Из Ян

Цзыюй никогда прежде не рассматривала мужские тела, мужскую оболочку, как предмет обсуждения и внимания. Да, она видела молодых людей, смотрела на них, но взгляд плыл, как по далёкой линии горизонта, фону, не фокусирующемуся в объективе – вскользь, по верхам. Мужскую природу принято было считать опасной, несущей зло. И хотя половина амазонок отзывалась о ней презрительно, другая восхваляла её как удобный инструмент для удовольствий, с которым нужно работать осторожно. Принцессе до этих пор было не до того, чтобы вникать и обретать своё мнение на сей счёт. Впервые, сама того не заметив, она с интересом посмотрела на мужскую фигуру, когда Чонгук разделся в её номере. Теперь, ожидая его и пытаясь понять себя, Цзыюй сканировала золотого мысленно от и до. Почему она чувствует к нему симпатию? Из-за его скромного и искреннего поведения? Или есть что-то большее? Что-то внешнее? Он нравился ей внешне? Был ли он красивым? Шаньсийки ценили здоровых мужчин, от которых получатся здоровые дети, но эти оценочные характеристики не отличались ничем от ветеринарского взгляда на коня. Породистый ли он, статный, быстрый, выносливый. В конях Цзыюй разбиралась, и могла обмерить и определить Чонгука только теми же критериями. Он был здоров, крепок, вынослив, ловок, статен и строен – по признакам жеребца, подходящего к размножению, он проходил. Требовалось ли что-то ещё в дополнение к этому, отличающее пригодного от наиболее предпочтительного? Здоровье для Цзыюй буквально равнялось красоте. Любая искусственность, идущая вразрез с гармоничной естественностью, вызывала неприязнь, отторжение. Девушек после пластики шаньсийка про себя называла то мутантами, то трансформерами, то технологическими монстрами. А парни? В Сеуле даже парни пользовались пластической хирургией и косметологией! Дети Франкенштейна! Как под этим разглядеть, нет ли врождённых уродств и изъянов? Здесь определённо опасно искать будущего отца детям. Да она пока и не искала, это так, рассуждение в общем, о ситуации. А Чонгук был натуральным. Во всех смыслах однокоренных с этим слов. От стука в дверь Цзыюй переполошилась, метнувшись два раза по диагонали комнаты. Поскольку она была одета и бардака не было, это скорее была попытка собрать и спрятать мысли, окружившие её в последнюю пару часов. Если бы можно было запихнуть их под кровать, пнув ногой! Невидимые, они не переставали быть навязчивыми. - Это я, а не твой докучливый сосед! – раздался голос Чонгука, избавляющий от необходимости удостоверяться, не Мино ли опять припёрся? Цзыюй перекинула длинную косу через плечо и открыла дверь. Золотой стоял с плоской коробкой большой пиццы. – Я не успел поужинать, не против, если мы это сделаем здесь? - Нет, не против, если она без ананасов, я тоже не откажусь перекусить. Ты придумал фильм? – поинтересовалась она, глядя, как Чонгук разувается и подходит к кровати. - Она с мясом, помидорами, маслинами, ещё чем-то и пармезаном. Можно? – спросил он насчёт заземления на постели, чтобы поудобнее там расположиться. - Да, конечно, - почему-то, необъяснимо для себя нервничая, вытянула улыбку Цзы. - Да, я подумал, что тебе показать на этот раз. Это основанный на реальных событиях фильм, имей в виду, что всё на самом деле так и было, как покажут. - Что же там такого? – приближаясь осторожно, как на охоте из-за кустов, амазонка подошла к кровати и присела, оглядывая парня, пока он на неё не смотрел, но едва глаза поднялись, она свои опустила на крышку коробки. - Увидишь, - взял пульт Чонгук и начал поиск киноленты «По соображениям совести». История о парне, Десмонде Доссе, настолько миролюбиво воспитанном и противившемся войне, что, несмотря на мобилизацию в горячую точку, после нападения японцев на Америку, ни разу не взявшего в руки оружия. Война, устроенная и ведомая мужчинами, Цзыюй не откроет ничего нового, она и без того думает, что все они агрессоры, террористы и убийцы, но продемонстрировать исключение среди всего этого – вот что важно. - А насчёт клуба? – забралась она с ногами и подняла под спину подушку. – Есть что-нибудь не очень шумное, чтобы поменьше людей и всё было… уютно? - Думаю, тебе лучше всего снять кабинку в норэбане . Любишь петь? - Да, мы с подругами любим, но, боюсь, в ваших караоке нет тех песен, что мы исполняем, - заговорщически ухмыльнулась