Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

Как на Небесах, так будет и на Земле!» — сказал Габриэль, яростно жестикулируя и раздражённо глядя на братьев Винчестеров. Вот только он был не совсем прав. И там, и там было два брата, старший из которых был верен отцу даже в его отсутствие, послушно, словно солдат, выполнял любые приказы, заботился о младшем, заменяя ему отца, учил всему, что знал, готов был за него умереть, а младший ставил под вопрос любое родительское слово, не повиновался, постоянно перечил и стремился убраться подальше. Земной младший сбежал в колледж, небесный был помасштабней — создал себе Ад. Земной папаша буквально прогнал сына, небесный — заставил старшего заточить младшего в клетку в его собственном Аду. Земной старший сам нашёл младшего и восстановил с ним отношения, небесный же так сделать не мог, страшась родительского гнева, и младшему пришлось как-то самому искать лазейки и помощников. Было лишь одно существенное отличие Земли от Неба. Люди не любили друг друга так, как любили архангелы. Людям предназначены другие, у архангелов же были лишь они. Люди были и останутся лишь братьями, архангелы станут чем-то большим. Но глупо судить пару самых могущественных существ по земным меркам — мерки эти слишком скупы, не предусматривают различных нюансов. Божественный инцест, если можно так назвать связь двух братьев-архангелов, чьё родство лишь в едином Творце, едином Создателе, братьев, у которых даже тел собственных нет, что уж говорить о крови, нельзя равнять с инцестом земным. Ведь, если так посмотреть, все существа мира — братья и сёстры. Ангелы, желающие встречи братьев небесных, твердили земным о предстоящей их схватке, вот только схватки не случится. Будет кое-что намного более интимное и безопасное для Вселенной. Язычные боги любезно организовали встречу Люцифера и Сэма Винчестера, не зная о Габриэле и исцелённом им Кастиэле, присматривающем за своей душой — Дином. Так в одной комнате оказались два архангела, ангел и два человека. — Остановись, брат, — просит Габриэль, бросая клинок на пол и поднимая руки. — Это ведь не то, что тебе нужно. — С чего тебе знать? — скрещивает руки на груди Люцифер. — Ты ведь на самом деле любишь все творения Отца, как бы жалки они ни были. Я ведь помню, с чего всё началось. Михаил отказал тебе, и ты взбесился. — Чего? — Дин глаза выпучивает, смотрит на Сэма испуганно, тот, не менее удивлённый, пожимает плечами. Появившийся перед ними Кас зажимает им рты ладонями, приказывая молчать и считывая с их лиц радость от того, что он жив. — Но это не повод уничтожать этот мир. Ведь он прекрасен, хоть и не совершенен! И ты это признаёшь, брат. Так отдай мне моего человека, позволь нашему малышу Касси забрать своего, а сам попробуй соблазнить неприступного Мишу вновь, — в голосе Габриэля слышится улыбка, а Люцифер громко выдыхает. — Я уверен, он соскучился по тебе настолько, что на волю Отца в этом вопросе ему стало плевать. — Да с чего ты так уверен?! — заламывая пальцы, почти кричит Дьявол, и Дин готов поклясться, что слышал в его голосе нотки паники и отчаяния. — Я ведь выродок! Он слишком чист, чтобы согласиться на это… — А ты попробуй, Люц, — Габриэль, осмелев при виде слабости брата, подходит ближе и кладёт ладонь тому на плечо. — Вы ведь не видели друг друга долгие тысячелетия. Быть может, он переосмыслил своё поведение? Дьявол губы поджимает, качает головой, не веря, что это возможно. — Так пусть он сам подтвердит, — улыбается Гейб. Мигает свет, осыпаются брызгами стекла и искр несколько