— Тебя кто-то пытался взломать, — слова Пэй Мина наотрез отказывались доходить до сознания Хуа Чэна. Он машинально толкнул стеклянную дверь кафе, ведущую на пустующую сейчас террасу, всеми силами стараясь понять, о чём идёт речь. Это не могло быть пустяком. В противном случае, Пэй Мин не звонил бы ему.
Резко остановившись возле балки, уходящей в навес, Хуа Чэн прикрыл глаза и сделал глубокий вдох.
Итак, его пытались взломать. Но что именно? Квартиру? Аккаунт? Или личные данные?
Потратив пару секунд на размышления, Хуа Чэн был вынужден сдаться.
— Знаешь, мой вопрос остаётся прежним, — облокотившись о перила, он вытер вмиг вспотевший от духоты лоб, отводя отросшую чёлку назад. — О чём ты? — Хуа Чэн почувствовал, как по спине скатилась неприятная капля пота. Несмотря на то, что терраса находилась в затенённой части здания, здесь всё равно было жутко душно. После полудня солнце продолжило нещадно палить, превращая воздух в горячий пар. Не помогал и слабый дождик, прошедший ночью. От влажности и жара исходящего от нагретой земли дышать было тяжело. И Хуа Чэну хватило всего пары минут, чтобы почувствовать, как его тело начало покрываться неприятной испариной.
— Пэй Мин, — затянувшаяся тишина на другом конце связи на пару с невыносимой духотой начинали злить Хуа Чэна. Хорошо было бы вернуться за стол, или хотя бы в зал, но был риск, что его могут услышать, а он совершенно не желал, чтобы Се Лянь или кто-то из его друзей стали свидетелями этого телефонного разговора. Потому, как бы сильно не раздражала Хуа Чэна духота, ему ничего не оставалось, кроме как терпеть.
К тому же судя по серьёзному тону Пэй Мина и замаячившего на задворках сознания Хуа Чэна плохого предчувствия, ему требовалось срочно выяснить, что же именно случилось.
— Ну? — с нажимом поторопил Хуа Чэн. — Ты скажешь уже или нет? О чём ты?
— Ты серьёзно? Ты меня удивляешь... — хмыкнул Пэй Мин, но уже порядком взвинченный Хуа Чэн резко перебил его:
— Просто скажи, что именно пытались взломать?
— А ты как думаешь? — протянул Пэй Мин, добавляя, — Лан Ин.
Опустив руку с телефоном, Хуа Чэн негромко чертыхнулся. Он уже порядком успел позабыть о своём «весёлом» прошлом. Сейчас у него была своя квартира. Уютная, светлая, а самое главное — безопасная. Была работа, за которую хорошо платили. Иными словами, было всё, что он так страстно желал и что, как оказалось, так быстро перекрыло все его самые безрадостные годы жизни в прошлом. Да так, что он совсем о них позабыл.
— Официальные данные?
— Угу, — хмыкнул Пэй Мин. — Там нет ничего особенного, но мне показалось странным, что кто-то вообще пытался туда сунуть нос, — его голос ненадолго отдалился, послышался скрип кресла, а следом тихое недовольное мяуканье кота. — Уйди, а.
— Привет, Зефирка, — проурчал низким голосом Хуа Чэн, на что в трубке снова послышалось мяуканье. Но на этот раз куда громче и взволнованнее предыдущего.
— Эй! Не соблазняй мою кошку, Казанова, — запротестовал Пэй Мин. — Понятия не имею, почему ты ей так нравишься.
— Я всем животным нравлюсь, — хмыкнул Хуа Чэн.
— Это то и настораживает, — Пэй Мин снова чем-то зашуршал. Послышался недовольный жалостливый «мяф», затем хлопок и Пэй Мин снова заговорил своим обычным тоном, раздражающе растягивая слова.
— Ну так и? Есть мысли, кому ты потребовался?
— Без понятия, — покачал головой Хуа Чэн. Конечно, был шанс, что его данные пытался взломать какой-нибудь малолетний юзер, возомнивший себя Джонатаном Джеймсом. Но это было настолько маловероятно, что Хуа Чэн даже не брал эту гипотезу в расчёт. Ещё был вариант, что в рядах госслужащих появился очередной Пинкертон, заметивший подозрительное в файлах. И вот этого-то как раз Хуа Чэну меньше всего и хотелось.
Дело было в том, что имя «Лан Ин» – было не просто псевдонимом, ставшим его настоящим. Это был его некий щит от прошлого.
Ещё десять лет назад, когда Хуа Чэн вынужден был уйти из дома и во избежание проблем скрывать своё имя, он и придумал себе новую личину.
Сперва так было всего лишь проще жить. Под этим именем Хуа Чэн подрабатывал и копил на колледж. Выстраивал репутацию гордого, но воспитанного молодого человека. И даже придумал себе целую родословную. А когда «сердобольные дяденьки и тётеньки», принимающие его на работу, просили познакомить их с его родителями, то Хуа Чэн врал напропалую, говоря, что те очень заняты. Да и вообще — работают за границей.
И чем дальше шло время, тем сложнее всё становилось. Хуа Чэн ни раз и ни два задумывался над тем, как ему решить вопрос с документами. Он отлично понимал, что получить необходимые знания и поступить в университет для него трудностей то не составит. А вот бумаги, которые требуются для комиссии — достать было ой как нелегко.
Но вскоре Хуа Чэн познакомился с Пэй Мином, и в его жизни вновь открылась новая дверь.