Цзыюй. - Собственного сочинения? - Нет, они народные, можно сказать… шаньсийские. Я никогда не слышала, чтобы их исполняли где-либо, кроме наших застолий и деревенских праздников. По радио и телевизору их точно не услышать. - Интересно, - Чонгук тоже взбил подушку и уселся рядом, подвинув коробку с пиццей и открыв её. Половину прошедшей ночи до утра они с золотыми опять мотались по городу, наводя порядок. Мало поспавший и прозанимавшийся тхэквондо с Чимином до боли в мышцах, он очень хотел отдохнуть, полежать расслабившись, ведь не был застрахован от очередного тревожного клича в чате золотых, чтобы выдвигались ловить воров, усмирять пьяниц, отбивать девушек от хулиганов, карать коррупционеров, замеченных на взятках. – И много подруг к тебе приедет? - Нет, четыре или пять… ты стесняешься женского общества? - Мне не часто приходится бывать одному среди нескольких девушек. Обычная моя компания – друзья. Я не стесняюсь, но не становлюсь душой компании, скорее забиваюсь в угол, предпочитая наблюдать. Цзы? - Мм? – отрывая себе кусок с тянущимся сыром, посмотрела она на него. - Почему ты не ответила сразу? Зачем это откладывание до пятницы? Ещё один способ помучить? - А то! – усмехнулась она. «Но я ненавижу ложь, я не хочу врать! Мужчине, конечно, можно, но если он не плохой? Если он ничего мне не сделал? Он спас девушку от эгоизма и злости Черин, он откровенен со мной и, пока я не докажу обратного, что он мерзавец и балабол, я паду ниже, если стану продолжать обманывать. Но как теперь сказать всю правду? Заяви я о споре – сразу же его проиграю! И покажу, что девушки зловреднее и противнее? Я должна быть честной по мере возможности, оставляя немного коварства на тот случай, если, всё-таки, и меня пытаются водить за нос». Цзыюй посерьёзнела. – Наверное, у меня самой ещё нет ответа. Мне нужно подумать. - Хочешь сказать, что есть шанс быть не противным тебе, а интересным? Без подвохов? – уточнил Чонгук. «Черт, зачем я это делаю, зачем лезу и выжимаю из неё какую-то симпатию?! Так сложно явить доброе лицо мужчин минуя себя! Хочешь показать всех, а под прицелом оказываешься сам, и вся симпатия сосредотачивается, а не распространяется на всех. А если возникнет эта локальная приязнь, что я с ней буду делать? Я же золотой, я должен остаться холостым и свободным, я не поступлю так, как Мингю, даже если тот влюбился по итогу. Я влюбляться не буду. Хватит с меня и Наташи – вот к чему приводит любовь в моём случае. Я не умею проявлять любовь, не умею быть золотым и любящим одновременно. А Цзы – амазонка, если к кому-то она и должна начать испытывать притяжение, то к тому, кто ответит ей взаимностью и посвятит себя ей, доказывая умение мужчин не быть эгоистами. Я – эгоист в своём желании быть тем, кем я выбрал быть. Пусть даже я выбрал быть самоотрёкшимся ради благополучия человечества воином. Будда, как же всё противоречиво! Если я отверг свои интересы и готов к полному самопожертвованию, то почему я не могу пожертвовать своим путём золотого ради, возможно, чьего-то счастья? Отец так и сделал, так и понял это полное самоотречение. И речь сейчас не о Цзы – ей до меня мало дела – а о тех девушках, что в меня влюблялись. Та же Сана… что, если бы я мог излечить её боль, исправить её надломленную душу, заставить забыть о мести? Почему я не делаю этого, считая, что моё одиночество более подходит для доблестных поступков, чем имение спутницы? Ведь я и от амбиций давно отделался, я не хвалюсь подвигами и перестал хотеть быть знаменитым героем. Дело не в тщеславии, не в желании оставить себя для многих женщин. Что же тогда? Трусость? Неуверенность? История моих родителей по-прежнему преследует меня, и я боюсь быть использованным кем-то не в лучших целях? Да, я и Сане не верю, что она просто любит. Ей нужен верный помощник или даже исполнитель её планов. Пока я буду стараться отвлечь её от мести, она будет исподтишка затягивать меня в свою вендетту, пока я не сдамся и не соглашусь ходить на её поводке. Но если бы пришлось выбирать, разве не более «по-золотому» ответить чувствам Саны, чем добиваться симпатии такой, как Цзы? Сане нужна любовь, чтобы вновь познать счастье, а Цзы учить этому не нужно. С чего я вообще взял, что ей нужны какие-то мои уроки? Я наметил это всё до того, как узнал её. Она не злая, не жестокая, не лживая. Она очень хорошая