Из Ян

Золотые вошли в зал, где их уже ждала генеральша. Хосок давно не видел такого скопления хорошеньких девушек; Мингю кое-кого из них знал по дню рождения принцессы или своему прошлому приезду, например, кузин Цзы – Тиньян и Юци, и её подружек Мейчи и Сюани. Но были женщины и старшего возраста, держащиеся в непосредственной близи к своему «боссу». - Доброго дня, господа, - приветливо кивнула Джо. - Моё почтение, - поклонился Хоуп, и Чонгук с Мингю за его спиной повторили поклон. - Присаживайтесь, - указала женщина на диван, сама сев напротив него, на другой, точно такой же. Молодые люди опустились. Чонгук встретился глазами с Цзыюй сразу же, как только ступил в зал. Принцесса на него продолжительно посмотрела и, делая вид, что ей это надоело или появился более интересный предмет, отвлеклась в сторону. Что это? Она на него злится? За что бы? Или что значит этот надменный разворот головы? - Итак, вы приехали, чтобы этот парень, - указала генеральша на Мингю, - повидался с нашей девушкой и попытался уговорить её снова уехать отсюда? - Врать не будем – это так, - признал Хоуп. - Но вы будете врать, что причина этого – его любовь, а не ваша попытка внедриться в наши ряды и ослабить их. - Даже если такие мысли и есть в моей голове, - не стал молчать Мингю, - они вторичны, потому что на первом месте мои чувства к Кёлькён. - Ты хочешь с ней поговорить? - Да! Я хочу её увидеть. - А если она не хочет тебя видеть? - Она сама так сказала? – напрягся Мингю. - Как видишь – её среди нас нет. Она знает, что ты здесь, и ей никто не запрещал поехать с нами. Но она не поехала. - Не верю… - негромко выдохнул золотой. Джо развела руками: - Я ничего не могу с этим поделать. Приволакивать Цзе силой сюда и заставлять с тобой общаться я не буду. - Позвольте мне к ней поехать… - Если ты поедешь в Чжанби, то уже оттуда не уедешь, - без угрозы, но серьёзно, холодно изрекла Джо. – Однажды ты уже проник к нам, прикидываясь простаком, ты обманул нас – обманывая одну, ты обманываешь весь клан – и обокрал. Наши девушки – наша главная ценность, и их воровство мы не прощаем. - Я никого не принуждал силой, я не был похитителем, - отверг обвинение Мингю. - Вы хотите сказать, что если я попытаюсь добраться до Чжанби, то меня убьют? - Нет, напротив. Я могу даже сопроводить тебя туда. Но вне зависимости от того, что решит Цзе и чем закончится ваша беседа – тебя оттуда не выпустят. Ты будешь обязан остаться и подчиниться клану Ян, мне и нашим женщинам, а попытаешься сбежать – будешь убит. Хоуп посмотрел на Мингю, чувствуя, что тот в своих взбудораженных чувствах и неспокойных эмоциях согласится на всё. Поэтому поспешил вмешаться: - Не слишком ли суровое условие… - А вы думаете, что мы будем смотреть на ваши вторжения сквозь пальцы? Что это сойдёт вам с рук, чтобы вы и впредь проникали сюда, считая, что с женщинами можно вести себя по-хозяйски? Прекращайте думать, что женщин легко водить за нос, это добавит вам баллов в карму, – хмыкнула Джо. – Замечу, что прежде вас убили бы на месте, его так точно, - опять указала она на Мингю, - я же не заманила вас, чтобы казнить, не подготовила для вас ловушку, а предлагаю выбор. - Мы благодарны тебе за то, что ты ведёшь с нами диалог, - заверил Хосок. В зал, сбоку, ступила ещё одна женщина, и Чонгук, повернувшись туда, увидел свою мать. Она, стараясь не привлекать внимания и не прерывать переговоров, улыбнулась сыну, незаметно махнув рукой. Он почувствовал себя спокойнее, правда, на время перестал слышать