Парижский кошмар, или где размножаются бабочки

Шикарный белый лимузин остановился возле пекарни. Феликс с Хлоей зашли внутрь, чтобы купить свежих багетов и десяток шоколадных булочек. Том и Сабина сегодня уехали закупаться на оптовую базу, оставив дочку в пекарне за главную. Маринетт подумала, что это и есть та самая невеста Адриана Агреста: её фотографии она видела в Инстаграме. А сам «Адриан» стоял позади неё и рассматривал витрину, пока девушка довольно долго выбирала, будто бы не зная, что купить. – «Странно, чем наша неприметная пекарня обязана таким высоким покупателям?» – Маринетт посчитала сумму чека и, улыбаясь, предложила Хлое добавить к заказу хлебных лепёшек из рисовой муки. – Нет, пищу бедняков не едим, – грубо ответил за неё парень, обернувшись в сторону кассы. Маринетт с удивлением смотрела на него, ведь в прошлый раз в шанхайском ресторане он как раз заказывал много лепёшек. Повисла неловкая пауза. – Эй, чего это ты пялишься на моего парня? – подала голос Хлоя, и Маринетт поняла, что слишком долго изучала взглядом второго покупателя. – А, понятно, ты просто завидуешь тому, что он красив и очень богат, и мне с ним никогда не нужно будет пачкать руки и стоять за прилавком, как тебе, – Хлоя ткнула в её сторону своим пальцем с идеальным маникюром. – Понаехали тут! Скоро места для французов не останется. Хотя, кто-то же должен нам прислуживать и убирать улицы, а-ха-ха-ха, – она расплатилась и пошла к выходу, гордо взяв под руку своего жениха. Маринетт только похлопала глазами. Когда дверь закрылась, маленькая красная квами перестала прятаться и вылетела из-под прилавка: – Это тот самый парень, о котором ты рассказывала? – Я не знаю, Тикки. Это и он, и вроде не он, а то и вообще ксенон*. Многое совпадает, вот только какой-то холодок пробежал, когда он ответил. Не понимаю, как такое может быть? Лимузин уехал, и Маринетт собиралась вернуться на кухню, но тут колокольчик на двери вновь звякнул и вошёл пастор Фу. – Здравствуй, Маринетт, привет, Тикки. Я зашёл к тебе с одной просьбой – пришить мне на брюки новую пуговицу. – Привет, Маринетт! – Вайзз вылетел и поздоровался с Тикки, протянув ей лапку. – Всем привет, – ответила Маринетт. – О, я так волновалась, когда получила известие, что вас задержали по подозрению в шпионаже! Надеюсь, всё удалось уладить? – Да, теперь у меня есть пропуск, – пастор показал ей бумажку, – наверное, мне стоит поблагодарить тебя за общение с Адрианом: он был сегодня в хорошем настроении и снова спас меня от скорой расправы. – Рано благодарить: я струсила и сбежала от Кота, – Маринетт опустила взгляд. – Клянусь, что поговорю с ним, мы уже трижды ему должны! Просто не могу себя пересилить, когда вижу перед собой эту пьяную ушастую морду. Его настроение от нашей последней встречи могло только испортиться… – Да? Странно, на работе он был в превосходном расположении духа… А кто только что заходил сюда за багетами, не он ли? Я успел только мельком увидеть людей, садящихся в машину. – Пастор, я не уверена, но это вполне мог быть Адриан со своей невестой. Ну-у-у-у… По крайней мере, мне так показалось… – Сейчас ты не коровка, так что не мычи, а если кажется – креститься надо. Скажи чётко: это он или нет? Потому что я разговаривал с ним в мэрии не так давно, а ты помнишь, что враг может принимать любые обличия и давать акумизированным какую угодно внешность. – Ну, я честно не знаю… вроде, похож… – Я помогу тебе, подсказав ответ загадкой. Сидят в кафе три девушки, кушают эскимо. Первая кусает мороженое, вторая – лижет, а третья – сосёт. Кто из девушек замужем? – Ох, пастор, не стыдно же вам такие загадки рассказывать, и снова на женскую тему! – Маринетт закатила глаза. – Ты не о том подумала, Маринетт. Тогда я сам отвечу: замужем та, у которой кольцо на пальце. Ясно? Было ли у покупателя, который выглядел как Адриан, кольцо? Маринетт открыла рот от удивления. Как она могла упустить из вида такую очевиднейшую вещь? Самая важная мелочь ускользнула от неё. Хорошо, что в магазине стояли