Сянь Лэ Я уже в студии))) Жое каким-то своим особым собачьим чутьем узнала, что я был с тобой и теперь носится кругами. Мне кажется, она ищет тебя. 18-40
Хуа Чэн прикрыл руками вспыхнувшее в смущении лицо и, вскинув голову к потолку, жалостливо забормотал: — Господи, гэгэ, конечно, она учуяла, мы же обнимались. Мысли снова ускользнули назад, под тень старого дуба. Где кожу опаляло сбившееся горячее дыхание Се Ляня, а его руки то лихорадочно цеплялись за его плечи, то сцеплялись на спине, притягивая к себе ещё ближе, не позволяя отступить ни на сантиметр. — Боже, дай мне сил, — на грани слышимости пробормотал Хуа Чэн, скорее чувствуя, чем слыша, как на его телефон пришло очередное сообщение. Прикусив губу, он вновь вернул своё внимание на экран смартфона. На этот раз следом за сообщением пришло фото. Нечто размытое, белое и чертовски большое.Сянь Лэ Отдельное спасибо за подарок ♡( ◡‿◡ ) Жое он очень понравился. Ты только посмотри на неё. *Сянь Лэ прислал вам фото*
— Я явно сорвал джек-пот… — довольно улыбаясь, Хуа Чэн щёлкнул по экрану пальцем, раскрывая фотографию и увеличивая ту часть, где Жое, зажав в зубах игрушечную ласку, тянулась мордой верх к камере. Белая и длинная, как кишка, игрушка, больше напоминающая шкурку, чем плюшевую зверушку, попалась Хуа Чэну на глаза совершенно случайно. Он просто искал, чем расположить к себе своенравную защитницу Се Ляня и белоснежная ласка оказалась как нельзя кстати. "Маленький белый зверёк для большой белой медведеподобной красотки" — звучали слова на карточке к подарку, но на собственный стыд Хуа Чэну пришлось их ещё и произносить. Он думал, что фраза покажется Се Ляню смешной и даже милой, и прочтя тот вновь одарит его своей белоснежной улыбкой, но, увы, Хуа Чэн был так сильно увлечен предвкушением реакции своего божества, что совершенно позабыл о своём отвратном почерке. Но, несмотря на глупость ситуации с запиской, в общем и целом, Се Лянь был приятно удивлён. Ему явно польстило, что Сань Лан приехал, чтобы самолично отвезти его на выставку. Хотя по его, Хуа Чэна, мнению это было вполне логично. Не заставлять же, в конце концов, ехать Се Ляня на автобусе, в то время как он сам имеет машину. Но даже так, перевязанная красной лентой игрушка для собак, оказалась для Се Ляня куда лучшим проявлением внимания, чем приглашение на обед или повод покататься по городу на машине. И Хуа Чэн был этому безумно рад. Он готов был скупить хоть пол зоомагазина, лишь бы увидеть это по-детски полное восторга лицо Се Ляня ещё много-много раз. К слову, лента на фото уже отсутствовала. Должно быть, Се Лянь снял её, дабы его красотка не запуталась в ней зубами. Ну или может быть ещё и потому что просто хотел сохранить. Хуа Чэн, признаться честно, надеялся на последнее. В конце концов, судя по тому с какой силой Жое вцепилась в свою новую игрушку, ласка долго не проживёт и вскоре лента будет единственным, что останется от его, Хуа Чэна, подарка.Сянь Лэ Ох, Сань Лан! Совсем забыл: а ты как? Благополучно добрался до дома?
— Почти… — выдохнул Хуа Чэн, переводя взгляд с экрана смартфона на брошенный белый конверт. Улыбка, так явственно расцветающая на его лице всякий раз, как в мыслях появлялся Се Лянь, сползла с его лица, уступая место глубоко врезавшейся между глаз морщинке. Этот наглец, кем бы он ни был, уже дважды чертовски верно подгадывал время, чтобы убить на корню всё хорошее настроение Хуа Чэн. Но, перекрывая на корню все воодушевлённые влюблённостью порывы, он глубоко ошибался, думая, что Хуа Чэн отступится так легко. Белое бедствие считает себя гением? Хорошо. Но Хуа Чэн тоже не глуп. А ещё у него есть люди, которые ему обязаны и совершенно точно готовые помочь осадить наглеца со всеми его угрозами и громкими заявлениями. И первым делом Хуа Чэн собирался обратиться к Пэй Мину. Но для начала стоило ответить на сообщение Се Ляню. А ещё лучше — позвонить.***
— Ты же сказал, что будем лишь мы вчетвером? — ошарашено пробормотал Се Лянь, окидывая взглядом уставленную обувью прихожую. Судя по количеству пар и какофонии голосов — внутри были не только Му Цин и Фэн Синь. Их начищенные до блеска ботинки, которые они неустанно носили даже в такую жару, контрастно выделялись на общем фоне разномастных кед Ши Цинсюаня и его шлепанцев. Но было и то, что никак не вписывалось в привычную картину. Это лакированные с открытым носом босоножки на высоком каблуке. — Пришёл брат со своей пассией, — заметив чуть растерянный взгляд Се Ляня, поспешил пояснить Ши Цинсюань. Он постарался сделать это как можно более беззаботно, но от Се Ляня не ускользнула досада в его голоса. Обычно Ши Цинсюань был в хороших отношениях с братом. Конечно, как и в любой другой семье, между ними возникали разногласия, но, в общем и целом, жили они дружно. За исключением одного: мнения о том, какая ориентация считается нормальной, а какая подлежит лечению под надзором специалиста. И в этом споре мнение Ши Цинсюаня всегда было «неправильным» в априори. — Он всё ещё думает, что гомосексуальность – это болезнь? — Се Лянь присел на корточки развязать шнурки. Несмотря на своё стремление к непредвзятости, он старался не пересекаться лишний раз с Ши Уду. И если бы не обещание другу и не желание поздравить Ши Цинсюаня с маленьким праздником в лице контракта с одной социальной службой, занимающейся помощью людям вступивших на тропу безысходности, или, проще говоря, – потенциальных суицидников, то ноги бы его здесь не было. — Я совру, если скажу, что нет. Но так как мы с тобой хорошие друзья, предпочту этого не делать, — хмыкнул Ши Цинсюань, прикрывая машинально дверь в большую комнату. Он знал, что Се Лянь никогда не скажет ничего лишнего в таких ситуациях, но всё равно предпочитал, чтобы ушей было поменьше. Так. На всякий случай. — Мне даже иногда кажется, что он заявится ко мне одним чудесным утром и, связав по рукам и ногам, начнёт поить противоглистными, стараясь вытравить из