поцелуй по дружбе

— Саня, — выжидаю томительную паузу, надеясь, что мне ответят, но этого так и не происходит. — Сааань! — Пошел нахер, я с тобой не разговариваю больше, — надутый гном покачивается на качели, та очень мерзко скрипит, но ему, видать, насрать, он просто в телефон залипает. Эти ржавые старые качели в моем дворе почему-то пользуются огромной популярностью у Сашки в последние дни. — Ты серьезно будешь дуться, пока не соглашусь? Я тебе ведь уже всё объяснил, — тяжело вздыхаю и нарочно лбом стукаюсь о железную трубу от тех самых качелей. Тут даже Черри подбегает, глядит на меня с сочувствием. Да, с сочувствием, мне хочется так думать. Нет, ну вы только вдумайтесь. Он обиделся на меня за то, что я отказываюсь взять его к себе на работу. Сашке только в паспорте шестнадцать, а на вид не больше двенадцати. Уже представляю, как привожу Сашку в бар, а ребята ржут в голос, мол, что, ребенка не с кем оставить было? А как на счет того, что продажа алкоголя лицам, младше восемнадцати незаконна? Сашке плевать, Сашке вот захотелось и всё, а я вот возьми, да сделай. — Ну пожааалуйста… Не буду я алкашку просить, просто посижу спокойно и погляжу, что тебе, жалко что ли? Мнение каких-то придурков важнее? — на жалость давит, засранец. — Екатерина Александровна не одобрит, — я честно пытаюсь его переубедить. — Я уже сказал ей, что останусь у тебя с ночёвкой, она не против. — И ты всерьёз останешься? — наконец отрываю лоб от качели, смотрю на Сашку неотрывно. — Ну да, посплю и домой пойду. У тебя же, наверное, опять смена до ночи. И всё? Да бля. До сих пор он меня на расстоянии держит. Еще никогда и ни с кем я так не церемонился, как с ним. Он, значит, придёт ко мне поспать, как ни в чем не бывало, а мне что? Спать мне уже точно не придется. Что-то мне уже подсказывает, что он специально. Не знаю зачем, но он точно не просто так всё это выдумал. — Тебе придется смириться с тем, что домой ты пойдешь уже не девственником, прихрамывая, — наблюдаю, как вытягивается в изумлении у Сашки лицо и невольно ухмыляюсь. — Ладно, если поцелуешь, то можешь пойти в бар со мной сегодня вечером. Я уверен, что на такое Сашка точно не согласится, поэтому даже не парюсь. Просто шутка, окей? Естественно, за то, что я ставлю такие условия, мне прилетает. Сашка спрыгивает с этой скрипучки, подходит ко мне вплотную и без капли тактичности заезжает в живот. Вот же гадёныш… Болезненно шипя сгибаюсь, но даже не успеваю высказать тот поток мата, что уже крутился на языке, в адрес обидчика, как оказываюсь заткнут. Поцелуем. Сашкиными губами, чёрт его возьми! Огромного труда стоит осознать, что вообще за хрень сейчас была. Мелкий тянет меня вниз за ворот футболки и даже не думает отлипать. Так дело не пойдёт. С силой разворачиваю его и спиной прижимаю к железной трубе, кусаю Сашины губы до того, пока тот не начинает поскуливать в поцелуй. Будет знать, как руками размахивать. Чёрт, и почему его пискотня так меня заводит? — И как тебе только ума хватило полезть целоваться посреди моего двора, — шепчу, отлипнув наконец, озираюсь даже на всякий. Последнее, чего мне хочется сейчас, так это спалиться перед соседями. — Извини, я специально, — и улыбается, засранец. В итоге Сашку на полном серьезе пришлось взять с собой на работу. Ладно, надеюсь, проблем ни у кого из нас не будет. Просто сделаю мелкому какой-нибудь безалкогольный коктейль, и он успокоится. Надеюсь. Провожу Сашку в бар, оставляю сидеть за барной стойкой. Причём со своей стороны, нечего ему там светиться. Мелкий