Несмотря на то, что в будущем они стали приятелями, их первая встреча была весьма специфичной. На тот момент Хуа Чэн уже уехал достаточно далеко от родного города и не ожидал, что найдётся кто-то, кто знает его печально-известную фамилию. Потому при первом же упоминании «события, потрясшего небольшой восточный городок», Хуа Чэн по горячности сразу же зарядил Пэй Мину в нос.
То, что парень оказался самоучкой-хакером и даже в мыслях не собирался чем-то оскорбить Хуа Чэна, он узнал уже намного позже, когда они оба сидели на холодном каменном бордюре городского фонтана и пытались отмыть с лица кровь.
Как выяснилось позже, Пэй Мину было глубоко плевать на сплетни. Он просто читал всё, что удавалось найти на просторах интернета, и записывал себе на подкорку то, что могло пригодиться в будущем. Хотя, по сути, он мог без всего этого обойтись. Ему просто это всё не требовалось.
Хуа Чэн до сих пор понятия не имел, почему обеспеченный и любимый родителями Пэй Мин вообще этим занимался. Но, как бы то ни было, факт оставался фактом — хакерство стало его вторым способом дышать, а Хуа Чэн не мог этим не воспользоваться.
На протяжении целого года они развлекались тем, что рушили странички особо задиристых одноклассников Пэй Мина; выставляли на рекламных щитах глупые надписи; и заменяли фотографии поп-звёзд в их личных блогах на весьма специфичные картинки.
А потом наступила осень. И решив сыграть по-крупному, они взломали компьютер приёмной комиссии, вписав себя в ряды первокурсников одного престижного и очень дорого университета.
Разумеется, Хуа Чэн сдал бы вступительные экзамены и сам. Он знал наверняка, что даже без подделки результатов, прошёл бы. Но его официальное удостоверение по-прежнему было на фамилию Хуа, а значит, никто из уважающих себя учебных учреждений не принял бы его в свои ряды.
И именно тогда, на первом курсе, Хуа Чэн впервые задумался над вопросом, как узаконить своё новое имя. Не просто сменить, а стереть его “прошлого” и вписать его “настоящего”.
И для этого ему снова потребовался Пэй Мин.
Как бы удивительно это не звучало, но им удалось провернуть всё до того, как они оба закончили универ.
На то, чтобы незаметно проникнуть в базу социального страхования и паспортного стола потребовалось куча времени. Но настал тот день, когда Хуа Чэн передал госслужащему бланк с заявлением о потерянных документах, и буквально через три дня получил новые.
По сути документы Хуа Чэна не были подделкой. Они были занесены в реестр. Были выданы официальной организацией. И имели все нужные печати. И от того попытка взлома «Лан Ин» неизвестным казалась сейчас полным бредом.
Зачем кому-то взламывать файл с данными о простом парне из детского дома? Бред же? Разве нет?
— Я проверил ещё раз все данные и не нашёл ошибок в документах. Это не может быть госслужащий, — озвучил одну из мыслей Хуа Чэна Пэй Мин, параллельно что-то лениво набирая на клавиатуре. Была ещё одна причина, по которой тот не любил разговоры по телефону, предпочитая им общение в живую или сообщения в сети — это невозможность параллельно капаться на просторах интернета. Правда как-то раз на рождество Хуа Чэн подарил ему гарнитуру, но даже это не спасло ситуацию. Пэй Мин всё равно вместо того, чтобы позвонить, продолжал писать целые эссе на любой даже такой мимолётный вопрос как: “как жизнь?”
— А что, если внутренняя проверка? — задал второй мучающий его вопрос Хуа Чэн. Он знал ответ на этот вопрос, но ему хотелось удостовериться, что он мыслит верно, и его догадка правильная.
— Не думаю, — протянул с сомнением Пэй Мин. — Люди в принципе не любят признавать ошибки. А уж если это люди правительства, то подавно. Их чувства собственной правоты и значимости круче горы Чогори.
— И даже, если бы они поняли, что…
— … что их нежно, так сказать, обесчестили, два подростка десять лет назад? — перебил Пэй Мин, явно начиная веселиться. — Конечно, нет! — рассмеялся Пэй Мин. — Только представь недовольства населения, если они узнают, что их сбережения, документы и прочее — в руках людей, которые не в силах установить безопасность в архивах.
— Значит не служащие, — пробормотал Хуа Чэн, продолжая искать другие варианты.
— Не, не они. Но знаешь, я вот о чём подумал, — голос Пэй Мина снова приобрел серьёзные нотки. Где-то в отдалении послышалось угрожающее шипение Зефирки, явно недовольной тем, что хозяин её игнорирует.
— О чём? — Хуа Чэн зачесал пальцами липнущую ко лбу челку назад. После их короткого разговора тревога в его душе немного улеглась, оставляя после себя пищу для размышления.
— Может ты кому дорогу перешёл?
— Иии…?
— И этот кто-то ищет, как можно прищемить тебе хвост побольнее.
— А толку? — хмыкнул Хуа Чэн, краем глаза замечая движение сбоку.
Послышался тихий скрип, и дверь в кафе медленно отворилась, выпуская наружу Се Ляня. Оказавшись на залитой солнцем улице, он тут же зажмурился от резкого света, и те безумно долгие и в тоже время мимолетные пары секунд, что Се Лянь старался привыкнуть к свету и найти глазами Сань Лана, заставили тревогу Хуа Чэну улечься окончательно.
— У тебя появился враг, Хуа Чэн. Просто имей это ввиду. Я слежу за всеми нашими «нововведениями», но учти, что ты кому-то сильно не нравишься.
— Тоже мне новость, — фыркнул Хуа Чэн, намереваясь закончить уже этот разговор. — Я многим не нравлюсь.
— Есть люди, кому ты не нравишься? — Се Лянь медленно приблизился и дальнейший разговор с Пэй Мином потерял всякий смысл.
