Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

Урок Трансфигурации у седьмых курсов Гриффидора и Когтеврана проходил совершенно спокойно ровно до тех пор, пока не пришло время сдавать работы. Задание было дано творческое: сделать из пера уменьшенную версию какого-либо существа, желательно в мельчайших деталях, а если она ещё и будет издавать звуки, то это принесёт творцу дополнительные очки в копилку факультета. Кастиэль упорно бьётся со своей работой, стараясь не отвлекаться на ненужные мысли и найти от них спасение в учении. Превратить перо в Пегаса он сумел, тот даже летать может, но у парня пока не получается сделать так, чтобы крылатый конь издавал подобающие звуки. А время урока подходит к концу… Вдруг, когда профессор уже подходит к Кастиэлю, чтобы проверить работу, на его стол опускается золотитое пёрышко, которое в следующий миг превращается в уменьшенную версию отсутствовавшего на уроке гриффиндорца Дина Винчестера. — Прости меня, ангел, — говорит человечек в чёрной мантии с красным воротом, белозубо улыбаясь. — Я должен был предупредить тебя, что у меня тренировка и я задержусь. Я не должен был заставлять тебя ждать. Прости. После этих слов фигурка взмахивает волшебной палочкой, заставляя молчаливого Пегаса рядом с собой звонко заржать, и рассыпается на искорки, после собираясь в букет полевых цветов, аккуратно перевязанный синей лентой. Профессор Макгонагалл, видевшая всё это из-за плеча темноволосого когтевранца, улыбается. — Мистер Новак, — обращается она к юноше, — при встрече передайте мистеру Винчестеру, что он заработал себе высший балл и принёс своему факультету десять баллов за такую прекрасную работу. Вдруг женщина наклоняется и говорит Кастиэлю на ухо: — А Вам я советую не обижаться на него и смириться с тем, что он немножко балбес. Кстати, именно благодаря ему высший балл получаете и Вы, так же принося факультету десять очков. Волшебница молчит некоторое время, а потом вдруг спрашивает: — Или Вы специально обижаетесь, считая, что ему полезно чувствовать себя виноватым, потому что он так красиво извиняется и ухаживает? Профессор идёт дальше по рядам, проверяя, а красный как рак Кастиэль с нетерпением ждёт звонка, складывая книги, пергаменты, перья, букет и превратившегося обратно в перо Пегаса. Как только раздаются спасительные звуки ударов в колокол, Новак срывается с места, подхватив сумку, игнорируя подругу Мэг и брата Бальтазара и на ходу прощаясь с профессором. Но далеко ему уйти не дают — в коридоре, метрах в десяти от кабинета, его нежно хватают за ворот мантии сильные руки и втягивают в одну из множества спрятанных за гобеленами ниш в стенах, прижимая к чьей-то широкой груди с гулко бьющимся сердцем. — Поймал, — хриплотвато выдыхают ему в ухо, проводя губами по шее. — Я так соскучился по тебе, любимый. Не мучай меня так, ангел. Не бросай меня так надолго. Мне плохо без тебя. — Отпусти, Дин, — вздыхает Кастиэль, силясь вырваться из стальных и ласковых объятий, стараясь игнорировать и не поддаваться этому чарующему голосу. — Кошка велела тебе передать, что у тебя высший балл и что ты принёс факультету десять очков. А теперь отпусти! Мне нужно идти на Зельеварение. Отпусти, кому сказал! — парень дёргается в крепких руках, но безрезультатно — его всё так же обнимают, прижимая спиной к груди и зарывшись носом в его волосы. — Не отпущу. Я что, дурак, чтобы отпускать самое дорогое, что у меня есть? — Дин прижимает юношу ещё крепче себе, с наслаждением вдыхая его запах. — Ну прости меня, Кас. Пожалуйста. Кастиэль молчит некоторое время, слушая шаги студентов, от которых его отделяет лишь древнее полотно, а потом осторожно разворачивается в объятиях, вглядываясь в любимые зелёные глаза. — Я, наверно, последний дурак, но, во имя Мерлина! Как же мне тебя не хватало, Дин, — и он прижимается к парню, ловя губами его губы, целуя жадно и нежно. — Но знаешь, что? После этих слов Винчестер несколько напрягается. — Кошка была права. Мне нравится, как ты ухаживаешь и извиняешься, и я считаю, что тебе полезно чувствовать себя виноватым. Дин смеётся, выдыхая Касу в ухо, что раз это так, то он будет как можно чаще преподносить ему колдовские подарки, а Кастиэль наконец расслабляется в любимых объятиях.