девушка, умеющая жить даже более полной жизнью, чем я. Наверное, как и с Чонён, это тот случай, когда девушка вполне может обойтись без парня, чтобы быть счастливой. Не всем рядом нужен второй человек, чтобы ощутить целостность. Кто-то и не раскалывался от рождения». - Есть, - подумав, ответила Цзыюй. – Ты… не противный. Напротив. Я могу спокойно тебя коснуться, не ощутив отвращения, - она положила руку ему на плечо, показывая, о чём говорит. – Видишь? - Хорошо, тогда маленькое уточнение: если бы я протянул к тебе руку и коснулся, ты бы назвала меня озабоченным и посетовала, что я посмел нарушить твоё пространство, - принцесса попыталась отдёрнуть руку назад, но Чонгук поймал её и оставил на своём плече, - в чём же разница, когда девушки хотят коснуться? Мы должны уворачиваться или терпеть? - Прости, я не подумала о том, что тебя это заденет… - Меня – не задело. Но не подумала ты об этом, потому что по привычке считаешь, что чувств у нас нет? – Принцесса подёргала руку, и золотой её всё-таки выпустил. – Я не хотел тебя напугать или обидеть, если хочешь, можешь меня трогать, сколько угодно. Я всего лишь указал на то, что я за равенство. - Поэтому ты позволяешь тебя трогать, чтобы я дала трогать себя? - Даже не думал, - улыбнулся Чонгук, - я бы всё равно спросил разрешения, потому что по-прежнему, без твоего ответа, не имею представления, стоит позволять себе что-то или нет. - Я отвечу. В пятницу, - всё так же сомневаясь в себе, сжала пальцы, коснувшиеся молодого человека, в кулак Цзыюй. Его плечо было таким… твёрдым. И большим. Она сотни раз клала ладони на плечи подругам, и привыкла к определённому ощущению. А тут было совсем иное. Таящаяся сила, физическая крепость, немного иное строение. Захотелось щупать дальше, но шаньсийка не стала. - Я тебе немного испорчу удовольствие, - сполз по подушке Чонгук и, ложась, запустил фильм, - для меня, на самом деле, совсем не мучение находиться с тобой. Мне приятно. Пытаясь не отвлекаться на присутствие парня, Цзыюй уставилась на экран. Точнее было бы сказать, что пытаясь отвлечься от Чонгука, она усердно вникала в фильм. И он её сильно удивил. Документальность содержания подтверждалась фотографиями и информацией после финала, перед титрами рассказали истинную историю, послужившую основой для сценария. Надо же, мужчина под страхом смерти не стал браться за оружие! Не ради выгоды, не из-за страха за себя, а как раз наоборот. Имея совесть и понимание ужаса насилия, он отказался убивать других. Неужели такое возможно? А как же агрессивная природа мужчин? А как же убеждение шаньсиек, что только под неусыпным женским надзором из мужчины можно немного выбить страсть к дракам, крови и боли? Амазонка раскрыла рот, чтобы горячо обсудить увиденное, но, повернувшись к Чонгуку, наткнулась на спящее тело, отрубившееся неизвестно на каком моменте. Он спал так беззаботно и обессиленно, что выглядел лет на двадцать, как какой-нибудь первокурсник во время сессии, только вместо учебника на нём лежала упаковка из-под пиццы. Ни накаченные руки, ни кожаные штаны, обтягивающие сильные спортивные ноги не изменяли этот ангельский образ спящего Эндимиона*. Цзыюй ещё больше захотелось коснуться его, но наверняка, как и все воины, он спал чутко и сразу бы проснулся. Будить его не хотелось. Осторожно убрав с его живота коробку, полную крошек, девушка отложила её на тумбочку. Но не позволить же ему спать на её кровати?! Выгнать? Право, было жалко тревожить, из-за чего-то же он настолько устал. А если верить ему – то занимаясь золотым делом, в которое входила защита и спасение девушек. Если он не щадил сил на благо женщин, то заслужил отдых и сон. «Самой что ли на пол лечь?» - подумалось Цзыюй. Ещё неделю назад она бы без раздумий толкнула парня и велела проваливать, но теперь что-то останавливало. Поднявшись с кровати, она смотрела на Чонгука, медленно расплетая косу. Почему на него приятно смотреть? Это притяжение взгляда и означает, что кто-то, приковывающий к себе внимание, красивый? Принцесса погасила свет в комнате, предварительно откинув край одеяла со своей стороны. Уже в темноте, она разделась и забралась на своё ложе, стараясь не дёргать одеяло. «А если он прикидывается спящим, чтобы остаться на постели? Да нет, зачем бы ему это было нужно? Полезть ко мне у него и без того были десятки