— Ммм… — протянул Хуа Чэн, делая наигранно задумчивый вид. Звонок был сброшен в ту же секунду, что Се Лянь обратился к нему, но, несмотря на это, Хуа Чэн твёрдо знал, что от Пэй Мина не ускользнул его голос. А значит, в следующий раз, он с него не слезет, пока не выяснит кто это был. Уж как это ему удавалось Хуа Чэн не знал, но любого вида интрижки, даже самые невинные, никогда не ускользали от чутья Пэй Мина. У того словно нюх был на всякого рода «амур-лямур», что изрядно порой бесило Хуа Чэна.
— Неужели есть? — Се Лянь сам не заметил, как придвинулся ещё чуть ближе. После того, как Сань Лан вышел из-за стола по срочному звонку, его не переставали мучить слова Ши Цинсюаня, сказанные накануне. Разумеется, друг был прав, говоря, что Се Ляню стоит взглянуть правде в глаза и признаться уже себе в том, что он не ровно дышит к Сань Лану. По правде говоря, Се Лянь уже и сам понял, что тот ему симпатизирует. И не просто симпатизирует, как приятный собеседник или знакомый, а достаточно сильно нравится, как потенциальный партнёр или даже возлюбленный. И Се Ляню не требовалось признаваться в этом самому себе. Что ему действительно было необходимым, так это набраться храбрости и пригласить этого восхитительного и обворожительного “демона” на свидание.
— Гэгэ это тревожит? — убрав телефон в карман, Хуа Чэн сложил руки на груди, расслабленно опираясь спиной о балку. Пропитав влажную спину, футболка тут же прилипла к коже, вызывая неприятный лёгкий зуд вдоль позвоночника, но он предпочёл его игнорировать.
— Возможно, — кивнул Се Лянь и Хуа Чэн почти до боли впился пальцами в собственные плечи. Было ли это проявлением его лёгкой нервозности или, — спасибо за эту мысль Хэ Сюаню, — у него всё-таки появилась в голове аневризма, которая теперь давила на мозг, но факт оставался фактом: руки Хуа Чэна в присутствии Се Ляня начинали жить своею жизнью, совершая совсем неадекватные вещи, и он всеми правдами и неправдами, старался те держать при себе.
— Просто я не могу представить причину, по которой тебя кто-то может недолюбливать, — признался Се Лянь, ласково улыбаясь. Его светлый взгляд, открытый и ясный, встретился со взором Сань Лана, да так и остался.
Смотреть людям в глаза было одним из тех, что Се Лянь разучился делать после гибели родителей. Сперва, потому что ему было больно видеть жалость в глазах других. Затем эта причина сменилась чем-то иным, необоснованным, да так и вошла в привычку. Но смотреть в глаза Сань Лану было приятно. Ни тебе чувства неудобства, ни липкого желания отвезти взгляд и по возможности улизнуть прочь. Даже лёгкое волнение, от которого по коже пробегались мурашки, и то было скорее чем-то захватывающим, нежели неприятным.
Видимо именно об этом говорил Ши Цинсюань, советуя сделать первый шаг. О том, что ему повстречался человек, с которым ему комфортно. И спорить с этим с каждой минутой проведенной с Сань Ланом становилось всё сложнее.
Се Лянь до сих пор поверить не мог, что встретил человека с такими необычными глазами. Один тёмный, как самая непроглядная ночь. Второй огненный, словно красное золото. Просто удивительный взгляд. Впрочем, как и весь Сань Лан в целом.
— По многим аспектам, — беззаботно отмахнулся Хуа Чэн, продолжая смотреть в эти полные солнечного тепла глаза. Невозможно описать словами чувство, когда среди сотни… нет! … тысячи встреч, после которых хочется огрызнуться, скрыться и спрятаться, находится человек, что смотрит с восхищением, а не призрением. Который делает шаг навстречу по доброте душевной, а не из праздного любопытства или желания поглумиться.
— В конце концов, я же не обязан нравиться всем, — Хуа Чэн игриво склонил голову на бок. Солнце ушло с зенита и теперь его косые лучи опустились ниже, обжигая всё, до чего могли дотянуться. И спина Хуа Чэна, и без того мокрая от пота, стала первым, до чего те сумели дорваться.
— Здесь ты, конечно, прав, но мне всё равно верится с трудом, что ты имеешь недругов, — смеётся Се Лянь. Но смех его не длился долго. Он медленно стих и на лице Се Ляня снова появилась неуверенная улыбка. — Эм… Сань Лан?
— Ммм? — Хуа Чэн подался ещё чуть вперёд. Се Лянь вновь убрал прядь волос за ухо, и Хуа Чэну безумно захотелось сделать тоже самое с другой стороны. — Да, гэгэ?
— Я тут подумал… В общем, я хотел… — но не успел он договорить, как дверь порывисто распахнулось и на террасе появился хмурого вида Му Цин.
— Эй! Что вы тут делаете? — он оттолкнул дверь и размашистым шагом направился к парням. Между его бровей глубоко врезалась морщинка, открыто выказывая всему миру его недовольство.
За весь вечер Хуа Чэн ни разу не видел, чтобы тот улыбнулся. Бывало, его глаза поблескивали в азарте, а губы кривились в злорадной ухмылке, но, в общем и целом, парень явно не слыл доброжелательностью. По крайней мере, так показалось Хуа Чэну.
— Вас все спрашивают.
