Из Ян

Генеральша вставала рано, поэтому Цзыюй сразу стала искать тётю не в столовой – позавтракала та ещё час назад – а в других помещениях. В тренировочном зале под спальней Черити Лавишес её настиг успех: Джо оттачивала боевое мастерство с Дайфэй. - Доброе утро, - вошла принцесса и женщины на минуту приостановили своё занятие. - Доброе… - генеральша посмотрела на племянницу и, заметив что-то в ней, догадалась: - Ты что-то хотела? - Если можно… на пару слов. - Прервёмся, сестра, - сказала Джо напарнице, и они опустили мечи. Женщина подошла к скамье, взяв бутылку воды, и Цзыюй подошла к ней. – Что-то случилось? - Я… сегодня не ночевала здесь. Я ушла, потому что нас приехало очень много и, чтобы не тесниться, я уступила кровать. Пошла в дом Цзецюн… - Ты думаешь я буду ругать тебя за общение с её семьёй? – Джо сделала глоток и опять закрутила крышку, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Нет, я похвалю тебя за то, что ты подумала о других девушках. - Дело не только в этом… Там, как оказалось случайно – я не знала об этом заранее – ночевал и сын тёти Хиджин – Чонгук. - Ах да! Он подходил ко мне вчера с этим, и я разрешила ему отправиться к родителям, всё в порядке, Цзы, он тоже ни в чём не провинился и не нарушил моих распоряжений. Принцесса помолчала и, опустив глаза, продолжила: - Но дело и не в этом тоже. В общем, так вышло, что… Джо, ты же не будешь ругаться и поверишь тому, что я скажу? - Родная, когда я тебе не верила? – женщина погладила её по волосам, которые Цзы успела после прихода сюда причесать и забрать в хвост. – Я не из тех, кто додумывает и накручивает, я достаточно рациональна для лишних фантазий. Говори. - Так вышло, что мы переночевали с Чонгуком… в одной кровати. Между нами ничего не было! – поспешила добавить девушка. – Мы не спали в полном смысле этого слова, просто… всё глупо получилось! Я пришла в комнату Цзе, не зная, что он пришёл к родителям, а он выбрал именно эту кровать… Как же это всё глупо звучит при пересказе! Ещё глупее, чем было на самом деле! Джо улыбнулась, тайком потешаясь над эмоциями Цзы, сочащимися из каждого её движения и слова. - Продолжай. - Мы просто лежали рядом, поделив кровать. И уснули. Я бы не стала и упоминать о такой ерунде, но Бека видела, как мы вышли из одной комнаты, и я подумала, если она расскажет об этом, то всё будет выглядеть иначе, чем было на самом деле, до тебя дойдут слухи, и ты подумаешь… - Это ведь его ты хотела соблазнить в Сеуле, не так ли? – спросила Джо. - Да. Но я понятия не имела, кто он такой! Я не знала, что он золотой и, уж тем более, что сын тёти Хиджин и брат Цзе. Я думала, что он – дракон, он прикидывался им почему-то, ну, а поскольку с драконами у нас вроде как контакты налажены, и они известные засранцы, я не думала, что выйдет что-то плохое… - А разве что-то плохое вышло? Цзыюй виновато посмотрела на тётю. Пожав в безвестности плечами, она покачала головой, но ничего не сказала. Генеральша повернулась к кузине: - Дайфэй, закончим на сегодня, ладно? Иди, - отпустила она её и подождала, когда та выйдет. Потом взяла племянницу за руку и усадила на скамью, сев рядом. – Садись и рассказывай. Что плохого, по-твоему, вышло? - Ты считаешь золотых плохими? – беспокойно спросила принцесса. Ей было бы горько услышать, что тётя считает их врагами и негодяями, потому что это пошло бы вразрез с некоторыми её убеждениями, а тётя была для неё авторитет, и противоречить ему не хотелось. - Девочка моя, милая, - Джо провела по её щеке ладонью, - мужская природа плоха для меня в принципе, но… Я постараюсь объяснить тебе точнее. Когда кто-то говорит, что не любит, допустим, красную фасоль, а потом ты видишь, что он ест пирожки с начинкой из неё – это вовсе не признак обмана или лицемерия, дело в том, что человек говорит в общем, но при этом по умолчанию допускает исключения. Только дураки не подразумевают исключений. К тому же, красная фасоль нравится ему в пирожках, потому что там совсем на