возможностей. К тому же, я сама его вечно зову сюда и приглашаю. Зачем же я это в конечном счёте делаю? Теперь, когда он сказал, что совсем не мучается, мои издевательства лишаются смысла. Да и над кем я больше поиздевалась сегодня? Не над самой ли собой? Лежу и думаю о нём, как и весь сегодняшний день. Я слишком много о нём стала думать. О, не так ли всё началось у Цзе?! Нет-нет, со мной такого не случится, я владею собой и у меня холодный рассудок, моё чувство долга превыше всего! Я будущая генеральша, я не подведу своих девушек и не лишу их достойного примера! Никаких увлечений, романов, влюблённостей и доверчивости. Я не хочу превратиться в свою маму, а ведь и она когда-то была смелой, думающей и беззаботной. А что теперь? Противно!». Цзыюй присмотрелась к мраку комнаты и повернулась к Чонгуку. Его черты кое-как прояснились. Девушка приподнялась на локте и нависла над ним, изучая. Так близко и так долго с ней никогда рядом мужчин не было. Двоюродные братья и отцы не в счёт, никакого интереса в ней они не пробуждали. Нет, отцов она разглядывала, бывало, но не так и не затем. Одно дело – родственный интерес, и совсем другое к чужому человеку… Как это назвать? Сексуальным притяжением? Что такого неистребимого и непередаваемого получала Цзе от Мингю, что не могла его оставить? Чем он привязал её? Плотскими утехами? Старшие говорили, что это приятно. А если бы она сама попробовала, тоже бы пристрастилась? Цзыюй наклонилась к самым губам Чонгука. «Попробовать? Поцеловать? Почему это так манит? Он такой беззащитный сейчас, вот бы увидеть его реакцию, когда поймёт, что случилось…». Едва подумав это, принцесса одёрнула себя и легла обратно. «Нет, с этого всё и начинается! Искушение, соблазны – многие думают, что надо поддаваться им, чтобы потом знать, от чего отказываешься, проверить силу воли. Но я считаю, что поддаться и один раз – непростительная слабость, это уже есть безволие». Её глаза закрылись, чтобы не видеть источник соблазна, но он представал и под сомкнутыми веками, пока девушка не уснула. Чонгук проснулся резко, как задремавший в электричке и сквозь сон услышавший свою станцию. Дёрнувшись, он потревожил Цзыюй, и она тоже наспех проснулась. Они как-то одновременно посмотрели друг на друга, встретившись взглядами. Он соображал, как оказался в этом положении, она сразу же всё вспомнила, будто эта мысль, в отличие от неё, не теряла бдительности и зорко ждала, когда вонзиться обратно в голову и сообщить: «Вы уснули рядом, проспали так всю ночь». За окном светило раннее солнце особого розоватого утреннего цвета. - Я вырубился? – промаргиваясь и пятернёй тормоша волосы, Чонгук оглядел номер, чтобы не пялиться на натянувшую до ключиц одеяло Цзыюй. – Чёрт, прости… почему ты меня не толкнула? - Ты так мило спал, - постаралась вложить в голос ехидство она, - зачем было будить? - Спихнула бы с кровати, ты же не разрешала мне на ней спать, - он нашёл глазами пустую коробку из-под пиццы. Больше отвлекаться было уже не на что, и он воззрился на амазонку. - Но и не запрещала, - улыбнулась она. «Да ну и как их понять, этих женщин?! – сонно возмутился Чонгук. – Не разрешают и не запрещают одновременно, и пойми ж как себя вести! А потом, задним числом, по настроению, ты у них будешь героем-любовником или абьюзером, причём они сами не вспомнят по-настоящему, к чему именно стремились в предыдущий момент. Самое верное, всё-таки, это иметь дело только с проститутками – там всё честно». - Я просмотрел фильм… - Но ты же его уже видел. - Да, но без тебя. Я хотел обсудить, увидеть твою реакцию… ты не плакала больше? – заволновался он. - Над чем? Убитыми мужчинами? Нет. - Ну да, о чём это я, - хмыкнул он, зевнув. - Мне… не сказать, чтобы понравилось, но я оценила его. - Фильм? - А о чём мы говорим? - Прости, я какой-то выбитый из колеи, вроде бы выспался, но не планировал спать здесь, поэтому… - Да, и фильм, и главный герой. Если такие действительно бывают… - Бывают, - заверил Чонгук. - Но ты не такой? - Увы – нет. Я беру в руки оружие и убиваю, когда это требуется. Так же, как и ты. И другие из клана Ян. - Это так, - признала Цзыюй. - Значит, мы не так уж отличаемся? - Может, не так сильно, как я думала, но мы всё равно очень разные, - она посмотрела на его плечо, - ты даже на ощупь какой-то другой. - Правда? - Да. А тебе