Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

Дин был единственным омегой в семье графа Джона Винчестера и, несмотря на возможность того, что однажды его, как и большинство омег в их стране, выдадут замуж (на самом деле правильнее будет сказать продадут тому, кто больше заплатит), рассчитывал остаться при дворе отца до старости. Его почти уверенность в этом объяснялась тем, что омегой он был далеко не стандартным. Нет, у него не было шести рук или трёх голов. Он просто не был наивным утончённым дурачком с пушистыми ресницами, как многие, и целей у него в жизни было намного больше, чем просто удачно выскочить замуж и родить нелюбимому супругу как можно больше наследников, чтобы только остаться рядом с ним и с гарантией крыши над головой. По телосложению он выглядел намного более мужественно, чем как минимум половина альф, лицо у него было приятным, но не смазливым, и он стремился добиться в жизни чего-то. Например, открыть собственную автомастерскую. И помимо его вовсе не хрупкой внешности было и ещё кое-что. Ему шёл двадцать восьмой год, а почти все омеги выходили замуж до двадцати, а некоторые вообще в тринадцать-пятнадцать, до первой течки, чтобы у альфы была гарантия, что он у младшего супруга единственный партнёр. Дин же на брачном рынке уже мог считаться стариком. Несмотря на это, он всё же был омегой, и мечты о большой любви у него были. Он с двадцати лет был влюблён в младшего принца, Кастиэля, только никому не говорил об этом, даже брату. Будущий король покорил его своими делами, о которых писали в прессе, поймал в омут голубых глаз, завоевал сердце своим уважением к омегам. Но его надеждам на мирное существование было не суждено сбыться. После королевского бала, на котором его младший брат, Сэмюэль, по уши влюбился в старшего принца Габриэля, который, как и сам Дин, не мог претендовать на отцовский титул, будучи омегой, после скорого брака счастливой истинной пары король решил, что ему пора в отставку, но прежде счёл своей обязанностью женить своего наследника, Кастиэля. Из всех возможных кандидатур он выбрал именно Дина, который являлся страшим братом его зятя и, в общем-то, и так был почти членом семьи. Граф думал недолго — ну ещё бы, такая прекрасная возможность, как сделать своего отпрыска мужем будущего монарха, выпасть может не всегда. И, ой, как замечательно, жених вовсе не против. Вот только не знал никто, что принц этого ждал уже много лет, вот только подступиться никак не мог. И точно так же никто не знал, как радовался этому браку и одновременно боялся разочароваться в Кастиэле Дин. Поэтому уже-почти-король беспокойно меряет шагами двор, ожидая своего жениха, который должен прибыть минуты на минуту, попутно отдаёт прислуге указания, продумывает свадебную церемонию и вспоминает ту давнюю роковую встречу десять лет назад. Ему тогда было двадцать, он был молод и не особо горел желанием слушать отца, поэтому на устроенном в честь совершеннолетия старшего сына балу графа Винчестера быстро затерялся в толпе и поспешил выйти из душного дворца на свежий воздух, в сад. И вот там он увидел их. Два красивых юноши сидели на лавочке под старым дубом и разговаривали. Один был моложе и выглядел лет на четырнадцать-пятнадцать, а вот во втором принц узнал именинника, и тот в ту же секунду запал ему в душу — до того был красив. В свете фонарей его глаза сверкали живой зеленью, на приятном лице плясали трогательно-детские веснушки, губы гнулись в лёгкой тёплой улыбке, адресованной, наверно, его младшему брату, который был ему роднее всех. Подслушивать Кастиэль не посмел, да у него и не вышло бы ничего — молодые люди находились от него слишком далеко и говорили слишком тихо. Но это не помешало ему остаться и просто любоваться юным омегой. Тот вдруг засмеялся — громко, заразительно, — и принц сам невольно улыбнулся. И вот теперь этот красавец, с годами лишь похорошевший, полностью и безраздельно принадлежит ему, Кастиэлю. Осталось лишь закрепить это официально и доказать омеге, что он ему не враг и, возможно, даже добиться его сердца, только действовать надо осторожно и без спешки, иначе — принц прекрасно знал характер Дина — есть риск получить по лицу. И вот, наконец, за поворотом дороги показывается машина, подъезжает