Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

— Здравствуй, Дин, — немного грустно улыбается Кастиэль, заходя в комнату. — О, привет, Кас, — восклицает Винчестер и кидается ангелу на шею, впечатываясь губами в его губы. — Ну всё, всё, хватит, — усмехается Кас пару минут спустя, мягко и нежно отстраняя Дина от себя. — Но ангел, я ведь так соскучился! — человек вновь пытается поцеловать Кастиэля, но тот, нахмурившись и поджав губы, щёлкает пальцами. В тот же миг Дин рассыпается пылью и исчезает. Крылатый опускается на стул, запуская одну руку в волосы, а второй сжимая переносицу, и тяжело вздыхает. — Настоящий Дин никогда бы так не сделал, — горько шепчет он. — Кажется, прав был Габриэль, когда говорил, что нельзя создать идеальную копию разумного существа. Всё равно будут отличия. Сколько бы Кастиэль ни пытался, у него не получается сотворить хоть подобие своего любимого человека. Всегда что-то не так: то слишком грубый, то наоборот — слишком нежный, то вовсе без эмоций, то больно любвеобильный. Просидев на стуле в размышлениях около часа, но так ничего и не придумав, ангел возвращается на Землю, следуя зову своего человека. — Привет, Кас, — улыбается Дин, салютуя ему бутылкой в руке. — Дин? — удивляется ангел, оглядывая расстеленный на берегу плед, ящик пива и корзинку с бургерами и пирогом. — Ты уж извини, но я считаю, что шампанское или вино — полная хрень, — немного виновато говорит он и хлопает по поеду рядом с собой. — Ты же не против того, что я пригласил тебя на свидание? — Свидание? — шокированно спрашивает ангел, плюхаясь рядом. — Ну, да, — смущённо кивает Дин и с беспокойством смотрит в его глаза. — Надеюсь, ты не против, потому что, черт возьми, я устал от того, что ты всегда рядом, а коснуться я тебя не могу — по крайней мере не так, как мне хотелось бы. Касу кажется, что это одна из созданных им копий — потому что это совершенно невозможно, реальный Дин не стал бы приглашать его на свидание и с такой нежностью и неуверенностью улыбаться. Но это точно настоящий — больше ни у кого нет такой сияющей души. — Я сплю? — спрашивает ангел, со страхом глядя в родные зелёные глаза. — Меня поймал джинн? Ко мне в голову вернулся Люцифер и подкидывает мне иллюзии? Я умер? Что происходит? — Ты… не рад? — расстроившись, спрашивает Дин. — Я очень рад, но, Дин… С чего ты вдруг?.. Ты же не любишь свидания… Что случилось? Ты пьян? У нас очередной конец света? Кто-то умирает? — крылатый уже начинает думать о самых худших вариантах, и, подтверждая его догадки, лицо Дина искажается, глаза наполняются печалью. — Господи ты Боже, Кас… — бормочет он и вдруг резко притягивает замершего в ожидании ангела к себе, крепко обнимая. — Что же я натворил, раз ты даже не рассматриваешь тот вариант, что я действительно осознал, что люблю тебя, и пригласил тебя на свидание… — Любишь? Меня? Ты? — Кас неохотно выпутывается из кольца сильных рук и растерянно, но с надеждой смотрит на своего человека. — Правда? — Разумеется да, Кас! — смеётся Дин и целует его в нос. — Просто дураком я был, не понимал этого, тебя обижал… — Ну, зато ты мой дурак, — философски подмечает Кас, и они оба смеются. Как, когда и по чьей инициативе хохот становится нежными поцелуями, никто из них не знает, да это и не кажется Касу важным, когда Дин, его родной, любимый, единственный и неповторимый Дин, мягко надавливая на его плечи и покрывая шею тёплым поцелуями, опрокидывает его на плед на спину. Всё же лучше оригинала ничего быть не может.