меня эту "заразу". — Ахах, — сдавлено хохотнул Се Лянь, мысленно сочувствуя другу. Его собственных родителей никогда не волновали люди, которыми интересуется их сын. Ему даже иногда казалось, что приведи он в дом байкера, увешенного цепями и любящего по выходным тягать металл, они лишь усадили бы его за стол и напоили чаем с пирожными. Но не более того. Пальцы Се Ляня на мгновение застыли, так и не расслабив тугую шнуровку. Ему вдруг подумалось, что Сань Лану они, наверняка бы, понравились. Впрочем, как и он им. Только вот их больше нет… — Се Лянь? — Ммм? — он вскинул голову вверх, замечая на себе заинтересованный взгляд Ши Цинсюаня. — Если ты волнуешься, что брат будет прокатываться и на твой счёт, то даже не думай об этом. Он может наговаривать на меня, но на моих друзей у него табу. — Ты установил мораторий? — посмеиваясь, Се Лянь вновь сконцентрироваться на шнурках. Ему не хотелось говорить другу, что сейчас его вовсе не Ши Уду беспокоил. А его подвешенная в воздухе жизнь и внезапно всплывшая тоска по погибшим родителям. — Скорее ультиматум, — повеселел Ши Цинсюань. — В любом случае, если что-то пойдет не так, ты всегда можешь подняться на пять этажей выше и попросить политическое убежище у своего разноглазого демона, — Ши Цинсюань ехидно улыбнулся, и в глазах его заплясали маленькие чертята. — А-Сюань, — вздохнул Се Лянь, выпрямляясь во весь рост. Отставив кеды в сторону, он покачал головой и сжал губы в рвущейся наружу улыбке. Мысли о Сань Лане были самыми приятными из тех, что посещали его голову в последнее время. И хотя он знал, что люди не могут быть идеальными, и за созданный им самим в голове образ Сань Лана в действительности может быть кем угодно, он не спешил разочаровываться. Пусть всё побудет пока так. Пока он счастлив. Ведь это так сложно в последние время — быть счастливым.***
Как оказалось чуть позже, Ши Цинсюань был отчасти прав, говоря, что Ши Уду способен отправить его на принудительное лечение. За время их коротких встреч Се Лянь даже представить себе не мог, что старший брат А-Сюаня способен на нечто подобное. Он не просто привёл в качестве своей пары весьма эффектную брюнетку, всем своим видом показывая, дескать, посмотри — мужчина должен встречаться с женщинами. Так он ещё и не двусмысленно намекнул своему горячо любимому брату, что знает отличного врача и тот готов провести «осмотр» и назначить Ши Цинсюаню лечение. С которым, к слову, затягивать больше уже было нельзя. И всё бы было хорошо, но за словом «осмотр» и отстранённостью Ши Цинсюаня от излюбленной темы брата последовали такие выражения, как «гомофоб», «содомит» и «заигравшийся мальчишка» — и плотину терпения Ши Цинсюань прорвало. Решительно поднявшись с места, он принялся собирать пустые тарелки, намереваясь отнести их на кухню. Праздник был бесповоротно испорчен и желание веселиться, как и всё хорошее настроение в целом, провалились под пол. — Да повзрослей ты уже, наконец! — поднявшись вслед за братом, повысил голос Ши Уду. Его тон, резкий и грубый, заставил всех присутствующих моментально замереть. Закончив со своей посудой и уперевшись ладонями в стол, Ши Цинсюань медленно выдохнул. Ему срочно требовалось немного пройтись и прийти в себя. Иначе он точно скажет нечто, о чём потом будет сильно жалеть. Се Лянь весь подобрался и, аккуратно отодвинув посуду к центру стола, настороженно замер. А-Сюань, конечно, вполне мог за себя постоять, но Се Лянь с друзьями всё равно были готовы ринуться вперёд в любую минуту. Им не очень хотелось, чтобы вечер, начавшийся с приятной ноты, закончился дракой, но, если той было не избежать, они были готовы вмешаться. Не волновала ситуация лишь Линь Вэнь — даму Ши Уду. Расположившись в одном из кресел, она со скучающим видом размазывала остатки вина по дну бокала. Её, казалось, вообще не волновал тот факт, что братья могли вот-вот подраться. — Я-то как раз таки взрослый! — круто развернувшись к брату лицом, Ши Цинсюань ткнул его в грудь пальцем. — А вот ты вбил себе в голову, что я — ненормальный! — Я не говорил, что ты ненормальный, — встал в штыки Ши Уду. — Я сказал, что ты немного болен… — Ага, на голову! — перебил его Ши Цинсюань, чувствуя как щеки и шея начали покрываться некрасивыми гневными красными пятнами. — Не говори глупостей, — в тоне Ши Уду отчётливо прозвучали снисходительные наигранно спокойные нотки. Те самые, с которыми терпеливые родители разъясняют своим детям, что есть облупившуюся краску с качель — плохая идея. — Вот ты всегда такой! Я ещё, по-твоему, и глупый! — голос Ши Цинсюаня задрожал и Се Лянь взволновано переглянулся с Фэн Синем. Тот терпеть не мог чьи-то слёзы и был готов одолеть хоть полчище драконов, лишь бы не видеть, как кто-то плачет. — Так, послушайте, — Се Лянь решил принять на себя роль миротворца. — Я понимаю, что вы делаете всё это из любви к брату, но «гомосексуальность» – это тоже нормально. — Заявляет мне тот, кто с девушкой-то никогда не встречался, — сказал, как отрезал Ши Уду, и Се Лянь на мгновение застыл в безмолвии. Правда больше от неожиданности, чем от обиды. — Эй! А ну хватит портить всем вечер, — начал закипать Му Цин. Теперь и его терпение подошло к концу. — Не нравится, можешь быть свободен, — ядовито отчеканил Ши Уду, и разрываемый противоречиями и порванным в клочья вечером, Ши Цинсюань резко сел на корточки, обхватывая голову руками. Обычно он так делал, когда не знал, как поступить. Длилось это всегда недолго, и уже в следующую секунду либо летели во все стороны перья, либо в А-Сюане просыпалась королева драмы. По меркам Се Ляня ни то, ни другое ни к чему хорошему ещё не приводили. — Так значит? Окей! — Ши Цинсюань резко встал, и все присутствующие тут же повернули в его сторону головы. — Я бы попросил уйти именно тебя, но это будет звучать так же не красиво, как и то, что секунду назад ты сказал моему, заметь, хорошему другу. А так как я, — сделав акцент на «я», Ши Цинсюань