с видом бесконечно довольным сидит и болтает ножками, пока я ухожу принимать смену, попутно отвечая на сотни вопросов о том, что это за ребенок, зачем я его притащил и (от одной из молоденьких уборщиц) можно ли его потискать? Наплёл про сына Надиной подруги, которой не с кем чадо оставить, вот и привел. И нет, потискать нельзя, он кусается. На вопрос сколько лет лукаво отвечаю, что десять. Ну, народ, вы что, детей никогда не видели? Возвращаюсь к Сашке, а тот уже довольно потягивает какой-то коктейль через трубочку. Ну, как какой? Отвертку, вроде. — Не смотри так, это просто апельсиновый сок, — мелкий бубнит, сузив глазки и даже трубочку изо рта не выпустив. — Ладно… — облегченно вздыхаю, без шуток. — Где взял? — Бармен, которого ты подменил, угостил. Ясно, Жека подался в добродетели. — Если сок, то ладно, но ни на что крепче не рассчитывай. — Даже не собирался. Я после того раза вообще пить не буду, особенно в твоём присутствии, — ага, так я ему и поверил. — Я сюда просто от скуки пришел, а не напиваться. Ну, с одной стороны бар у нас тихий. Свет приглушен, на фоне играет одна из песен группы «Tame Impala». Посетители ведут себя спокойно, и уж чтобы какая-нибудь пьянь устроила погром — вообще редкость. Люди действительно приходят сюда выпить и отдохнуть, это вам не шумный клубешник. Может, и за Саню так волноваться особой нужды нет. Правда вот, к концу смены это чудо(вище) таки сладенько прикумарило, положив голову на барную стойку. Вот бы мне так. А ведь еще только два ночи. У девчонок, видимо, материнский инстинкт проснулся, поэтому они то и дело крутились вокруг мелкого, шепотом рассуждая, куда бы его уложить, временами шипя в мой адрес, что я бессовестный говнюк притащил сюда это «милое» создание. Знали бы они, сколько Сашка сюда просился и знал бы Сашка, что тут, оказывается, негде веселиться. Зато, теперь точно больше проситься не будет, надо было сразу согласиться, на словах ведь ничего не понимает. Разобравшись со всей работой, наконец, уделяю внимание Сашке. Подхожу и тихонько дёргаю волосики на затылке. — Саш, веселуха закончилась, пошли, тут тебе не гостиница. Мелкий только больше зарывается в свою огромную черную толстовку и бубнит что-то, должное меня оскорбить. Ну, ясно. Царь всея Руси решил вздремнуть, так что беспокоить его нельзя. Беру Сашку на руки, тот смешно пищит и матюкает всё кругом. Правой рукой придерживаю под попу, левой так, только перестраховываюсь. А Сашка, оказывается, очень компактный, вот только не ёрзал бы столько. Да и весит меньше, чем я думал, хоть и всё равно увесистый. — Отпусти меня, идиота кусок. — Что? Уже выспался? Ножками пойдёшь? — спрашиваю и попутно выношу гномёнка из бара. — До дома идти всего ничего, спи, я донесу. — Выспишься тут, когда за задницу хватают! — я на этот протест только больше Сашкину булку сжимаю, мелкий смущается и краснеет мгновенно, ну и, конечно, отвешивает мне новую пощечину. Тяжело же с ним. Ему какое-то особое удовольствие доставляет руками махаться? — Хочу и хватаю, — опускаю Кляйна на ноги, но смыться не даю, удерживаю. — Прекращай вести себя как подонок. Уже начинаю жалеть, что не оставил тебя там ночевать. Сашка пыхтит и злобно глядит на меня снизу вверх сквозь чёлку. Признавать собственные ошибки не в его стиле. — Как подонок себя ведешь только ты, — возникает ощутимое желание заткнуть этот бесячий рот своим чл… Ладно, проехали. — Пошли уже, дома отношения выяснять будем, — тяну Сашку за собой следом и пытаюсь успокоить разыгравшееся воображение.

