Из Ян

      Кун, как и говорил, никому меня не доверял, поэтому приходилось ждать его свободного времени, чтобы куда-то выбираться. Мне не нравилось, что ожидание прогулки, приятного времяпрепровождения начинало ассоциироваться с ним и, в нетерпении горя желанием вырваться из дома, я радовалась приезду того, кого должна ненавидеть или, хотя бы, относиться к нему с подозрением и предубеждением. Когда Шулинь передала, что Цянь-сяньшэн занят в эти выходные, я скисла, и тотчас отругала себя за то, что тоскую по присутствию этого человека. Но нет, это было не совсем так, я тосковала не конкретно по нему, а по развлечениям, с ним связанным. На его месте мог быть кто угодно другой, без разницы. И всё же отсутствие с его стороны поступков, к которым можно было бы придраться, которые можно было бы осудить, сбивало меня с толку и делало снисходительнее. Я начинала запутываться. Будучи настороже, я не должна поддаваться показушной доброте и вежливости – а они именно показушные, никак иначе – и в то же время, если допустить на мгновение, что Кун говорит правду и преследует собственную выгоду не вразрез с моей, то я буду выглядеть глупой, несправедливой шаньсийкой, почём зря унижающей и третирующей вовсе не плохого человека. Как мне себя вести? Что думать?!        Видимо, на расстоянии чувствуя моё огорчение, Кун разрешил мастеру восточных единоборств пару раз свозить меня в школу кунг-фу. К моему изумлению, там занималось достаточно женщин и девушек, и я смогла позаниматься с учениками разных уровней, хотя мой был уже ближе к учительскому. Искусство боя – это то, чему я отдавалась с головой, чем занималась всю свою сознательную жизнь. И пусть лучше всего у меня получалось фехтовать и орудовать мечом, когда он заменялся палкой – я тоже отлично справлялась, да и на кулаках могла поддать, если потребуется. На обратном пути с тренировок я опять возвращалась мыслями к побегу. Шло время, а я так ничего и не придумала насчёт него – как осуществить, что делать? Кошелёк Куна оставался у меня, деньги теперь имелись, но кому заплатить и куда обратиться за помощью, чтобы это не оказались люди семьи Хуан?        Выезд на острова у побережья Шанхая всё-таки свершился. Мы доплыли на катере до какой-то гавани, где кроме нас никто не сошёл на берег, и оказались неподалёку от тихой безлюдной бухты с маленьким песчаным пляжем. В гардеробной комнаты я нашла купальник, так что, заранее его надев, скинула одежду и побежала купаться в чуть прохладную, но приятно прозрачную воду, не то что в большинстве рек, что я тут видела. Кун, на этот раз предусмотрительно в кроссовках и спортивном костюме, остался на суше и, возможно, как и обещал пялился на меня – я не знаю, потому что не смотрела в его сторону, а наслаждалась той самой природой, которой мне так не хватало. Скалистые отвесы, ограждавшие пляж от посторонних, были заросшими, как на необитаемом острове – может он такой и есть? – и где-то в этих зарослях пели птицы. Плескались волны, грело солнце, я плавала в своё удовольствие и, если бы не обстоятельства, при которых я тут оказалась, я бы, возможно, записала этот день в число счастливых. Выросшая далеко от моря, я никогда не бывала ни на одном, даже когда летала в Сеул, и новые эмоции, открытие для себя огромного удовольствия бултыхаться в безграничной воде расслабляли и дарили безмятежность.        Выбравшись из воды, я, мокрая, подошла к сидевшему на песке Куну и, завалившись на спину, чтобы смотреть на небо, спросила: - А ты почему не плаваешь? Ещё скажи, не умеешь. - Не так хорошо, как ты. - Тогда в чём дело? - Не хочу тебя напрягать своим присутствием по соседству. - Тут места достаточно, чтобы не тереться возле меня, - покосилась я на него. Подняла ещё не обсохшую руку и брызнула с неё каплями Куну в лицо. Он вздрогнул, закрыв глаза. – Стесняешься, да? - Ну, как минимум от тебя я заказов на своё обнажение не получал, а учитывая твоё отторжение к мужчинам, зачем мозолить глаза не самым, возможно, приятным для тебя зрелищем?        