себя не похожа. Она вроде бы и остаётся собой, но приобретает другой вкус. Так и мужчины… сами по себе они в основном отвратительны, но, во-первых, бывают исключения, а, во-вторых, когда разум позволяет им перебороть свою порочную природу – они делаются другими, приобретают другие свойства. - И золотые для тебя, как красная фасоль в пирожках? - Что-то вроде этого. Не воспитывайся они и не следуй слепо своему уставу – они будут как все остальные, обычными мужчинами. Недаром одними из авторов пхунню* были вонхва – девушки. Ты знаешь наши легенды, что это именно клан Ян привёз в Самгук** боевые искусства и кодексы чести, хотя сами золотые возводят своё происхождение к Древнему Чосону***. Так что пока разум и учение держат в узде их инстинкты и низменные тяготения – я не считаю их плохими, напротив, они куда лучше многих. Поэтому я и не против союза с ними, в отличие от каких-либо других мужских группировок. - Но… если они считают нас плохими? - С чего ты это взяла? - Они опасаются нас, ищут во всём подвох. - Родная, но это же наоборот прекрасно! Опасаются – значит, принимают всерьёз, а многие ли мужчины принимают всерьёз женщин? Те же драконы считают, что мы такие же женщины для развлечений, как и остальные, что все женщины в принципе только для развлечений, но золотые видят в нас то, что мы хотим показать – силу! Они с ней считаются. - Тогда… если так смотреть, то я действительно сделала плохо. Я спорила на Чонгука и он узнал об этом. Я не должна была первой обижать его, ведь так? - Ничего страшного не произошло. Он взрослый мальчик, который всё поймёт и простит. - Почему ты так думаешь? - Золотым приходится сталкиваться с вещами куда жёстче и страшнее: они теряют друзей, терпят раны, отказываются от возлюбленных ради долга. Какая-то шутка быстро выветрится из его головы, ему ли не знать цену настоящим трагедиям? То, что он спал с тобой в одной кровати и не придушил, - засмеялась Джо, - отлично показывает, что он не держит на тебя обиды. - Я буду рада, если это так. Генеральша посмотрела на Цзыюй, испытывая неподдельную любовь, желая заботиться, волнуясь за неё. Она всегда хотела дочку, но у неё было три сына и единственная родная племянница, дороже которой в её жизни ничего не осталось. Джо насквозь видела чувства принцессы и, хотя сначала хотела промолчать, чтобы не задеть гордость той, решила, что гордость иногда надо осаждать, чтобы не давать ей перерасти в гордыню. - Тебе нравится этот молодой человек? – задала она прямой вопрос. - Что?! – покраснела Цзыюй. Она даже ночью не смогла прямо признать это, а вот так, при свете дня, перед лицом тёти… - Тебе нравится сын Хиджин, - Джо взяла её руку и пожала, накрыв своей ладонью, - этот парень родился под счастливой звездой, раз он сумел вызвать твою симпатию, я уж думала, что ты будешь испытывать отвращение к мужскому полу вечно. - Я бы хотела, чтобы это продолжалось, эта симпатия, она… противная какая-то! - Почему? – засмеялась генеральша. - Ты же знаешь, что произошло с Цзе! Мне совсем не греет повторить её безумие. - Ты не повторишь, ты слишком разумна. Ты… такая же, какими должным быть золотые со своей стороны – верная общественному долгу, а не своему личному удобству. - Да, пожалуй. Но разве это не мучительно, жить одним образом, а хотеть чего-то другого? - Мучительно, конечно, - улыбка немного поблекла на губах Джо и она, отведя взгляд в сторону, как будто бы включила в мыслях старый фильм с воспоминаниями, - но такова наша судьба. И их судьба. Они со своей стороны делают всё возможное, чтобы избавить мир от зла. Мы же занимаемся тем же самым, только понятие зла у нас шире, а потому законы строже. Для нас держать женщину в стороне от дел – это тоже зло. Для нас лишать нас всех тех же возможностей, что есть у мужчин – тоже зло. Нам не нужны герои, как женщинам патриархального мира, мы сами героини. Мы – не второй план, Цзы. Мы – первостепенные. Хватит позволять за ум и самостоятельность называть нас лишними****! Золотые