не кажется, что девушки другие, когда ты их щупаешь? - Похоже, я не задумывался об этом, но, если припомнить, то да, вы значительно мягче и тоньше. - Потому что в ходе эволюции большую часть времени был патриархат, принуждавший женщину сидеть дома, пока у неё атрофировались мышцы, она чахла и делалась бесформенной от сидячего образа жизни! - Цзы, я не хочу тебя огорчать, но эволюция произошла даже до появления речи и умения создавать орудие труда, какой патриархат? Эволюция произошла под воздействием совсем других вещей. Ты проходила биологию в школе? Там есть отличный раздел «генетика». - Я не очень любила учиться, - нахмурилась она. – Ну, хорошо, и под воздействием каких сил шла эволюция? - Ты расстроишься или не поверишь, не стоит начинать. - Я же говорила, что буду тебя слушать! Какие я сделаю выводы – другой вопрос, но выслушаю. И вообще, я не расстраиваюсь, если мне что-то не нравится, я это либо прекращаю, либо за это мщу. - Здорово, за многовековое развитие человечества огребу я. - Да расскажи уже! - Видишь ли… теория естественного отбора… имя Дарвина тебе знакомо, я надеюсь? - Очередного учёного мужика, пользовавшегося возможностью думать в эпоху, когда женщинам это не давали? О да, я о нём наслышана. - Будда, и как я буду объяснять его теорию, если одно то, что её автор – мужчина, компрометирует её в твоих глазах. - Я попытаюсь не обращать на это внимание, но если там что-то против женщин – то всё ясно. - Да нет там ничего ни против кого! Эта теория говорит о том, что эволюционировали люди потому, что выбирали себе наиболее жизнеспособных и «качественных» партнёров. Ещё раз уточню – патриархата не было, это был дикий мир, где не разговаривали, не писали, не читали и с трудом умели высекать огонь, наверное. Многие приматы живут сейчас по тем же правилам, что первобытные люди. Так вот, жизнеспособность женщины определялась по выносливости и плодовитости, а качественность мужчины – по силе, скорости и… способности убивать. Разумеется, в строгом смысле говорится о животных, о том, что «правильный» мужчина прежде всего отличный охотник. Но мы же понимаем, что жестокость не проявляется в одном направлении. Палачей раньше тоже искали среди мясников. - То, что мужчины до сих пор видят в женщине только сосуд для вынашивания себе подобного – не новость, вам только и надо, чтоб появился наследник, и чтобы, желательно, его мать сама могла им заниматься, без вашей помощи. К счастью, у нас в Шаньси вы и не нужны, мы научились обходиться без вас, за исключением одной-двух ночей. - Я не отрицаю, что это распространённое поведение мужчин, но ты, кажется, прослушала важную часть. Женщины сами, инстинктивно, всегда выбирали самого сильного, драчливого, могучего и, соответственно, агрессивного мужчину. Не умного, усидчивого и домашнего. Ещё до цивилизаций и культуры, когда людьми руководили исключительно призывы природы, женщины отдавались охотнее тому, кто мог отвоевать её, набить другому морду и победить. И нет, подожди, не вставляй сейчас ничего феминистического, я не веду к тому, что женщины сами спровоцировали популярность мужской брутальности – хотя несомненно именно ради этого, в первую очередь, ради заполучения самки самцы рвались в бой и большая доля вины и ответственности на женщинах лежит. Я всего лишь хочу сказать, что оба пола виноваты одинаково, Цзы. Мы стоим друг друга, и это заложено природой, а не умом человека. Мужчина хочет секса и женщины, а она требует доказать ей свою способность к выживанию, чтобы подпустить к себе и сделать отцом своих детей, и мужчина старается, как может, сам при этом желая определённые проявления от женщины. Они влияют друг на друга, формируя изначальную сущность. Не будь женщин – мужчины не были бы драчунами, не будь мужчин – женщины тоже были бы какими-то другими. - Но сейчас двадцать первый век! О чём мы говорим? Какая охота, какие драки, зачем насилие? - Цзы, инстинкт к размножению, или хотя бы подсознательные толчки его без осмысленного желания размножаться, не дали пока сбой в широких масштабах, хотя местами и временами дают. Потомство всё ещё хотят заводить от наилучшего вида. Да, в наше время наилучшим видом – самым живучим – считается уже не сильный мужчина, а богатый, поэтому мужчины становятся озабоченными заработками и деньгами. Все хотят быть конкурентноспособными