повысил тон, — в отличие от тебя умею общаться с людьми по-человечески, а видеть тебя у меня уже сил нет, то, пожалуй, избавлю тебя от своей «заразной», — он изобразил в воздухе пальцами кавычки, — компании, и уйду сам, — и круто развернувшись, Ши Цинсюань решительно зашагал прочь из комнаты. — Ох-хо-хо-хо-хох… — Се Лянь подорвался следом за другом, ловко прикрывая за собой дверь в прихожую. — А-Сюань… — он потянулся было остановить яростно борющегося с кроссами друга, но тот жестом попросил не мешать. — Мне просто нужно немного проветриться, — он засунул завязавшиеся в морской узел шнурки внутрь и резко выпрямился. — Я прогуляюсь по этажам. Или может… вокруг дома. И вернусь, — он плотно сжал пальцы в кулак, коря себя за импульсивность, но заметив несчастный вид друга, поспешил добавить: — Всё в порядке, Се Лянь. Правда, — он постарался улыбнуться, но улыбка вышла настолько болезненной, что лучше было бы обойтись без неё. — Мне просто нужно немного проветриться. — Я подожду тебя пятнадцать минут и пойду искать. — Хорошо, — снова улыбнулся Ши Цинсюань, и облегчённо заметил, что та больше не похожа на гримасу боли. — Спасибо, Се Лянь, — он повернул дверную ручку и шагнул в полный безмолвной тишины коридор.***
Хэ Сюань снова открыл холодильник, быстро пробегая взглядом по полкам. Вроде всего было полно, но ничего из этого не подходило под категорию быстрого перекуса. Разве что сыр и ветчина, из которых с использованием сливочного соуса можно было приготовить весьма недурные сэндвичи. Хэ Сюань обернулся назад, проверяя, остался ли у Хуа Чэн хлеб. Обычно тот покупал нарезку для сэндвичей, брал из пачки куска два-три от силы, а про остальное благополучно забывал до поры до времени. А когда вспоминал хлеб либо уже окаменел, как аммониты, либо зажил своею жизнью, что, в прочем, съедобным его всё равно больше не делало. — Хватит инспектировать мой холодильник. Там ничего уже нет, — крикнул из прихожей Хуа Чэн, ворчливо и уже чуть тише добавляя: — Твоими стараниями. — Жмот, — махнув рукой на сэндвичи и достав пачку с недоеденными ан-пан, Хэ Сюань захлопнул дверцу, отправляя в рот маленькую булочку. Но стоило холодильнику закрыться, как в глаза Хэ Сюаня тут же бросились приколотые магнитом письма от сталкера. Бумага, как и говорил Хуа Чэн, действительно было необычайно белой. Этот бренд был дорогим и Хэ Сюаню ещё не приходилось использовать для печати расходники этой марки, но в общем и целом теперь он понимал, почему Хуа Чэн назвал своего агрессора — белое бедствие. Прямо как марка производителя. Лучше и не придумать. — Кстати о еде, я бы тоже не отказался чем-нибудь перекусить, — подал голос Пэй Мин. Усевшись прямо на пол посередине прихожей, он проверял комнату на наличие камер и прослушки. Это была последняя комната в списке. Оставалось, правда, ещё проверить на всякий случай общий коридор на этаже, но судя по угасавшей с каждой минутой инициативы в глазах Пэй Мина, делать этого он не собирался. — Потом, — тряхнул головой Хуа Чэн. Он и так прождал почти сутки, прежде чем Пэй Мин и Хэ Сюань соизволили явиться, оправдываясь работой. Ему просто жизненно необходимо было узнать, что в квартире нет жучков. А уж потом можно было заняться и камерой у входа в подъезд. И он пока не решил, что лучше, взломать систему слежения охраны дома, или установить свою. Или, уже если на то пошло, сделать сразу и то и другое. — Ты когда спал в последний раз? — Что? — всё ещё пребывая в собственных мыслях, Хуа Чэн опустил взгляд на Пэй Мина. Тот, склонив голову на бок, смотрел на него в ответ нечитаемым взглядом. — Ты выглядишь, мягко говоря, не важно. Ты вообще спал? — Разумеется, — фыркнул Хуа Чэн. — Окей, — протянул Пэй Мин, чуть сдвигая для удобства ноут с колен. — Задам вопрос по-другому. Ты спал сегодня ночью? Хуа Чэн в ответ лишь вздёрнул бровь. — А вчера? — не отставал Пэй Мин. — Да какая в этом разница? — раздражённо повёл плечами Хуа Чэн, на что Пэй Мин спокойным тоном заключил: — Значит, уже два дня бодрствуешь… Ясно. Понятно. И это из-за этого уёбка или есть нечто поважнее, о чём мы не в курсе? Гонимый тупой поверхностной головной болью, Хуа Чэн уже готов был окрыситься и сказать нечто мало печатное о заботе своего «друга», как раздался дверной звонок, заставив всех присутствующий в прихожей ощутимо вздрогнуть. — Ты кого-то ждёшь? — тут же показался из-за двери Хэ Сюань. В пакете с ап-пан в его руках сиротливо покоилась последняя булочка. — А похоже, что да? — скептично вскинул бровь Хуа Чэн. — Из тебя в принципе гостеприимный хозяин так себе, — Хэ Сюань достал со дна пакета бобовую булочку и, закинув ту в рот, с шорохом смял пакет в руках. — Им уже дня три. — Так не жрал бы, — начал было Хуа Чэн, но очередной звонок в дверь вновь заставил его вспомнить про гостя. — Может, откроешь уже? — проворчал Пэй Мин. Его внимание снова приковал к себе экран ноутбука и Хуа Чэн надеялся, что результаты диагностики будут положительные. Очень уж ему не хотелось быть приколотой к стеклу бабочкой, за чьей распластавшейся тушкой наблюдают со стороны чужие глаза. — Да кто там, чёрт возьми? — раздражённый очередным звонком, Хуа Чэн потянулся к дверному замку. Человек, оказавшийся на пороге его квартиры, заставил Хэ Сюаня тут же скрыться на кухне, а Пэй Мина оторвать взгляд от ноутбука. — Привет! Продолжая молчать, Хуа Чэн нечитаемым взглядом уставился на Ши Цинсюаня. — Предвидя твой вопрос, хочу сказать сразу: на улице дождь, а в коридорах невыносимо душно. — А к себе в квартиру пойти вариант не рассматривал? — скептично поинтересовался Хуа Чэн, складывая руки на груди. Впускать внутрь это недоразумение он не собирался. — Нет, — лучезарно улыбнулся Ши Цинсюань, откровенно добавляя: — А ещё я выпил два бокала вина и дико хочу в туалет. — Вопрос про собственную квартиру — всё ещё актуален, — Хуа Чэн окинул взглядом коридор за спиной Ши Цинсюаня, но убедившись, что больше никого нет, собирался