обсуждаемое. Джо тем временем сказала: - Я устала, дорогой Смотрящий, от всего, что творится в этом мире из-за мужчин. Я устала после войны с Дзи-си, этим старым чёртовым кобелиным сыном и ещё не отошла от всех наших потерь. Признаться, был велик соблазн отказать вам и послать к чёрту, чтобы отдохнуть и не морочить себе голову, но я хорошо знаю мужчин, особенно таких непоседливых, как вы. Покуда вам запрещают – вас будет тянуть. Запретный плод для вас слаще патоки. Вы опять попытаетесь проникнуть, мутить воду. Оно мне надо? Нет. Пожалуйста, я разрешила вам всё, что можно. Надеюсь, это снизит уровень вашего интереса к нам. Кроме того, я не буду уподобляться вам, лицемерно проникающим под маской невинности и простоты, не буду скрывать, притворяться, что хочу ослабить и куда-то внедриться. Я говорю с вами прямо, чему желаю научиться и вам. Если ваш юноша… как тебя? - Мингю. - Если ты, Мингю, хочешь по-хорошему приехать к Цзе и иметь возможность с ней поговорить, повторюсь, несмотря на то что она не захотела пойти тебе навстречу, ты будешь должен заплатить за это своей свободой и остаться у нас навсегда. Служить нам и сражаться за нас. Под честное слово – да, но если ты попытаешься сбежать, то будешь убит. Это я тебе обещаю. - Ради Кён я готов лишиться свободы, - после короткой паузы произнёс Мингю, подняв взор к глазам Джо. Та, умудрённая и утомлённая, вздохнула, после чего в лице её появилось выражение сочувствия и разочарования: - Как глупа молодость. Любовь без свободы не живёт, молодой человек. Подумай хорошенько, прежде чем решиться на это. Никто не гарантирует тебе даже, что ты останешься здесь с Цзе. Она отвергнет тебя, и как и с кем ты будешь жить – уже решать будешь не сам. - Послушай, - положил ему на плечо руку Хосок, - серьёзно, подумай хорошенько. Насколько ты знаешь эту девушку, чтобы быть уверенным, что она примет тебя назад, что всё ещё любит? Не надо ставить «на зеро»*. - Я дам вам время, день или два, чтобы вы посоветовались и решили, а пока… - Джо! – окликнула поднимающуюся генеральшу мать Чонгука. Та обернулась. - Хиджин? - Я пришла просить тебя, можно? - Если это не личный вопрос, - указала она рукой на золотых, - и ты не считаешь нужным обсудить что-то с глазу на глаз… - Нет, это как раз касается моего сына, - посмотрела она на Чонгука, - я бы хотела, чтобы он навестил свой родной дом. Сходил туда, повидался с отцом. Джо пожала плечами, как будто не совсем понимая: - Так что же? - Черин… - бросила взгляд женщина на упомянутую, стоявшую в тени и угрюмо молчавшую. – Она считает, что нарушится твой приказ, если за пределы её дома выйдет кто-то из гостей. Говорит, что им нельзя выходить отсюда под страхом смерти. - Я рада, что Черин так буквально и строго выполняет мои поручения, - улыбнулась генеральша, благодарно поклонившись воительнице. – Спасибо, Черин, я знала, что могу на тебя положиться. Та тоже услужливо поклонилась. Джо продолжила: - Однако не вижу никаких препятствий к исполнению твоей просьбы. Конечно, он может навестить отца и побывать в родном доме. – Хоуп заметил, как исказилось недовольством лицо Черити Лавишес, скрипнувшей зубами. – Цзы, - обратилась генеральша к принцессе, - пожалуйста, проводишь со своими девочками сына Хиджин? Ей я доверяю, но мужчины есть мужчины, за ним лучше присмотреть. - Я?! – будто ойкнула Цзыюй, мигом покрасневшая. Ей одновременно стало неудобно, что к ней привлечено внимание, и что поручено именно такое дело – сопровождение Чонгука. – Но… - У тебя какие-то другие