Перед глазами мелькнул раздетый Чонгук, и я, приподнявшись на локтях, заверила: - Нет у меня никакого отторжения к мужчинам! Это… скорее не физиологическое, а моральное несовпадение. Я вас не понимаю и считаю, в большинстве своём, скверными типами. - Большинство людей вообще скверно: не слишком красиво, глупо, бестактно, агрессивно. Возможно, мы тоже входим в их число. Нет, ты, несомненно, красива и не глупа, но насчёт остального… - Я агрессивна, по-твоему? – С бестактностью спорить не буду, я даже не пыталась её миновать или завуалировать. - По-моему, ты из тех, кто в отсутствии закона или ощущая свою силу, не стал бы себя никак сдерживать. Так тебя воспитывали. – Он посмотрел на меня. – Разве не таких людей называют агрессивными? Кто с радостью учинит расправу или не будет себя держать в руках при безнаказанности. - Я умею себя держать в руках. - Временами. Мне хочется думать, что научишься всегда, иначе наша ставка на твоё генеральство окажется провальной. - Ты для этого меня тут держишь? Ждёшь, когда я стану выдержаннее? - Было бы неплохо, если бы ты поднаторела в этом, пока находишься здесь. Но нет, у меня нет никаких целей насчёт изменений в тебе. Я просто жду подходящего случая для того, чтобы начать действовать. - А если он не настанет? - Настанет, не сомневайся.       Я повернула голову к горизонту, туда же, куда смотрел в основном и Кун, сквозь прищур изучающий бликующую гладь моря. - Я здесь уже больше двух месяцев. Разве что-то меняется? Разве есть хоть какие-то признаки того, что ты задумал стоящее дело? - В Кашгарии, - начал он, - бывшие партнёры Дзи-си, сохранявшие ему верность до последнего, поднимают голову против Хангёна. Они понимают, что он не будет им полностью доверять и постепенно уничтожит, одного за другим. К тому же, не все верят, что опасность была реальной и Хангён организовал убийство отца по уважительным причинам, а не просто для того, чтобы забрать власть и ослабить тех, кого впутал в это. – Кун бросил на меня взор: - У Хангёна начнутся неприятности в тылу. После удачи в Цинхае он, скорее всего, планировал что-то дальше, а теперь увязнет в Синьцзяне с местными разборками. Ходят слухи, что кашгарцы уговаривают пятого сына Дзи-си, Ву Ифаня, перенять бразды правления и потеснить старшего брата. Если у них начнётся междоусобица, то нам это сыграет на руку. Ничего не стоит на месте, Цзыюй. Имей терпение.        Задумавшись об услышанной новости, я в очередной раз раскололась двумя мнениями. Соответственно первому, Кун рассказывает мне сказки, чтобы усыпить бдительность и удерживать меня умиротворённой. Согласно второму, он прав и ведёт последовательную политику выжидания, так что мне лучше прислушаться к нему, чтобы чего-то добиться. Итак, какое же из двух мнений верно? Узнаю ли я когда-либо это? - Борьбу с Дзи-си вели десятилетиями, - скептично заметила я, - а если возня Хангёна с недоброжелателями затянется? Я не намереваюсь торчать тут вечно. Можешь желать мне терпения сколько угодно, но скоро оно иссякнет, и я перестану с тобой покорно прохлаждаться по окрестностям. - Разве тебе не нравится? – указал он на бирюзовое море. – Чудеснейший вид, словно в раю… - Не заговаривай мне зубы. Есть новости из Шаньси? - Я бы сказал тебе, если бы были. Пока там всё без перемен.        Может, оно и к лучшему? Может, наших женщин и амазонок всё устраивает? А каково положение мужчин? Как мои братья? Я волнуюсь за них. Возможно, из-за них даже больше, чем из-за девушек, которым ничего не грозило, я хотела возвратиться и восстановить порядок, какой был при Джо. Но схватка с тётей, ох! Я не готова к этому, не хочу этого. Более-менее мирный путь к обретению власти – моё материнство, тогда рухнет главный барьер, мешавший мне принять наследие Джо. Я украдкой покосилась на профиль Куна, всё так же любовавшегося водой. Использовать его, чтобы получить ребёнка? Использовать! Как будто он будет против! А если будет? Он же не делал никаких откровенных намёков и предложений, может, это всё та же вежливость, обходительность, бессмысленное поддержание беседы путём флирта. Мужчины сложные создания, они могут храбриться и изображать героев-любовников, а когда надо перейти к делу, то сливаются и вроде бы не то имели в виду. - Кун? - Да? – не отвлекаясь на меня, откликнулся он. - Ты бы хотел со мной переспать?        