камеры видеонаблюдения и по ним можно было просмотреть, кто приходил. Но в этом надобность отпала, поскольку двое друзей распахнули дверь и, смеясь над новыми многоходовыми шутками Бражника, завалились в магазин. Квами попрятались. Адриан и Нино никак не ожидали встретиться тут с Ваном Фу. Тот тоже засуетился и попытался ускользнуть, но Нино преградил ему путь: – Стойте, не так быстро! Вы знаете, что сам Габриель Агрест, он же Бражник, охотится за вами? – О нет, вы собираетесь меня снова арестовывать? Я буду жаловаться на вас последнему подлецу герою Парижа! – Да нет же, дедушка, успокойтесь. Теперь у вас есть пропуск. Скажите спасибо Адриану Агресту, – Нино похлопал друга по плечу, – он вас отмазал и теперь вы под надёжной защитой. Дело в том, что именно мне поручали вас «пощупать», так что давайте выйдем и обсудим, как мне теперь оправдываться перед Бражником за то, что вас отпустили. Я не хочу иметь дело с ним и его акумизированными подчинёнными, особенно после того, как сам становился жертвой акумы. – Он мой друг и бывший герой-Шмель, всё будет хорошо, – сказал Адриан пастору по-китайски, чтобы их не поняли остальные. Пастор и Нино вышли из пекарни, оставив Адриана и Маринетт наедине. Она посмотрела на его правую руку: кольцо было на месте. – Не желаете ли купить рисовых лепёшек? – спросила Маринетт по-французски и натянула улыбку, осознав, что перед ней стоит первопричина всех беспорядков и свинарника в кафе. – Да, конечно. Пожалуйста, пять лепёшек, один чизбургер и пару булочек с шоколадом**, а ещё пакет молока в картонной упаковке, если не затруднит. Как жаль, что кафе сегодня закрыто, поэтому, будьте так добры, упакуйте заказ на вынос, – Маринетт обалдела второй раз за пять минут, не ожидая такого вежливого обращения к простой продавщице (в особенности – от развязного Кота). Она сложила всё в пакет и постаралась вынести его из-за прилавка покупателю. Подходя ближе, снова споткнулась на ровном месте и с пакетом упала в руки парню. – Поймал! – улыбнулся он, и их глаза снова встретились. Он опять держал в руках очень знакомую хрупкую девушку, стройную, как берёзку, и с серёжками в ушах. Она была такой молодой и худенькой, что кольцо рук Адриана было от силы двадцатым годовым кольцом для её тонкой талии. Оба смутились и боялись шевельнуться, так и застыв в случайных объятиях. Её взгляд был нежным и горячим; такой же взгляд она чувствовала напротив себя. Это заставило двоих забыть слова и наслаждаться мигом, не думая об остальном Париже, ценить сегодняшний момент, оставив в прошлом ужасы последних дней… Стихи и проза слились в этой песне тишины; улыбки стучащих сердец и их дыхание рождали немую мелодию двоих, а в их застывшем движении кружился самый яркий танец! Ему захотелось перелистнуть календарь назад, вырвать когтями из него последний месяц, чтобы вернуться в старый родной город и сделать каждый последующий день месяца таким же прекрасным, каким бывает день встречи со своим счастьем, с удачей, с судьбой: таким, каков бывает первый взгляд, первая улыбка, первый смех, первое прикосновение – как это! Исходящий от неё запах ванили, тепла и непорочности вызывал столько поэтических ассоциаций, что в электронной записной книжке не хватило бы страниц – так много строк одномоментно хотелось посвятить ей. Он напрочь позабыл свои страхи и волнения, приобретённые дурные привычки… Он не помнил, кто он и зачем пришёл в пекарню. Хотелось только одного: взять эту девушку на руки, нежно прижать к груди, перевоплотится в супергероя и бежать, бежать так далеко, насколько хватит сил, чтобы покинуть этот забытый богом город, унести её от всех бед, защитить от того зла, которое он не смог остановить в одиночку… – Вы не поверите, – тихо сказал он, отпуская девушку и забирая оплаченную покупку, – но у меня сейчас какое-то чувство дежавю… Когда я был в другой стране и покупал эти самые рисовые лепёшки, симпатичная официантка, похожая на вас, так же споткнулась и чуть было не упала. Только она не заплетала волосы в хвостики