много веков видели зло только в таких же, как они – в мужчинах, в соперниках, в преступниках. У них женщина-преступница требует жалости и помощи, а мужчина – наказания. Где же тут справедливость? Я рада, если мы перебороли в них и эту точку зрения тоже. - Ты хочешь сказать, что… что если золотые стали бороться с женщинами, то это лучше? Что… - Цзыюй вдруг вспомнила о Черити Лавишес. – Что природа женщин тоже бывает несовершенна и зла? - А ты думаешь, что не бывает? - Я… я… почему ты раньше не говорила ничего подобного! Почему ты нас с девочками всегда воспитывала только на женском превосходстве?! - Так уж только на нём? Разве я позволяла обижать мальчиков? Разве я культивировала в тебе вседозволенность? Принцесса задумалась, осознавая, что, пожалуй, много интерпретировала, как хотела, а не исполняла в точности, как говорила тётя. - Цзы, сложные мысли нужно подавать человеку, когда он взрослее. А ещё когда ты видишь, что он способен к правильным выводам. И вообще способен рассуждать. Сомнения для тех, в ком не сформировалась мораль – убийственна. Сомнения дадут повод исказить и отречься. Почему я не говорила тебе раньше о том, что мужчины бывают не так уж и плохи, а женщины не так уж и хороши? Потому что тогда ты не задумалась бы над этим сама. Ты бы воспринимала всё как усреднённую норму и воспринимала плохое и хорошее, как должное, не делая различий и приходя к тому, что по итогу можно жить, как угодно, ведь все одинаковые. Подростковый возраст сложен, я сама когда-то была подростком и знаю, что всё навязываемое отрицается, утверждаемое опровергается. Какой бы мудрой ни была прививаемая нравственность, юный организм будет бунтовать и искать своё. От срединной гармонии он пойдёт к радикализму. Так не лучше ли подавать в профилактических дозах радикализм, чтобы бунтовали против него? Ты пример того, что так стоило поступить, под строгими догматами проснулось сердце, чувствующее истину. Я всё ярче вижу, Цзы, что ты самая достойная наследница, что тебе можно позволить сомнения, и критическое мышление не собьёт тебя с пути, а поможет отыскать правильный. Те же, кто не задумаются и не придут ко мне за ответом сами – должны следовать букве закона. Разумным – свобода воли, немыслящим – строгость повелений. Есть выражение: «Друзьям – всё, врагам – закон» - я с ним не согласна. По этому принципу ты воспитаешь дисциплинированных и умных врагов и создашь слабовольных и распущенных друзей. Закон в первую очередь должен быть для них, для близких, для семьи, а враги на то и враги, что они живут по своим законам. Кому я должна сказать, что мужчины не так уж и плохи? Цзе, чтобы она со спокойной совестью покинула нас? Мэйчи, чтобы она спала тут со всеми подряд? Минзи, чтобы она отдала сына на воспитание его отцу? Не подумай, что я считаю их дурочками, я люблю их, как родных дочерей – всех наших девушек, но любовь подразумевает и трезвомыслие, а не слепое забвение, любят с недостатками, принимая их, и я вижу недостатки той или другой, и делаю всё, чтобы они не испортили им жизни. Возможно, когда-нибудь ты поймёшь меня, поймёшь, почему на человека нельзя обрушивать всю правду, почему её нужно подавать постепенно, предварительно убедившись, что он сможет жить по ней, а не против неё. - Мне кажется, я понимаю, но не до конца. У меня было счастливое детство, беззаботное отрочество, и до сих пор я живу в сяояо*****, и всем этим я обязана тебе, как я могу спорить с тобой, кто даёт так много всем нам? - Не хвали меня напрасно, - напряглись брови Джо. Она не любила комплиментов и благодарностей. – Возможно, в первую очередь я многого тебе не говорила, потому что мало говорила вообще, а мало говорила потому, что мало знала и даже сейчас знаю не всё. Я не люблю болтать и проводить время за разговорами. Мне проще показывать делом. - Я всегда стараюсь идти по твоим стопам… - Не стоит соответствовать мне во всём. Я не идеальна. - Для меня – идеальна! – упрямо повторила Цзыюй. Джо опять