— Прямо-таки все? — вскинул бровь Хуа Чэн, продолжая изучать своего нового знакомого. Парень был иного круга, нежели Се Лянь. Всё его поведение: жесты, мимика, слова — указывали на необходимость постоянно обороняться. Это не была догадка. Хуа Чэн знал это по собственному опыту. Он сам одно время пользовался этой тактикой и понимал, что Му Цин скорее просто лает, чем реально желает укусить. Но, даже зная это, Хуа Чэну всё равно не хотелось иметь с ним дело.
— Да. Прямо-таки все, — вздёрнув подбороок, язвительно парировал Му Цин. Он покачнулся с ноги на ногу и, не желая уступать, сложил руки на груди так же, как это сделал до него Хуа Чэн. Отчего Се Ляню невольно стало одновременно и неловко, и смешно.
— Ну и? — Му Цин окинул взглядом стоящих слишком близко друг к другу парней и до Се Ляня внезапно дошло, что со стороны положение их выглядело слегка двусмысленно.
— Вышли подышать свежим воздухом. Только и всего, — занервничав, выпалил первое попавшееся на ум Се Лянь, и тут же едва удержался от того, чтобы стукнуть себя по лбу.
Это даже звучало глупо: подышать свежим воздухом в плюс тридцать в тени. Ну надо же было ляпнуть такое!
Поймав на себе молчаливый взгляд Сань Лана, Се Лянь неловко захихикал. Идея Ши Цинсюаня «поговорить и как бы между прочим пригласить на якобы свидание» уже не казалась ему отличной. Она даже на «хорошую» теперь не тянула. Се Лянь откровенно чувствовал себя глупо и всё, что крутилось у него сейчас в голове — это один единственный вопрос: «зачем он вообще послушал Ши Цинсюаня?»
«Просто спроси у него, — талдычил весь вчерашний день друг. — Пригласи куда-нибудь. В музей, к примеру, или выставку. А лучше сразу на ужин — к себе домой!»
И если поначалу Се Лянь мучился сомнениями как именно пригласить; куда; и что, если Сань Лан уже занят? То теперь вовсе испугался, что всё неверно понял, и внимание со стороны Сань Лана было не более чем простым знаком вежливости и воспитанности.
«Не заводил последние пару лет ни с кем отношения, и не нужно было начинать, — пожурил сам себя Се Лянь, продолжая до боли впиваться пальцами в собственный локоть. — Чёрт побери! Просто соберись, Се Лянь! Потом спросишь! Не сейчас. Когда-нибудь… позже. Наверное…»
— У меня был важный разговор, — сухо парировал Хуа Чэн, встречая недовольный взор Му Цина не менее холодным взглядом. — Гэгэ забеспокоился, что меня долго нет, и решил проверить всё ли в порядке, — почувствовав на себе взгляд Му Цина, Се Лянь активно закивал головой.
— Это правда? — Му Цин перевёл взгляд с Сань Лана на Се Ляня. Тот выглядел взволнованным и кажется даже слегка испуганным, что само по себе было очень подозрительным.
Се Лянь вообще сегодня вёл себя странно, и Му Цину это определённо не нравилось. Он знал друга ещё со школы. Се Лянь всегда был открытым, вежливым и добродушным. Он умел постоять за себя и часто впутывался в дела других, если чувствовал, что тем нужна его помощь. Заступался за слабых. Выручал в трудную минуту нуждающихся. Проще говоря, он был хорошим человеком и настоящим другом. Правда порой слишком бесстрашным и чуточку опрометчивым, но всё равно лучшим человеком, что встречал в своей жизни Му Цин. Потому, всякий раз, как Се Лянь начинал вот так вот нервничать и отводить взгляд, это означало лишь одно: он вляпался в неприятности и теперь не знал, как скрыть это от своих друзей. И в такие моменты Му Цин не мог просто взять и уйти.
— Разумеется, правда, — Се Лянь заставил себя отшагнуть от Сань Лана. Момент для предложения сходить вместе куда-нибудь был упущен и теперь Се Лянь мысленно прикидывал: будет ли вежливо просто прислать Сань Лану вечером сообщение? Или всё-таки нет?
— Как давно вы друг друга знаете? — решив не ходить вокруг да около, Му Цин вперился взглядом в Сань Лана. Он старался не думать о плохом, но уже случалось, что Се Лянь попадал в неприятности и, не желая причинять другим хлопоты, пытался решить свои проблемы сам. С Се Ляня даже не станет, есть он вдруг вляпается в нечто похуже, чем недопонимание и мелкие неурядицы. К примеру: угрозы и вымогательства за крупные долги или что-то в этом роде. Потому Му Цин хотел выяснить всё сразу, пока это не переросло в нечто неукоснительно требующее вмешательство полиции.
— Мы познакомились случайно, возле дома Ши Цинсюаня. Я же уже рассказывал, — не понимая причину такой смены настроения друга, опешил Се Лянь.
— Это правда? — снова переспросил Му Цин, перебегая взглядом с одного на другого. — Ты же знаешь, что если тебе нужна помощь…
— Постой! Погоди, Му Цин! — замахал руками Се Лянь. Кровь снова прилива к его лицу, но на этот раз не из-за жары, а по причине дикого смущения. — Ты всё неправильно понял! Мы с Сань Ланом столкнулись совершенно случайно. И это я, а не он, заставил его прийти ко мне в студию в качестве модели.
— Гэгэ говорит так, словно мне это было в тягость, — нахмурился Хуа Чэн. Ему было абсолютно плевать на то, что думает о нём этот полный пирсинга в ушах парень, но вот недопонимание со стороны Се Ляня ему было не по нутру.
— Но ведь это правда, Сань Лан! — от слов Се Ляня Хуа Чэн почувствовал неприятную тугую боль в груди. Она походила на разочарование, к которому по своей судьбе ему пора бы было уже привыкнуть, но как оказалось в действительности — сделать это было сложно.
