Из Ян

       Я сумела доехать без происшествий. Путь занял немного больше времени, чем обычно, потому что я ехала медленно и осторожно. На лавочке у калитки с кем-то из девушек сидела Гаин, вечная соратница Кахи и покойной Лицзы. Они аж приподнялись, увидев неприметную, однако отлично всем известную машину, но когда я вышла из-за руля – расслабились. Подумали, что Джо воскресла и пригнала сюда? Если бы так и случилось! Ничего лучшего не могло бы произойти со всеми нами в этот час, и я бы отдала за это всё на свете. Но это была всего лишь условная наследница, позаимствовавшая авто той, которой и в подмётки не годилась, раз её не признавали и не считались с ней. Впрочем, признание заслуживается и завоёвывается, не так ли? Никто не получает восхищения и поклонения при рождении. Раньше так бывало только с императорами, но века монархий прошли.        Поздоровавшись, я пошла в дом. Почему амазонки сидели снаружи? Охраняли семью тёти Хиджин, как и написала Цзе? Дёрнув за ручку, я ошеломлённо отпрянула, будто обожглась. Дверь была заперта! Хотя свет в окнах горел. Значит, до этого дошло, да? Двери стали запираться от недоверия! Но кем? Изнутри или снаружи? Я постучала сразу громко, требовательно, заявляя о приходе. Послышались шаги. Дверь открыла Кахи. - Цзыюй? – слегка удивилась она. Да, час был не ранний. - Могу я войти? - Конечно, - она отстранилась, впуская меня. Оглядываясь, я не замечала особых перемен. Разве что тишина стояла непривычная, гнетущая, делавшая прихожую, сжатую посягательством на свободу, ещё меньше. В этом молчании из комнаты выглянула тётя Хиджин. Её взгляд был настороженным, изучающим – с какой целью и мыслями я пришла? И даже свет лампы казался мне непривычно тусклым, накладывающим неприятельские тени на лица, прочерчивающим демонические гримасы с отголосками смерти. - Добрый вечер, - кивнула я, но поскольку улыбки на моём лице никак толком не получалось, я не смогла показать, что приехала без дурных намерений. – Цзе ещё не спит? - Ты к ней? – уточнила женщина. Указала на спальню дочери: - Не знаю, кажется, она ушла к себе не так давно. Может, ещё не спит.       Я двинулась к подруге, но остановилась и обернулась к Кахи. - А почему девушки сидят на улице? Почему не заходят? - Они дежурят, - не устыдившись заявила старшая сестра Чонгука. - Дежурят? Зачем? - Чтобы не нарушался порядок. - Чтобы мы не сбежали, - хмыкнула тётя Хиджин и с презрением воззрилась на Кахи, - видишь, Цзы, моя дочь стала моим конвоиром! Охраняет мать, как преступницу! - Я охраняю тебя и сестру от глупостей, - непробиваемо ответила та, - не хватало, чтобы вы оказались замешаны в заговоры этих мужескотов, отравивших нашу Джо! - Ты в это способна поверить? - Вы слишком близко сошлись с этими ублюдками! - Ты так называешь своих отца и брата? - А чем они отличаются от других мужчин?       У меня волосы вставали дыбом от этого разговора. В словах Кахи я узнавала себя годовалой давности. Неужели я была точно такой же? Неужели большинство из нас до сих пор таково?! - Если бы не твой отец, тебя бы и на свете не было! – поскольку дочь не нашлась, что возразить матери, та продолжила, с укором качая головой: - Если бы мне тогда позволили самой тебя воспитывать… - Если бы ты не опозорилась, вступив в брак, всё бы так и было! – отрезала Кахи. - Как ты можешь так говорить?! – Я чувствовала, что тёте Хиджин больно от этого разлада, и она из последних сил держится, не плачет и не сетует на происходящее. – Твой отец тебя любит и никогда никому не причинял зла! - Он убивал, как и все золотые! - А разве ты сама никого не убила?! – повысила голос женщина. - Я убиваю ублюдков, творящих зло, насилие и преступление! Я убиваю генетические ошибки природы, ничего хорошего в этот мир не принёсшие! - Кахи, - прервала я их, вмешавшись, - ты не могла бы отпустить дежурящих девушек? В самом деле, это ненормально, твоя семья ни в чём не виновата… - В этом доме Джо стало плохо! И неизвестно, что случилось! - Я была здесь! Я! В тот самый момент! Когда она пришла – ей уже было нехорошо! – Это же так? Во всей этой кутерьме, я боялась сама что-то напутать. С удовольствием бы забыла вовсе каждую деталь тех страшных часов, забыла и никогда больше не вспоминала, будто того не было, но пока нельзя, нужно сохранять всё это в голове, нести на расследование и доказывать. Так что нет, Джо была бледна, когда вошла на кухню, и минуты не прошло, как стала морщиться. Ни один бы яд, хоть я в них и не понимаю ничего, наверное, так быстро бы никого не сразил? Да и она ничего не съела и не выпила, а будь отрава в воздухе, нам бы всем пришлось туго. Только я встретилась с ней один на один перед этим, неужели и меня способны будут заподозрить? - Всё равно, - подумав, не изменила решения Кахи, - ты не генеральша, и не можешь мне приказывать. - Я и не приказываю – я прошу! - Когда будет произведено расследование, когда всё выяснится и виновные будут наказаны – всё уладится само собой и все будут свободны.       