дела? – уточнила тётя. Племянница растерялась и не стала лгать: - Нет, никаких… - Тогда решено. Господин Смотрящий, - окликнула Хоупа Джо, - могу ли я теперь поговорить с вами тет-а-тет? - Разумеется, я к вашим услугам, почтенная. Черити вновь покривилась, не понимая, о чём говорить главе их клана с какими-то мужиками? Тем более, золотыми, приютившими Эвра. Но она никогда не перечила генеральше, поэтому молча пропустила мимо себя ту и Чон Хосока, вдвоём ушедших в отдельную маленькую гостевую. - Я поеду вперёд, накрою стол, - радостная, подошла Хиджин к Чонгуку и опять стала гладить его по щеке, по плечам, по груди, беспрестанно касаться, щупать и трогать, всё ещё не веря зрению и удостоверяясь, что перед ней не иллюзия. Золотому хотелось взять эти руки, что с такой лаской тянулись к нему, поцеловать их и выговориться, но он не мог позволить себе проявить чувств вот так, при всех. Тем более, при вражески настроенных амазонках. – Цзы, девочка моя, я буду ждать вас, хорошо? Принцесса кивнула, удержав на губах вежливую улыбку и, когда Хиджин пошла на выход, шагнула за ней, бросив через плечо на Чонгука взгляд, как бы говоривший: «Чего вкопался? Шагом – марш!». Золотой вышел следом за ней во двор. С ними так же шли и другие девушки – подруги Цзыюй – но он был к ней ближе всего, поэтому, говоря тихо, мог быть слышим только ей. - Рад новой встрече, ваше высочество! Она остановилась и ехидно на него посмотрела: - Может, хватить ёрничать? Ты знаешь, что это не титул официальный какой-нибудь, меня так называют не только из-за того, что я наследница, но и потому что мама и тётя мной дорожат. У нас многие своих дочерей называют принцессами, и ты, возможно, если тебе когда-нибудь повезёт, и ты станешь отцом, будешь называть свою дочь так. - Это не ёрничанье, я со всем уважением, ваше высочество, - поклонился он, на губах тем временем явив насмешку. - Подраться хочешь? - Могу дать себя избить, я не хочу драться с девушкой. - В прошлый раз не постеснялся. - Я защищался и защищал друзей, если речь только обо мне – можете спустить пар, ваше высочество. - Да что б тебя… - прошипела она под нос и хотела тронуться дальше, но увидела вышедшую из кухни во двор незнакомую девушку. Хотя опознала она её спустя секунду. Это та самая! Это её она видела в номере «Пятницы» с Чонгуком! Цзыюй зримо напряглась и, углубив внутри себя злость, бросила золотому: - Это ваша спутница? Слышала, что вы приехали с девушкой. - Да, она с нами. - Смотрящий женат, Мингю приехал к Цзе, в золотых не держат девушек, - Цзыюй посмотрела Чонгуку прямо в лицо, - это твоя любовница, не так ли? - Нет. - Зачем ты привёз её сюда? - Говорю же – это не моя любовница. - Ты сказал мне в Сеуле, что у тебя нет половины! Но она у тебя есть! Ты встречался и встречаешься с ней, лжец! Как я и думала… - Вы по-прежнему лелеете мысль поймать меня на обмане? Здесь обманщик не я, насколько я помню. - Цзыюй поалела от ярости, слыша справедливое обвинение. И за прошлое, позволяющее называть её лгуньей, ей до сих пор было стыдно. – А Сана мне не девушка, так что… хотя, какого чёрта я оправдываюсь? Я не обязан. Я тебе не врал и не вру, но ты всё равно не поверишь, на этом и закончим. - Ты обязан оправдываться! – выпалила Цзыюй, вызвав негодование в Чонгуке, которое он выразил округлившимися глазами. – Я – дочь генеральши, я тут власть, так что если спрашиваю – должен отвечать. - Ты минуту назад говорила, что официально не принцесса и… - Да где Юци? – перебила она его, повернувшись к подругам