лампочек, и рядом с ними появляется Михаил. — Здравствуйте, братья, — улыбается он, разворачивается к столу и кивает выглядывающим из-за него Винчестерам и Кастиэлю. — Адам там, где должен быть — с матерью в Раю. В этом теле лишь я. — М-михаил, — голос Люцифера дрожит, он смотрит на любимого брата так, словно тот может сейчас исчезнуть. — Тише, тише, Люц, — архистратиг подходит ближе, обнимает его крепко, улыбается счастливо. — Гейб был прав, за время нашей разлуки я несколько… Пересмотрел своё отношение к Отцу и тебе. И понял, что ты мне важнее. Ты меня по своей воле не бросал, — он тянется к губам Люцифера неуверенно, а тот со свойственной ему дикостью и яростью прижимает его к себе, впивается в губы, почти кусая. Гейб пальцами щёлкает, и в следующий миг четверо лишних в этом воссоединении оказываются на улице на парковке. — Ого, — только и может сказать Дин. — Так что, получается, битвы… Э… Не будет? — Видимо, нет, — усмехается Габриэль, глядя на бешено мигающие вывески. — Вот это светошоу! — А почему ты говорил о наших с тобой людях, Габриэль? — Кас глядит на старшего брата растерянно. — А ты не чувствуешь? — тот брови поднимает, улыбается хитро. — Ты не задумывался, почему Дин сумел заставить тебя начать сомневаться? Почему его молитвы громче остальных? Почему тебя так к нему тянет, почему тебе грустно, когда ты не с ним? Он твоя душа. Помнишь ведь эту легенду об истинных среди ангелов и людей? Это правда. — Кас? — Дин кладёт руку на плечо друга. — О чём он? — Не слушай его, Дин, — ангел краснеет, глядя на Винчестера. — Это не правда. Забудь. — Это правда, Дин. Он твоя пара, а ты его. Союз, созданный на небесах. Это даже круче, чем было у ваших родителей. Только малыш Касси слишком стеснителен и слишком любит тебя, чтобы на чём-то настаивать. Он боится, что ты не захочешь связать свою жизнь с ним, а потому решил тебе об этом вообще не говорить, — сдаёт брата с потрохами Габриэль. — Кас, серьёзно? — Дин хватает ангела за плечи, глядит в глаза испытующе. Тот сконфуженно кивает. — Прости, Дин, ты не обязан… — А ну давай, переноси нас куда-нибудь, нам надо серьёзно поговорить! И рассмотреть этот вопрос со всех сторон! — Дин встряхивает его хорошенько. — Как ты мог думать, что я послал бы тебя? Ты ведь… Столько сделал для меня! Всегда мне помогал! Ты мой ангел, чёрт возьми! Как ты мог даже подумать о том, что я не приму тебя и твою любовь? Я ведь тоже тебя люблю! Кас сияет, как начищенный пятак на солнце, и переносит их с Дином в какой-то домик в лесу. Винчестеру, впрочем, всё равно, куда — он ангела к себе крепко прижимает, целует его ласково, пальцами тёмные волосы теребит, а в душе счастливо, как дурак, смеётся. — Так, эм… Выходит, истинная пара? — Сэм затылок чешет, глядя на резко ставшего неуверенным Габриэля. — Э, ну… Типа того. — И мне достался фокусник-сладкоежка? — Сэм хмыкает, видя так несвойственное этому вредному и самоуверенному проказнику смущение. — Виноват, — Гейб плечами пожимает, в глаза ему глядит. — Ещё и коротышка. — Эй! Нечего тут обзываться, лось! — Зато ты мой коротышка, правильно? — Так ты… Не против? — Ну а почему бы и нет? Я парень одинокий, ты весьма симпатичен, а личный архангел никогда лишним не бывает. Гейб улыбается широко и на Сэме, словно обезьяна, повисает, а в следующий момент они уже на огромной мягкой кровати в каком-то шикарном номере. Причём без одежды. — А ты негодник, — смеётся Сэм, пальцы в русые пряди запуская. — Ой, заткнись и поцелуй меня уже, лосяра. И кто Сэм такой, чтобы спорить с таким обаятельным воином небес?