Я с ужасом прочла в глазах Кахи готовность наказать даже кого-то из родных, если они окажутся соучастниками чего-то. Никогда прежде я, похоже, с такой необходимостью не осознавала наши способности – способности клана Ян – отчуждаться от жалости, сострадания и сочувствия во имя справедливости. Но какой справедливости? Кем она назначена, если примерно половина мира – да даже больше! – думает иначе и не согласна с нами? Если без разбора клеймить людей преступниками по косвенным признакам, а не их поступкам, какого мы тогда дождёмся отношения к себе, если не точно такого же? Да оно и так уже у многих такое! Клан Ян принимают за диких разбойниц из Шаньси сотнями лет, и я с детства думала, какие же вокруг идиоты, что так считают, ведь мы же несём свет и правду, как можно не видеть, что мы – на стороне правды, а наши оппоненты – злодеи и негодяи, лгущие и компрометирующие нас ложными свидетельствами!       Ничего больше не говоря, я вошла в комнату Цзецюн, хранящую для меня особые воспоминания осени, и подруга тут же бросилась мне на шею, намочив мою щёку своей заплаканной. - Цзы, ты приехала! – Я тоже крепко обняла её, впервые за день выдохнув и чувствуя, что обрела единомышленницу, кого-то, кто не поддался наступившим переменам, сопротивлялся неразборчивой ненависти и злости. Ещё год назад я бы сказала, что она очарована и глупа, и мозги ей промыла страсть, но сегодня я утверждаю, что она трезво мыслит и абсолютно адекватна, поскольку любовь помогает её сердцу сохранять человечность. Какие же мы противоречивые, двуликие и непостоянные всю свою жизнь! Или проблема во мне? Когда нас что-то устраивает, а других нет – мы консерваторы, когда вокруг все довольны, а мы сами – нет, в нас просыпаются реформаторы и мятежники, пытающиеся объяснить окружающим, что не так и почему это надо исправить. - Как я могла не приехать? Ты не вышла ко мне, неужели не слышала, что мы разговаривали там с тётей Хиджин и Кахи… - Всё я слышала! – Цзе села на кровать, покосившись на дремлющую на подушках Лию с жёлтой пустышкой во рту. – Я просто не в состоянии уже общаться с сестрой! Она – дуб, непроходимая стена, которая вбила себе в голову, что все мужчины на свете виноваты в убийстве Джо! - Я заметила. Но… это же не вчера появилось. Она, как и многие из нас, считает источником зла мужчин. Мы всегда с ними боролись, всегда играли против них. - Но здесь же очевидно, что золотые ни при чём! - Кому и очевидно, - я пожала плечами и села рядом с ней. – Мингю ведь не отходил от тебя весь тот день, в который они приехали? - Не отходил. Ну, может в туалет или на пять минут отходил с папой поговорить, но с Джо явно бы не успел пересечься! - Вот и Чонгук, - признала я, - мы встретились, когда я шла к вам, так что ему пришлось развернуться. Мы гуляли, потом пришли сюда… - Ты же расскажешь об этом всем? - Конечно! Да я уже говорила коротко тётям, но пока все заняты другим. После похорон разберёмся. - А Мингю и Чонгук будут без вины сидеть запертыми всё это время?! – возмутилась Цзе. - А где они? - Кажется, их увели в дом Черити. Точнее, унесли… - Унесли?! – ахнула я. - Ты думаешь, их было так просто схватить? При попытке отстоять свою свободу, они ещё пытались не ударить излишне наших девушек, но хуже сделали только себе. Эти фурии Черити… - Цзе прошипела в рандомном направлении, посылая ненависть самым ярым воительницам. – Они избили Мингю, вырубили его! Я ничего не могла сделать, Кахи заперла меня… - Мать Природа! Что они себе позволяют?! – Я поднялась. Срочно захотелось проведать золотых, убедиться, что с ними всё в порядке. В порядке же? – Я должна навестить их. - Ты пойдёшь туда? – заволновалась Цзе, завидуя свободе моего передвижения. – Я бы тоже хотела, но Кахи не пустит. - Я уже поняла. Передать что-то Мингю? - Что я люблю его, - взяла меня за руку Цзе. Ну, в этом я не сомневалась. Джэхёну то же самое передать? – Скажи ему, что я переживаю и беспокоюсь о нём, что всё будет хорошо. И расскажи мне потом, как он! - Хорошо. Держитесь тут, первый шок после… потери Джо пройдёт, и всё наладится. Мы заживём, как раньше. - Ты же будешь генеральшей? – с надеждой посмотрела на меня Цзецюн. Мне хотелось бы ответить утвердительно. Но я не должна давать ложных надежд. И я сама не представляла, чем и как всё обернётся после услышанного в «Совете». - Посмотрим, - я покинула комнату. У выхода всё ещё стояла тётя Хиджин. Она придержала меня под локоть: - Встретимся завтра, на похоронах? - Да, конечно. - Я разве разрешала тебе покидать дом? – прозвучал опять грозно голос Кахи, и она объявилась из-за угла, тут как тут. Мать окинула дочь ещё более высокомерным взглядом, чем до этого: - А как ты сможешь остановить меня? Убьёшь? Джо была моей подругой! Твоей генеральшей – да, но мы с ней любили друг друга и уважали по-человечески! По-человечески – тебе это о чём-то говорит? И ничто в мире не помешает мне проводить её в последний путь.        