и показывая, что продолжать разговор не хочет. Золотой чувствовал, как наэлектризовался и между ним с Цзыюй начинает искрить. И в её обществе волей-неволей придётся провести полдня? Джо умела поставить в затруднительное положение! Юци же задержалась в зале, из которого вышли все, кроме Мингю, понуро оставшегося на диване с опущенной головой. Шаньсийка, оглядевшись и убедившись, что никто за ними не наблюдает, приблизилась к нему. - Ну что, - сказала она, победно и гордо сверкая глазами, - допрыгался, герой-любовник? Золотой поднял к ней взгляд. - А, ты? Злишься, что я не стал добиваться тебя так, как Кён? Я просто пытался познакомиться с тобой, а ты решила, что хочу соблазнить? Юци поджала губы, сузив глаза. - Цзе плевать на тебя хотела, ты ей больше не нужен, ясно? - Это я хочу услышать из её собственных уст. - Услышишь – не переживай! И останешься в Чжанби ублажать всех по первому щелчку пальцев! - Ты только этого и ждёшь, да? – поднялся Мингю, и Юци сразу оказалась ему ниже плеча, из-за чего отступила, струхнув перед выросшей горой мужской силы и мускулов. – Ты хочешь, чтобы Кён отпустила меня, и ты бы могла забраться в мою постель? - Держи карман шире! Кому нужна твоя постель? Ишь, велика ценность! - Судя по твоему поведению – ты только о ней и грезишь. Напустив на себя оскорблённый вид, Юци стиснула в кулаке рукоять меча и, фыркнув, ушла следом за принцессой и другими девушками. Мингю покачал головой и двинулся на кухню. Он ещё не завтракал. Предпочтительнее было бы осушить пару-тройку рюмок соджу, но вряд ли ему здесь нальют. Минзи ему нигде не попалась, и золотой, подумав, что никого этим не ущемит, залез в холодильник и принялся готовить сам. Нужно ли ему было время подумать над тем, ехать в Чжанби или нет? Он не может не поехать, он не передумает и, дай ему хоть сто лет на принятие решения, он будет жалеть, если не поедет и корить себя. Ему нужна Кёлькён, нужно узнать, что в её сердце, пусть даже за один разговор ему придётся остаться здесь навсегда. Будет ли это предательством золотых? Нет, Мингю так не считал, ведь не добровольно покинет их ряды, да и, в конце концов, если Кён его отвергнет, кто сказал, что он не сумеет отсюда смотаться? Эта же Юци, которая корчит из себя такую неприступную фурию, через несколько ночей жарких объятий проведёт его любыми тайными путями и через все секретные калитки. Но… но Джо сказала, что он останется под честное слово, а значит, если он сбежит, то нарушит именно слово и тем даст понять, что золотым нельзя доверять. Вот же ведьма! Умеет всё вывернуть так, чтобы обезоружить до конца. В самом деле, генеральша слишком опытный игрок, чтобы стараться её перехитрить. На кухню, со двора, вошла Сана. Постояв молча, глядя на то, как жарит что-то, солит и перчит золотой, она заговорила: - Я хотела узнать, как прошли переговоры? Чонгука увели куда-то под охраной нескольких шаньсиек, всё в порядке? - Это он с эскортом пошёл проведать домой отца. – Мингю повторил в мыслях произнесённое и уточнил: - С эскортом в хорошем, изначальном смысле этого слова. - Я и не подумала, что амазонки могут выступить в такой роли, - улыбнулась японка, - у меня нет пошлых ушей, благородный воин, не беспокойся. – Она села за стол, сложив на коленях руки. Спина её была такой прямой, будто намечалась праздничная чайная церемония. – Так что же с переговорами? - Мне поставили ультиматум, что я увижу Кён только если останусь тут навсегда. - Ты согласишься на это? - А как иначе мне встретиться с ней и