Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

— Вы издеваетесь?! — кричит Чак, выходя из-за поворота. — После всего, что было, вы снова это сделали! — Где Амара? — спокойно спрашивает Кастиэль, поглаживая рукой спину дрожащего Джека. — Амара… Она… Ушла куда-то в себя, — Чак между тем подходит всё ближе. — Ты поглотил свою сестру? — неверяще спрашивает ангел. Чак говорит, что они с ней пришли к взаимопониманию, говорит о других версиях ненавидящего себя ангела четверга, Винчестеры смотрят на него с ненавистью и отвращением, Джек еле стоит на ногах, и Кастиэль понимает, что пора наконец сделать то, что нужно. — Сошедший с конвейера бракованный продукт, — продолжает распаляться Чак, но договорить ему не дают. — Ну всё, довольно, — машет рукой Кастиэль, и Чак потрясённо смотрит на совершенно спокойного ангела. — Ты, верно, спятил, да? Я тебя одним щелчком пальцев на атомы распылю! — кричит он. — Не распылишь, — улыбается Кас и сам щёлкает пальцами. В тот же миг Джек перестаёт дрожать и выпрямляется, перестав чувствовать разрывающую изнутри мощь. — Что за?.. — недоумённо хмурится Чак. Дин и Сэм кидаются к нефилиму, глядя, как Кастиэль спокойно и уверенно подходит к спятившему отцу вплотную. — Я в своём уме, — улыбается он. — А вот ты нет. Ты так увлёкся творчеством, так возгордился, что забыл, кто ты на самом деле. Конец света — такой избитый и скучный сюжет, Чак! И, клянусь, он давно всем надоел. Кастиэль щёлкает пальцами, и рядом с Чаком появляется Амара. Тьма выдыхает, глядя на ангела, и её губы расползаются в улыбке. — Ты не забыл про нас… — шепчет она. — Конечно не забыл. Как я мог забыть о своих детях? — Кас роняет смешок и крепко обнимает её, а после поворачивается к Чаку, замечая ужас на его лице. — Вижу, ты наконец вспомнил. — Отец… — шепчет тот. — Где же ты был, отец? — Я был рядом. Я был здесь, в отличие от тебя. И, опять же в отличие от тебя, я оберегал наши творения. Я делал всё, что было в моих силах — количество которых, между прочим, по твоей воле значительно убавилось! — чтобы помочь им. — Но… — Никаких но, сын! Ты с ролью Бога не справился. Быть может, с ней справится твой внук? И, следуя движению руки Кастиэля, сила покидает Чака и перетекает в Джека, а ставший человеком Бог, обессилев, падает на колени. — Прости меня, отец… — сокрушённо шепчет он. — Конкретизируй, — ухмыляется Кастиэль. — За что я должен тебя простить? — За наглость. За гордыню. За… — А может, тебе стоит извиниться за то, что ты попытался меня убить? — перебивает Кас. — За то, что лишил большей части силы. За то, что прописал в красках мою смерть несколько раз. По твоей воле я частенько навещал Тень. Она меня, конечно, любит, но, она женщина, и ей, знаешь ли, обидно видеть того, кому она отдала всю себя, того, кто любил её когда-то, а сейчас не любит, променяв на обычного человека. Кастиэль оборачивается и ободряюще улыбается Дину. — Ну вот и что мне с вами делать? — спрашивает он, вновь повернувшись к Тьме и Свету. — Если мой брат теперь человек, — уверенно начинает Амара, — то и мне моя сила вовсе не нужна. Забери её, отец, отдай Джеку, раз он новый Бог. Пусть Тьма и Свет сочетаются в одном существе — так проще сохранять баланс. — Ты уверена? — мягко спрашивает Кас. — Да, — кивает она. — Мы отправимся в какой-нибудь тихий уголок и будем жить там как обычные брат с сестрой. — Без сил прожить очень сложно, — предупреждает Кастиэль. — Уж я-то знаю. — Мы справимся. — Ну, хорошо. Кас снова проводит рукой по воздуху от Амары к Джеку, и следом за его кистью перемещается энергия. — Я отправлю вас в Пайк Крик, штат Делавэр. Там началось самое страшное, что ты написал, Чак. Там Люцифер нашёл себе сосуд. Думаю, неплохое место, чтобы начать новую жизнь, — улыбается Кастиэль, и с щелчком пальцев Амара и Чак исчезают. Ангел поворачивается и встречается с испуганными глазами Дина и Сэма и шокированным — Джека. — Я помогу тебе освоиться, — с теплотой говорит Кас, обращаясь к нефилиму. — У тебя всё получится, я уверен. — Так, ну всё, — грубо прерывает его Дин, наконец очнувшись от шока, и направляет пистолет на друга — лучшего друга. Кастиэль видит страх, обиду и боль в его глазах. — Кто ты такой? — Кем бы я ни был, Дин, я всё ещё твой друг, — пытается воззвать к нему ангел, понимая, впрочем, что вряд ли получится. — Ну да, — кивает тот, нисколько не поверив. Сэм кладёт руку на плечо брата, но тот её сбрасывает. — Успокойтесь, пожалуйста, — мягко и ласково говорит Кастиэль, а