Кахи покривилась, сжав кулак на рукоятке меча. Не перешла на угрозы, и меня успокоило, что по крайней мере на убийство матери в целях отстаивания своей властной правоты она не пойдёт.        Покинув дом, из любящего, тёплого, доброго, всегда зовущего и умиротворяющего превратившийся в мрачную клетку, я прыгнула в машину и покатила к сыхэюани Расточающей Милосердие. Не хотелось тратить четверть часа на пеший маршрут. Ночной переулок провожал жёлтыми фонарями. Я в пять минут добралась, припарковалась и постучала в калитку высоких ворот. Никто явно не слышал меня, хотя я повторяла стук снова и снова, так что пришлось свистеть и кричать. Наконец, сонно спросив «кто там ещё?!» подала из глубин двора признаки жизни Чеён. - Это я, Цзыюй!       Калитка открылась и на меня посмотрели изумлённо и зеваючи. - Цзы? - Мне нужно видеть золотых. Они здесь? - Да, в подвале…       Ну, конечно, где ещё теперь у нас место мужчинам! Всех по подвалам распихаем, как мешки с барахлом! Не спрашивая разрешения войти, я переступила порог и пошагала: - Отведи меня к ним. Задвинув обратно щеколду, Чеён последовала за мной, хотя я не знала, куда идти, так что остановилась. Во двор вышла Минзи, недовольная, что проснулась: - Принцесса? Ты чего тут? - Я к золотым. - Зачем они тебе? – поинтересовалась она. - Допросить. - Допросить? А Черин где? - Она в Чжанби с Юань занимается похоронами, вряд ли раньше завтрашнего вечера приедет. - Понятно. Иди, ложись, - отпустила она Чеён, взяв на себя роль сопровождающей.        Вот за что я любила покладистость и простоту Минзи, так за доверие и отсутствие лишних вопросов! Хоть для кого-то я тут ещё что-то значила, была принцессой. Но будь здесь Черити, она бы не дала подруге меня слушаться.        Флигель Расточающей Милосердия – левое крыло дома – стоял тёмным и тихим. Включив свет в коридоре, мы прошли к лестницам и зажгли лампу там. Спустились. Железные кованные двери с окошками – совсем как в тюрьме – не вызывали приятных чувств. Я слышала о том, что Черин, если ей мужчины в бою попадались в плен живыми, бесчинствовала и издевалась над ними, но я никогда не присутствовала при этом, не задумывалась раньше о том, насколько они заслуживали её жестокости. Если сейчас я наблюдаю безразборное, кромешное употребление силы, то где гарантии, что это впервые? Знала ли Джо о чём-то дурном и потакала или не могла это прекратить? Прояви она снисхождение и доброту, её бы перестали бояться и слушаться. Неужели, чтобы выстраивать порядок и милосердие, ты сама должна превратиться в тирана и убийцу? - Я подожду тут, двери изнутри не закрываются, - сказала Минзи и нажала очередной включатель. – Тебе Чонгука или Мингю? Они в разных камерах.       Камерах! Вот как, ещё не доказана вина, а уже заключенные. Чёрт возьми, и ведь вину даже прилепить не к чему, я же свидетель всему! Но даже моё слово ничего не решает. Где же сестринство, где же наши внутренние узы, делавшие нас единым целым? Почему из лидера можно превратиться в изгоя из-за того, что возразишь большинству? Разве всегда право большинство? Разве я неправа? Говорят, что великий человек действует в соответствии с требованиями времени. Но не менять ли тёмные времена к лучшему должен он? А это уже будет несоответствием имеющемуся. - Я к Чонгуку, - выбрала я без сомнений. Минзи отперла ближайшую камеру. Я шагнула было в неё, но вкопалась на пороге. Только по спине прихлопнуло закрывшейся за мной дверью, так что пришлось всё-таки продвинуться.        На бетонном полу лежало покрывало. Именно с него поднялся раздетый до трусов золотой. На нём ничего больше не было! Если не считать синяков и ссадин по всему телу и лицу. Из рассечённой брови до виска размазалась и запеклась кровь. У меня сжалось сердце. Черити и её мегеры с ума посходили?! Я не могла назвать их по-другому, назвать их как-то так, чтобы оставить между ними и собой что-то общее. Нет, мы не были из одного клана, я была не с ними. Я не хотела быть из тех, кто может в порыве бешенства избить ничего не сделавшего человека! Если Смотрящий Сеула готов был стать только золотым, и перестать быть мужчиной, чтобы нас не раздражать, то кем могла бы сейчас обратиться я? Потому что если женщины творят такое, то я не хочу быть женщиной. Я хочу быть кем-то, кто владеет собой, всё понимает и не причиняет вреда тем, кто того не заслужил. - Цзы? – он смотрел на меня примерно так же, как смотрела некоторое время назад тётя Хиджин, его мать, не зная, зло