поговорить? Конечно же, я соглашусь. - А если она больше не любит тебя? - Полюбит снова. Я готов бороться. - Ты будто между молотом и наковальней. - В плане? - Узнав, на что ты пошёл ради неё, твоя девушка будет польщена и очарована. И в то же время, как молодая и неопытная женщина, она поймёт, что ты полностью в её руках и это быстро пресытит её. Если ты откажешься поехать – она в тебе разочаруется, но если согласишься – тоже. - И что же делать? - Ничего. Принять свою судьбу. - Нет, всегда должен быть ещё один вариант! – не согласился Мингю. - Бывают и безвыходные ситуации, благородный воин. Они требуют смирения, а не бунтарства. - К смирению я не приучен. - К смирению приучено в этом мире очень мало людей, отсюда и многие проблемы этого мира. Мингю погасил конфорку и повернулся к японке: - Не меньше проблем от тех, кто смирился, потакая несправедливости, вместо того чтобы бунтовать. - Несправедливость всегда субъективна. Каждый, кто борется с ней – её же и множит. - То есть, ты отрицаешь идеалы золотого братства? Считаешь, что мы балбесы, которые дурью маются? - В некоторой степени. - Ну, здорово! Спасибо. И при этом ты хочешь, чтобы мы однажды помогли тебе? - Но я не называю это восстановлением справедливости. Я называю это местью. Это моя личная услада, благородный воин, ничего более. - Что ж, по крайней мере, ты это признаёшь. Дверь со стороны двора опять открылась и появилась Минзи с полными пакетами продуктов в руках. - Ага, кто это тут расхозяйничался? – Мингю быстро подошёл и забрал у неё из рук тяжёлые пакеты, донеся их до холодильника. Девушка удивлённо похлопала глазами, не привыкшая к помощи в таких делах. – Я… сама бы справилась… - Ты должна была войти сюда с пустыми руками, приехав, - сказал ей золотой, - и отправить меня принести всё из машины. - Я не маленькая. И не слабенькая. Зачем мне это нужно? - Чтобы почувствовать себя женщиной, а не ломовой лошадью? - По-твоему, чувствовать себя женщиной – это быть беспомощной, хлопать глазками и пищать при виде мышей? – отмахнулась Минзи. – Оставь своё представление о нашем поле при себе. - Как странно, - прервала своё молчание Сана, - вы считаете, что мужчины должны делать тяжёлую работу и быть чуть ли не рабами, но при этом нагружаете себя самих, как только возможно, чтобы доказать, что ничуть не хуже. Как вы это сочетаете? - Лично я – никак, мне, как и Черин, проще самой по себе быть, без мужиков всяких. Если на них положиться, то потеряешь навык самостоятельности, а они-то существа ненадёжные, рано или поздно всё равно подставят, причём в самый ответственный момент, когда ты наиболее беспомощна. - Да ну не все же мужчины такие! – взмахнул руками Мингю. – Золотые вот никогда никого не оставляют без помощи, несут ответственность за любые свои действия. - Выключай отдел маркетинга своей корпорации, - засмеялась Минзи и сунула нос под крышку сковороды, в которой колдовал молодой человек. – О, парень, да ты и готовить умеешь? - В отличие от Кён – да. - Понятно, чего она в тебя втюрилась в прошлом году. Мастер на все руки и язык. - Как, она и этим хвалилась? – скрестив руки на груди, повёл бровью Мингю. Минзи зарумянилась, стукнув его по плечу: - Да ну тебя! Я о том, что ты трепать всякое горазд. - Ах, это… - Давайте-ка есть, раз уже готово. Сана, ты с нами? Или пища чосончжогов не по душу ильбона? - Я не капризна в еде. К тому же, тоже плохо готовлю. - Женщины! – закатил глаза Мингю. – Но ты-то куда, ты же не феминистка? - Так уж вышло. Но я умею правильно заваривать