Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

— Так, Кас, спокойно, — Дин мягко кладёт руки на плечи своего ангела, усаживая его на кровать. Честно говоря, Винчестеру уже надоел звук удара черепной коробки о пол комнаты, да и пернатого жалко. Вдруг шишку набьёт? Как его в макушку целовать-то потом? — Я спокоен, Дин, — сипит тот, сглатывая и пытаясь проморгаться. — Я абсолютно спокоен. — Ага, заметно… Дин с тревогой рассматривает его красное лицо, дёргающийся глаз, поднятые брови и по-дурацки счастливый взгляд. — Так, давай ещё раз, — предлагает Дин, нежно взлохмачивая его волосы. — Давай, — молниеносно кивает Кас, и охотник в ужасе хватается за его голову, боясь, что от такого кивка она улетит к чертям собачьим. — Хорошо, — Дин мнётся, кашляет, собираясь с духом — в пятый раз подряд это делать весьма сложно, — и, опустившись на одно колено, берёт Каса за руку, очень надеясь, что на этот раз тонкая душевная организация ангела выдержит то, что он хочет сказать, без экстренной перезагрузки системы. С минуту они, глядя друг другу в глаза, молчат, приводя нервы в порядок, а после Дин, достав из кармана кольцо и радуясь, что они дошли до этого момента, а Кас в обморок ещё не хлопнулся, протягивает его ангелу. — Кастиэль, — пернатый блаженно улыбается, наслаждаясь тем, как звучит его имя из этих уст, — мы знакомы много лет, и я подумал… Подумал… Да чёрт возьми, я от волнения из-за твоих обмороков всю речь забыл! — Дин в бессильной ярости бьёт кулаком свободной руки по каркасу кровати — разумеется, заветные слова от этого в голову не бегут послушным роем. — Давай без речи, — мягко улыбаясь, предлагает Кас и гладит большими пальцами его запястье, стараясь успокоить. — Нет, так нель… — Дин, глядя в ласковые голубые глаза, принимает поражение в этом вопросе. — А, к чёрту, мы спасли мир, нам всё можно. Кас, — вновь пытается он. — Не откажешь ли ты мне в чести быть твоим супругом? — Винчестер осторожно надевает на тонкий палец кольцо и с необоснованным страхом глядит на своего ангела. Как тот может ему отказать? Кас всё-таки падает и в шестой раз. Только теперь не в обморок, а на Дина. Валит его на пол, падает сверху, целуя жарко и жадно, отвечая на вопрос не словами, а действиями, а в следующий миг они уже голые на кровати, и Винчестер видит укутавшие их тёмные перья. — Да, да, да! — горячо шепчет Кас, и, кажется, где-то рядом от переизбытка его эмоций взрывается лампочка. А в следующий раз в обморок падать приходится Дину, потому что его ангел, застенчиво глядя ему в глаза на следующее утро, сообщает ему одну презабавную особенность ангельской физиологии, узнав которую, ботаник-Сэм будет многозначительно поигрывать бровями, указывая брату на покрытый белой рубашкой живот Каса. А пока Дин, лёжа на кровати, глядя в потолок и чувствуя прижимающееся к боку тепло тела его возлюбленного, переваривает мысль о том, что месяца через четыре у них в компании появится маленький нефилимчик, который, непременно, будет бегать с голубыми глазами и русыми волосами, вместе с отцом на пару подкалывать Сэма, смеяться над шутками Габриэля и с папиной задумчивостью воспринимать окружающий мир. А ещё через день после этой счастливой новости у младшего Винчестера случается тройной обморок. Сначала его зовут замуж, потом ему сообщают, что у него будет племянник, а потом добивают тем, что он сам скоро станет отцом.