На этот раз его внимание переключилось. Не скажу, что растерянно и даже хорошо пряча удивление, с некоторой озадаченностью на лице он прошёлся по мне глазами от макушки до пяток и обратно. - Это праздный вопрос или предложение? - А если предложение, то что? - Я слышал, что заниматься сексом на песке – плохая затея, потом не будешь знать, из каких мест его вытряхать. - Слышал он! Как будто сам не практиковал? – сузила я пытливо глаза. - Нет, не практиковал, именно потому, что представление о песке на половых органах меня не будоражит. - Вообще-то, я и не о сейчас говорила, а в теории. - В теории – это и есть праздный вопрос, я рассматриваю только конструктивные предложения по существу, с конкретными условиями и данными. - Какой ты скучный! - Я же шучу, - засмеялся он.        Как легко было предлагать тому, к кому не привязана. И напиваться на него для отваги. Откажи он мне – или он и отказал? совершенно не понимаю этого парня – я бы не расстроилась и меня бы это не задело так, как отказ Чонгука. Хочет меня или нет Кун – мне нет дела, я должна как-то завести ребёнка рано или поздно, и для этого один из главарей семьи Хуан не самая плохая кандидатура. А заодно, если об этом когда-нибудь узнает Чонгук, пусть поймёт, что незаменимых нет, и мне и без него есть, кому помочь. Но, заведя эту тему тоже вроде бы как не всерьёз, я стала представлять, каково бы это было? Я и Кун… как-то же к этому нужно перейти? Да что представлять, если он не согласился! Или согласился? Мужские шутки! Когда говорят о деле, надо говорить серьёзно, а не юморить! - Значит, не хочешь? – ультимативно подытожила я, вытягивая из него чёткий ответ. - Я обещал тебя не домогаться, как минуя эту часть мы можем переспать? - Мне домогаться себя ты не запрещал, - хмыкнула я. – Или ты не готов к тому, что со стороны девушки может быть какой-то напор? - От тебя я другого бы и не ждал. Но поскольку я знаю, что ты-то со мной переспать не хочешь, то, делаю вывод, что ты озабочена ликвидацией главной недоработки на пути к власти?        Всё-то он знает! Я скрипнула зубами: - А если так, то что? Не хочешь ответственности? Не хочешь иметь ребёнка от амазонки? - Чтобы ты шантажировала меня всю оставшуюся жизнь? - Мне от тебя ничего не будет нужно. Мне нужен ребёнок, - наконец, откровенно признала я. - Знаю. Но как я могу поверить, что ты не используешь его в корыстных целях? Против меня и Шанхая. - Разве вы не хотели союза? Разве не хотели, чтобы всё было, как и прежде? Если… если у нас… я с тобой… от тебя рожу дочь, то она укрепит этот союз. - Звучит хорошо, но… - Кун поднялся, отряхивая штаны от песка. Приведя себя в порядок, бросил на меня сверху вниз взгляд: - Я бы хотел с тобой переспать. Не ради чего-то, а просто так. Если у тебя возникнет желание сделать это без корыстной подоплеки – я готов обсудить варианты реализации. – Он указал пальцем на море. – Поплавай ещё, катер вернётся через полчаса.        Теперь это не выходило у меня из головы. Если он украл меня для того, чтобы сделать марионеткой, чтобы манипулировать мной, то что было бы лучше зачатия общего ребёнка? Я в его власти, это он бы мог меня шантажировать! И он бы однозначно был в курсе того, что именно он отец – с кем ещё бы я тут переспала? С Лукасом? Его Кун явно ко мне не спешит подпускать, как и кого-либо другого. Но он отказался, не воспользовался возможностью! Я шла в его руки, а он… бескорыстно он хочет, видите ли! С ума эти мужики что ли посходили? Откуда вывалилась эта сентиментальщина и рыцарство? То золотые, теперь этот! Почему нас в Шаньси воспитывали иначе, рассказывая про каких-то других мужчин? Где такие были раньше? Новое поколение, взращенное феминистками? Надо бы поинтересоваться у Куна насчёт родителей и матери. Стоп, я что, уже собралась изучать его генетику для оценки будущего потомства? Или его семья меня волнует в качестве культурной среды, в которой он воспитывался? В обоих случаях интерес к нему во мне просыпается не к добру и надо от него избавляться.        