чай. - Уже полдела, - улыбнулась Минзи, расставляя тарелки, - тогда с тебя – он. Чай. - Договорились. Джо закрыла дверь за собой и Хосоком и прошла поглубже в гостиную, не садясь, а лишь опершись бедром о бюро. Золотой представления не имел, о чём хочет поговорить с ним эта женщина. Ещё какие-то требования за разрешение приехать сюда? Угрозы, шантаж? - Не буду ходить вокруг да около, - начала генеральша, – у меня предложение к вашему братству. - Я слушаю. - В свете последних событий, я надеюсь, что вы на него согласитесь. Вы видели, на что способны дорвавшиеся до власти и укрепившиеся в ней люди. Вы много лет вели противостояние с Чаншэном, наконец-то не оправдавшим своё имя**. И на него нашлась своя Смерть***. Однако одни бы вы не справились. - Мы знаем это, и бесконечно благодарны тебе лично и Шаньси за участие. - Я не стану говорить, что вы теперь в долгу перед нами, ведь мы делали общее дело. В Сеуле проживает огромное число женщин, и мы не могли не вступиться за них. – Хосок не стал вставлять очередные восхищённые благодарности, и подождал продолжения. – Но остался ещё один человек, который не многим отличается от Дзи-си. Если мы упустим момент – хотя, возможно, он уже упущен – и дадим ему разрастись до такого же могущества, то нас будет ожидать в будущем столь же ожесточённая битва, а, может, и более масштабная. - Хангён? - Дракон, - посмотрела в глаза удивлённого Хоупа Джо. У того даже брови взлетели на середину лба. – Ему, в отличие от нас с вами, не было нанесено почти никакого ущерба. Не думаете же вы, что он собрал нас там из-за заботы о Сеуле? Он подтачивает силы соперников, всех, кто ему мешает. Одна из наших девушек умерла от ран на обратном пути, потому что ей вовремя не оказали медицинскую помощь, а ведь в Цинхае могли бы это сделать. Могли бы, но не стали, потому что Дами – эта братова марионетка, капризно сучит ножками и ненавидит нас. Хоть она и женщина, и в другой ситуации я бы попыталась найти с ней общий язык, но зная, какая она – эта подстилка, не умеющая жить без мужского члена, я никогда не пожму ей руку. Однако сама она никогда ничего не решала и не решит, нет смысла её трогать, если ликвидировав её брата нейтрализуем сразу двоих. - И ты… предлагаешь нам объявить войну Джиёну? – пытался прийти в себя Хоуп. Это самое неожиданное, что он мог тут услышать. - Объявить войну? О нет, сам бы он никогда не был столь предусмотрителен и вежлив. Я предлагаю объединиться и уничтожить его любыми средствами: тайно, подкупами, предательствами, внедрениями. И силой, разумеется. Я считаю, что против такого врага хороши все методы борьбы. - У нас не хватит сил, даже вдвоём. Он нас размажет. Нас не трогают только потому, что знают о нашем нейтралитете – мы не захватываем чужих территорий, Сеул под нашим руководством выгоден многим группировкам. Хоть мы и мешаем их криминальным делам, но не даём усилиться другим за счёт этой зоны. - Мы могли бы перетянуть на свою сторону Хангёна, пока он дружен с вами. И тоже терпеть не может Джиёна. - Да, я знаю, у них с Джиёном, кажется, молчаливый, но глубокий конфликт. - Но двум шакалам понять друг друга проще, и ещё один важный момент мы тоже можем упустить: они объединятся через брак Хангёна и Дами, порешают всех вокруг, и потом уже станут разбираться друг с другом. Двух Дзи-си сразу мы не потянем точно. - Мне кажется, что их объединение невозможно… - Для них нет ничего невозможного. Неужели вы не поняли, что мы отрубили голову гидре? Замешкаемся – и вырастет ещё больше