* * *

Пока добрались до дома успели еще раз пять пересраться по самым разным причинам, Сашка их как генератор вбрасывал одну за другой. Талант, не иначе. Потом он вовсе заявил, что я его достал немерено, и собрался было уже направиться домой. Я не отпустил. Ночь на дворе, Сашка мелкий и хиленький и вообще, что я его маме скажу, если с ним что-то случится? Сашка проблемы на задницу буквально на раз-два находит. Уговорил пойти ко мне лишь под предлогом, что разрешу ему спать в обнимку с псиной. Войдя в квартиру, благодарю всевышнего за то, что Сашка не заклевал меня до смерти. Вслух. Мелкому это не нравится, и он опять начинает меня заклёвывать. Я знал, что всевышний меня не любит, но чтобы настолько… Чадо заявило, что ему вот прям срочно нужно пожрать, поэтому вместо того, чтобы спать стою у плиты, жарю яишенку, пока Сашка неподалёку сидит на полу и играется со своей собакой. Екатерина Александровна, я вас зауважал, вы терпите этого придурошного на протяжении шестнадцати лет. Саня еще и одну из моих футболок оприходовал. На предложение натянуть на жопу хоть шорты ответил категоричным «нет», мол, в них спать не удобно, а эта футболка, между прочим, ему зад с трудом прикрывает. Он специально? Пялюсь на торчащие из-под футболки Сашкины боксеры и где-то на фоне чую запах горелой яичницы. Ну, всё, блять. Сам виноват. Это теперь и будет жрать. И, к слову, сожрал, даже не подавился. Сказал, что любит с жаренками. «Жаренки» и «горелки» в его понимании одно и то же? Ладно, не критично, но эта хреновина реально подгорела. Остатков сил мне хватает только на то, чтобы расправить диван в гостиной и завалиться спать. Сашка тихонечко заглядывает в комнату, подленько желает мне кошмариков на ночь и предупреждает, что пока посидит на кухне, я в ответ лишь лениво угукаю, придумывать остроты в ответ лень. Где-то через пару часов, а может даже минут, судить сложно, сквозь сон чувствую, как кто-то тихонько крадется к дивану и заползает на свободную половину, шуршит немножко и притихает. Наутро обнаруживаю Сашку компактно устроившимся у меня под боком, мирно посапывая и явно улыбаясь сквозь сон, будто так и надо, будто он так каждое утро спит. Какого хера? Первая мысль, которая у меня возникает, как у любого ответственного студента: «надо ебашить в шарагу». Вторая, как запавшего идиота, догоняет: «Сашку будить не охота, прикольно сопит». Вот и получается, что уже минут двадцать наблюдаю за этим придурошным. Еще вечером я подумал, что Сашка, наверное, храпеть будет и мешаться, но как я ошибался. Он спит совсем тихонько, как мышка, лишь носиком сипит. Бля, такой милый, когда варежку не разевает. В конечном счёте, просто лежать и наблюдать за соней становится скучно, да и, как любому живому человеку, хочется просто потискать мелкого, пока он спит. Потому я тихонько выбрался из Сашкиной хватки, в ответ получив недовольное мычание, и навис над спящим чудом. С этим Сашкой на постоянной основе приходится ощущать себя сраным извращенцем. Тельце подо мной такое маленькое, хотя и младше меня всего на два года, такое по-девичьи хрупкое и, безусловно, очень красивое. Еще и эта дурацкая футболка задралась, открывая взору впалый животик, вздымающийся на каждом вдохе. Смотрю я на это, а внутри тихонько истерю. И хочется, и колется. — Саш, просыпайся… — шепчу у гномёнка над ухом и запускаю руки ему под футболку. Просыпается он мгновенно и лупит глазки на меня, хлопая ресничками. Прелесть. — М…Марк? Какого чёрта? — еще толком не проснувшись пытается вникнуть в происходящее. Свои маленькие ладошки кладёт на мои руки и неубедительно пытается убрать их из-под футболки. У меня серьезно крыша от него едет. — Ничего такого, просто балуюсь, — опускаю взгляд ниже и натыкаюсь на вялый утренний стоячок. Сашка под моим взглядом съеживается и сжимает ножки между собой, как девчонка. Умилительная картина. — Это не то, о чём ты подумал! — пытаясь оправдать свою же физиологию попискивает мелкий. — Я не извращенец, оно само… Я прекрасно знаю, что такое утренняя эрекция и без Сашкиных оправданий, но подразнить мелкого всё равно жуть как хочется. — Так я тебе и поверил? Может, это ты так на мои прикосновения реагируешь, просто сказать стремаешься? — поглаживаю тонкую талию, опускаюсь ниже и сквозь ткань обхватываю член, отчего он заметно твердеет, а его хозяин тихонько поскуливает, закрывая лицо ладошками. — Хватит, перестань, это всё одно, что изнасиловать… — сам даже не сопротивляется. Вот жук. При этом решил меня в насильники записать? Мне что-то подсказывает, что он только и мечтает о том, чтобы с кем-нибудь перепихнуться, девственник ведь еще. Демонстративно поднимаю руку и протез, разворачивая ладошками к Сашке, тот выглядывает из-за своих ладоней и глядит на меня максимально недовольно, потом и вовсе подушкой запускает, которую я без труда ловлю. — Извращенец противный… — выползает из-под меня и направляется в ванную, ясное дело зачем. Опускаю взгляд на уже свой пах и поджимаю губы. Реально извращенец. Ну, ничего, смирюсь как-нибудь. Да и не такой уж я и противный, вообще-то.