тепло заулыбалась. - И всё-таки, ты – это ты, идя чужой дорогой проживаешь чужую жизнь, которая не подходит тебе. Даже более лёгкая, проторенная и пологая, она не принесёт душевного равновесия. Потому что ты придёшь к занятой лачуге, а могла бы к ждущему тебя дворцу. - Мне дворцы не нужны. С тобой, сёстрами и подругами я буду счастлива и в лачуге! Если идти одной дорогой с близкими, то все вместе мы придём к одному месту! - Ну, по крайней мере сейчас мы все уже вместе, остаётся только сохранить и не потерять это… - генеральша посмотрела за окно, отвлечённая прошедшими за ним шаньсийками. – Мне нужно спросить золотых о принятом ими решении. Надеюсь, они уже встали и позавтракали. - Когда я уходила из дома Цзе, Чонгук с семьёй только садился завтракать, возможно, он ещё не пришёл. - Тогда подожду ещё полчаса, - Джо поднялась, - я смогла хоть немного тебя успокоить, что ничего страшного не произошло? - Мне было важно твоё мнение. Теперь, когда ты всё знаешь – я спокойна. Цзыюй вышла из зала во двор и тотчас увидела входящего в калитку Чонгука с Бекой. Его сестра, зацепив глазами принцессу, заговорщически – что было совсем неуместно по мнению принцессы – улыбнулась и, кивнув ей, пошла дальше, в то время как её брат остался стоять на месте, как будто бы Цзы выставила вперёд копьё и грозила затыкать при приближении. Они некоторое время смотрели друг на друга, ничего не говоря. Словно взорами решали, кому должно быть стыднее и должно ли быть стыдно вообще? Помешкав, Цзыюй отвернулась и сделала шаг в сторону, но, моментально передумав, сменила направление и резко подошла к Чонгуку. Он едва успел тронуться, как упёрся в принцессу. - Кхм… - вступительно издала она звук. - Гм… - кашлянул в кулак золотой, косясь на кухню и окна спальни своих друзей. - Эмм… - протянула Цзыюй, настраиваясь. - Да? – выбрал за лучшее непричастность парень, и сделал вид, что со вчерашнего дня принцессу не видел. - Доброе утро, - подыграла она ему. - Да, доброе. - Джо через полчаса будет ждать вас для ответа. - Хорошо. Тогда мне нужно поговорить с друзьями… - Да, и мне… тоже… дела у меня… там… - указала себе за плечо пальцем Цзыюй и развернулась, чтобы уходить. - Цзы! – не выдержал Чонгук всей этой фальши, испытывая навязчивую потребность как-то прояснить ночную ситуацию. Может, ничего прояснять и не надо? Может, амазонка не придала этому всему значения, и он зря загоняется? - Да? – стараясь не показывать, что рада остаться и найти повод для разговора, Цзыюй нахмурила брови, чтобы губы не расползлись в улыбку. - Бека видела тебя, да? - Да. Она что-то сказала твоим родителям? - Кидала намёки за завтраком. Сказала, что я с тобой близко подружился. Потом сказала, что у меня вымотанный вид, будто я всю ночь не спал. Потом понесла ахинею, что у мамы, возможно, скоро будет внуков больше, чем она подозревает. - Чёрт… ну, по крайней мере прямо она ничего не сказала? - Нет, ничего, по-моему, её забавляет всё это. - Похоже на Беку, - посторонившись, чтобы пропустить золотого в дом, она сказала, когда он поравнялся с ней: - Чонгук, если… если твои друзья… вы с твоими друзьями что-то решите и… и вам нужно будет помочь, нужна будет помощь – ты можешь сказать мне. – Видя непонимание на лице золотого, она уточнила: - Цзе какая-то потерянная и убитая последние недели, мне кажется, что она совсем не готова принять Мингю, он зря останется, если решится на это. - Я передам ему. Спасибо, - кивнул он и пошёл дальше. Но шага через три развернулся и второй раз чуть не столкнулся с Цзыюй. – Ты же не обижаешься на меня? - Я? Нет, на что бы? Ты ничего не сделал… - Ну, вдруг на это и обижаешься, - посмеялся Чонгук, разводя руками. Цзыюй поняла его шутку и тоже посмеялась. - Всё в порядке. Надеюсь, что мы больше не попадём в такую неловкую ситуацию. - А я надеюсь на обратное, - подождал золотой, когда принцесса посмотрит на него и поймал её взгляд. - Это… было бы ни к чему. Ты же понимаешь. - Понимаю. Но… при других