я принесла или дружелюбие? В подвале было сыро и прохладно, а ему даже укрыться нечем! И сколько это уже длится? Сутки? Отправившись сюда, я и близко не представляла, до чего всё дошло. Я никогда бы не подумала, что до такого докатятся наши амазонки! Раздели-то они его зачем? Они не… Мои глаза, наверное, расширились от ужаса, потому что Чонгук опустил взгляд и, оглядев себя, сказал: - Извини, что в таком виде…        Он ещё извиняется?! На секунду возникло желание броситься к нему на шею, совсем как Цзе на мою, обнять его и утешить, извиниться самой. - Зачем они тебя раздели? – иссохшим горлом спросила я. - Ну… судя по всему из страха перед нашими тайными примочками, вдруг у меня в носках базука? – улыбнулся Чонгук. Ещё шутит в таком положении! - Странно, что трусы оставили, - постаралась я не терять присутствия духа, и тоже попыталась иронизировать: - Если уж где и есть базука… - О, спасибо, что ничего не отрезали, это правда, - сел он обратно на покрывало. Я так поняла, чтобы не стоять передо мной почти обнажённым. Хоть он и не испытывал смущения, но считал невежливым свой вид по отношению ко мне. Наверное, Черити с остальными рассчитывали ещё и унизить этим золотых, но я, глядя на Чонгука, не чувствовала его униженным. Напротив. В его обезоруженном, неприкрытом одеждой образе, был теперь только он сам, какой есть, и эта его сущность с гордой, несломленной осанкой, с не испытывающим страха лицом и готовой к борьбе ухмылкой показывала, что Черити может порубить его на кусочки, но победителем останется он. Я подошла и хотела присесть рядом, но он выставил руку: - Не садись, пол холодный. - Но покрывало же… - «Не сильно оно помогает» - подумала я, оборвав себя. - Оно не сильно помогает, - вслух сказал Чонгук. - Плевать, - я подобрала под себя ноги и всё равно уселась. – Глупые дяосы, зачем вы сопротивлялись? - Зачем?! Потому что нас начали бить! - Сразу? – удивилась я. – Но Цзе сказала, что вы не давались… - Когда меня выперли из клиники – сказали, чтобы убирался подальше… - Кто? – нахмурилась я. - Кто-то из твоих сестёр. Эта… как её? Тиньян, кажется. - Так и что же? - Они меня выперли, и я вернулся домой. А под утро туда нагрянула бригада во главе с Расточающей. Цзе выбежала, когда на нас уже налетели, конечно же, она увидела, что мы отбиваемся, а как было иначе? Мы и спросить толком не успели, в связи с чем нас атаковали. Может, ты, наконец, объяснишь? С нами до сих пор никто не говорил! – Сердце в груди забилось ещё быстрее. Мне хотелось открыть дверь и выпустить их с Мингю, сказать, чтобы уезжали, но что подумают обо мне? Так званный Совет поставит на мне крест? Такие как Кахи, Гаин, Черити и Дайфэй признают меня негодной к правлению, раз я, мало того, что на стороне мужчин, так ещё и их не спросила! Или, наоборот, моя сила в том, что я должна поступать так, как считаю нужным? Я должна показать, кто тут хозяйка? Мне нужно подумать об этом. – Джо больше нет, да? – спросил Чонгук, не дождавшись ответа. Я молча кивнула. – Тогда всё ясно. – Он был слишком умён, чтобы нуждаться в объяснениях. Он и без меня всё знал. – Мы каким-то образом подозреваемся в причастности к этому? - Да. - А ты что думаешь? - Я знаю, что это не вы. - Так и что же? - Я ещё не генеральша. Не я решаю. - И ты не можешь нас выпустить? Или не хочешь? – подозрительно прищурился Чонгук. - Я бы выпустила! Но… - язык не поворачивался озвучить то, что меньше всего мне нравилось. Однако золотой опять дошёл до всего сам: - Но тебя никто не спрашивает. Ясно. Дворцовый переворот? - Это не переворот! – Не хочу в это верить. Мы будем жить в согласии, как раньше! Просто все взвинчены, на нас навалилась такая трагедия, и так внезапно! Никто не был готов. – Таковы традиции, тем более, завтра похороны, и пока, к сожалению, просто не до вас никому! Куча других проблем. - Основная проблема – это то, что кто-то убрал собственную генеральшу, а повесить хочет на нас! – Я обожглась его словами, слишком уж они перекликались с моими самыми жуткими, потаёнными подозрениями. Я бы бросила ему в лицо, что сюда ещё и Дэсон наведывался, но не знала, не будет ли это предательством интересов клана, если Джо не хотела утечки информации? Или уже нет разницы? - Мино тоже арестовали! – защитилась я. – Даже моих совершенно беззащитных и безобидных братьев! Это временная мера, чтобы мужчины не воспользовались создавшимся положением… - Ты думаешь, мы бы стали пользоваться смертью Джо для чего-то? - Я так не думаю! Но я же тут не одна! Говорю же – я пока не генеральша! А остальные вас плохо знают. - Ладно-ладно, не нервничай! Но завтра мы должны были возвращаться назад, а если этого не будет, и мы никак не свяжемся со своими, то они приедут, Цзы, ты это знаешь. - Знаю, и что ты предлагаешь? Я не знаю, куда Черити дела ваши мобильные! - Скорее всего, она попыталась их вскрыть, и они самоуничтожились, так что неважно.        