и не носила серёжки. Я понимаю, что это простое совпадение и мы находимся в Париже, но всё же… очень странно, не находите? – Да, в жизни много удивительных совпадений! Хи-хи, – Маринетт замялась, не зная, стоит ли сразу сознаться, что она и была той девушкой, или же повременить. – Благодарю за ароматную выпечку, я пойду… – он, не спеша, направился к двери. Плагг вылетел за его спиной и отчаянно начал жестикулировать, подавая сигналы Маринетт. – Постойте! – сказала девушка на китайском, так как ни с того, ни с сего забыла все слова, которые выучила по-французски. – Да, слушаю вас, – обернулся Адриан, тоже машинально перейдя на китайский, на котором продолжилась вся остальная их беседа. – Вы же не собираетесь кушать прямо на ходу? – У меня нет выбора. Ваше кафе закрыто, а дом снова на неопределённый срок оцепила полиция. Так что я пообедаю на лавочке в парке, как бездомный, – с грустью улыбнулся он. – Сегодняшнюю сортирную шутку мэр не простил моему отцу и приказал повторно провести обыск. Скорее всего, вы уже знаете об этом, это передавали в пятиминутных новостях. – Родители Владельцы бизнеса попросили не открывать кафе до их возвращения, – затараторила Маринетт, – и мне, правда, так неудобно, что вы будете вынуждены кушать в не подходящем для этого месте… – она судорожно искала предлог, чтобы не дать ему уйти. – Знаете, всего полгода назад я приехала стажироваться в Париж и нашла подработку в этой пекарне… практически никого здесь не знаю и только-только начала нормально понимать ваш язык... Как же я рада, что нашла кого-то, с кем могу нормально поговорить по-китайски, а не на английском или французском языках! Могу ли я попросить вас пройти на кухню и пообедать по-человечески за столом в нашей пекарне? – Благодарю за восточное гостеприимство, я не возражаю, – Маринетт повела гостя на кухню, подала ему чистый стакан для молока, салфетки и полотенце, чтобы гость смог вымыть руки перед трапезой. – Меня зовут Адриан Агрест, но это и так все знают, афиш со мной полно. А как мне называть вас? – А что вам в имени моём? Меня зовут Мари, а фамилия Д-… – она вовремя спохватилась, что по фамилии Дюпен-Чен легко сопоставить её и Ван Чена, – довольно сложная для произношения, – выкрутилась она, протянув букву «д», – зовите меня просто Мари. Расскажите немного о том, что произошло в этом городе, – с интересом попросила Маринетт, – я правда пытаюсь учить язык и читать новостные сайты, но часть слов всё ещё не понимаю. У вас хорошее владение китайским языком, не могли бы вы рассказать, кто этот Тёмный Хранитель, чего он хочет и с чего всё началось? Потому что в блоге про супергероев стали писать какие-то глупости… – Это оттого, что блог теперь ведёт злодейка-Чернобурка. Я не тороплюсь, поэтому могу рассказать историю случившегося так, как видел её своими глазами, может быть, опуская те подробности, которые касаются моей семьи. Вас это устроит, Мари? – Пожалуйста! – жалобно протянула Маринетт, – мне это очень-очень интересно, правда! Адриану всё больше нравилась азиатская девушка, поэтому он охотно поведал ей всю историю, начиная с того момента, как вернулся домой и застал разгром в одной из комнат, а потом спустился в подвал и обнаружил там своего отца в образе фиолетового супергероя. Рассказал, что ездил в Китай и познакомился с пастором Фу, когда увидел, как трое собирались ограбить прохожего, и бросился тому на выручку, а затем выручку пришлось делить только на двоих, чтобы оплатить гостиницу. Поведал о том, как искал Вана Чен в ресторане и как нечаянно смутил до румянца на щеках молодую официантку, которая неверно поняла его жест, не догадываясь, что у него в Париже есть невеста. Про то, что он получил кольцо, и о предшествующих этому событиях он умолчал, соврав, что Ван Фу приехал вместе с ним в Париж, чтобы помочь найти логово Тёмного Хранителя и вернуть его маму. Дальше он замялся, вспомнив, что необдуманно ляпнул в магазине пекарни про героя-Шмеля, обратившись к пастору, но выкрутился: – Прежде чем выдавать волшебные