обстоятельствах, возможно… - В другой жизни? - О нет, я проповедую анатман******, никакой другой жизни, только в этой. - Анатман? Что это? - В двух словах не объяснишь, только если… - принимая шутливый вид, Чонгук театрально задумался, философствуя: - Только если у нас будет целая ночь и никто не будет мешать… - Нет, всё-таки, ты озабоченный, как все парни, - скептично подвела итог Цзы. - Это сезонное. Если меня не подзуживать – я сама безмятежность и беспристрастность. - Ну да, ну да, так я и поверила. Ладно, - чувствуя, что разговор затягивается, стала заканчивать его девушка, - мне надо идти… - Хорошо. И я пойду… к парням, они ждут меня. Цзыюй посмотрела на гостевой этаж над кухней и, вспомнив о Сане, ощутила, как портится её настроение. Ничего больше не говоря, она отправилась к себе. Но едва войдя в комнату, она оказалась схваченной за руку Мейчи, которая подтащила её к дивану и, усаживая, затараторила: - Это правда? Ты спала с золотым?! Ты была с братом Беки?! У вас с ним то же самое, что у Цзе с её золотым? Правда? Давно это? Ты ещё в Сеуле с ним стала близка? Он ведь поцеловал тебя тогда… Принцесса увидела в кресле Беку, с любопытством ждущую реакцию и рассказ Цзыюй. Девушка, стараясь не злиться на подругу, высвободила руку из хватки Мейчи и, уже готовая открыть рот и начать объяснять, вдруг почувствовала своё бессилие перед всеми вопросами. Она… она не сможет объяснить подругам то, что поняла сама. Джо была права, как же была права! Ещё год назад узнав что-то подобное от Цзецюн, она первая же возмутилась и готова была отречься от подруги. Пока не сделала свои открытия этим летом, пока до неё не стало доходить, что нельзя быть такой твердолобой, иначе расшибёшься о суровые факты. Теперь же она на месте Цзе и, попытайся она объяснить всё, как есть, открыть глаза и кузинам с подругами, собравшимся здесь, они не поймут её, обругают, а то и, самое худшее – отвернутся от неё. Как так вышло, что между нею и самыми близкими её существами выросла невидимая стена? Разве не должна она была, как все обычно делали, заобщавшись с мужчиной, рассказывать об их общении в подробностях? Хвастаться было нечем, но что плохого в том, чтобы исповедаться подругам в своих делах? Может, именно неуверенность в происходящем мешала ей? Или она испытывала то, что не испытывали амазонки к мужчинам, не должны были, и потому просто не могла делиться вещами, ставшими слишком личными. - Ну?! – поторопила Юци, поджимая губы, будто уже выносила вердикт «виновна». – Ты спала с золотым? Ты тоже?! Будь у Цзыюй больше опыта, приносящего прозорливость, она бы услышала в голосе кузины скорее лёгкую зависть, чем ненависть. Но она не услышала и, не собираясь показывать слабость, помня, что она наследница и будущая генеральша, спокойно откинулась на спинку дивана и хмыкнула: - Я ночевала с ним, и что? Между нами ничего не было, - она бросила взгляд на Беку, - было бы из-за чего шум поднимать! - Но зачем ты это сделала? – не успокоилась Юци. – Зачем вы были вместе? Зачем? - А что, я не могу разве сделать что-то с мужчиной, если захочу? – поставила она в тупик своим вопросом других. Мейчи переглянулась с Юци. Бека продолжала смотреть на принцессу. Тиньян холодно сказала: - Помнится, Цзе наша так же говорила, и чем всё закончилось? - Тем, что соблазнённый ею парень примчался сюда и готов ради неё на всё? - Так ты намеренно соблазняешь сына тёти Хиджин, чтобы он вернулся к нам? Цзыюй посмотрела на Беку. Если она скажет, что да, то та передаст и в обратную сторону – кто знает? Хотя брат ей не стал близок с первого же дня возвращения, и вообще был мужчиной. Но Бека скажет матери, та мужу, тот сыну – в этом мире никогда не знаешь, кто кому проболтается! Ведь шаньсийки в принципе не привыкли иметь тайны друг от друга и секретничать с кем-то вне своего круга. - А он вам тут так нужен, чтобы его возвращать? – ответила Цзыюй. – Мне кажется, вы придаёте слишком большое значение нашим гостям. - Но ночевали-то с ними не