Я опомнилась. Достала записную книжку Джо и потрясла ей: - У меня есть номер вашего лидера! Я позвоню ему и скажу, что произошло! Предупрежу. - Неплохо, но не знаю, поверит ли он, не услышав одного из нас. У амазонок репутация не очень. Прости.        Это факт. И я с каждым часом всё отчётливее понимала, откуда это берётся. - Послушай, у вас же есть специалисты во всех областях? – спросила я. - Насчёт всех не знаю, но кое-какие имеются. - А разбирающиеся в ядах есть? - Есть. Что именно ты хочешь? - Определить точное время, когда яд попал в организм Джо. - Для этого нужны были бы дополнительные анализы, которые можно сделать в наших лабораториях. - Если я попрошу о помощи вашего лидера – он поможет? - Взамен на нас – почему бы и нет? – хмыкнул Чонгук. - А если для вашего освобождения как раз и требуются доказательства по отравлению? – Я поднялась. Нужно было решать всё как можно скорее. – Он говорит на путунхуа? - Да. - Отлично, - я подошла к двери и обернулась, - Минзи вас кормит? - Да, и, кстати, вполне прилично, - похвалил её он. Значит, хотя бы у неё не отмерла гуманность! Есть ещё среди нас не лишённые сострадания. Но её-то любовничек, главный подозреваемый, смотался, может, она таким образом вину заглаживает? - Я постараюсь всё уладить, - пообещала я и вышла, предварительно постучав изнутри, чтобы Минзи открыла. Потом я заглянула в камеру Мингю. Он был избит не меньше и точно так же раздет. Передав ему от Цзе всё, что она просила, я получила обратное устное сообщение. Покинув золотых, я попросила их тюремщицу отнести им тёплые одеяла. - Если Черин увидит, то будет злиться, - ответила та. Я удивлённо приподняла брови: - А с каких пор её указы стали важнее моих? – Минзи растерянно опустила глаза, соображая, как быть. – Боишься её, что ли? - Я не боюсь! Ко мне она всегда добра. Они же от неё за это получат, - указала взглядом на камеры девушка. - В таком случае отнеси одеяла, а завтра заберёшь.        Меня раздражала собственная трусость! Я должна была открыть камеры и выпустить их, сказать, чтобы уезжали. Но это скажется на мне, на моей власти, я потеряю её, пусть и не полностью, но на половину, потому что девушки-чосончжоги с тех пор, как их возглавила Расточающая, стали ударной силой. А я буду выглядеть пособницей, заговорщицей. Может произойти кое-что ещё страшное – подозрение падёт на меня. Скажут, что хотела дорваться до титула генеральши пораньше, как будто я не знала, что, не став матерью, не могу претендовать на него! Но нужно выбрать одно из двух: либо упорствовать в достижении генеральства, либо отстаивать невиновность мужчин. Оба пункта сразу превратят меня в главную виновницу.        Поднявшись из подвала, я прошла к телефонному аппарату в зале, нашла номер Бана Ёнгука и, собравшись с мыслями, набрала нужные цифры. - Ёбосэё? – раздался деловой, бодрый низкий голос. Поскольку я замялась, он успел повторить по-английски: - Hello? - Ээм… Здравствуйте, - поздоровалась я на путунхуа. - Добрый день, - насторожился мужчина, перейдя на мой родной. - Меня зовут Цзыюй. Я… как бы лучше сказать… - Вы племянница Джо, принцесса амазонок, - припеваючи, как поэтическую строку произнёс лидер золотых. Надо же, он обо мне знал. - Да. - Я так понимаю, что-то случилось? Потому что мои парни уже сутки не выходят на связь. Я звонил Джо – она не берёт трубку. - Она умерла, - произнесла я, стараясь просто передать информацию, и сама поразилась тому, как безэмоционально, ровно, обыденно это сказала. Бан Ёнгук выдержал паузу, переваривая. - Мои соболезнования… Могу я узнать, как это случилось? - Её отравили. - Мм… Кто? - Пока неизвестно. Я в связи с этим и звоню… - Что с моими парнями? - Они… задержаны. Но живы. - Уже хорошо, если это правда, - хмыкнул мужчина. Я чувствовала, как в нём шутливость сменяется ехидством. - Это правда. Да, их подозревают в этом убийстве, но мы всё обязательно выясним… - Я хочу поговорить с ними. - К сожалению, я не могу сейчас этого устроить… - Тогда я завтра прилечу лично. Не один. - Послушайте, не надо угроз… - Я не угрожаю, я делюсь планами. - Хорошо, подождите несколько минут, я перезвоню.       Положив трубку, я пошла назад. Минзи уже куда-то делась, возможно – ушла за одеялами. Я открыла камеру Чонгука сама – кто мне запретит? Он опять поднялся с покрывала. - Мафань, если ты обещаешь не сбегать, то я дам тебе выйти и поговорить с вашим лидером. - Ты серьёзно? – поразился он. - Я похожа на юмористку? Так ты даёшь слово, что придёшь сюда сам, обратно, и мне не придётся тебя заталкивать силой? - Ты бы и не смогла, - как всегда самоуверенно заявил он, подходя ко мне. – Но почему ты не хочешь дать нам уйти? Ты же прекрасно знаешь, что мы не виноваты.       