— Ладно, — протянул Му Цин, метая то на одного, то на другого подозрительный взгляд. — Так уж и быть, поверю, — он кивнул в сторону зала. — К слову, там уже принесли заказы. И если вы не хотите, чтобы его сожрали голодные албанские беженцы, зовущиеся по недоразумению нашими друзьями, вам стоит вернуться.
***
Хуа Чэн отправил в рот кусочек пирожного, которым с ним поделился Се Лянь, совершенно не задумываясь, что, собственно, вообще ест. От сладости слоённого полного крема и медовой посыпки лакомства у него должно было свести зубы, но мысли его были так далеки отсюда, что Хуа Чэн даже бровью не повёл, отправляя в рот очередную порцию приторного десерта.
До момента на террасе он был уверен, что Се Лянь понимает его намерения. Своими поступками, жестами и фразами Хуа Чэн всячески старался донести до своего божества, что он ему нравится, но после слов о том, что Се Лянь может быть ему в тягость, уверенность Хуа Чэна поугасла.
Быть может, он был слишком назойлив? Они общались почти каждый вечер в вичате и всё чаще присылали друг другу сообщения с пожеланием хорошего дня по утрам. А ещё Се Лянь очень мило улыбался и краснел при разговоре с ним. Потому Хуа Чэн и решил, что Се Лянь ему весьма недвусмысленно симпатизирует.
Но, судя по всему, он глубоко ошибался.
— Да нет же! — замахал руками Ши Цинсюань. — Му Цин прав. В день концерта билеты будут стоить у перекупщиков куда дешевле, чем сейчас.
Продолжая молча жевать, Хуа Чэн перевёл взгляд на Ши Цинсюаня. Спор на счёт того, что делать, если билеты на концерт распроданы, а пойти очень хочется — начинал уже раздражать Хуа Чэн.
— А какова вероятность, что к этому моменту билеты вообще будут? — парировал Фэн Синь.
— Да они всегда есть, — протянул Му Цин. — Люди этим зарабатывают.
— Ну, а если их не будет? Что делать тогда? Группа приезжает раз в три года. И ещё три года ждать меня не сильно-то радует, — проворчал Фэн Синь.
— Они гастролируют, — без особой охоты влез в разговор Хэ Сюань. Он уже доел свою лазанью и теперь лениво размешивал чай, гоняя чаинки по кругу. — Через два месяца у них концерт в соседнем городе.
— Ну, я-то хочу в этом пойти, — буркнул Фэн Синь, надувшись словно маленький ребёнок, за что, собственно, тут же получил издевательский смешок от Му Цина.
— О! Хэ Сюань, — встрепенулся внезапно Ши Цинсюань. — А ты много знаешь. Тоже их фанат?
— Нет, — качнул головой Хэ Сюань. — Просто слушаю время от времени их песни по радио.
— Ага, как же, — хмыкнул Хуа Чэн. Се Лянь бросил на него косой взгляд, но тот даже этого не заметил.
— О чём спор? — вернувшийся из уборной, Цюань Ичжэнь плюхнулся на стул, обводя всех присутствующих заинтересованным взглядом. Его и без того непослушные курчавые волосы от духоты и влажности стали похожи на пушистые пружинки, что весьма забавляло Инь Юйя. Время от времени он ловил себя на мысли, что ему интересно было бы провести по ним рукой, ощутить кожей такие ли они мягкие какими кажутся. Но он всё ещё не мог разобраться, что уместно в их отношениях, а что нет, потому вместо того, чтобы поддаться порыву, он лишь сильнее уткнулся в телефон, сосредотачивая внимание на работе.
— Как выгоднее купить билеты на концерт, — не отрывая взгляда от экрана, обронил Инь Юй. Пару минут назад ему позвонили с работы и попросили оформить предзаказ по поставке картриджей, и теперь он, ловко разделив экран смартфона пополам, что-то переносил из одной таблицы в другую.
— На какой концерт? — Цюань Ичжэнь облизнул пересохшие губы. Он заглянул в свой стакан в поиске колы, но тот оказался разочаровывающе пуст.
— На «Bullet in the head», — откликнулся Ши Цинсюань.
— Тот, что на центральном стадионе?
— Он самый!
— И сколько нужно билетов?
Ши Цинсюань, Му Цин и Фэн Синь молча уставились на Цюань Ичжэня.
— Что? — не понял их взглядом Цюань Ичжэнь. — Мы резервируем где-то около полусотни для сотрудников.
— Что значит «мы»? — отчеканил Му Цин, задавая мучающий большинство присутствующих вопрос.
— Я и мои коллеги, — пожал плечами Цюань Ичжэнь, ища взглядом официанта. После салями в пицце ему дико хотелось пить. — Моя компания занимается организационной работой. В том числе и этого концерта.
— И ты можешь помочь нам достать билеты? — полным скепсиса голосом снова поинтересовался Му Цин, озвучивая вопрос, интересующий половину сидящих за столом.
Ши Цинсюань заметил краем глаза, как от слов Му Цина заинтересованно напрягся и Хэ Сюань. Он по-прежнему флегматично листал ленту в твиттере, но не нужно было быть гением, чтобы понять: тема на счёт билетов ему была весьма интересна.
— Возможно, — бросил в ответ Цюань Ичжэнь. Его взгляд упал на недопитый холодный чай Инь Юйя. Лёд в стакане уже почти растаял, и прохладная капелька живительной влаги так соблазнительно скатилась вниз, что Цюань Ичжэнь едва удержался от того, чтобы шумно сглотнуть.
