Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

Когда он ходит недалеко от окон, по стёклам ползёт льдистый узор, и лёгким движением руки он превращает простые завитушки в сложные картины. Наблюдяющий за ним с кровати мальчишка узнаёт пейзажи родных долин и лесов, холмов и гор, а иногда даже видит собственный портрет. Морозный художник не обращает на него внимания, продолжая шагать по дощатому полу. Дерево под его босыми ногами покрывается инеем, русые припорошенные снегом волосы переливаются в серебряном свете заглядываающей в окно луны, бледная кожа отливает почти синевой, ткань белоснежной рубашки хрустит и осыпается снежинками, а под грубой материей чёрных мешковатых доходящих чуть ниже колена штанов угадываются очертания сильных ног. — Ты Дин, верно? — тихо спрашивает хозяин комнаты. Незваный гость останавливается и удивлённо оборачивается на мальчика, и тот теряет дар речи, забыв, что спросил, и открыв рот — настолько яркие зелёные глаза смотрят на него. — Ты меня видишь? — шокированно спрашивает он хриплым голосом, будто давно ни с кем не говорил, и хмурится. — Разумеется, — непонимающе сводит брови к переносице мальчик. — Ты приходишь в мою комнату вот уже месяц, рисуешь на моём окне узоры, морозишь мне ноги. Ты думал, я тебя не вижу? Так ты Дин? — Верно. Откуда ты знаешь меня? Почему веришь в моё существование? Почему видишь? — шепчет Дин. — Папа рассказывал мне легенду Чёрного озёра. Она про тебя. — Спи. Тебе пора спать. Поговорим с тобой днём, — тихо, но уверенно говорит дух и исчезает, вылетает порывом ветра в немного приоткрытую форточку. *** Кастиэль входит в свою комнату и, положив чемоданы, садится на кровать. Старая мебель скрипит под весом взрослого мужчины, и он смотрит в окно, вспоминая детство. По стеклу вдруг ползут морозные узоры, хотя за окном зелёные деревья, и Кастиэль взволнованно выдыхает, видя вылетевшее изо рта облачко пара. Ему не холодно, к такому он давно привык. — Я знаю, что ты здесь, — говорит он. — Я думал, ты никогда больше не вернёшься, — отзывается пустота, и рядом на кровати появляется парень лет шестнадцати. — Тебя не было целый месяц, я думал, что наскучил тебе. — Как ты можешь наскучить мне, глупенький? — Кастиэль притягивает пахнущего озоном и тиной, пышущего морозом юношу к себе, давно не обжигаясь о холодную кожу и целуя обветренные ледяные губы. На вкус поцелуй с тысячелетним мертвецом как поедание льда, но Кастиэлю плевать — для него Дин лучше всех. — Я пытался выяснить историю нашего озера, — говорит он, отстраняясь. Дин вздрагивает и смотрит на Кастиэля почти затравленными глазами. — И… Что ты узнал? — осторожно спрашивает дух, и человек обретает уверенность в том, что что-то там было не так, в этом далёком прошлом. — Что давным давно озеро было кристально чистым, что местные верили, что это оно даёт магическую силу, и верили они в это до тех пор, пока сын некого Винчестера, чьи владения здесь простирались на многие сотни миль, Дин, не утонул в этом самом озере и оно не почернело и не заросло водорослями и тиной. За чем ты гнался, Дин, ныряя в это чёртово горное озеро? За силой? Какой власти тебе не хватало, когда ты был наследником огромного имения? — в голосе Кастиэля появляются железные нотки, и Дин понимает, что солгать он не сумеет — просто не сможет врать в глаза тому, кого любит. — Я гнался за младшим братом, Кас. Это было зимой, мы играли в догонялки, катаясь по озеру на коньках. Лёд подо мной треснул, когда я был точно в центре, я еле успел оттолкнуть Сэма. А насчёт магии… Я был магом, Кас, — дух смотрит в глаза человеку, и тот замечает, что комнате стало ощутимо холоднее — Дин явно раздражён его предвзятым отношением к произошедшему с ним. — Моей стихией был ветер. Ты заметил, что когда я у тебя, вокруг дома даже малейшего дуновения не бывает? Кастиэль понимает, что Дин говорит правду — листья на деревьях за окном не шевелятся вообще. Вокруг дома полное безветрие, но при этом макушки деревьев вдали весьма заметно шевелятся. — Он знал, что в центре лёд ещё не достаточно крепкий. Знал, что вес парня шестнадцати лет он никак не выдержит. Он это знал и не сказал мне об этом, надеясь, видимо, избавиться от того, кто может его контролировать. Вот только у него ничего не получилось, и после смерти я стал лишь ещё сильнее, чем был, покорив и магию холода. Они молчат некоторое время, и тишина несколько напряжённая, и обоим это не нравится. — Я остался один, — вдруг говорит Кастиэль. — Отец неделю назад умер от алкогольного отравления, оставив мне в наследство кучу долгов, и денег у меня нет. Кроме него у меня не было никого, что держало бы меня среди живых. — К чему это ты? — настороженно спрашивает дух. Человек молчит с минуту, глядя на свои руки, а потом, уверенно глядя в глаза, говорит: — Пойдём к озеру, Дин. Мне незачем жить. Вся моя жизнь теперь ты, тысячелетний мертвец, и я не хочу, чтобы что-то могло нас разлучить. Убей меня, Дин. Преподнеси мне этот дар. Я так люблю тебя. В горах с тех пор прекратились зимы с сорокаградусным морозом семь месяцев в году, а озеро очистилось, став вновь кристально чистым. О судьбе темноволосого паренька, которого видели заходившим в тогда ещё чёрную воду, известно лишь то, что никто не видел, как он выходил, из чего сделали вывод, что он утонул. Дин же с Кастиэлем больше никогда не разлучались — да и как, когда один, наконец успокоившись спустя тысячу лет после смерти, стал ветром, а второй, лишившись ограничивающей его плоти, стал воздухом. Ведь без воздуха нет ветра…