уже закрыть перед гостем дверь, как тот торопливо схватился за дверной косяк. — Погоди! — Ши Цинсюань сам понимал, что идея прийти сюда глупая, но возвращаться к себе в квартиру одному было безумно стыдно. В конце концов, устраивать концерты перед гостями было не в его духе. И даже зная, что брат скорее всего уже ушёл, не выдержав тяжелого пристального взгляда Му Цина, Ши Цинсюань всё равно не мог заставить себя пойти обратно. Хотя и понимал, как те должно быть о нём волнуются. По крайней мере, Се Лянь уж точно. О боже! Се Лянь! Ши Цинсюань покрепче вцепился в дверной косяк. Если он упомянет о том, что в его квартире Се Лянь, то Сань Лан уж точно согласиться спуститься с ним вниз, хотя бы просто ради того, чтобы поздороваться со своим экс-парнем. — Послушай… — взгляд Ши Цинсюаня внезапно упал на сидящего на полу мужчину и весь его план резко застопорился. — Оу… Привет! — он быстро оглядел прихожую Хуа Чэна, отмечая про себя присутствие здесь, по крайней мере, ещё одного человека. Если, конечно, Хуа Чэн не начал носить обувь на размер меньше. — День добрый, — махнул в ответ Пэй Мин, продолжая внимательно наблюдать за ними со своего места. — Я… Эм… — растерялся Ши Цинсюань. Одно дело было заманить в свою обитель Сань Лана, когда он один, и совсем другое, когда он в компании, да и ещё, судя по всему, чем-то занят. — Ладно, иди, — сдался Хуа Чэн, отступая в сторону с прохода. Не хватало ему ещё казуса в лице нежданной лужи под дверью. — А? — не понял Ши Цинсюань. — Прямо по коридору, не доходя до кухни. — О! — сообразил, наконец-то, Ши Цинсюань и, не теряя больше ни секунды, быстро скинул кеды и почти мгновенно скрылся за дверью в туалет. — Это ведь не то самое божество, о котором ты все уши прожужжал? — А он на него похож? — вопросом на вопрос ответил Хуа Чэн. Глаза начали побаливать от света, а нарастающая тупая головная боль наводили на мысль, что Пэй Мин был прав и ему действительно нужно немного поспать. — Ну… — поднял брови Пэй Мин, как бы невзначай жестикулируя рукой, — он милый. — И со сверлом в жопе, — показался с кухни Хэ Сюань. Его всё ещё стесняла компания Ши Цинсюаня, но желание пойти на грёбанный концерт, в конце концов, перевесило и заставило выползти из убежища на свет. — Охохо, — поняв всё по-своему, рассмеялся Пэй Мин. — Так этот зайчик твой? А чего тогда смылся? — Я тебе уже говорил, но повторюсь — сходи к психотерапевту, проверь своё либидо. А то оно уже из ушей валит, — окрысившись, проворчал Хэ Сюань, с трудом подавляя в себе желания врезать по самодовольной физиономии Пэй Мина. Правда тому что в лоб, что по лбу. Понять других он мог только меряясь на свой собственный опыт, который, к слову, никогда ещё не знал слова «нет». — Как у вас тут всё сложно, — покачал головой в ответ Пэй Мин, возвращая своё внимание программе на ноутбуке. Его самого парни не интересовали, но наблюдать за метаниями Хуа Чэна было забавно. Тот на его памяти вообще редко увлекался кем-то до такой степени, что забивал на самого себя. Пэй Мин вспомнил первые годы их дружбы и уголки его губ поползли вверх. Когда они познакомились, Хуа Чэн был всё ещё девственником. Это выяснилось, правда, только через год. Они тогда оказались на приветственной вечеринке для первокурсников и попали в компанию девчонок постарше. В те годы Хуа Чэн всё ещё был слишком тощий и смотрел на всех настороженным волком, но второкурсницам он пришёлся по вкусу. Только вот тот улизнул, так и не переспав ни с кем из них. И только попав под град вопросов Пэй Мина, Хуа Чэн признался, что никогда ни с кем не был. И именно это признание стало вызовом для Пэй Мина. Он старался свести Хуа Чэна со всеми с кем только мог. Приводил на встречи блондинок, брюнеток, рыжих. Кадрил высоких и низких, фигуристых и худеньких. Но Хуа Чэну было хоть бы хны. Он мастерски ускользал то в библиотеку, то в свой грёбанный клуб лёгкой атлетики, то просто пропадал с радаров, стоило Пэй Мину только заикнуться на счёт очередной гостьи. Но, даже начав свою половую жизнь в двадцать лет, Хуа Чэн по-прежнему шарахался от постоянных отношений. Словно если партнёр будет рядом больше двух раз, то обязательно загрызёт его во сне. Но теперь в нём явно что-то изменилось. Он выглядел взволнованным, растерянным и злым одновременно. И это просто не могло навести на определённые мысли. Пэй Мин ухмыльнулся и скосил взгляд на кислую физиономию Хуа Чэна. Выглядел он так, словно его либо вот-вот стошнит, либо срубит на ровном месте. — Он утонул что ли там, — Хэ Сюань присел на обувницу, вытягивая ноги. Его собственная работа закончилась ещё пару часов назад, но Хуа Чэн продолжал настаивать на его присутствии до последнего. — Не хотелось бы, — бросил в ответ Хуа Чэн, вспоминая, что Ши Цинсюань хороший друг Сянь Лэ. В его планах было понравиться своему божеству, а не заставить написать заявление в полицию. — Я закончил, — оборвал мысленный поезд Хуа Чэна Пэй Мин, выпрямляясь и похрустывая позвонками. — Танцуй. Твоя берлога чиста, как первый снег. Но датчики советую всё же поставить. — Датчики? — переспросил Хэ Сюань, продолжая поглядывать на дверь в уборную. — На входную дверь? — Можно, конечно, ещё и на окна, но я сомневаюсь, что белое бедствие и человек паук — одно лицо. — Оповещение на телефон поставишь? — проигнорировал шутку Пэй Мина Хэ Сюань. — Ммм, — сложив руки на груди, Хуа Чэн в задумчивости потёр подбородок. — Только вот думаю привязку в симке или почте делать. — Делай к почте. С номера телефона проще инфу списать. И ещё, — Хэ Сюань хотел было уже спросить, как обстоят дела с аутентификатором, как дверь в уборную, наконец-то, открылась, и из комнаты показался Ши Цинсюань. — Прошу прощения! — поправив растрепавшиеся волосы, он лучезарно улыбнулся и только сейчас заметил Хэ Сюаня. — О! Давно не виделись, А-Сюань, — он шагнул вперёд, не замечая переглядываний между Хуа Чэном и Пэй Мина. — Ты как? Не передумал на счёт концерта? Пэй Мин