— Бери, — всё так же не отрывая взгляда от телефона, придвинул к нему стакан Инь Юй.
— Спасибо!
— Ну, — надавил Му Цин, не отставая. — Так что на счёт билетов?
— Узнаю, — отмахнулся Цюань Ичжэнь, жадно допивая чай. — Обычно остаётся с десяток где-то.
— И что вы с ними «обычно» делаете? — встрял Фэн Синь.
— Без понятия, — пожал плечами Цюань Ичжэнь. — В утиль, наверное.
— В утиль?! — в унисон взвыли возмущённо Му Цин с Фэн Синем. Но заметив на себе недовольные взгляды со стороны администратора и официантом, тут же поспешно взяли себя в руки.
— А почему не на продажу? — поинтересовался Ши Цинсюань, на что Цюань Ичжэнь лишь пожал плечами.
Спор друзей плавно перешёл в другое русло, но Се Лянь их уже не слушал. Погрузившись в собственные мысли, он бездумно гонял трубочкой по дну стакана кусочки льда, остекленевшим взглядом смотря перед собой. После неудавшегося разговора на террасе ему необходимо было немного времени обдумать свой следующий шаг. Чуточку тишины, чтобы собраться мыслями, и спокойствия для того, чтобы набраться смелости. Но как бы он не старался собраться, у него ничего не получалось. Обед подходил к концу. Разговоры медленно сходились к тому, что пора закругляться. И под гнётом надвигающейся паники Се Лянь почувствовал острую необходимость пригласить Сань Лана на выставку прежде, чем тот направится в сторону дома.
— Было бы здорово собраться ещё как-нибудь, — вынимая пару купюр из бумажника, предложил Ши Цинсюань.
— Снова квест? — вздёрнул бровь Му Цин.
— Можно, — кивнул Ши Цинсюань, — но помимо квестов есть ещё много других игр.
— Например: пейнтбол, — подал идею Фэн Синь.
— Нет уж, — тут же окрысился Му Цин.
— Почему? — встрял Цюань Ичжэнь. Идея погонять с пневматическими пушками где-нибудь за городом ему очень нравилась.
— Потом что кто-то хреново стреляет, — услужливо пояснил Фэн Синь, не двусмысленно поворачивая голову на Му Цина. — Я прав.
— Да хрена с два. Я…
Се Лянь рассеяно потянулся за сумкой на спинке стула. Его мысли всё ещё вились вокруг Сань Лана и стоило ему почувствовать твёрдую руку на своём запястье, как всё его тело заметно вздрогнуло от неожиданности.
— Позволь мне заплатить.
— Сань Лан? — взгляд Се Ляня взметнулся вверх, встречаясь с пронзительным бездонным взором.
— Взамен билетов на квест, — пояснил Хуа Чэн. Его пальцы мягко сжали руку Се Ляня, деликатно, но в тоже время настойчиво заставляя его отпустить сумку. Едва поднятая со спинки стула лямка, тут же глухо опустилась обратно.
— Гэгэ же не против?
— Если ты хочешь, — улыбнулся Се Лянь. — Хотя нет! Погоди, — резко выбросив вперёд руку, он метнулся к своему смартфону. Внезапная идея, пришедшая ему в голову, кажется была способна решить его дилемму. — Лучше давай в счёт вот этого, — Се Лянь придвинулся чуть ближе к Сань Лану, приглашая взглянуть на экран своего смартфона.
Фотографии в галереи сайта были любительские, и по ним нельзя было разглядеть и половины выставленных экспонатов, но даже этого было достаточно, чтобы в глазах Сань Лана проскочила искра любопытства.
— Биеннале «арсенальная Уюн»? — Хуа Чэн поднял взгляд от экрана смартфона. — Гэгэ, ты интересуешься оружием?
— Ну не то, чтобы интересуюсь, — замялся Се Лянь. — То есть. Да интересуюсь. Но не подумай ничего дурного! Это… как бы сказать…
— Он грёбанный фанат всего колющего и режущего, — бесцеремонно влез в разговор Фэн Синь, вставая из-за стола следом за Цюань Ичженем и Ши Цинсюанем.
— Всё совсем не так! — замахал руками Се Лянь. После слов Фэн Синя идея с оружейной выставкой больше не казалась ему такой уж хорошей.
— Всё именно так, — спокойно резюмировал Фэн Синь, не обращая никакого внимания на возведённую суету Се Ляня. — Ещё в школе ты мог часами рассказывать на уроке истории о вооружении войск Македонского.
— Но это же было интересно! — запротестовал Се Лянь. — Это правда было интересно! — он в порыве развернулся к Сань Лану, словно это могло помочь уверовать его в своей адекватности и тут же в смятении умолк. Его по первой казавшаяся почти гениальной идея, теперь выглядела невероятно глупой. Се Лянь даже не знал теперь, что сказать Сань Лану, чтобы не показаться ещё более отпугивающим чудаком, повернутым на оружии.
— Сань Лан, — выдавил из себя, наконец, Се Лянь, всеми силами желая провалиться под землю, — это правда…
— … здорово, — закончил за него Хуа Чэн. — Это здорово. Я с удовольствием бы сходил.
— Правда? — Се Лянь почувствовал, словно с его плеч свалился огромный камень.
— Правда, — кивнул Хуа Чэн. Его глаза прищурились в лёгкой улыбке, и Се Лянь в сотых раз за день пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Быть может, всё дело было в освещении, а может это его воображение разыгралось, но Сань Лан в эту минуту, в эту самую секунду, казался ему до замирания сердца просто дьявольски восхитительным. Пряди его чёрной длинной чёлки рассыпались по лбу, щекоча закруглёнными, словно полумесяцы, кончиками лицо. И Се Лянь едва смог найти в себе силы, дабы удержаться и не протянуть руку вперёд, чтобы коснуться этих полуколец иссиня-чёрных, блестящих словно шёлк волос.