талисманы, пастор Фу подослал ко мне первого героя – Чёрного Кота, который спросил, кому я больше всех доверяю и кто, по моему мнению, достоин стать героем из моих друзей. Я назвал ему имена и адреса двоих парижан, которые могли бы стать моими защитниками, кому я доверяю больше других, но… – тут он замолчал, и уголки губ опустились вниз, вслед за взглядом. – Потом произошло что-то нехорошее? – И да, и нет. Сейчас я более спокойно могу об этом говорить, – вздохнул Адриан, допивая молоко. – Ой! Только не говорите, что один из ваших друзей погиб! – Маринетт прикрыла рот рукой и сделала испуганный вид. – Нет, погибла только вера в этого человека. Спустя время, я даже радуюсь произошедшему и ещё тому, что правда открылась раньше времени. Именно поэтому талисманы получили мой друг Нино, он же Шмель, которого вы только что видели, и его знакомая, моя близкая подруга, ставшая теперь Чернобуркой. – А кому изначально должен был достаться талисман? Ну, если это не секрет, – Маринетт пыталась вытянуть максимум информации из такого ценного первоисточника, но она не предполагала, что готова была услышать такую правду. – Вообще-то, секрет. Однако, раз я и так рассказал многое, чего не знают другие и чего не знает даже мой родной отец, то я готов выложить остальную правду. Она всё равно всплывёт в СМИ, только уже кверху брюхом. Будет как в шоу «Альтернативная правда», «где правда искажает суть, не превращаясь в ложь». Но у меня будет для вас одно условие. То, что я сейчас расскажу, не должно покинуть этих стен, – он положил свою руку с кольцом поверх её тоненьких бледных пальцев. – Мари, я чувствую, что могу вам доверять, и поэтому поведаю истину, чтобы вы не поменяли мнения обо мне, когда не позже, чем через несколько месяцев, эта история вскроется и обрастёт слухами. – Я никому не скажу, клянусь, даже пастору Фу, – пообещала Маринетт, положив вторую руку на сердце. Ей не терпелось узнать некоторые тайны, особенно тайну Чёрного Кота. Очень хотелось понять причину его странных перемен в поведении, не вяжущихся с положительным впечатления от человека, сидящего перед ней. – Хорошо, потому что это опорочит не только мою семью, но и семью мэра. В тот вечер, когда Чёрный Кот должен был вручить талисман пчелы моей девушке, он не смог этого сделать, потому что она была не одна. Кот пошёл по второму адресу, но там никого не было дома, а затем вернулся ко мне в дом и был очень удивлён, встретив там меня. – Чего же удивительного в том, чтобы встретить хозяина дома в его же доме? – Маринетт понимала, что собеседник врёт и выкручивается на ходу, однако он обещал открыть правду, несмотря на то, что делал это от третьего лица. Она понимала, что ложь была нужна только для сохранения тайны личности. – Кот утверждал, что не передал талисман, так как видел меня близко общающимся с девушкой, и показал фотографию, сделанную через тюлевую занавеску. Он хотел убедиться, что по первому адресу не ошибся окном. Лучше бы он тогда действительно ошибся, чем я так сильно ошибался в дочке мэра. Она не знала, что я вернулся в Париж раньше времени. Никто не знал: ни мой отец, ни друзья, и даже мой двоюродный братец Феликс был не в курсе этого, потому что… там и тогда именно он зажимался с моей невестой! – Адриан сжал кулаки. – Такие как он не пробиваются наверх своим трудом, они туда всплывают! Хлоя врала мне, а на самом деле к тому дню встречалась с Феликсом больше месяца. А я, дурак, верил ей, думая, что нравлюсь девушке как человек, а не как кошелёк, собирался пойти с ней выбирать обручальные кольца! – он возмущённо засопел и потеребил перстень. – Что самое интересное, охрана отеля ничего не заподозрила, ведь мы с братом так похожи внешне, что в детстве любили подшучивать над родителями, которые нас порой путали. Но Хлоя оказалась не так проста: она врала мне ещё и в том, что позаботилась со своей стороны обо всём и что до свадьбы у нас не будет детей, а на самом деле… – он собирался с духом, – на самом деле ей нужен был только бизнес моих