на рынке женихов. Хотя, глядя на мою сестру, хочется спросить, почему она влюбилась не в какого-нибудь покорного подкаблучника из Шаньси или одного из ваших денежных партнёров, готового быть спонсором, а в мощного, упрямого, ревнивого Мингю, всегда готового постоять за своё, пуская в ход кулаки? За нас до сих пор выбирает инстинкт. Принцесса слушала нахмурившись. Упоминание Цзе толкало к доверию, ведь ум у подруги явно отказал, а чем ещё можно было руководствоваться? Инстинктами. Только это объясняло её отъезд из дома и какое-то наваждение. - Но это же только теория? Не аксиома? – всё-таки сказала Цзыюй. - Да, только теория. Если ты предложишь что-то более достоверное, я с тобой соглашусь, но не путай порядок событий, запомни, что мужчины стали сильнее не в цивилизации, когда сложился патриархат, а от природы, которую ты так любишь и уважаешь. Причины могли быть иными, не битва за женщин, но факт остаётся фактом – природе зачем-то было нужно, чтобы один пол был сильнее другого. - А если природа вовсе не разумна? Да, она прекрасна, но… если она создавала не предумышленно? Если это какое-то её отклонение? - Тогда, признавая несовершенство природы, ты должна будешь принять и возможность других её ошибок, а это потребует вмешательств и исправлений, не так ли? Но именно ты говорила, что по-природному всё было бы гармонично, что женщины были бы главными, природа была для тебя законотворцем, не так ли? И ты вдруг хочешь поднять бунт? Мать-природа, выходит, ошиблась, делая мужчин сильными? - Я не могу так сразу сказать, мне надо подумать. И почитать что-нибудь на эту тему. Ты, смотрю, подковывался специально. - Я просто любил и люблю читать. В свободное от боевых искусств время я всегда брал книгу и уходил в неё с головой, неважно, чем это было, антропологией или фантастическим романом. - Может, они у тебя в голове и смешались? – поддела Цзыюй и, откинув одеяло, в одних трусах, поднялась, наглядно показывая, что гордится природой и не стыдится её. Чонгук отвернулся, не в силах перебороть воспитания. – Я пойду в душ. - С собой приглашаешь? – глядя в пол, полюбопытствовал парень. - Думаешь, я бы не смогла? Пошли, хочешь? - Хочу, но пойду лучше к себе, - он встал, достав мобильный золотых и проверяя, не было ли там вызовов и призывов. Нет, тишина, только в общем чате, как всегда, болтовня, и та поредевшая без шуток Шуги, дувшегося на друзей где-то в компании Джинни. Ничего, Тэхён приедет в выходные, поговорит с ним, и всё уладится. Шуга и Хоуп всегда были главными юмористами и заводилами, поднимали компании настроение, но, если Хосок при этом не был обидчив и злопамятен, то Юнги умел резко съехать с расположения на рельсы ненависти. Возможно, это объяснялось детством каждого. Хоуп вырос в благополучной семье миллионера и ни в чём не знал отказа, он не имел повода обозлиться на мир и его шутовство шло от полной удовлетворённости и несерьёзного отношения к вещам (но не людям). Юнги же вырос в бедной деревне и знал мало хорошего до встречи с золотыми, его юмор был защитной стеной и попыткой приукрасить действительность, поэтому он и болезненно реагировал, когда сквозь эту стену реальность являлась во всей красе. - Убегаешь? – Пока Чонгук завязывал шнурки на чёрных кроссовках, Цзыюй подошла впритык и, почти голая, нависла над ним. Наливающееся возбуждение толкало на выход, парень распрямился так, чтобы с обуви глаза сразу оказались на лице девушки. У него даже получилось не задеть взглядом лишнее. - Да, но вечер мы снова можем провести вместе, если ты не против. - Я не против. - Тогда я позвоню позже, - взялся он за ручку двери, быстро повернул и шагнул прочь, - пока! - Пока… - бросила вслед ему Цзыюй, смутно жалея неясно о чём. Почему хотелось его задержать, ещё побыть рядом? Ради чего? Выйдя из лифта на первом этаже, Чонгук пытался отбиться от образа принцессы перед глазами, не воительницы, а полуобнажённой нимфы, боттичеллиевской Венеры. Зачем она так красива? Это преступление: амазонки, не желающие иметь дела с мужчинами, должны быть страшными и отталкивающими, грубыми и мозолистыми, кряжистыми, коренастыми и дубленными ветрами и битвами. Почему он до сих пор приходит на встречи с ней? Пора это прекратить. Изначально ему всё показалось безопасным, потому что он знал, что Цзыюй с ним не флиртует, не пытается его