мы, - скрестила недовольно руки на груди Мейчи. – Так между вами что-то было? - Да ничего не было! Успокойтесь. Стала бы я скрывать такое? - Что же вы делали вдвоём в спальне? – поинтересовалась Бека. - Спали. Не в смысле спали, а просто спали. Ну, спали – понимаете? С закрытыми глазами и видя сны. - А почему вдвоём? – спросила Юци. - Да случайно всё вышло! Тиньян, ты же знаешь, что я уступила место Цзяцзя и ушла спать к Цзе… - Да, ты говорила. - Ну вот! Оказалось, что туда же пришёл Чонгук. Вот и вся история. - У нас и другие комнаты были свободны, - подлила масла в огонь Бека. Принцесса незаметно сжала кулаки. - Мы с ним разговаривали. Заболтались и уснули. Что вы привязались? Серьёзно что ли думаете, что я скрываю от вас что-то? Вы в своём уме вообще?! - Да нет, мы это так… - стушевалась Мейчи. - Мы просто хотели убедиться, что он ничего дурного не сделал… - принялась оправдываться Юци. Не лезшая в спор и ничего не предъявлявшая Сюани гордо вздёрнула подбородок. - И, кстати, - поднялась Цзыюй, - я ещё не ела! А Джо через каких-то полчаса собирает всех выслушать золотых, и мы поедем в Чжанби, с ними или без них, так что я пошла есть! Принцесса вышла, оставив подруг и кузин в некотором смятении. Стараясь отвлечься мыслями от Цзыюй, Чонгук, пока поднимался к друзьям, думал о завтраке дома, о маминой домашней еде – пирожках с мясом, паровых пельмешках с овощами. Вкусы и ароматы детства, беззаботного прошлого, они перенесли его в какую-то иную реальность, где он не был золотым. Не стань он им, не разреши Джо увезти им сына в Корею, как бы сложилась его жизнь? Кем бы он тут стал? Грузчиком, водителем, уборщиком, сантехником? Эти профессии не казались ему недостойными, к тому же, и водить он умел, и убираться не брезговал, и кран был в состоянии поменять, но если бы ему запрещали драться и заниматься чем-то более значимым, запрещали участвовать в спасении людей, их защите – как бы ему это понравилось? Никак. Он не мог себя уже представить без боевой палки, без пистолета, без кожаных штанов. - О, вернулся! – застёгивая чёрную рубашку и заправляя её в те самые штаны, без каких невозможно было представить золотых, поприветствовал его Хоуп. Мингю, уже собранный, сидел у окна. - Да… А вы что решили? - Я еду, - отрезал Мингю. - Послушай… я встретил принцессу, - не собираясь рассказывать о проведённой рядом с ней ночи, упомянул походя Чонгук, - она считает, что Кён тебя не примет. Не огромную ли ты совершишь глупость? - С каких пор я должен верить принцессе? Разве она, с твоих же слов, не та ещё лгунья? - Я… не во всём считаю её лгуньей. - Ты обувной склад обворовал? – хмыкнул Хосок. – Чего так часто переобуваешься*******? - Я просто согласен с ней в том, что Мингю намечает необдуманный и никому не нужный шаг! - Если я не поеду в Чжанби, Кён решит, что для меня всё это было игрой! - А так – потешит самолюбие и пошлёт подальше? Как и где ты будешь жить, оставшись тут без неё? - Я добьюсь её снова! - А если не получится? - Я не рассматриваю такого варианта. Задумываться над проигрышем всё равно что сдаваться! - Ты понимаешь, что мы останемся без тебя? Мингю, нам дорог каждый человек, в братстве и так воинов всего ничего, и совсем недавно мы потеряли Джеро с Хансолем, и Бродягу… теперь ещё тебя? - Я не считаю, что это будет предательство, я не отрекаюсь от вас и останусь золотым, где бы я ни был. Разве твой отец не остался им? - Ты не понимаешь! – Чонгук плюхнулся на кровать Хоупа, напротив собеседника. – Я говорил с отцом. Всё оказалось совсем иначе, чем я думал. Любовь к маме была сильной, но ему бы хватило сил остаться и с ней, и в золотых, да только… только золотых-то тогда почти не стало. - О чём ты? - Он уехал сюда, когда Джунвона посадили в тюрьму, когда Дзи-си расколол братство и разрушил почти до основания, когда Ёнвон предал брата и покинул друзей, часть уведя за собой. Отец уехал, когда остались лишь мастер Ли и настоятель, который и настоятелем тогда не был. Предыдущий – Сольбэк, дед Джувона, умер почтенным стариком в девяносто первом году, Хёнсоку было сорок шесть и ещё больше пятнадцати лет он не решался принять эту должность. Лог был без настоятеля и адептов, золотые – без лидера и воинов. Вот в каких условиях мой отец сюда отправился! Хёнсок сам благословил его на это, попросив прислать сына, если он у него родится. Мингю, выслушав это, ощутил заворочавшиеся сомнения. Ему придавал уверенности созданный раньше прецедент, а оказалось, что ситуация была совсем другая, и ему этот пример не подходил. - Я… - пытаясь не быть слишком мрачным, он повёл плечами: - Если у меня родится сын, я его тоже обязательно отправлю в Лог. - Упёртый баран, - улыбнулся Хосок и кивнул Чонгуку: - Может, свяжем его и увезём? Похоже, по-другому он с нами не вернётся. - Это его выбор. - С другой стороны, я его понимаю. Когда Хана отказала мне на предложение, я понял, что не успокоюсь, пока не добьюсь согласия. Такие уж, наверное, мы – мужчины. Чем сильнее сопротивление, тем больше нам хочется прикладывать усилий, чтобы завоевать. - Вот! И ты же, в итоге, Ханы добился, - нашёл себе в этом моральную поддержку Мингю. - Но Хана куда менее упряма, чем амазонки. Для неё замужество всегда было в приоритете, только она не приемлет его без чувств, в которых и хотела убедиться. А Кёлькён, как понимаю, могла броситься в омут только под напором страсти, в трезвый же ум возвращаются установки Шаньси, что один мужчина рядом на всю жизнь – это ужасно. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату сунулась Минзи. - Джо собирает всех. Вы готовы? - Да, идём, - поднялся Мингю, а за ним и Чонгук. Хосок вышел первым, и все они направились вслед за девушкой. Внизу к ним присоединилась Сана, и вместе они вошли в тот же приёмный зал, что и вчера. Старшая генеральша стояла и говорила с женщиной-чосончжогом: жительницы посёлка пользовались случаем и приходили с просьбами или жалобами, которые, без исключений, старалась выслушивать Джо. Когда появились золотые, она извинилась перед той, с которой вела диалог, и повернулась к мужчинам. - Итак, без лишних слов, я хочу услышать ваше решение. Твоё личное, - сказала она Мингю, - и ваше общее, - кивок отправился в сторону Хосока. - Я поеду в Чжанби, - без сомнений в голосе произнёс Мингю. – Я поеду к Кён, потому что хочу её видеть и не представляю своей жизни там, дома, без неё. Если возможность быть с ней заключается в том, что я должен остаться здесь – я останусь. Джо молча на него посмотрела, не напоминая о том, что никакой гарантии во взаимности нет, и девушка может его отвергнуть. Она перевела взгляд на Хоупа. - Идём, - жест руки указал на кабинет, где они уже говорили. Они вдвоём вошли туда, и золотой не стал медлить, продолжая в таком же деловом темпе, в каком решала всё генеральша: - Мы не готовы сейчас вступать в борьбу с Драконом без провокации с его стороны, - ответил Смотрящий Сеула, - геройство нам свойственно, но не напрасное. Корчить из себя всесильных безрассудно, и я признаю честно, что у нас нет сил, чтобы потягаться с ним. Если же он узнает о заговоре против себя, то ни нам, ни вам мало не покажется. - И вы хотите дождаться момента, когда справиться с ним не сможет уже никто? - Вот этому как раз противодействовать совместными силами мы можем. Не разрушать его сингапурскую империю, а не давать ей расшириться. - Каким образом? Если ставить палки в колёса – это и есть агрессия. - Напрямую ему – да, а его союзникам – нет. Вы же сами союзничаете с драконами! Прекратите это, прекратите водить с ним дружбу… - Эта дружба позволяет порой помочь кому-то другому. Если мы первые от него отвернёмся – тогда и направим весь его гнев на себя. - Вы в ладах с Гонконгом? Или якудза? Кого из партнёров Джиёна вы можете ослабить? - Если вы не хотите действовать слажено, то вам незачем знать, как будем действовать мы. - Мы вовсе не хотим быть с вами в штыках. Нам было бы проще понимать, что предпринимать, если бы мы знали, за чем стоите