родителей, и сейчас она из-за своей глупости ждёт ребёнка от Феликса. Я полностью уверен в этом. Раньше мне казалось, что я влюблён в эту девушку, и я защищал её каждую ночь от нежелательных последствий нашего общения. Как оказалось, эти меры предосторожности были нелишними: теперь у неё не получится шантажировать меня и мою семью, а если что – современная экспертиза покажет, кто настоящий отец, и тогда уже ей придётся оправдываться перед родителями и журналистами. – Готовиться к свадьбе с одним и одновременно замутить с другим?! Какое коварство и предательство! – Маринетт была поражена, смотрела на него и не могла не верить его словам. – Да уж, вот так глупо получилось, что я за несколько дней фактически потерял родителей, потому что мой отец хоть и остался со мной, когда его выпустили из-под ареста, но то и дело превращается в Бражника. Потом потерял невесту. После первой волны акумизации многие из старых друзей попали под воздействие акум, а когда их наконец-то освободили и окончательная победа казалась такой близкой, мы собрались в пятницу отметить это событие в вашем кафе, накрыв стол на восьмерых. И именно в этот день Тёмный Хранитель нанёс новый удар – я снова потерял пятерых друзей и двух друзей-супергероев. А с потерей последних я лишился веры в скорейшее возвращение города к нормальной жизни и стал беспокоиться за безопасность себя и отца. Проходили дни, но ничего не изменялось в лучшую сторону, количество акумизированных постоянно росло – не надо быть доктором наук, чтобы проанализировать ежедневную сводку заражённых. Чёрный Кот не всесилен, он перестал справляться. Мы пытались с ним вычислить логово злодея, но безрезультатно. В Париже его точно нет, Кот проверил все подходящие здания и ничего не нашёл. Я слышал, что его парижские знакомые тоже пострадали из-за этих чёрных бабочек и сам он чуть не попал под их влияние от отчаяния и понимания, что ничего не может переменить. – Это какой-то непрекращающийся кошмар! – вскрикнула Маринетт. – Да, похоже на то, если не учитывать, что через пастора Фу я ещё мог связаться с новыми друзьями с востока и попросить у них помощи, это давало мне последнюю соломинку надежды, за которую я ухватился. – И они как-то помогли? – Ну, не совсем. Сначала я не получал никаких вестей, потом не получал ответов на свои сообщения, подумывал даже о том, что они меня предали и оставили самостоятельно разбираться со своей бедой. Другого логичного объяснения я тогда не нашёл. Эта мысль занимала мой ум постоянно, но ровно до тех пор, пока я случайно не встретился в своём кабинете с Алой Леди. – С кем? Кто это? – Ага, я так и думал! Вы не догадываетесь, но в Париже есть ещё один супергерой – точнее сказать, супергероиня. Она скрывается, я даже не знаю её настоящего имени или псевдонима, каждый называет её по-своему. Восточные друзья сделали всё, что могли, тайно прислав её в город, а остальное испортил я сам: слишком долгими были моё одиночество и отчаяние. Я бы очень хотел поговорить с ней вот так, как сейчас беседуем мы, но в первую же встречу она отказалась со мной общаться, – Адриан погрустнел. – Я попросил Чёрного Кота связаться с ней, но он тоже не знал, кто она и почему не выходит на связь. Последняя соломинка надежды сломалась недавно, когда Кот передал мне, что Леди в красном явно не хочет ни с кем иметь дел, даже с ним, – он тяжело вздохнул. – Я бы на её месте тоже не связывалась с «героем пьяных застолий», который перестал выполнять свои обязанности, – хмыкнула Маринетт. – Героям надо заниматься выявлением логова злодея, а не шляться по кабакам, очаровывая местных блудниц. – Вы тоже думаете, что Кот хвост положил на всех?! – Адриан бросил на Маринетт разочарованный взгляд. – Это не так! Раньше он уничтожал акум пачками, потому что ему помогали два героя. Так они ловили сразу много бабочек, запихивали их в пакет, утрамбовывали и уничтожали котоклизмом, когда по технике безопасности рядом не было простых людей – только герои, чтобы не навредить. Теперь же Коту приходится