коварно влюбить в себя, но, видимо, именно это он и любил – не вешающихся на него женщин. И он был очарован именно её неприступностью и незаинтересованностью в сексе, в отношениях, в любви. Сам себе капкан поставил, дурак! «И всё-таки она остаётся невинной девушкой, развращать которую я не имею морального права… Хотя, можно ли назвать амазонок невинными? Они действительно обо всём осведомлены с малых лет. Да и замуж они не выходят, для них это позор, соответственно, девственность им беречь не за чем, только чтобы вложить с целью долгосрочного инвестирования. В этом смысле избавить их от этого «товара» - это в каком-то смысле обезоружить врага. Чёрт, я что, ищу повод переспать с Цзыюй? Ладно, не будем брать конкретно её. Вообще все шаньсийки со своим уставом, со своим образом жизни, если хорошенько поразмыслить, идеально подходят золотым. Ни тем, ни другим не нужны семьи и постоянные отношения. Золотым нельзя привязывать к себе ранимые сердца и заставлять страдать тех, кто может овдоветь, а амазонки не привязываются, да и сердца у них далеко не ранимые. Однако их условие интимного соития смущает. Дети мне совсем ни к чему». - Чонвон! Чонвон! Чонвон! – Идя через холл, Чонгук не сразу вспомнил и понял, что в некоторых кругах назывался этим именем. Это к нему обращаются? Остановившись, он обернулся и увидел подходящего к нему Мино. Ещё не хватало этого типчика. – Ты от Цзы? - Нет, горничной тут подрабатываю. - Смешно, смешно. Ну, и как тебе проводить с ней время? - Хм… чувствуешь запах чего-то тухлого? А, это от твоей испорченной натуры, сующей нос не в свои дела. Мино стиснул зубы, теряя терпение быть вежливым. - Это мои дела, но я хотел тебя предостеречь… - Не надо меня предостерегать, я не боюсь твоих угроз. - Никаких угроз. Я имел в виду предостережение ради твоей пользы. Даже, может быть, спасения. - Ух ты, передо мной дипломированный выпускник школы «Чип и Дейл»? - А ты специалист из одноимённого шоу**? Послушай, Чонвон, это в твоих интересах, я не шучу. Ты можешь подумать, что я делаю это из каких-то личных побуждений, но… не буду врать, мне тоже нравится Цзы, но здесь всё куда запутаннее. Она совсем не такая, какой кажется. - Да неужели? – прищурился Чонгук. - Я знаю её с четырнадцати лет, я знаю, о чём говорю. Ты думаешь, я просто так запал на неё? Не потому, что она водила меня за нос или пыталась привлечь сама? - Она бы никогда так не сделала, ты – любовник её матери. - Да, видно, ты совсем не разбираешься в шаньсийках. Им плевать, кто есть кто, они забавляются мужчинами. - Если ты такого плохого мнения о них, что среди них делаешь? Уезжай! - Меня держит Бинбин, я не хочу делать ей больно, я уважаю её, к тому же, она отличается от других… - Цзы – её дочь, и это многое говорит. - Да она поспорила на тебя! – выпалил Мино. Золотой хмыкнул: - Что поставила? Коня? Не хочу задерживаться ради таких глупостей… - Да постой ты! Я серьёзно. Ты думаешь, почему я не мешал вам сегодня и перестал лезть, почему спокойно отношусь к твоим появлениям здесь? Я узнал, что всё это – фикция. Ты ей не нужен. Чонгук собирался, вопреки всему услышанному, идти дальше, но что-то удержало его. Возможно, причиной были собственные подозрения, которые развеялись, но изначально хотелось же узнать, почему принцесса с ним общается и в какой-то момент переменила своё отношение к нему, стала сговорчивее и милее. В этом было что-то странное, показавшееся ему подозрительным несколько дней назад. Мино заметил, что молодой человек не уходит и заговорил увереннее и убедительнее: - Я говорю это из мужской солидарности, Чонвон, потому что сам пострадал от чар Цзы, да, я верил, что нравлюсь ей, она точно так же проводила со мной время и забавлялась, но потом появился ты, и только тогда я понял, что, видимо, был спор и на меня… - Откуда же ты узнал про спор? – недоверчиво поинтересовался золотой. Но Мино все ответы уже продумал заранее: - Услышал. Она говорила со своей подружкой – Цзецюн. Они спорят на мужчин, добиваются их любви и бросают их. Я не могу знать подробностей, но, если не веришь мне, попробуй разузнать у этой Цзе. «Будда, а ведь Мингю до сих пор и сам не может понять, искренна Кёлькён или нет! А что, если я пытался спасти сестру, а спасать надо было друга? Я не мог поверить в то, что младшая сестрёнка стала кровожадной и жестокой