округлил глаза и одними губами выразительно отчеканил вопрос «Что?» Хуа Чэн в ответ лишь пожал плечами. — Нет, — Хэ Сюань скрестил вытянутые ноги и, наклонив голову чуть в бок, медленно вздохнул. Ши Цинсюань немного его раздражал. Слишком шумный и деятельный он был полной противоположностью его самого. И это не вписывалось в его привычный жизненный ритм. — Хорошо, — выдохнул Ши Цинсюань. Казалось, на время ответа Хэ Сюаня он даже задержал дыхание. — А вы… Эм… — он шагнул вперёд и протянул всё ещё сидящему на полу Пэй Мину руку. — Я не представился. Меня зовут Ши Цинсюань. — Пэй Мин, — тот одарил его в ответ мягкой улыбкой. — Вы новый друг Хэ Сюаня? — Я скорее старый друг нового друга Сань Лана, — затараторил Ши Цинсюань. — Ооооо, — заинтересованно протянул Пэй Мин. — Я много слышал о нём. Се Лянь, правильно? — он снова расплылся в улыбке, напрочь игнорируя убийственный взгляд Хуа Чэна, сверливший его висок. — Всё верно, — Ши Цинсюань облизал от волнения губы. Идея, пришедшая ему в голову, казалась немного дерзкой, но за неимением иной, делать было нечего. — Вы знакомы? Пэй Мин покачал головой. — Много слышал, но, увы, не имел возможности познакомиться лично. Сердце Ши Цинсюаня радостно подпрыгнуло в груди. Вот он, шанс убить сразу двух зайцев: вернуться к себе не в одиночестве, и провести побольше времени со своим таинственным наваждением, которое, к слову, сейчас хмуро наблюдало за ним, скрестив на груди руки. — А как на счёт — сейчас? — радостно выпалил Ши Цинсюань, чудом удержавшись от желания подпрыгнуть на месте. Он обвёл всех присутствующих взглядом, задерживаясь на хозяине квартиры чуть дольше нужного. Было видно, как Сань Лан по левую руку от него заметно напрягся. Он выглядел так, словно ему внезапно вонзили копьё в ногу: окаменевший, с направленным в никуда остекленевшим взглядом. — Он как раз сейчас у меня в гостях, — звонким голосом выдал Ши Цинсюань. Бровь Хуа Чэна заметно дёрнулась. Медленно скосив взгляд на Ши Цинсюаня, он вперился в него орлиным взором. Слова: "тогда какого чёрта ты здесь делаешь?" — роем пчел копошились на его языке. Но произнести их вслух не давала Хуа Чэну совесть. В конце концов, это бы точно расстроило Се Ляня. А делать нечто, что может заставить божество грустить — определённо не входило в его планы. — Как интересно, — Пэй Мин перевёл взгляд с улыбчивого паренька на замершего каменной статуей Хуа Чэна, и решительно закрыл крышку ноутбука. — Тогда не вижу смысла отказываться, — он поднялся с пола, выпрямляясь во весь свой рост. Спина в пояснице немного затекла. Впрочем, как и ноги. Но те хотя бы не хрустнули так, что аж в ушах зазвенело. Ши Цинсюань проводил фигуру Пэй Мина завороженным взглядом. Пожалуй, если бы его маленькое сердечко уже не было занято грозовой тучей, что сейчас стояло позади Пэй Мина, то он определённо бы сейчас влип по самые уши. — Нам стоит прихватить с собой вина? — Пэй Мин отряхнул со штанов несуществующую пыль и бросил заинтригованный взор на Хуа Чэна. Тот в ответ даже не взглянул на него, продолжая сверлить нежданного гостя нечитаемым взглядом — О, нет-нет! — замахал невпопад руками Ши Цинсюань. Ему была приятна забота Пэй Мина, но у него дома была полная кухня еды и питья, и брать с собой что-то ещё просто не имело смысла. К тому же Сань Лан выглядел так, словно возьми его друг что-то из его бара, как жить ему останется примерно секунд десять. — Что же, — Пэй Мин хлопнул в ладони и в предвкушении растер между собой. — Тогда веди нас. — С удовольствием!***
Се Лянь с самого начала предчувствовал, что произойдёт что-то не ладное. С причинением телесного или лишь материального ущерба это будет – он, разумеется, не знал. Но надеялся, что обойдётся хотя бы без вызова скорой и полиции. Весь вечер изначально шёл под откос. Сора братьев не была чем-то новым, но в обычных случаях, когда Ши Цинсюань уходил, Ши Уду долго не задерживался. В этот же вечер он не намеревался потакать брату и упрямо выжидал его возвращения, стойко игнорирую убийственный взгляд Му Цина. Который, к слову, на дух его не переносил. Но Ши Цинсюань на радость, или на беду, вернулся не один. И вот тогда-то и стало ясно, что вечер не закончится без хотя бы одного бессознательного тела. И какого же было всеобщее изумление, когда этим самым «телом» стал Сань Лан. Се Лянь ещё с порога заметил его бледное лицо. Сань Лан выглядел ещё более уставшим, чем в их первую встречу. Стянутые в низкую шишку волосы, чёрная обтягивающая водолазка, что в такую жару определённо была не к месту, и засевшие под глазами тени. Всё это сильно беспокоило Се Ляня. За то недолгое время общения с Сань Ланем он уже изрядно привык, что тот очень аккуратен и щепетилен к своему внешнему виду. Он не любил жару и одевался по погоде. Всегда держал спину прямо, а плечи развернув назад. А что же было сейчас? Вид каторжника-Освенцима, чёрная водолазка и узкие порванные на коленях джинсы и это в жару в плюс тридцать в тени? Серьёзно? — Если ты не вернёшься, я не буду беспокоиться, — хихикнул Ши Цинсюань, хлопая по кнопке закрытия лифта и тут же ловко выпрыгивая на лестничную клетку. Оставить Се Ляня наедине с повисшим на нём Сань Ланем, похоже, казалась ему отличной идеей. — Не шути так, — простонал Се Лянь, чувствуя, как собственная шея покрывается испариной от горячего дыхания Сань Лана. Тот вроде бы ещё не совсем спал и даже как-то старался бороться с удушающими гарпиями Морфея, но, судя по всему, явно проигрывал. Его дыхание замедлялось, становилось почти поверхностным и тихим. И Се Лянь уже начинал дрожать от напряжения под весом его обмякающего тела. — Пока-пока, — помахал рукой Ши Цинсюань и, не дожидаясь пока лифт уедет, лукаво подмигнул и заспешил обратно в квартиру. — Пока, — по инерции протянул Се Лянь и улыбнулся, почувствовав, как закряхтел недовольно Сань Лан на его плече. Заключив Се Ляня в кольцо рук, словно большую подушку, он удобно умостился головой в