Я поджала губы, хотелось ему треснуть, чтобы глупости не спрашивал. Но Чонгук опять понял всё, особенно то, чего бы я не хотела, чтоб он понимал: - Тебе самой это не спустят с рук. Ясно. Конечно, если от этого зависит твоя судьба, то я вернусь назад и не сбегу. - Со мной никто ничего не сделает! Я принцесса! За вас же волнуюсь, поймают при попытке бегства – уши надерут! - Не пытайся меня обмануть, Цзы, - вышел он следом за мной, - у вас тут творится какая-то нехорошая история… - Это драконы! Я уверена. Пришлый дракон думает подмять под себя местную змею. - Допустим. Но ты тогда всё равно в опасности! Если удалось незаметно отравить саму Джо, то кто из вас застрахован? Давай уедем втроём? Уезжай с нами. - Ты нормальный?! – остановилась я и возмущенно на него воззрилась. – Я не оставлю своих девушек и женщин! Клан в беде! Никуда я не побегу. Здесь Цзе! - Её тоже заберём, - наивно предложил Чонгук. Хотя на наивного он не был похож, значит, он предлагает радикальный выход, который сожжёт за нами мосты. - И твоих родителей? И других моих сестёр? Не говори ерунды! Шагай! – подтолкнула я его вперёд. Мы встретились с Минзи, едва не выронившую груду одеял, которые тащила: - Ты что делаешь, Цзыюй?! - Всё в порядке, он вернётся назад, не волнуйся. - Цзы!.. - Я верну его! – повторила я, провожая молодого человека к телефону. Набрала ему там номер, позволила поговорить с их лидером, тщательно следя за каждой фразой, чтобы не произошло сговора. Мне совсем не нужно, чтобы под видом помощи нагрянула банда золотых усмирять взбесившуюся часть амазонок. Скажут ещё, что я не в состоянии разобраться сама! Потом забрала трубку и уточнила насчёт специалиста по ядам. Мне хотелось посоветоваться для начала. - Есть у нас один, - признал Бан Ёнгук, - он знает об этом практически всё, если кто и поможет, то он. - Как мне с ним связаться? - Я сейчас переключу тебя на него, ладно? Подожди минуту. - Как мне к нему обращаться? - Химик. Просто Химик.       Заиграла мелодия. Чонгук стоял рядом. В одних трусах. Прислонившись к стене плечом, он наблюдал за моей неловкостью и улыбался своими наглыми губами, один угол которых заплыл синяком. Но взгляд под разбитой бровью не померк и хуже не стал. Я не хотела видеть его заключенным. Нет, я не поверю, не могу поверить, чтобы он замышлял зло и был против нас! Золотые не враги нам. Если бы они хотели убить Джо, разве не воспользовались бы поставкой оружия? Какой-нибудь разрывающийся в руках пистолет. Или пропитанная ядом куртка. Нет же, этого не было! - Можно я пока в душ схожу? – шёпотом спросил Чонгук. - Что?! Ты совсем обнаглел, стой, чтобы я тебя видела! - Спасибо за разрешение, - чмокнул он меня в щёку и пошёл, куда хотел. Я, держась за трубку, проводом привязанную к аппарату, потянулась ухватить его, но он увернулся: - Эй! А ну-ка! Стой! - Здравствуйте, - раздалось в трубке. Я дёрнулась, переключая внимание назад. - Доброй ночи! - Опишите мне все признаки отравления, - попросил меня холодный, немного утомлённый голос. Я почувствовала себя на приёме у доктора, хотя была там от силы пару раз в детстве. Я стала перечислять всё, что помнила: как Джо ощутила боль в районе живота, что к этому времени она была уже бледна, а потом её кожа приобрела синюшный цвет. В больнице её тошнило и затруднялось дыхание. – Это симптомы очень многих ядов, - констатировал Химик, - но синеватость кожного покрова заставляет думать о биогенных диаминах в соединениях с цикутотоксином или ему подобным. - Диамины? – уточнила я. - Так называемые трупные яды: спермин, кадаверин, нейрин… - Нейрин! – воскликнула я, вспомнив заключение о смерти, что показала мне Юань. – Да, у неё в крови его обнаружили! - А ещё что-нибудь там было? - Мускарин. И у неё был повышен… этот… инсулин! - Хм… - незнакомый и неведомый мне золотой, специалист по отраве, задумался. Я ждала итогов его размышлений, поскольку он подтвердил уже кое-какую свою компетентность. – Возможно, это неизвестная мне формула. Я всё-таки склонен думать, что там был цикутотоксин, поскольку он может привести к изменению показателей инсулина, он влияет на гамма-аминобутировую кислоту, чья секреция с инсулином взаимодействует… - Пожалуйста, можно проще? Я ничего в этом не понимаю. Как долго действует этот яд? - Всё зависит от дозы, если бы я видел количество содержащихся в крови веществ… - То есть, она могла выпить его и за час, и за сутки? - Выпить? Наличие нейрина ставит это под сомнение. Трупные яды через желудок весьма плохо действуют, ей надо было бы принять целый стакан. Они опаснее проникают через царапины и раны. Ваша тётя не получала ран за последние день-два? - Я… да вроде нет. Я не видела. – Раны, порезы? Я даже не задумывалась над тем, что яд можно внедрить таким образом. Даже об отравленном воздухе подумала, а об отравленном клинке, допустим, нет. - Вам стоило бы осмотреть тело на наличие порезов.       