В чём тебя обвиняют? – хором накинулись на него акумизированные. Пастор Фу молчал. – Отдайте его мне, – попросил Адриан. – Зачем тебе этот дряхлый старик? – Он своей молчаливостью и грозным взглядом на моего отца похож, – фиолетовые захохотали и доставили Вана Фу в кабинет Адриана. Пастор Фу стоял по стойке «смирно». Адриан присел на край стола и пододвинул ему стул: – Садитесь. – Спасибо, я постою. Адриан догадался, что мешало пастору сесть (раз его привели из кабинета отца). Он вырвал у него из брюк несколько кнопок, но с последней он перестарался – штаны Вана Фу оказались на полу. Адриан извинился и помог вернуть штаны на место, закрепив их на поясе степлером. Затем достал из шкафа аптечку с полупустым тюбиком ранозаживляющего крема (с перечёркнутой фиолетовой бабочкой на упаковке), который сразу вручил пастору, и ортопедическую подушку. Облагородив деревянный стул, продолжил беседу: – Садитесь, у нас будет долгий разговор, – пастор Фу устало опустился на подушку. – Чаю хотите? – спросил Адриан и, не дожидаясь ответа, налил ему стакан зелёного чая. Разговор с пастором он начал в официальном тоне, подозревая, что в кабинете могли появиться «жучки» (особенно после того случая с Ледибаг). – Пастор, откуда у вас вдруг взялся «фонарь» под глазом? – Вначале было слово… но акумизированные ничего не поняли – я же им отвечал по-китайски, – вздохнул он, – и мне «засветили». Они говорили около получаса. Адриан выслушал его рассказ и больше не сердился за то, что, как он думал, восточные друзья решили бросить одинокого героя на растерзание акумам. Фу, без сомнения, был умён, острожен (поэтому никому не сообщил о своём прибытии, но его всё же вычислили), а его размышления о женщинах привели Адриана в восторг. – Всё это хорошо, – сказал он, – а всё-таки, пастор, на кого вы работаете? На китайскую разведку, на индийскую, или же исключительно на Орден Хранителей? – Месье Агрест! Я готов работать на кого угодно и, честное слово, ни в чём не виноват! – Прекрасно, – сказал Адриан. – Вы будете работать на меня, – он достал папку с надписью «Дело № 562». – Это я взял у Бражника ваше дело. Прочитайте! Пастор просмотрел дело. Дойдя до места, где его обвиняли в работе на чью-то разведку, он удивлённо поднял брови: – И с чего они взяли, что я на кого-то работаю? Ведь это же ерунда! – Теперь этого никто не узнает, – пожал плечами Адриан, – ведь оставшиеся листы взял себе мэр Буржуа, для него эти страницы оказались очень ценными бумагами. Так что теперь вы работаете на меня и на Чёрного Кота. – Да, да, конечно. – Вот скажите мне, пастор: я как умею защищаю Париж, не курю, матом не ругаюсь, налево не хожу (только направо), в политику не ввязываюсь… Ответьте мне с высоты своих лет, преисполненных восточной мудростью, правильно ли я живу? – Конечно, правильно, – ответил он, – но зря... – Кстати, давно хотел спросить. Зачем же вам так много женщин, выходит, чтобы жить не зря? – Это мои прихожане, – потупил глаза Ван Фу, – вернее, прихожанки. Я же не всё время вожу экскурсии и туристок мне не хватает... – А сколько вам лет? – Зимой будет 193 года. – Почему вы до сих пор не женитесь? – от этого вопроса пастор Фу смущённо покраснел. – Я ещё молод, чтобы думать о женитьбе. Есть у меня дама сердца – Марианна Ленуар, но пока я являюсь самым старым действующим членом Ордена, я не могу подвергать её опасности. Слишком много людей хотят получить в свои руки волшебные украшения. – В отличие от вас, я не собираюсь так долго ждать и прошу организовать мне встречу с новой супергероиней. Представьте, наконец, нас друг другу официально, пожалуйста, – Адриан повертел в руках ручку и выписал пропуск. – Непременно, если она этого захочет. Я ей уже говорил, и она почти согласилась. – Хорошо, раз вы обещаете серьёзно поговорить с девушкой в красном, то можете быть свободны, – он протянул пропуск. – Когда понадобитесь, я вас найду. А если опять кто-то из фиолетовых остановит вас среди улицы и будет приставать с проверкой документов, ссылайтесь на Чёрного Кота: я им морды набью, они меня знают. Пастор долго благодарил младшего Агреста и, не веря ещё, что наконец-то свободен, ушёл. Адриан потянулся, зевнул и ненадолго прилёг на стол под включённую настольную лампу со старинной «лампочкой Ильича», чтобы погреть бок и расслабиться пять минут, как это делают все домашние коты. В его голове созревал колоссальный план по укрощению строптивой. Чайник на тумбочке закипел, он уже начал засыпать, когда в дверь громко постучали. – «Потом засыплю», – решил он, накрывая чайник коробкой и быстро пряча банку кофе и сахар в тумбочку. В кабинет вихрем ворвался Нино: – Стой! Кто идёт? – спросил Адриан, сидя спиной к вошедшему, пытаясь не дать вывалиться из тумбочки стопке порнографических журналов, в которых девушкам были пририсованы пятнистые маски. – Дождь! – ответил Нино и нервно забарабанил пальцами по столу. – Ты зачем его отпустил?! – Кого? – сонно спросил Адриан. – Этого дряхлого пастора... Не застав его в своём кабинете, твой отец явится сюда и нам обоим крышка! – Он раскололся и даже согласился стать моим агентом, – Нино уважительно посмотрел на друга. – Да, ты умеешь работать с людьми... – А вот моему отцу точно не надо знать, кто и почему его отпустил, так что собирайся, у нас внеплановый обеденный перерыв. Пойдём в кафе при пекарне «TS», закажем рюмочку чая, – Нино радостно зашагал рядом, рассказал о паре новых проделок Бражника и посоветовал впредь остерегаться садиться на унитаз, предварительно не убедившись, что тот надёжно закреплён, а то будет как сегодня с мэром Парижа во второй кабинке. Так за беседой они дошли до пекарни Тома и Сабины.