изгибе его шеи, носом уткнувшись в ключицу. Се Ляню ничего не оставалось, как стойко терпеть прокатывающую по собственному телу толпу мурашек, поддерживая опьяневшего Сань Лана за талию и моля всех известных ему богов, чтобы им на пути никто не встретился. — Ни так я хотел провести нашу следующую встречу, — прошептал Се Лянь, убирая с лица Сань Лана выбившиеся из пучка длинные пряди. Се Лянь медленно втянул воздух носом и смешно поморщился. Ещё в первую их встречу он заметил, как приятно пах одеколон Сань Лана. Он не был резким. Не отдавал ни мылом, ни табаком, как бывало с предыдущими ухажерами Се Ляня. От него не болела голова, и не возникало желания открыть окно. Он был чуточку тягучим и немножечко терпким. В нём явно проскакивали нотки каких-то трав, но Се Лянь понятия не имел, каких именно. Он вообще мало что понимал в парфюмерии, но одно мог сказать точно – запах Сань Лана ему определённо нравился, и он готов был дышать им целую вечность. — Тринадцатый этаж, — лифт плавно остановился, с тихим шелестом раскрывая свои тяжелые створки, и прохладный женский голос предложил покинуть кабину. Покрепче прижав к себе дремавшего Сань Лана, Се Лянь решительно шагнул вперёд. На самом деле вся эта неприятность с заснувшим на ровном месте Сань Ланом и последующим за всем этим взрывом сумбура, дико подходящего на цирк, произошла случайно. Се Лянь даже предположить не мог, что Сань Лану может стать нехорошо от алкоголя. Они ни раз уже делили на двоих бутылку вина за ужином. И Се Лянь с уверенностью думал, что стойкость Сань Лана к алкоголю почти нерушима. Но как объяснил позже Пэй Мин, чью персону совсем не испугала внезапная дезориентация друга, Сань Лан легко переносил всё, что горит и содержит спирт. Абсолютно всё! Кроме абсента. В чём именно была причина — Пэй Мин не знал. Возможно, дело было в полыни, содержащейся в абсенте и обладающей в купе с самим алкоголем миорелаксирующим действием. Или же это просто была ахиллесова пята Сань Лана. Но факт оставался фактом — стоило по его горлу прокатиться обжигающей жидкости изумрудного цвета, как мозг подавал в отставку. Причём почти мгновенно. Подхватив Сань Лана под рёбра, Се Лянь подтянул того вверх, вновь заставляя встать прямо. Проваливаясь в отключку, тот хорошенько приложился головой и теперь его лоб горел красным и даже уже заметно припух, отчего Се Лянь не удержался и ласково провёл кончиками пальцем по наливающейся шишке. Завтра определённо будет то ещё зрелище. Они так и не додумались приложить лёд к голове Сань Лана. А теперь это бы уже его не спасло. Се Лянь плотно сжал губы, ругая себя за глупые мысли. Ему внезапно вспомнился тот самый миг, когда громкий неожиданный стук, заставил всех присутствующих практически подскочить на месте. В тот момент Сань Лан рухнул лбом прямо на стол и, вспоминая этот момент сейчас, Се Ляня начинало одолевать желание рассмеяться. Хотя в ту минуту они все не на шутку испугались. По чести говоря, если бы не Пэй Мин и Хэ Сюань, которые с полтолчка поняли, что, собственно, произошло, то Сань Лан был бы уже в карете скорой помощи на полпути в реанимацию. Потому что выглядел он именно как человек, близкий к коматозу. — Сань Лан, постой, пожалуйста, смирно, — добравшись до квартиры, Се Лянь привалил его боком к стене и аккуратно, стараясь не принести никаких неудобств, юркнул рукой к нему в карман. Ключи звякнули, и Се Лянь поспешно отварил дверь. — Господи, как у тебя здесь холодно! — вздрогнув от морозящего воздуха, окутавшего всю квартиру, Се Лянь поспешно закрутил головой, ища первым делом настенный пульт от кондиционирования. Он искренне надеялся, что парни просто забыли выключить систему по уходу из квартиры. В противном случае, Се Ляню было откровенно страшно за здоровье Сань Лана. Жить при, постойте: плюс восемнадцати?! Жуть какая… Се Лянь протащил Сань Лана вслед за собой, оставляя ключи на крючке для зонтов. Пульт управления кондиционированием нашёлся практически сразу. Поежившись от холодящего воздуха, заставляющего жаться ещё ближе к горячему и сонному Сань Лану, Се Лянь хлопнул по выключателю. Яркий свет вспышкой резанул по глазам, заставив Се Ляня поморщиться, а Сань Лана недовольно застонать. Он всё ещё был в полудрёме и, судя по тому, как слабело с каждым шагом его тело, готов был вырубиться в любую минуту. — Ещё немного, Сань Лан, потерпи ещё чуть-чуть. Ну же, не засыпай, — Се Лянь усадил его на низкую обувницу. Но едва он успел стащить с него один ботинок, как Хуа Чэн медленно начал сползать по стенке в бок, грозясь вот-вот свалиться на пол. — Сань Лан, не спать! — громко скомандовал Се Лянь, вновь аккуратно усаживая его бессознательное тело обратно. Голова Сань Лана то и дело расслаблено заваливалась на бок, и Се Ляню приходилось постоянно приглядывать за ним одним глазом, чтобы он вновь не поддался действию гравитации и не полетел лицом в пол. — Всё. Готово, — разобравшись со вторым ботинком, Се Лянь обхватил Сань Лана за плечи, побуждая встать. Но тот уже окончательно поддался чарам Морфея и теперь готов был лечь спать прямо здесь в прихожей и идти в спальню явно не собирался. — Сань Лан, ну пожалуйста, давай, вставай, — Се Лянь погладил его по плечам, вверх-вниз, как делали его собственные родители когда-то. Сань Лан в ответ слегка пошевелился. — Вот так. Обопрись о меня и… Ох! — Се Лянь потянул парня на себя сильнее, но тот вместо того, чтобы в сонном бреду направиться в сторону кровати, сделал шаг и кубарем рухнул на Се Ляня. Уткнувшись лицом в его шею, Хуа Чэн что-то невнятно пробормотал и, уютно повиснув в раскрытых объятиях, снова затих. — Всё-таки стоило принять помощь от Пэй Мина, — посетовал Се Лянь на собственное упрямство, утягивая бессознательное тело неудавшегося пьянчуги в сторону, как он надеялся, спальни. То, что за дальней дверью весьма просторной квартиры окажется ни что иное, как кровать, Се Лянь не знал, но искренне рассчитывал. В противном