Но он отказался стать отцом будущей генеральши! И ещё называет себя деловым человеком? Он точно разбирается во взаимовыгодных сделках? Или испугался? Ситуация была бы патовая, конечно, мы бы оба не знали, кто кого сильнее обдурит с помощью ребёнка. Я тоже сильно рисковала, однако, совсем без ребёнка мне и рисковать нечем – генеральшей я не стану.        Возвратив меня в особняк, Кун стал прощаться. Он не выбирался из-за руля, и я поняла, что вот-вот наступит очередная неделя затишья: уныние, отсутствие собеседников, прогулок, возможности оглядываться и искать лазейку для побега. - Надеюсь, ты хорошо провела время, - с улыбкой сказал он. - Неплохо. Но твой угрюмый вид всё портил. - Я был угрюмым? - Ты не участвуешь ни в чём, и я ощущаю себя собакой на выгуле, это не лучшее чувство. - Прости, я не думал, что ты так воспримешь, я старался найти наиболее приятное для тебя… - А что тебе самому бы было интересно? – Я тотчас вспомнила. – Полёты? Ты шутил, когда предлагал мне прыгнуть с парашютом или действительно проверишь меня на смелость? - А ты действительно решишься?        Я зацепилась за это, чтобы договориться об очередной вылазке. - Я же не такая рохля, как ты, который даже раздеться при девушке стесняется! - Хорошо, в следующий раз мы едем прыгать, ты напросилась. - На следующей неделе? Ты редко бываешь свободен. - Ну… на самом деле у меня завтра свободный вечер, - он пожал плечами, - я не так уж и редко бываю свободен, просто не хочу тебе надоедать.       Так эта скотина, оказывается, валяется где-то на диване или попивает винишко в баре, пока я томлюсь и извожусь от скуки? Меня задело, что он имел возможности приезжать чаще, но не воспользовался ими. Как же, чтобы мне не надоесть! Отговорки, просто ему самому не хотелось. - Я готова и завтра прыгать. - Хорошо, я заеду после обеда. - Нужно каким-то определённым образом одеться? - Нет, в центре полётов дадут комбинезон, не переживай. - Что ж, договорились, - я открыла дверцу и стала выбираться, - надеюсь, тебе этот день тоже понравился. - Очень.        Я обернулась через плечо: - А так и не скажешь. Где позитивные эмоции? - По-моему, эмоциональность – не лучшая черта для мужчины. - А что лучшая? Бревенчатость? Истуканство? Похуизм?        Кун засмеялся: - Я постараюсь исправиться. Чуть-чуть.        Вылезшая из машины, я услышала в спину: - Цзыюй!        Задержавшись, я развернулась. Кун опустил стекло, подавшись в мою сторону: - Спасибо за поездку, мне и в правду она понравилась. Особенно ты… в купальнике. - Вдоволь нагляделся? - Есть вещи, на которые можно смотреть вечно. - Окна родного дома, например? - Ты их увидишь, Цзыюй, обещаю.        Хмыкнув, я неопределённо пожала плечами и пошла в особняк. Ещё не хватало начать верить мужским обещаниям!        И вот, после инструктажа, как держать руки-ноги, что делать, когда приземляешься, как себя вести в воздухе, облачённая в специальное обмундирование, я в компании Куна поднималась в небо, поглядывая несмело на высоту, которую мы набирали. Я летала на самолётах, но это совсем другое, вид из иллюминатора кажется чем-то вроде телевизионной картинки – он не имеет к тебе никакого отношения. А тут имеет! Потому что я должна была вот-вот туда прыгнуть, упасть в пропасть, оказаться в падении, где нельзя остановиться и включить задний ход. Где ничего от тебя не зависит. У меня начался мандраж. Не хотелось демонстрировать свою тревожность, но я никак не могла успокоиться и переживала, что спасую. - Волнуешься? – спросил Кун. - Немного, - значительно