— Эй! Мы уходим! — внезапно громко крикнул им Му Цин, заставляя обоих встрепенуться. Перекинув небольшую сумку за спину, он уже стоял возле выхода из кафе. За его спиной маячил Фэн Синь, упрямо не желавший покидать прохладный зал в первых рядах. И Се Лянь только сейчас заметил, что кроме них четверых, все остальные уже покинули кафе.
— Поторапливайтесь! — бросив напоследок, Му Цин поправил сумку и, толкнув дверь, морщась вышел наружу. У него было много вопросов к своему другу и его новоиспечённому знакомому, но он решил оставить их на потом. Сейчас его больше всего интересовал Цюань Ичжэнь и его «связи» в билетной кассе. И судя по тому, как Ши Цинсюань настойчиво старался сейчас наладить с тем контакт, ему стоило поторопиться и присоединиться. В противном случае Ши Цинсюань заграбастает себе все билеты, а этого никак нельзя было допустить.
***
Скинув пыльные кроссовки, Хэ Сюань устало прошаркал вглубь комнаты, и рухнул поперёк кровати. После почти часа в общественном транспорте без кондиционера и хоть какой-то возможности уловить глоток свежего воздуха, он чувствовал, что дико вымотался.
Голова гудела, сердце вымученно билось в груди, едва находя силы преодолевать установившуюся в городе повсеместную жару, и Хэ Сюань был готов поверить, что ещё чуть-чуть и пульсирующая венка на его виске просто на просто взорвётся от напряжения, устроив ему прощальный инсульт.
Но дом не стал спасительным оазисом для Хэ Сюаня. Несмотря на то, что окна его крохотной квартирки выходили не на солнечную сторону, и с самого утра не закрывались, прохладой здесь и не пахло.
Вытянув со стоном ноги, позволяя им повиснуть над полом, Хэ Сюань повернул голову в бок, прикрывая от усталости глаза. Дико хотелось спать, но ещё больше хотелось в душ.
Его чёрная майка, пропитавшаяся потом, неприятно липла к коже и уже не впитывала испарину, позволяя той каплями скатываться вниз по спине. Хэ Сюань был уверен, что сними он сейчас джинсы, то даже трусы будут влажными.
Его вообще сейчас раздражало всё: от носков, которые по-хорошему требовалось уже не стирать, а сразу отправить на помойку; до собственных волос, собранных в пучок и всё равно влажных от пота.
Внезапно в шаге от кровати раздался неприятный звук.
— Какого чёрта? — Хэ Сюань открыл глаза, ленивым взглядом находя брошенный на стул смартфон. Была ли тому причиной его работа, но любое сообщение, приходящее на его телефон, невольно вызывало в нём раздражение. Он даже пробовал как-то поменять звук оповещения, отделяя важные контакты от дружеских, но и это не сильно помогало. В результате Хэ Сюань отключил звук напрочь, оставив лишь вибро, в надежде, что это не будет нервировать его так сильно как треньканье. И он оказался чертовски прав. Единственным минусом оставалось то, что теперь Хэ Сюань не знал, кто ему пишет. Впрочем, с этим он мог смириться.
— Если это Ши Уду, я клянусь, не поленюсь и схожу в храм поставить ему свечку за упокой, — проворчал Хэ Сюань, перекатываясь на бок. Мышцы приятно заныли, и на пару секунд ему подумалось, что можно полежать так ещё чуть-чуть.
Телефон снова заёрзал. И Хэ Сюань заставил себя рывком сесть. Волосы растрепались от елозинья головой по постели, но ему было на это плевать. Пригладив выбившиеся пряди ладонью, он дотянулся до стула, смахивая с экрана заставку.
Сообщение, пришедшее ему в вичат, вовсе не было от надоедливого Ши Уду. Это был не Пэй Мин и даже не Хуа Чэн, чьи послания по обыкновению всегда вызывали у него изжогу. К величайшему удивлению Хэ Сюаня, сообщение пришедшее ему на телефон принадлежало никому иному, как его новому знакомому – Ши Цинсюань.
— С чего бы это? — подозрительно прищурившись, он открыл сообщение и обомлел.
Pupa
И снова здравствуй!
Ты должно быть так и не заметил,
но я положил тебе билет с квеста
в твою кредитницу.
На память!)))
Кстати, нельзя быть таким беспечным…
Вдруг бы я украл твои деньги?
Хотя, конечно же, я бы не стал этого делать.
Но всё же, повторюсь – не будь таким беспечным.
17-56
— Можно подумать там есть, что красть, — фыркнул Хэ Сюань. Он уже собирался отбросить телефон в сторону, как тот снова завибрировал. — Да что ещё?
Pupa
И ещё!
Цюань Ичжэнь не врал, когда говорил,
что может достать билеты.
Он отдал мне два. Бесплатно!
А так как мой брат на дух не переносит эту группу,
ты не против составить мне компанию?
18-06
Хэ Сюань опустил зажатый в руке смартфон и в растерянности огляделся. Ему определённо нужно было отказаться от предложения, но желание пойти не позволяло этого сделать. Он желал попасть на этот грёбанный концерт.
Ему действительно нравилась эта группа и Хэ Сюань ни раз и ни два смотрел записи с их концерта, ловя себя на мысли, что очень хочет оказаться там – на трибунах. Но предложение исходило от Ши Цинсюаня и именно это останавливало Хэ Сюаня от того, чтобы ответить согласием.