голов. У Джиёна и Хангёна пока нет такого потомства, как у Дзи-си – вообще никакого нет. Но как только наследники появятся, убивать их станет бессмысленнее. - Хорошо, допустим, Хангён будет за нас, мы победим Дракона, а что дальше? Ты призовёшь нас объединиться против Хангёна? - А почему бы нет? - Потому что потом останемся только мы, и ты направишь оружие на нас. - Ты считаешь, что я одинаково воспринимаю вас и драконов? - Я не знаю, Джо, мы же все – мужчины! Разве не по этому принципу вы ведёте борьбу? - Думается, что это скорее вы воспринимаете нас так же, как синьцзянцев или драконов – как бандитскую шайку, желающую приобрести мировое господство. - А разве это не так? Разве вы не мечтаете распространить матриархат по всей земле? - Матриархат – не одно и то же с торговлей людьми, продажей органов, наркотиков и кражей девушек в бордели. Или золотые совсем полоумны, что боятся женской власти больше, чем преступных перестрелок? - Нет, я даже состою в клубе «Каблучок», между прочим, - похвалился игриво Хоуп. - Это что – травести-шоу? – непоняла генеральша, поскольку в Шаньси женщины каблуки не носили вовсе. Смотрящий Сеула покашлял в кулак, смутившись и огорчившись, что шутка не сработала: - Нет, у нас подчиняющихся жёнам мужей называют подкаблучниками, - как и всякий разжеванный юмор, этот уже не был смешным. - Это в вашем представлении унизительно? Даже если женщина более мудра – прислушиваться к ней стыдно? - Да нет… то есть, в среде мужчин в целом – да, но среди золотых это лишь ирония. Насмешка над самими собой. К тому же, у вас же то же самое: попавшую под влияние мужчины девушку вообще придают анафеме и остракизму! Джо промолчала, подумав над его словами. Потом вернулась к основной теме разговора: - Я не прошу немедленного ответа насчёт союзничества против Дракона. Подумайте, пока вы здесь. - Я в любом случае такое сам решить не могу, мне нужно будет связаться с лидером. Но, что-то подсказывает, что он откажется. Если бы драконы спровоцировали – другое дело… - Если ему не страшно, что однажды и его дочери могут оказаться шлюхами в каком-нибудь борделе или быть замученными до смерти на оргиях богатых правительственных господ, которым подаёт развлечения на блюде Джиён, то я желаю ему удачи и мозгов. - Ситуация ведь гораздо сложнее, - «Я просто не могу доверять тебе, генеральша, - подумал Хосок, - ты можешь стравить нас с Драконом, подставить нас, а сама останешься в стороне, амазонки такое уже в прошлом проворачивали». - Но если бы вы стали нашими союзниками, то, например, в деле вашего Мингю был бы совсем другой разговор. Наши союзники могут приезжать к нам гостями и навещать возлюбленную девушку свободно, если та не против. «Ага, а вот уже пошли и приманки с плюшками!» - отметил Хоуп. - Мы подумаем и посоветуемся. - Хорошо. Тогда больше не задерживаю, - указала Джо на дверь, и Хосок, отворив её, вышел. Генеральша выдохнула и, подойдя к подоконнику, села на него, предварительно вытащив из кармана визитку. На маленькой бумажке не было ничего, кроме номера телефона и имени Майлза Вэя, наведывавшегося года два-три назад к ним представителя сингов. Благодаря поданной им мысли она многое узнала о Джиёне, нащупала его слабое место, которое должно было сработать. Джо была очень зла на Дракона, но сгоряча решать ничего нельзя, это опасно. С Драконом нужно быть крайне осторожной. И она найдёт способ, как уничтожить его, оставшись в стороне на случай неудачи. Но неудачи не будет, когда держишь в руках самое его сердце…