преуменьшила я уровень волнения. Я очень, очень, очень волновалась! – А когда к нам зайдёт инструктор? – кивнула я на носовое отделение, где сидел пилот и ещё один мужчина с ним. - Инструктор? – Кун засмеялся. – Это помощник пилота. - То есть? А с кем же я тогда… - не договорив, я всё поняла. Сглотнув слюну, я даже не смогла возмутиться как следует: - Ты? Я буду прыгать с тобой?! - Разумеется. У меня уже достаточный опыт. - Я… почему ты сразу не сказал?! - А что бы изменилось? Ты бы отказалась? - Не знаю, но такие вещи можно и озвучивать! - Мне не хотелось, чтобы ты отказалась, и я придержал информацию до последнего. Извини. – Он тоже покосился за окно и скомандовал: - Теперь можно и пристёгиваться. Вставай.        Я замешкалась. Нужно было приблизиться к нему… оказаться с ним очень-очень близко. - Ты всё-таки боишься? – нахмурил он брови игриво, подначивая. Я встала. - Я не боюсь, я… - Он сам подошёл ко мне и, развернув за плечи, прижал спиной к себе. Я чуть язык не прикусила от неожиданности. Кун стал защёлкивать сцепки, крепление ремней. Привязывать нас друг к другу. Это всё для меня было не только новым, но и крайне необычным. Чувствовать себя в одной связке с мужчиной. Он прямо здесь, сзади, я ощущаю его всеми фибрами души, затылком, спиной, загривком. - Не напрягайся, - сказал он, потряся мои руки. – Всё будет хорошо. - Я уже не очень уверена… - Всё будет хорошо, - повторил он и потянул в сторону дверь. Нас обдало мощной волной воздуха, и я вскрикнула: - Мамочки!        Высота была бешеная. Земля была так далеко, что не разобрать – что на ней? Потоки воздуха холодные, неукротимые, стихийные. Стали подгибаться коленки. Произнося про себя сакраментальную фразу «шаньсийки ничего не боятся», я решила, что есть всё-таки страхи, с которыми совладать невозможно. И это был даже не страх высоты, а страх неприкрытой неизвестности, страх потерять контроль, оказаться отданной на волю случая. На волю того, кто прикреплён ко мне, потому что только он знает, что делать и как быть. - Готова? – крикнул Кун мне в ухо. Я была готова только ухватиться за что угодно руками и упереться ногами. И остаться тут, в кабине, а не рухнуть туда. Я покачала головой. Но Кун толкнул нас, и я завизжала, как ненормальная.        Упав на воздух животом, я стремительно неслась куда-то, на скорости света, пугающей меня и заставляющей цепенеть. Рот я всё же захлопнула, потому что поток и давление ветра расплющивали и не давали с лёгкостью даже руку опустить. От страха или эмоций, или законов физики, у меня заложило уши и, пока в какое-то мгновение мы вдруг не замедлились, приняв сидячее положение, я уже прощалась с жизнью, считая, что несусь в объятья смерти. Но Кун раскрыл парашют, и ужас сменился возможностью прийти в себя. Свободное падение закончилось и начался куда более приятный полёт. Хотя теперь, пережив первые мгновения и удостоверившись, что в этом ничего смертельного, я понимала, что ощущения были невероятные. Я летела! Парила, как птица. И когда короткое приключение вдруг стало подходить к концу – земля становилась всё ближе – я даже огорчилась. Всё пронеслось неописуемо, до обидного быстро, и первым желанием, когда подошвы коснулись твёрдой почвы, было вновь впрыгнуть в самолёт, взлететь и повторить попытку, потому что теперь-то я знала что, как, куда, я знала, что это не так уж и страшно и хотела сделать всё более осмысленно, наслаждаясь секундами в небе, а не дрожа от них. - Вау! Вау! Мать Природа, бессмертная Ма-гу! Вау! – лепетала я, пока Кун отцеплял нас обратно. Я этого и не замечала толком, задирая голову вверх и прокручивая в голове случившееся. – Вау! Это было нечто! У меня слов нет!        