стервой, но, чёрт возьми, это же амазонки! Почему я всегда забываю об этом? Почему я такой идиот? Нет, я не должен верить Мино, с чего бы? Он влюблён в Цзы и ревнует самым гадким образом. Но, да, почему он тогда перестал пытаться ломиться к ней? Потому что придумал вот этот более действенный способ отвадить меня, введя в заблуждение?». - Я не вижу никаких причин, почему ты искренне мог бы забеспокоиться обо мне, - сказал Чонгук. – Мужская солидарность? Почему же ты не остался в драконах, а уехал к женщинам? - Потому что не выдерживал больше работать на Джиёна. Тебе доводилось с ним общаться? Думаешь, приятно ежедневно думать, закатают тебя в бетон или нет? Ведь иногда действительно непонятно, за что это делают. А, как ты знаешь, от Джиёна можно уйти только ногами вперёд, если нет серьёзного покровительства. Мне повезло, что Бинбин меня вытащила из этого сингапурского лагеря смертников. И да, я когда-то сильно любил её, в какой-то степени люблю и до сих пор, но теперь это скорее благодарность. Поэтому я и поддался знакам Цзыюй… Ты должен меня понять, ведь сам повёлся на всё это… - Ни на что я не повёлся, - процедил Чонгук, - она не подавала никаких знаков и никогда не пыталась играть… - Серьёзно? Ты думаешь, ты бы заметил это? Амазонки с молоком матери впитывают умение притворяться. Ты никогда, Чонвон, никогда не поймёшь, в какой момент они искренни! - Прости, но мне пора, - развернулся Чонгук, почувствовав укол в сердце, и, больше не слушая, большими шагами поспешил из гостиницы прочь. Хуже всего было вернуться к тем самым мыслям, которые были у него изначально. Что Цзы зачем-то мутит воду. Но какой в этом смысл? Действительно всё только шутки ради? Нет, этого не могло быть, она была такая естественная, такая честная, такая неподдельная! Золотой почти никогда прежде не видел таких незатейливых и открытых девушек, показывающих свои эмоции, озвучивающих свои мысли. Наташа покоряла смелостью, которая появляется и укрепляется с возрастом, но, возможно, в юности она была такой же, как Цзы. Лёгкой, свободной. Нет, если Цзыюй обманщица, то он завязывает с общением с женским полом! Он ничего в них не понимает, в таком случае. Если всё, что было – было ложью и театральщиной, то как верить женщинам после? А Мингю? Он тоже под ударом? Значит, эти две подружки сговорились, чтобы покорить парочку наивных долбанов? Обороняясь от непрошеных мыслей, Чонгук пытался противопоставить словам Мино какие-нибудь факты, но они скорее подтверждали их, чем опровергали. Он и сам же заметил, что Цзыюй как-то резко переменилась и пошла на контакт. Та, которая чуралась мужчин и бежала от них, как от огня, презирала их, высмеивала. С чего бы ей сделаться терпеливее и добрее к ничего не представляющему собой золотому (никто, кроме золотых, не знал ведь, что он будущий мастер боя и в иерархии братства займёт важное место в самгане***), если за этим не стоит никакой замысел? Всё было ложью и притворством. Принцесса оказалась ещё страшнее и продуманнее в своём коварстве, чем Минатозаки Сана. «Нет, пока меня не убедит в этом что-то наверняка, я не поверю, отказываюсь верить!» - заявил себе Чонгук и стал искать варианты проверки информации. Но если она поспорила с Кёлькён, своей лучшей подругой, то и знать что-либо, кроме Цзы, могла лишь та. Однако, как подруга, она не скажет ему правды, а если скажет, то тут скорее будет какой-то тройной заговор против него, включающий и Цзы, и Кён и Мино. Сомнительно возможное в объединении трио, но всякое бывает. Золотой, уже подходя к метро, набрал сообщение принцессе, что сегодня у него появились дела и встретиться они не смогут. Потом он включил виртуальную карту в мобильном и поискал в списке всех близких золотым людей Кёлькён. Чипированный Мингю телефон отображал её передвижение по городу. Сейчас она направлялась к себе на работу, в кафе. Что ж, это единственный шанс узнать что-либо подробнее, и если слова Мино подтвердятся… Никогда, больше никогда в жизни он не позволит себе иметь какие-либо дела и отношения с амазонками. А ведь ещё каких-то полчаса назад он нашёл оправдания тому, что отношения у него должны быть именно с ними. Одной из них. Принцессой. Но, видимо, он не был принцем, чтобы стать достойным её. Не дотянулся до уровня придворного лицемерия, а в Шаньси иначе не живут, как показывает практика.