использовать свою силу сразу после высвобождения бабочки из заражённого предмета, пока та не улетела. И дело не в том, что так неэффективно тратится сила талисмана. Страшнее другое: новое сражение происходит, обычно, внезапно. Как считаете, что будет, если Ледибаг не окажется рядом, когда котоклизм вместе с бабочкой заденет кого-то из стоящих рядом людей, а? Тот человек умрёт, понимаете?! Именно поэтому последний супергерой Парижа перестал использовать свою силу, чтобы по нелепой случайности не стать антигероем-убийцей. Высвобожденный акума тоже вреден – он начинает размножаться, поэтому Ледибаг должна была присоединиться к Коту сразу, чтобы очищать бабочек более мирным способом. Работая вместе, они бы могли побить рекорд троицы в две с половиной сотни бабочек за день! Но этого не происходит. Я не понимаю, отчего новая героиня такая бессердечная… А ведь она очень нужна всем, чтобы вернуть город и мою маму к нормальной жизни. Именно Чёрному Коту выпала самая морально тяжёлая роль в этом деле – он должен будет убить человека с талисманом бабочки, чтобы потом чудесное восстановление вернуло в тело Эмили её родную душу. Кот сильно переживает из-за этого, и я не могу его успокоить, повторяя, что это будет хорошим поступком и я согласен на всё, чтобы наша семья вновь стала такой, какой была прежде. Кажется, пятнистая Леди не замечает, что даже супергерою порой необходима поддержка, равно как и мне. Уверен, что сегодня моего отца осудят и упекут за решётку, и на этот раз я останусь совсем-совсем один, если не считать друга Нино и пастора Фу. От такой жизни и мне хочется пойти в бар и напиться с горя, начать пить целыми днями, беспробудно, чтобы в один прекрасный день отказала печень и мои муки на этом свете закончились… Маринетт сидела и не знала, что ответить. В голове творился полный кавардак. Если в начале беседы она подумывала через пару-тройку фраз рассказать Коту, что она и есть Ледибаг, то к концу ситуация изменилась. Он сказал, что верит ей – Мари – и выдал самую сокровенную, даже интимную, информацию. Признание в том, что она и есть Алая Леди, после состоявшегося разговора приведёт только к потере оказанного ей доверия. Потому что веры в Ледибаг у Кота больше не осталось – и это теперь не его, а целиком её вина! Она успела пообещать пастору Фу, что встретится с Чёрным Котом, – и как теперь смотреть ему в глаза? Будет хорошо, если он, разочаровавшийся, не использует свою суперсилу на ней при новой встрече. Хотя, если и использует – то поделом ей! Не стоило строить из себя тайного шпиона, а тем более – устраивать разборки с ним на крыше с применением магии (Кот всего-навсего хотел вручить ей цветок и познакомиться, а не изнасиловать, – теперь ей стало понятно). Чего Парижу сегодня не хватало до полного краха, так это чтобы обладатели двух могущественных талисманов передрались между собой с использованием суперспособностей. Вот так праздник будет для Тёмного Хранителя – у него и его бабочек Рождество наступит раньше времени! – Извините, Мари, – нарушил тишину Адриан, – я испортил вам настроение своим грустным рассказом? – Нет, что вы, это было так увлекательно и захватывающе! – попыталась возразить Маринетт. – Я просто пытаюсь представить себе, каково это, когда окружающие стыдливо отводят взгляд в сторону, стараясь не замечать, не желая протянуть руку помощи. Что бы я почувствовала на месте человека, на кого разом свалилось столько неприятностей, да ещё в таком возрасте… Кстати, а сколько вам лет? – Мне пока 19, но завтра у меня день рождения. Простите, что не приглашаю вас, Мари, потому что не планирую его отмечать. – Понимаю… Не отчаивайтесь, я верю, что скоро всё наладится и герои будут вместе! – пообещала Маринетт и поняла, что должна выкинуть глупости из своей головы и приложить максимум усилий в решении этого вопроса. – Эх, самым приятным подарком на 20-летие была бы новость, что оба парижских героя стали работать в команде – в «Команде героев 2.0», – как когда-то слаженно действовала легендарная троица