случае, если спальня окажется за противоположной дверью, он готов был наплевать на предрассудки и поднять Сань Лана на руки. — Ох, кажется, я себя переоценил, — охнул Се Лянь, опускаясь вместе с Сань Ланом на постель. Матрас приятно прогнулся под их весом, окружая шелковой нежностью и приятным запахом кондиционера для белья. Се Лянь облегчённо выдохнул. От столь долгого напряжения сердце всё ещё тяжело бухало в груди, но постепенно начинало утихать. Кажется, ему стоит возобновить свои занятия борьбой. В противном случае скоро он даже чемоданы с оборудованием поднять будет не в силах. Что уж говорить о подвыпившем Сань Лане. Который, стоит заметить, был куда тяжелее, чем казался с первого взгляда. Стараясь расслабиться и перевести дух, Се Лянь прикрыл на пару секунд глаза. Он даже подумать не мог, что довести в миг опьяневшего Сань Лана до его квартиры окажется весьма трудным делом. Но дело было не только в весе парня. До этого Се Лянь почему-то не замечал, на сколько Сань Лан высок. Его длинные ноги, покорившие Се Ляня не меньше глаз, в обычное время определённо были восхитительно пленительными, но не сегодня. Сегодня они оказались тем ещё препятствием на их пути к постели. На последней мысли Се Лянь зажмурился и прикусил губу. Он продолжал думать об этом. С того самого момента, как вернулся домой после их свидания, его мысли не переставали вертеться вокруг их поцелуя. Се Лянь даже не удержался от желания представить какого будет, если в следующий раз руки Сань Лана сползут с его спины и талии и, властно сжав бедра, прижмут с силой к своим. Представлял, насколько будет остро ощущаться жар его тела и горячее дыхание… О том, что в тот момент он сам уже, возможно, будет изрядно возбужден, Се Лянь старался не думать. — Н... сн... — Сань Лан завозился за его спиной, что-то невнятно бурча, и Се Лянь поспешил обернуться. Ему явно было неудобно. Широкий ремень сдавливал кожу и неприятно впивался в тазовые кости. А собранные в шишку волосы сбились в бок и, судя по мелким недовольным морщинкам между глаз Сань Лана, больно стягивали кожу. — Давай мы тебе немного поможем, — Се Лянь скатился с постели, аккуратно присаживаясь рядом и ласково проводя по волосам Сань Лана. Резинка запуталась в прядях и норовила вырвать как минимум пару прядей, но Се Лянь ловко распутал колтун и откинул проказницу на полку в изголовье постели. Волосы Сань Лана были ещё одной причиной, заставляющее сердце Се Ляня щемиться. Гладкие, иссиня-чёрные и такие длинные. Просто восхитительные. Словно шёлк. Се Лянь аккуратно расчесал хвост пальцами, укладывая тот поперёк подушки. Ему совсем не хотелось уходить. Просто сидеть здесь, на краю постели, в сумраке и тишине, было так приятно. Се Лянь уже успел позабыть, что такое вообще может быть. За последние годы он отвык от молчания, в котором звучало спокойствие. С уходом родителей в доме больше не было уютной тишины. Безмолвия, которое рассказывало, что дома кто-то есть. Что этот кто-то всегда ему рад. Всегда ждёт его. — Гэгэ… Рука Се Ляня, до этого бездумно гладящая волосы Сань Лана, повисла в воздухе. — Да? — тихо-тихо, чтобы не разбудить, ответил Се Лянь, всматриваясь в полное теней умиротворённое лицо Сань Лана. Но тот, похоже, уже спал глубоким сном. Если Пэй Мин говорил правду, то Сань Лан проспит до самого утра. Но Се Лянь всё равно боялся его потревожить. Посидев так ещё немного, согревая прохладные пряди своими прикосновениями, Се Лянь опустил взгляд на широкий ремень. Требовалось снять хотя бы его. По-хорошему с Сань Лана вообще стоило стянуть весь его наряд. Таким уж тесным и узким он был. Но чувство собственного стыда и смущение, затапливающее лишь при одной мысли, что Сань Лан может ненароком проснуться в процессе, не позволяли ему этого сделать. Но ремень всё-таки оставлять было нельзя. — Сань Лан, я только расстегну его и вытяну. Хорошо? — непонятно зачем спросил Се Лянь, придвигаясь ближе. Одеревеневшие от волнения пальцы, коснулись пряжки, не без труда вытягивая хвост. — Господи, Се Лянь, не будь таким, пожалуйста, — взмолился шепотом Се Лянь, вынимая зубчики. — Ты прямо как девственник, ей богу, — он поморщил от напряжения нос и начал аккуратно вытягивать ремень из петель. Сань Лан завозился, перевернулся на бок и, размазавшись щекой по подушке, громко засопел. Окаменевший Се Лянь, опустил взгляд на ремень в своих руках. Вот теперь, пожалуй, его миссия здесь была окончена. Пора было возвращаться домой. Се Лянь с тихим шорохом поднялся с постели, в последний раз бросая взгляд на раскинувшегося по постели Сань Лана. После отключения системы кондиционирования в квартире постепенно становилось тепло. Но, несмотря на это, мысль о пледе не сразу покинула голову Се Ляня. Он всё ещё думал, не укрыть ли Сань Лана сверху одеялом, когда до него внезапно дошло, где он находится. — Ох… — Се Ляня словно шарахнуло молнией. Он настолько привык к уютной атмосфере, царившей всегда между ним и Сань Ланем, что даже не осознал сразу, как выглядел их уход из квартиры Ши Цинсюаня. Подумать только, теперь все думают, что они встречаются. Даже хуже! Всякий кто слышал, как Се Лянь вызвался отвести Сань Лана в постель — на девяносто девять процентов теперь уверены, что они ещё и спят вместе. Се Лянь тихо взвыл и, прикрыв в смущении лицо руками, присел на корточки. Вот опять. Он снова думает об этом. Снова! Похоже Ши Цинсюань был прав — он изголодался по чужому вниманию. Или, если быть совсем уж точным, он был в шаге от срыва, чтобы накинуться на Сань Лана и заласкать его до потери пульса. — Ну, о чём я опять думаю, — замотал головой Се Лянь. Он выпил всего ничего, но ему безумно хотелось остаться здесь. Прилечь рядом с Сань Ланом. Вытянуться вдоль его тела, ластясь и притираясь. Уткнуться носом в его спину и провалиться в сон. Се Лянь резко поднялся на ноги и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнул. Им требовалось поговорить. Обязательно. Се