Ещё не поздно. Джо ещё не похоронена. Но сама мысль, что придётся осматривать её, какая-то кощунственная! Да и кто мог её порезать? Она ни с кем не сражалась по-серьёзному в последнее время, и меч её мог коснуться только дружеский – в тренировке. А это будет означать однозначное предательство, если её отравили именно таким образом. - А трупный яд очень трудно достать? – по-детски безграмотная в этих делах, задала я вопрос. - Нет, его очень легко достать, потому что продукты разложения в мире повсюду, но он не будет смертельным. Летальный исход от нейрина возможен в так называемых конских дозах или именно в совокупности с другими ядами. У вас не бывало в последнее время замечено вольных братьев? - Наёмников? – удивилась я. – Нет, у нас таковых давно не привечают. А что? - Трупные яды – основа ядов Утёса богов. К сожалению, я не знаю, из чего они полностью состоят, слишком необычные химические соединения, но они по-настоящему необратимы. В их составе встречался мускарин. - То есть, наёмники могли использовать что-то подобное? - Наёмники и тени.       Наёмники и тени. Утёс богов. Этого ещё не хватало! Но, по крайней мере, эта версия отводит подозрение от нас самих. Могли ли незаметно проникнуть вольные братья под нашу крышу? Воронов же мы регулярно гоняем, хоть их и крайне трудно заметить, а чем ниндзя отличается от тибетского пса войны? Ничем. Поблагодарив и попрощавшись, я собралась пойти и посмотреть, куда делся Чонгук, но напоролась на недовольную Минзи: - Что происходит? Он закрылся в ванной! - Помыться ему что ли нельзя? – отмахнулась я. – Это твой двоюродный брат! - А если он сбежит? - Не сбежит. Лучше вот что мне скажи. Когда мы с Джо приехали в тот день. Она поговорила с Дэсоном. Я ушла к Цзе. Что делала Джо дальше? - Дальше? – Минзи почесала затылок, растормошив на нём волосы. – Я не знаю, я уехала с Дэсоном в Чжанби. - А кто оставался в доме? - Да все, кто приехал… Джо, твои девчонки, Дайфэй. Черин и Кахи тоже были здесь, Чеён и Чэрён оставались на хозяйстве. - А кто-нибудь с кем-нибудь тренировался на мечах? - Я не знаю, принцесса, меня не было! Лучше выскреби своего золотого из душа, пока он не растворился через слив, как будто ты не знаешь, на что они способны! - Успокойся! – попросила я её, но всё-таки пошла в ту сторону, куда она указала. Чонгук успел вымыться и сам уже шёл мне навстречу, прихватив с собой полотенце, которым обмотался. – Я поговорила с вашим Химиком. - И как? – тряхнув мокрыми волосами, явно довольный приведением себя в порядок и чистотой тела, золотой поправил чёлку рукой. - Он предположил, что всему виной яды Утёса богов. - Утёса богов? Ничего себе… ему-то Джо чем могла насолить? - Их мог нанять кто угодно. - Верно. - Мне нужно ехать назад, в Чжанби. Я должна кое-что сделать. Иди обратно… Минзи тебя проводит. - Слушаюсь, ваше высочество! - Опять за своё? – Но сейчас мне как никогда было приятно натыкаться на каждое признание того, что я – наследница. Я! А не кто-то, кто хочет занять властное место без благословения Джо. - А Мингю можно дать размяться, как и мне? - Сейчас не до этого. Пусти на ночлег – уже просит кан подогреть! Ваш лидер дал отсрочку на свой приезд? - Я сказал ему, что похороны завтра, так что сутки у вас есть. Если мы послезавтра не выйдем на связь снова, то они приедут. - Я поняла. Что ж, тогда до послезавтра.        Проводив его до Минзи, зная, что он не обманет меня и уйдёт добровольно в камеру, я поспешила к машине. Надо осмотреть тело Джо. Если на нём будут свежие царапины, то я дознаюсь, кто с ней дрался! Из-под земли достану!       Вымотанная и уставшая, уже хотящая спать, назад я ехала ещё медленнее, и дорога казалась вечной. Но я ни за что не упущу последней возможности. Не представляя, как буду осуществлять задуманное, я припарковалась и пошагала домой. Ставший поминальным зал горел свечами. Гроб всё так же стоял перед портретом улыбающейся Джо. Никого не было. Я вернулась глубокой ночью, под покровом звёздного неба. Мы не были даоссками или буддистками, поэтому никакого чтения молитв не осуществлялось. Завтра, во время погребения, все будут выражать своё горе и почтение как захотят. Но официально мы не придерживались никаких религий. Дух Джо был освобождён от тела, и какая участь его ждёт дальше – неведомо. Но какая-то его часть навсегда останется с нами, мы будем помнить её, хранить и беречь.       