в следующий миг они все сидят в библиотеке. — Успокоиться? — нервно хмыкает Дин. — Кто ты такой? И где Кас? — Я здесь, Дин. Я — Кас. Успокойся и дай мне объяснить всё с самого начала, хорошо? — подойдя к нему, Кастиэль кладёт руку на его плечо, надеясь, что это успокоит охотника, как раньше, но тот лишь ещё больше напрягается, заставляя ангела расстроенно покачать головой. — Я всё объясню, а Джек, — он мягко улыбается названному сыну, который тоже не выглядит расслабленным, каким обычно бывает рядом с ним, — скажет вам, говорю я правду или вру. Договорились? Все трое неуверенно кивают, и «Кас» начинает рассказ. — Много миллиардов лет назад был лишь один мир, и в нём не было ничего. Бесконечное пространство космоса, без звёзд, без планет, без всего. Кромешный мрак и лютый холод. И из этого ничего появились двое самых первых живых существ: Тень и я. Моё самое первое имя Хаос, но меня так никто не называл уже около пяти миллиардов лет. Даже Тень сдерживалась, чтобы сохранить мою тайну… Он улыбается мягко и тепло, так, как улыбаются, говоря о ком-то очень дорогом и близком, но с ноткой печали и грусти. — Мы были только одни в бесконечном просторе вселенной. Только мы с ней и никого больше. Нам было хорошо… Но однажды чего-то стало не хватать. Стало одиноко. И мы сотворили себе детей: Тьму и Свет. А потом Свету стало скучно, и он решил начать создавать мир. Попросил у меня совета и помощи. Я согласился. А когда Тьма узнала об этом, она злилась — не на меня, на него, считала, что брат предал её. И тогда он действительно предал — позвал своих сыночков и запечатал её там, куда ни я, ни Тень не смогли бы добраться. А после они попытались меня убить, но не смогли, только лишили меня большей части сил, и мне пришлось притворяться обычным ангелом долгие миллионы лет, чтобы поднакопить достаточно энергии и дать обнаглевшим деткам пинок под зад. И наконец мне это удалось, — он улыбается Дину и смотрит на Джека. — Он говорит правду, — кивает парень. — А что насчёт Каса? — не сдаётся Дин. — Кас — это я. В этом мире никогда не было ангела с таким именем, я заменил его с самого начала. В других мирах он есть, но в этом им всегда был я. Я спас тебя из ада, Дин. Я был твоим другом на протяжении многих лет. Это старый добрый я, ничего не изменилось. Дин кивает, но Хаос видит, что вопрос ещё не закрыт, так просто эту ситуацию Дин не отпустит. Поэтому, полчаса спустя, дав ему немного времени остыть, он стучится в комнату и после ворчливого «Заходи, кого бы там черти ни принесли» неуверенно толкает дверь. Винчестер быстро прячет под подушку книгу, но голубоглазый успевает это заметить и мягко усмехается, садясь рядом с ним на кровать. — Чего тебе? И как мне к тебе теперь обращаться? — бурчит охотник, складывая руки на груди. — Ничего не изменилось, Дин, — опять повторяет Хаос, зная, впрочем, что так просто до него не достучится. — Зови меня Касом, как раньше, я уже привык к этому имени. — Хорошо, Кас, — человек делает ударение на имени, и его собеседник болезненно морщится от недоверчивых ноток в голосе. Не так он представлял их дальнейшее будущее. — Почему ты мне раньше не рассказал? — Ты будешь смеяться, — смущённо заявляет Кас и хмыкает. — И всё же? — Я вспомнил это всё только после того, как Джек стал бомбой. До этого нанесённый Светом урон удерживал стену в моём сознании, блокирующую всё, что было до нашей битвы. — Ладно, я не смеюсь, я верю. Но сейчас ты почему здесь? Зачем остаёшься с нами, вспомнив всё это и обретя силу? — Дину больно думать о том, что Кас однажды их покинет, но не думать он не может, и они оба это знают. Но Кас рад уже тому, что он хоть немного расслабился. — Вы моя семья, — просто говорит он. — Да и я тебя люблю, так что уходить не хочу. Дин давится воздухом. — Чего? — Я люблю тебя. Так, как ты любил Кэсси или Лизу. Романтически. И духовно мы с тобой связаны. Я… не прошу у тебя ничего и не жду ничего в ответ. Но, если у меня есть хоть мизерный шанс однажды получить твоё сердце, скажи мне об этом, пожалуйста. Я готов дать тебе столько времени, сколько потребуется. — Кас с нежностью глядит Дину в глаза и невесомо касается руки, радуясь, что Дин её не отдёргивает. — Есть, — тихо говорит Дин, стремительно краснея. Кас светится от счастья, целует его грубые пальцы и уходит, оставляя после себя странный осадок в душе. И, погружаясь в этот осадок, Дин понимает, что это случится довольно скоро — что бы он ни говорил, а Кас для него уже больше, чем друг.