ближе. Кастиэль спешит к двери и, открыв, с милой улыбкой протягивает руку нервно кусающему губы Винчестеру. Такую честь, как проводить его в покои, он не решился доверить никому из слуг, и Дин явно очень этим удивлён. Принц с болью понимает, что омега наверняка думал, что будущему мужу он вовсе не важен. Вот и нарисовывается самый первый указ вступающего на должность правителя — давно пора откинуть эту средневековую дикость и мнение о том, что омеги чем-то хуже альф. Даже лучше, ведь именно благодаря им все ныне живущие вообще существуют. Дин тем временем неуверенно вкладывает дрожащую ладонь в его руку, и Кастиэль не может удержаться и, склонившись, мягко целует кисть. Омега от этого нервничает ещё больше и, выйдя из машины, спотыкается на ровном месте. Кастиэль с готовностью подхватывает его, не давая упасть, и ласково, но при этом уверенно прижимает к себе, впервые находясь так близко и имея наконец возможность вдохнуть его запах. Аромат мёда, хвойного леса и чего-то ещё накрывает с головой, а робкая благодарная улыбка заставляет улыбнуться в ответ, и всё вместе складывается в долгожданную идиллию и ощущение дома и покоя. Принц прижимает истинного — истинного! — ещё ближе к себе, тот утыкается носом в его шею и, видимо, тоже что-то чувствует, потому что уже в следующий миг поднимает огромные зелёные глаза и ошарашенно смотрит на альфу.  — Мы истинные? — шепчет он, сам не веря.  — Истинные, — счастливо выдыхает Кастиэль. — Я не ошибся, выбрав тебя, — и улыбается широко, счастливо, больше всего желая поцеловать жениха, но не осмеливаясь из страха отпугнуть напором.  — Ну всё, отпустите меня, Ваше Высочество, во-первых, я ведь не лёгкий, а, во-вторых, это уже просто неприлично, — неловко шепчет Дин спустя минуту.  — О, да, конечно, — Кастиэль отпускает его, напоследок проведя большим пальцем по запястью. — Прошу простить мне мою дерзость. Я слишком очарован Вами, любезный граф. Прошу за мной, я провожу Вас в ваши покои.  — Титул принадлежит отцу и брату… — раздаётся горько в переходах королевского замка. — Я лишь…  — Теперь Вы как минимум принц, Ваше Высочество, — перебивает его Кастиэль. — А скоро станете и королём.  — Нет, — Дин останавливается, и, повернувшись к нему, будущий монарх видит, как тот хмурится. — Это Ваши титулы. Я буду лишь Вашим супругом, совсем необязательным и неважным дополнением к Вам, не больше. Кастиэль качает головой.  — Никогда не думайте и не говорите так. После коронации я непременно добьюсь того, что Вы станете таким же полноправным правителем, как и я. Знали бы Вы, как раздражает меня это принижение омег…  — Что?.. — Дин выглядит ещё более ошарашенным.  — Ни к чему, кроме этого брака, я принуждать Вас не стану, — заверяет Кастиэль и, взяв его за руку, тянет дальше. — Если Вам так будет угодно, мы с Вами вообще не будем пересекаться. Я не желаю давить на того, кого люблю, но при этом и надежды на взаимность не оставлю.  — Любите? Взаимность? О чём Вы?  — Я видел Вас на балу в честь Вашего совершеннолетия, и Вы покорили моё сердце, даже не взглянув на меня и не сказав мне ни слова, я полюбил Вас десять лет назад. А теперь выяснилось, что Вы ещё и моя истинная пара. Я предоставлю Вам покой, дом, всё, что Вам будет угодно, и ничего за это не стану просить.  — Я на это и надеяться не смел… — пробормотал Дин.  — Что? — теперь была очередь принца удивляться.  — Вам не нужно надеяться на взаимность, она и так есть… — смущённо прошептал омега.  — Что?  — Я люблю Вас. С двадцати лет люблю. И надеяться на Вашу любовь не смел. И был бы рад, если бы мне не пришлось находиться от Вас далеко. Не заставляйте меня повторять… Кастиэль расплывается в глупой улыбке и, подхватив жениха на руки, направляется в свои покои, не собираясь никуда его от себя отпускать — теперь с согласия своего омеги. На ходу он кричит вышедшему из другого коридора отцу, чтобы сделали всё возможное для ускорения свадьбы. В комнате он предельно осторожно сажает своё величайшее сокровище на кровать и, заглянув ему в глаза и увидев в них нежность, наконец целует любимого в губы, а после отстраняется.  — Ну куда ты, твоё высочество? — спрашивает омега и тянется к нему. Альфа смеётся и валит его на кровать.  — Я здесь. И теперь никуда от тебя не уйду. Ни за что.