друзей… Ах, да, совсем забыл, это – за друзей в ту пятницу, 14-го числа, – он достал несколько купюр и положил их на стол, – ну, когда акумизировались два супергероя… я же это… ушёл и не заплатил за заказанные блюда, потому что посчитал своим долгом отвести домой мать с младенцем, которую чуть не сбила машина рядом с кафе. Женщину пришлось долго успокаивать, потом успокаивать и кормить её малыша, а там наступил вечер, кафе закрылось, поэтому я не смог оплатить съеденное. Простите, что не пришёл и не заплатил раньше, – он пододвинул купюры к девушке, – было очень много работы. Кстати о работе… мне пора в кабинет. Было приятно провести время в такой славной компании, у вас тут так мило и по-домашнему уютно. Я буду рад вновь пообщаться, когда вы будете свободны: я-то теперь полностью свободен, – Адриан знал, что из разговора лучше всего запоминается последняя фраза. Он встал и, прежде чем уйти, взял Маринетт за руку и оставил лёгкий след губ на её пальцах. После того, как он выговорился и поделился своими переживаниями (пусть даже только половиной из них), на душе стало легче. Завтрашний день рождения пройдёт не в таком ужасном настроении. Плагг вылетел за ним следом и юркнул в пакет с оставшимися на вечер лепёшками и купленным ему чизбургером. О том, где и с кем квами прятался всё это время, Плагг рассказывать не стал. – Маринетт? – показалась Тикки, когда все ушли. – Маринетт, с тобой всё в порядке? – Нет, Тикки, не в порядке, – по её щеке пробежала первая слеза. – Он такой… такой искренний, ответственный, честный и заботливый, что помог незнакомой женщине с малышом и заплатил за заказ, о котором я даже успела забыть! Он отстоял нашу пекарню, подвергая себя опасности, дважды спас пастора, и всё время пытался помогать совершенно незнакомым людям, когда сам нуждался в помощи, а я… я такая глупая, что поверила интернету! Ведь Кот из-за меня дошёл до такого состояния, в котором находится сейчас, считая себя отвергнутым «без-пары-котоклизмов убийцей», я всех вас подвела-а-а... – Маринетт, мы тут с Плаггом поговорили – всё не так плохо, ты себя накручиваешь, – Тикки подлетела и погладила её по голове, но Маринетт уже вовсю ревела, вытирая сопли платком. – Да ладно тебе сопли распускать, рёва-корова! – Да что ж такое! Почему меня все стали сравнивать с коровой! – взвыла Маринетт на последнюю реплику своей квами. – Наверное, потому, что я – самая неуклюжая супергероиня за все времена. Как я могу спасти целый город, если не смогла спасти и одного человека в нём, да ещё и того, кто мне нравится! – рыдала она. На это красной квами было нечего сказать. Что ж, пусть её хозяйка поплачет: слёзы помогут смыть часть прошлых обид и домыслов, которые возникли на пустом месте. А сейчас надо дождаться возвращения пастора Фу и поговорить с ним: ведь только Маринетт обещала не выносить сказанное за пределы этих стен. Тикки же никогда не давала клятвы не рассказывать того, что подслушает. Так в разработку китайских шпионов попало новое имя – Феликс Грэм де Ванили. *прим. Греческий корень «ксен» означает «чужой» (в т.ч. иностранный). **прим. булочки, которые прославлял в своей песне Джо Дассен («Le petit pain au chocolat» Joe Dassin). Булочка похожа на слоёное тесто с шоколадной начинкой, действительно вкусная! А вот кусок перевода этой песни: Каждое утро он покупал себе булочку с шоколадом. Булочница улыбалась ему – он на неё не смотрел. А ведь она была прекрасна, покупатели ничего не видели, кроме неё. Надо отметить, что она и вправду была не менее аппетитной, чем её круассаны, И она меланхолично мечтала вечером в своём магазине об этом далёком*** парне. *** – как и в русском, двоякий смысл: физически удалённом или не обращающем внимания Он был близорук – всего-то, – но она этого не знала. Он жил в размытом мире, где всё было как в тумане. Он не знал, что она была красива, не знал, что она была как раз той, Которую судьба вслепую послала ему, чтобы его осчастливить; И девушка, не будучи глупой, купила очки избраннику своего сердца.