Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

— Ну что, люди добрые, какие новости в соседних государствах? — весело спрашивает король Джон, оглядывая сидящих за столом приезжих купцов. — Что нового у наших соседей? Порадуйте нас с сыновьями историями о ваших приключениях! Один из путешественников встаёт из-за длинного стола и, усмехаясь в усы, начинает свой рассказ, внимательно поглядывая на сидящих по сторонам от монарха принцев. Старший, Дин, сидит по правую руку, о чём-то задумавшись, а младший, Сэм, — по левую, улыбается, а на подлокотнике его кресла примостился златовласый крылатый парень, которого Сэм обнимает рукой за талию. Странного юношу с птичьими крыльями зовут Габриэль, и младший принц в нём души не чает, таскает с собой всюду, а тот и не против — ластится под широкие ладони и тихонько мурлычет в королевскую шею, зарываясь носом в каштановые волосы. — Слышал я, когда был проездом во владениях Асмодея, будто изловил он дивную птицу из рода сиринов. Вот только не поёт она у него, забилсь в угол в клетке, не ест ничего, не пьёт, и день ото дня всё хуже ей. — Да кто же петь будет, сидя в клетке, а, сэр Роберт? — подаёт голос Дин. — Я б на её месте тоже молчал. Говорят, сирины птицы свободолюбивые, неволи не переносят. Так чего Асмодей хотел от неё получить, заперев? Обед кончается, и Дин направляется в конюшни. Там его находит брат — как раз в тот момент, когда, прикрепив к седлу небольшую сумку, старший принц садится на лошадь. — Куда ты собрался, Дин? — спрашивает Сэм, поглаживая стоящего рядом Габриэля по спине. — Поеду навещу Асмодея, заодно на дивную птицу хоть одним глазком гляну. Интересно всё-таки, что за чудо такое. Передай отцу, что я вернусь через денёк-другой. — Будь осторожен, — говорит вдруг Габриэль, передёргивая крыльями. — Асмодей коварный, непредсказуемый. От него чего угодно можно ожидать. Его даже собственный народ ненавидит. — Спасибо, Гейб, — улыбается Дин и, потянувшись, треплет его по голове, словно зверька. — А ты береги моего братца, а то вляпается опять куда-нибудь. Дин собирает повод и уже почти несётся прочь, но в последний миг оборачивается и ухмыляется, глядя на обнимающуюся парочку. — Да, кстати, а вы не думали пожениться? Вы хорошо смотритесь вместе! — и принц, пришпорив свою кобылу, срывается с места. — Дин, ты придурок! — орёт ему вослед Сэм, стараясь перекричать цокот копыт по мощёному камнем двору и свист ветра в ушах брата. — А ты сучка! — смеётся тот, выезжая за пределы королевского двора и направляясь по дороге вдаль. — Так Вы хотите взглянуть на мою добычу, принц Дин? — усмехается в бороду Асмодей, глядя на сына правителя соседнего королевства и медленно шагая по освещённому факелами коридору. — Всё верно, Ваше Величество. Сэр Роберт Сингер говорил, что птица не простая, и мне стало любопытно, — уверенно отвечает тот, стараясь не смотреть на слишком белый костюм собеседника. Асмодей никогда не нравился Дину, в особенности своим отвратительным вкусом в одежде и любовью к мрачности жилища, а его кажущиеся в свете огня золотыми глаза до сих пор вызывают у принца лёгкую дрожь. — Ну, что ж, птица действительно не простая. Прошу сюда, — он толкает одну из множества дверей, и двое мужчин оказываются в мрачной небольшой комнате, единственным источником света в которой является окно. Посреди помещения стоит накрытая покрывалом большая клетка — Дин с внутренним содроганием понимает, что в неё свободно может поместиться пара взрослых людей. Это ж какая должна быть птица?.. — Вы готовы, принц