Лянь, просто-напросто, не мог взять и повести себя так, словно они встречаются. А вдруг он всё неправильно понял. Вдруг Сань Лан тогда подался моменту и поцеловал его просто потому, что захотелось. Тогда…. А сейчас уже не хочется. Хотя сейчас уж точно не хочется, он ведь спит. Да и вообще… Се Лянь потёр переносицу, заставляя свои бешено скачущие мысли остановиться. Завтра он точно наберётся смелости и поговорит с Сань Ланем. Завтра. А сегодня пора было возвращаться к себе домой. Жое явно было одиноко взаперти. Отступив назад и прикрыв дверь в спальню, Се Лянь задержался в прихожей, осматриваясь. Квартира Сань Лана была меньше его собственной, доставшейся ему от родителей. Но, несмотря на небольшую площадь, всё равно была весьма просторной и уютной. Пройдясь по комнате, он воровато заглянул в дверь напротив. Как он и догадывался — там оказался рабочий кабинет Сань Лана. Толкнув дверь, Се Лянь, как завороженный, шагнул вперёд. Это была комната его мечты. Высокие стеллажи, тянувшиеся от пола до потолка, были уставлены книгами. Пол покрывал пушистый ковёр, на котором совершенно точно было бы приятно лежать, растянувшись с книгой и прихватив под голову одну из смешных декоративный подушек, валяющихся на компактной софе. Та, к слову, тоже была очень уютной. То ли Сань Лану просто повезло, то ли он изначально задумывал такой дизайн, но малышка, чуть больше метра шириной, идеально вписывалась в небольшую п-образную пустошь между стеллажей. Обводя взглядом заставленные книгами полки, он невольно потянулся к ним рукой, желая коснуться кончиками пальцев корешков книг. Чего здесь только не было. И всё стояло по порядку. От темы к теме, от одной трилогии к другой. И это не могло не радовать Се Ляня. Он сам очень любил книги и просто не мог не отдать дань человеку, способному создать такой «дом» для этих окутанных в твёрдый переплёт ребят. Се Лянь прошёл вглубь комнаты, останавливаясь возле рабочего стола. Он был настолько громоздким, что перекрывал доступ к завешенному жалюзи окну. Но это вовсе не портило общей картины. Скорее наоборот. Широкий, похожий на гигантский полумесяц, он гордо сверкал в тусклом свете чёрным лаком. Выставленные полукругом мониторы и еле слышно гудящий системный блок довершали картину рабочего кабинета. Не хватало лишь хозяина. Вспомнив о Сань Лане, Се Лянь снова улыбнулся. Он не переставал удивляться ему. Каждый раз в нём открывалось что-то новое и это откровенно притягивало Се Ляня. Его даже не останавливали предостережения со стороны Му Цина. Он, как и Ши Цинсюань, не переставал твердить, что уже видел где-то Сань Лана. Но, в отличие от А-Сюаня, который не придавал этому особого внимания, Му Цин продолжал настаивать на том, чтобы Се Лянь держался от Сань Лана подальше. Но как это вообще было возможно: держаться подальше? Когда с ним так легко. Когда даже тишина звучит рядом с ним словно умиротворяющая мелодия. Когда он улыбается своей чуть кривой улыбкой, и сердце от этого радостно бьётся в груди. Разве можно от этого так легко отказаться? Се Лянь считал, что нет. И потому любое предупреждение в сторону Сань Лана с завидной стойкостью старался игнорировать. Двинувшись чуть вперёд, Се Лянь зацепился взглядом за небольшое фото. Рамка выглядела старой, а сам снимок был непривычным черно-белым, и это лишь сильнее притянуло внимание Се Ляня. Выдвинув компьютерное кресло и, присев, он взял в руки рамку. С черно-белого снимка на него смотрел уже привычный ему чуть раскосый взгляд. Сань Лану здесь было на вид лет четырнадцать. Тощий мальчуган с торчащими вьющимися волосами улыбался и прижимался спиной к высокой женщине позади. Не нужно было быть гением, чтобы понять — эта особа с приятной улыбкой и мягким взглядом была матерью Сань Лана. Возможно, поставь их сейчас друг рядом с другом, они будут иметь куда больше общих черт, но даже тогда с первого взгляда можно было понять — они одна семья. Се Лянь перевернул рамку и заметил на обратной стороне небольшую подпись. Всего пара фраз, но в сумраке комнаты их было не разобрать. Се Лянь огляделся, словно готовился совершить что-то постыдное, и мысленно пообещав себе, что только прочтёт надпись на обороте и сразу же уйдёт, включил стоящую на краю стола лампу. Теперь в лучах света Сань Лан казался ещё более ярким. Уже тогда в его лице прослеживались острые скулы и тонкие черты. В его взгляде уже потерялась детская непосредственность, но по-прежнему осталась живость и игривая искра. Та, что так пленила Се Ляня в день фотосессии в студии. И что по сей день заставляла гореть изнутри от смущения и собственных желаний. Вспомнив о своём намерении, Се Лянь перевернул рамку. На обороте было всего пара фраз:Моему Хун-хун-эру, С любовью, мама.
— Хун-хун-эр? — улыбнулся Се Лянь, вновь переворачивая рамку лицом к себе. Это имя определённо шло Сань Лану. Только вот разве оно принадлежало ему? Се Лянь задумался, припоминая. Совсем недавно, в тот самый момент, когда Сань Лан упал головой в стол после стопки абсента, Пэй Мин сказал, что Хуа Чэн всегда был таким. Хуа Чэн. Не Сань Лан. В тот миг, взволнованный самочувствием Сань Лана Се Лянь не обратил на эту фразу внимания, но теперь… Он поставил рамку на место и, отойдя на шаг, потянулся рукой к выключателю. Должно быть это было некое прозвище. Или, как в старину, первое имя. Не многие сейчас придерживаются старого обычая. Почти единицы чтили эту традицию. Быть может, семья Сань Лана была именно такой. Кто знает… Се Лянь выключил лампу и, стараясь ступать бесшумно, направился в сторону выхода. Ему не стоило думать сейчас об этом. В конце концов, даже если Сань Лан скрывал от него что-то, он не делал это со зла. Се Лянь был в этом почти уверен. А раз так, то разве имеет смысл вообще об этом размышлять? Се Лянь прикрыл дверь в кабинет и заглянул напоследок в спальню, проверить всё ли в порядке. Сань Лан по-прежнему крепко спал. Пора было возвращаться домой и Се Ляню.