Подойдя к гробу, я несмело положила руки на крышку. Несмотря на отсутствие предубеждений и любовь к той, которая лежала в нём, я ощущала трепет и суеверный страх. Можно ли касаться покойников без спроса? А у кого спросить разрешения? - Прости, Джо, - шепнула я и подняла крышку. Глаза мои остекленели, заволочённые слезами. Она лежала ровно, спокойно, будто спала. Только запудренные сизые щёки и фиолетовые губы выдавали неестественную причину смерти. Тётю обрядили в белые одежды, забрали волосы в высокий хвост воительницы. Я очень давно не видела её с распущенными волосами и теперь уже никогда не увижу.       Поднеся поближе две свечи, я взяла одну и, вздохнув, принялась за дело, подсвечивая себе. На шее не было порезов. Кисти рук имели давние шрамы. Очень трудно было стягивать и задирать рукава на отяжелевшем теле. Неповоротливое и словно сопротивляющееся, оно поднималось мною с большим усилием. Но я смогла добраться до плеч, оглядеть по очереди руки. Ничего. Сделав передышку, я решила осмотреть сначала ноги, а потом уже лезть к спине. Сняв белую тканевую обувь, я оглядывала ступни, когда заметила выглядывающую из-под подола тёмную отметину на щиколотке. Приподняв белую материю, я застыла. На ноге была царапина! Хорошая такая ссадина, порез. Багровый, припухлый, как при воспалении, с потемневшей немного кожей вокруг. О нет! Химик был прав. Генеральшу предал кто-то свой. И я почти не сомневалась, что это была Черити. Может быть, в заговоре с Дайфэй. Или ещё кем-то. И тогда Чонгук прав – я тоже в опасности, если буду лезть к власти и препятствовать бесчинствам. Но если я не остановлю их, то клан Ян превратится в агрессивную стаю хищниц! Они уже забыли о договорённостях с золотыми и не позаботились объясниться с Ёнгуком. А с остальными группировками Срединного государства? О чём я не знаю, с кем имела дела Джо? Начнут звонить, приезжать, требовать, а в ответ получат оскорбления и махание мечом? Так нельзя, я должна занять место, предназначенное мне тётей!       Я едва успела обуть её и выдохнуть, когда почувствовала чьё-то присутствие. Обернувшись, наткнулась глазами на кого-то и вздрогнула. В чёрном плаще со спущенным капюшоном стояла Луна. - А, это ты? Не ожидала тут кого-то увидеть, - оправдалась я за воровской испуг. Луна, или Турсунай, как звали её на уйгурском, подошла ближе. - Прощаешься? – кивнула она на открытую крышку. Я не стала суетливо захлопывать её и дала понять, что имею на это право: - Да. Я ведь больше никогда не увижу Джо… Вы давно приехали? - Вечером. - С Эмбер? - Да, с Эмбер и ещё несколькими девушками. Белый лотос приносит соболезнования. Мы скорбим, как и вы. Джо была выдающейся женщиной. - Спасибо, - прошептала я. Мы молча постояли у гроба и посмотрели на покойницу, пока я, наконец, не почувствовала переизбыток эмоций, вынудивших меня всё-таки закрыть умершую. Иначе сорвусь и разрыдаюсь, упав ей на холодную грудь. - Такая неожиданная смерть, - сказала Луна. - Она бы предпочла погибнуть в бою. - Вся наша жизнь – бой. Кто-то борется на войне, кто-то с болезнью, кто-то с глупостью или самим собой. Джо всегда с чем-то боролась, поэтому, уверена, приняла произошедшее спокойно, как данность. - Как ты думаешь, что происходит с человеком после смерти? - Он возрождается в другом виде. - В каком именно? - Зависит от силы его духа. Кто-то станет слабым эфирным отзвуком сознания и вскоре растает без следа, кто-то оживёт в стихийной энергии, кто-то достигнет Яшмового пруда, а кто-то возродится новой личностью. - Реинкарнируется? - На это способны единицы. Ламы, мастера, тулку, мессии. Джо не была духовным лицом. - А если… если какие-то заветы, данные ею при жизни, не будут исполнены, её дух будет несчастлив? - Неспокоен.        В этом я уверена. И я не могу позволить пренебречь всеми просьбами и приказами тёти. - Ты знаешь в Цинхае молодого человека по имени Марк? Он должен был быть среди людей Энди Лау. - Да. Он друг Джексона, младшего брата Эмбер. Сейчас – телохранитель Дами и её сына. - Вот как… - Значит, он защищает нашего врага, сестру Дракона! А если всё-таки порезал ногу Джо Дэсон? Может, всё-таки, драконы виноваты? Что тогда скажет Марк, когда узнает, что служит тем, кто убил его мать? Или это я пытаюсь оправдать тех, кто убил мою тётю? – Луна, как ты думаешь… кому была выгодна смерть Джо?        Я посмотрела на неё, но она продолжала глядеть в никуда. Однако произнесла: - Выгодна – одним, угодна – другим. - Что ты имеешь в виду? - Всегда есть те, кто что-то приобретёт в ходе событий, и те, кто совершает по злобе или зависти, не думая о последствиях. - Я хочу найти и отомстить. - Небеса мстят за нас, - повернулась она, наконец, ко мне. Хотя губы её были ровны, глаза будто бы улыбались. – Созидай, а не разрушай, Цзыюй. Иначе Небеса покарают и тебя. - Ты веришь в справедливость Небес? - Я не верю в справедливость людей, поэтому предпочитаю не давать им повода думать, что они могут быть орудием этой справедливости. Там, - подняла она палец вверх, - известно всё. Спокойной ночи, - поклонившись, она пошла прочь из поминального зала.