Дин? — спрашивает ухмыляющийся Асмодей, беря в руки складки тёмного покрывала. Когда тот кивает, мужчина сдёргивает тяжёлую ткань с клетки. Дин видит странный комок из тёмно-синих перьев. Существо чуть шевелится, завеса из крыльев раздвигается, и у Дина едва не падает на пол челюсть — никогда ещё он не видел существа прекраснее этого. На него смотрят большие синие глаза, полные ужаса, и принц клянётся себе, что во что бы то ни стало он добьётся появления радости в этих прекрасных омутах цвета ясного неба. Создание, неловко путаясь в ногах, руках и крыльях, наконец поднимается с пола и хватается за прутья клетки рядом с Дином. Это юноша, примерно ровесник принца, может, чуть старше. Он бос, строен, даже, пожалуй, худ — неволя явно не пошла ему на пользу. На нём чёрные брюки и свободная светло-синяя рубашка до колен, на левом боку испачканная чем-то подозрительно похожим на кровь, а в тёмные короткие волосы вплетены длинные косички из серебряных нитей. Сирин тянется тонкой рукой сквозь решётку к лицу Дина, гладит его по щеке, игнорируя недовольное шипение Асмодея, наклоняется, прижимаясь к прутьям лбом, и говорит: — Ты не такой, как он. Ты другой. Ты добрый и чистый. Помоги мне, прошу. Принца завораживает его волшебный, чарующий немного хрипловатый голос, а Асмодей бьёт ладонью по руке сирина и приказывает: — А ну, место! Надо же, заговорил! Но юноша не убирает рук, он тянется всем телом к Дину, не обращая на Асмодея никакого внимания, и молит о помощи. — Я хочу купить его у Вас, — обращается Дин к правителю. — Я не собираюсь продавать того, кого с таким трудом заполучил, принц Дин! — рявкает Асмодей. — Он умрёт здесь! Вы не видите? Вы убиваете его! — Не смей учить меня, щенок! — Да как Вы смеете?! — возмущается Дин, тянясь к висящим на бедре ножнам. — Я лишь говорю правду! Ты наглый, избалованный щенок! В следующий миг к горлу Асмодея приставлен меч, а Дин шипит ему в лицо: — Я предлагал тебе получить деньги за него, но теперь я возьму его так, бесплатно. И даже не думай кричать! Никто тебя не спасёт. Подданные лишь порадуются избавлению от мучителя. Дай ключ, — принц протягивает руку. Мужчина смотрит на него с ненавистью, но, видимо, прекрасно понимая, что здесь ему не победить, протягивает требуемое. И, глядя, как Дин почти на руках уносит ослабшее магическое создание, он кричит им вслед: — Вы за это ещё поплатитесь! — Несомненно! — орёт в ответ Дин. Принц, на самом деле, знает, что поимка сирина стала для подданных Асмодея последней каплей. И поэтому, когда слуга, проводив их взглядом, несёт разгневанному хозяину бокал вина, Дин догадывается, что этот напиток станет для мучителя последним. Но ему некогда об этом думать: он сажает ослабшего юношу на лошадь и, убедившись, что тот крепко сидит и падать не собирается, осторожно забирается на свою Шевроль за седлом, прямо на круп, стараясь не прижимать грудью тёмно-синие крылья, боясь им навредить. Они шагом отъезжают на безопасное расстояние от дворца, и только тогда Дин обращается к спасённому: — Тебя как звать-то, прелестное существо? — Кастиэль, — тихо отвечает тот и откидывает голову на плечо принца. — А Касом тебя звать можно? — усмехается тот, глядя в прекрасные синие глаза. — Тебе можно всё, Дин, — шепчет тот, улыбаясь. — Ты меня спас. Я обязан тебе жизнью. Хочешь, исполню всё, что попросишь? — Не нужно мне ничего. Просто… Останешься со мной? Ты словно околдовал меня. Чувствую, без тебя мне уже не жить… — Я не околдовывал. Это сделала Судьба. Мы связаны, Дин. Теперь и навсегда.