Мы приземлились в каком-то поле, и вокруг никого не было, ближайшие люди топтались вдалеке. От эмоций ноги ослабли, и я стала заваливаться, так что Куну пришлось придержать меня. Я развернулась к нему: - Хорошо, забираю обратно слова, что ты рохля. Похоже, яйца у тебя есть. - Тебе понравилось? – продолжая отстёгивать от меня ненужное теперь крепление, поинтересовался Кун. - Да! Я бы даже снова это сделала! Мы ещё раз спрыгнем? - Как-нибудь обязательно, - улыбнулся он. – Я рад, что небо тебе полюбилось не меньше, чем земля. - Ты много раз уже прыгал? - Очень. Точно не скажу… не меньше тридцати, наверное. Или уже сорок. - Это затягивает! На самом деле, да, я поняла… это невероятно!        Задыхаясь от эмоций, я хотела делиться ими с кем-нибудь, и спокойное состояние Куна, как будто бы не пережившего того же самое, что и я, идеально подходило, чтобы обрушить на него эту лавину впечатлений. Он выглядел так, будто падение человека с высоты в несколько тысяч метров – это фигня какая-то, норма. - Как же!.. Как же это было круто! - Согласен. - Я не испугалась! Видишь? Я не стушевалась и прыгнула. - Я и не сомневался, что амазонка поступит именно так, - сняв с моего лица защитные очки, на которые я не обращала внимания, он посмотрел на моё счастливое, горящее лицо. Наши взгляды встретились. Я пересмотрела отношение к Куну, как-то вот так разом, будто из головы выветрилась предыдущая версия восприятия этого человека. Сдержанный и педантичный, он имеет пристрастие к получению адреналина таким образом? Значит, в душе он совсем не такой, каким кажется. Но какой? Какой он и что я должна о нём думать?        Словно замечая в моих глазах вопросы и любопытство, заинтригованность, Кун немного загадочно, одними уголками губ улыбнулся и, чуть наклонившись, коснулся моих губ своими. Обескураженная после полёта, растерянная, шокированная и с готовой вот-вот закружиться головой, я закрыла глаза и приняла поцелуй. Что это? Почему? Я ему всё-таки нравлюсь? Почему он выбрал этот момент? Почему я стою и не отбиваюсь? Трезвея и возвращая здравомыслие, я резко отступила и отбежала метра на два, как будто Кун мог кинуться следом. Он не оторвал от меня взгляда, ожидая объяснений моему рывку. - Ты обещал не домогаться! – выпалила по-детски я. - Мне показалось, что я увидел в твоих глазах разрешение. - Нет! - Нет? - Нет! - А если мы прыгнем ещё раз, я его получу?        Я подозрительно прищурилась: - А зачем? - Чтобы поцеловать тебя снова. - Не нужно меня больше целовать! - Почему? - Потому что! – бросила я и потопала прочь. Отвязавшись от парашюта, Кун нагнал меня и, взяв под локоть, развернул к себе: - Что за игры ты затеяла, Цзыюй? То спрашиваешь, хочу ли я тебя, то, когда я откликаюсь на это, запрещаешь к тебе приближаться! Чего ты от меня хочешь? - Я?! Это ты меня похитил! Мне от тебя ничего не нужно! - Уверена? - Да!        Кун схватил меня, сгрёб в охапку и поцеловал ещё раз. Я уперлась в его грудь, но, когда поняла, что скромные, не боевые приёмы не работают, приложила силу и оттолкнула его от себя. - Не смей! – пригрозила я ему. Мне показалось, что я вижу какое-то закипание, что внутри него зарождается буря, так что неуловимо подрагивают желваки и темнеет взор. Ничего не сказав, он развернулся и пошёл собирать парашют. Если бы у меня был опыт соблазнительницы, я бы воспользовалась этим, очаровала его, поводила за нос и обрела свободу, но я не умела вертеть мужчинами, к тому же, по-настоящему боялась, что привяжусь к кому-нибудь, как к Чонгуку, и мне снова будет больно, когда я не получу того, что хотела бы получить от мужчины, которого выберу себе в любовники. И Джо ещё считала, что я достойная наследница? Я слишком мягкотела для правительницы, я поддаюсь чувствам, я не могу устоять на золотой середине, и для меня возможны две крайности: ненавидеть мужчин и держать от них дистанцию, или же довериться им и стать уязвимой. А для будущей генеральши первое предпочтительнее второго. Ох, Джо, как же рано ты нас оставила! Оставила меня, бредущую, как слепой котёнок, который ничего не знает об окружающем мире. Не только мужском, но и своём собственном – женском, так что родной клан стал мне чуждым. И, возможно, возвращение в него уже совсем не то, что мне необходимо.