Дело было в том, что Ши Цинсюань был одним из тех людей, что благодаря своей жизнерадостности и неиссякаемому позитиву вливались буквально в любую компанию. Такие личности никогда не терялись в толпе. Всегда на виду, даже когда сами этого не хотят. И именно их больше всего сторонился Хэ Сюань. С ними лишь на первый взгляд было легко и просто. А на самом же деле такие люди требовали постоянного движения. Они как бурная река или как порывистый ветер неслись вперёд, цепляя других на своём пути и унося следом. Хэ Сюань же никуда двигаться не хотел. Ему нравилось жить в своём собственном ритме и меняться, а уж тем более подстраиваться под кого-то, он не собирался от слова совсем.
И хотя шебутной характер Ши Цинсюаня казался Хэ Сюаню скорее забавным, нежели «опасным», он всё равно предпочитал держаться от него подальше.
Так. На всякий случай.
Телефон снова завибрировал и Хэ Сюань взвыл от досады.
Pupa
Пожалуйста!!!
☆ｏ(＞＜；)○
18-08
— Чёрт бы тебя побрал! — выругался Хэ Сюань и, набрав быстрый ответ, откинул смартфон в сторону подушки.
Он сходит только один раз. Лишь раз и этот Ши Цинсюань сам больше не захочет с ним общаться.
Точно. Всё именно так и будет.
Хэ Сюань сделал глубокий вдох. Затем выдох. И стянув с волос резинку, направился в ванную.
Пора было освежиться и приступить к работе. У него было два незаконченных заказа и, судя по потраченному на квест времени, ночь обещала быть долгой.
***
К тому времени, когда Хуа Чэн вернулся домой, уже порядком стемнело.
После обеда в кафе он вызвался проводить Се Ляня до студии. Но несмотря на то, что по дороге они обошли несколько улиц и парков, делая огромный крюк, в итоге, когда всё-таки добрались до здания, так и не смогли разойтись.
Сперва Се Лянь предложил выпить чая. Затем потребовала внимание Жое. А когда с выгулом собаки было покончено, — пришло время ужина и Хуа Чэн не будучи дураком не повременил этим воспользоваться и пригласил Се Ляня вместе поесть.
В итоге Хуа Чэн попал домой лишь ближе к десяти вечера и был безумно рад этому. Он даже почти не чувствовал усталости и боли в ногах от целого дня беготни туда-сюда.
Забрав из ящика почту и поднявшись на свой этаж, он захлопнул дверь и, пройдя по темноте до кухни, небрежно сбросил вещи на стул.
Света из окна для передвижения ему всегда было достаточно. Хуа Чэн редко включал лампу даже когда вставал налить себе воды ночью. Да и сейчас не собирался. Но после утренних сборов в спешке в раковине оставалась немытая посуда. Всего одна чашка, да пара тарелок. А это уж точно не было тем, что можно было отложить до утра.
— Стоит уже начать пользоваться этой грёбанной посудомойкой, — пробормотал Хуа Чэн, щёлкая выключателем. Причиной того, что он так и не подключил к системе слива машинку, было ещё и то, что он не имел привычки набирать много посуды. Даже когда готовил, Хуа Чэн предпочитал мыть плошки сразу, в процессе готовки. А загружать машинку одной чашкой и одной тарелкой ему казалось весьма глупой идеей.
— Что за…? — нахмурился Хуа Чэн, щурясь от яркого света. Среди счетов и рекламы, небрежно брошенных им на стол, ему на глаза попался пухлый конверт. Возможно, Хуа Чэн не обратил бы на него внимание, но по сравнению с его почти кипенной белизной, все остальные казались серого, а то и жёлтого цвета.
Вытянув конверт из стопки, и аккуратно вскрыв ножом, стараясь не повредить внутренности, Хуа Чэн вытряхнул на стол содержимое.
То, что оказалось внутри, по определению не могло быть хорошим знаком.
Ему даже не нужно было брать в руки фотографии, чтобы понять, чьи именно лица с укором смотрели на него. Он знал их на протяжении многих лет. И как бы не старался забыть, всё равно не мог этого сделать полностью.
Хуа Чэн бегло пробежался по столу взглядом. В его голове, словно по заказу, эхом пронеслись слова Пэй Мина:
«… кто-то ищет, как можно прищемить тебе хвост…»
— Кто-то… — Хуа Чэн прикрыл глаза. — Этот «кто-то» явно нашёл то, что искал, — стараясь унять первую волну дрожи, он плотно сжал зубы.
Ему уже стоило избавиться от этого застарелого страха. Забыть. Вырасти. В конце концов, ему больше не семнадцать. И он не выброшенный на улицу подросток.
И всё это в прошлом.
Всего этого больше нет…
Хуа Чэн не знал, как долго он простоял на кухне, сжимая чёртов конверт. На секунду или минуту, а может даже десять, его разум погрузился в хаос. Мысли беспорядочно закрутились в его голове, позволяя хоть и ненадолго, но вновь ощутить ту глубокую обиду от безысходности и несправедливости, что всё ещё жила глубоко внутри него. Обиду, от которой ему похоже не было суждено избавиться. Никогда…
Сделав глубокий вздох, и вернув своим мыслям ровный ход, Хуа Чэн поднёс конверт поближе. На кипенно-белой поверхности не было ничего: ни адресата, ни адресанта. Лишь не заполненные голые поля и… Хуа Чэн перевернул конверт обратной стороной, и в глубине его души вспыхнула злость, подпитываемая упрямством.
В углу, убористым, но аккуратным почерком было написано всего пару слов: «Держись от него подальше».
И почему-то Хуа Чэн был уверен, что знает, о ком именно шла речь.