вы, а за чем – нет. - Думаю, дальнейшие рассуждения бесполезны, - охладела к переговорам Джо и пошла к двери, - мне пора возвращаться в Чжанби. - Скажи! – остановил её Хосок. – Мы можем проводить нашего друга и поехать с вами? Я хотел бы узнать, примет его или нет Кёлькён, мне так будет спокойнее. Недолго подумав, Джо кивнула: - Хорошо. Езжайте с нами. Но завтра Черити отвезёт вас в аэропорт. - Благодарю, - поклонился Хоуп. - Чонгук! – выйдя в зал, окликнула его генеральша, удивив предельно прежде всего его самого и принцессу, стоявшую у колонны и старавшуюся не смотреть на золотого и японку. Но когда было названо его имя, глаза сами нашли парня. – Подойди ко мне. Удивлённый сын Хиджин и Хвангука вежливо подошёл к Джо. Она посмотрела повелительно на присутствующих: - Мы сейчас уезжаем, и молодые люди с нами – проводить своего товарища. Собирайтесь! – этим она вынудила всех разбрестись и отойти от них подальше, так что их разговор с Чонгуком уже никто слышать не мог. – Зачем ты был в Сингапуре? - Что? – изумился золотой, вздрогнув. Он во все глаза уставился на женщину. – Откуда вы… - Просто ответь мне. Если вы не готовы бороться против Джиёна, если боитесь его, то как вы додумались проникнуть к нему в Сингапур под страхом смерти? - Мы… это не было заданием для меня, - покачал головой Чонгук, догадываясь, что драконы и шаньсийки давно контактируют, поэтому информация и просочилась как-то, - я сам полез, меня не посылали… - Что же ты там забыл? - Один тип причинил зло моей подруге. Я искал его, потому что он сбежал. Я узнал, что он водил дела с драконами, вот и отправился туда на поиски, мне помог Ку Чжунэ… - Ку Чжунэ? – приподнялись брови Джо. Она как-то смешалась и запуталась в мыслях на мгновение. – Ку Чжунэ… разве сам не дракон? - Да, но он отличный малый, на самом деле, только сам этого не понимает и не хочет в себе его находить. Богатый сынок эгоистичных родителей, испорченный отсутствием любви отца и чрезмерной любовью матери – кто бы вырос другим? Но сердце у него есть, я знаю. - Значит… значит, ты отправился в Сингапур на свой страх и риск? – вернулась она к изначальному вопросу. - Да, но Джиён меня раскусил и чуть не угробил вместе с Чжунэ, мы едва унесли ноги оттуда, в том числе из-за того, что у нас нет с Джиёном вражды и он помиловал меня… - Благодаря этому, не сомневаюсь, - хмыкнула Джо, - ты не в курсе, что Джиён никогда ничего не делает, если не видит в том выгоды? - Какая выгода ему от моего спасения? Только что сохранить с нами мир… - Ваш Смотрящий сказал, что вы слабее него и ничего ему сделать не в состоянии. Если это так, то плевать он хотел на мир с вами – сотрёт вас и не заметит. Но вы боретесь с другими преступниками, постоянно их ослабляя - пустоголовую мафию, не способную притвориться вашими друзьями. А Джиён притворяется, и смотрит со стороны, как вы бьёте его врагов, истощаясь. А ещё ему очень невыгодно делать вас жертвами, потому что вы не единственные борцы за справедливость на этом свете, и стоит остальным, подобным вам, в этом увериться и понять, что вы не бандиты, а духовно-рыцарское братство – как с вами кто-нибудь объединится. А объединений Джиёну не надо. - И с кем бы золотые объединились, если бы он меня убил? Усмехнувшись, Джо похлопала его по плечу: - Идём к машинам, нам пора ехать. - Я не попрощался с родителями, я смогу перед отъездом в Сеул, завтра, зайти к ним ещё раз? - Разумеется. Я рада видеть, что вы с ними не держите зла друг на друга. Иногда матерям приходится отпускать детей, а те считают это нелюбовью и предательством… Но жизнь порой вынуждает к таким мерам. Если бы все дети понимали и умели прощать… Ну, идём! Хватит болтать. Они вышли со двора на улицу, где все уже рассаживались по местам. Чонгук, весь в своих мыслях, рассуждающий о том, что дружба матери с генеральшей приносит ему весомое расположение, привычно сел на заднее сидение рядом с Саной, не замечая, как из другого авто смотрит на это, кусая губы, Цзыюй.