Почему я влюбился в своего вожатого?

Матвиенко натянул свою любимую красную футболку и обернулся к Диме, что сидел в телефоне уже готовый. – Норм? Не слишком по-пидорски? – спросил Серёжа. – Норм. – коротко ответил Позов. Антон зашел в комнату и лицезрел, как Матвиенко крутится перед зеркалом, отчаянно завязывая тугой хвост. – Куда ты наряжаешься блять? – спросил Шаст, кинув листы со сценарием в свою тумбочку. – Так дискотека же сегодня, – ответил за него Дима, – Серега хочет пригласить Машу на танец типа. – Надо выглядеть не как уебище, – парень пожал плечами и продолжил свое занятие. «– Дискотека, – подумал Антон, – звучит довольно весело, но будет тошнить от этих парочек.» По коридорам бегали накрашенные и причесанные девочки в своих самых лучших нарядах. Они крутились перед друг-другом, постоянно переспрашивая о своем внешнем виде. Суматоха была почти везде, внизу живота порхали бабочки даже у тех, кто не планировал сегодня поражать своего возлюбленного или возлюбленную. Дискотека – одно из самых волнительных событий в лагере. Как тут не сойти с ума?! Антон тоже волновался, даже не понимая причины на 100%, но догадываясь. Парень боялся вновь приревновать Арсения к кому-нибудь, а он ведь только отошел от утреннего происшествия. В центре лагеря была довольно большая площадка, что сейчас светилась благодаря дешевым прожекторам. Из больших старых колонок играла музыка 2016-го, а к ним уже начали стягиваться люди. В предвкушении были все: начиная от маленьких ребят из 10-го отряда, заканчивая старшими вожатыми. Антон вместе с Димой вышел из корпуса и направились на звуки музыки и возгласов. Целая толпа беспорядочно прыгала и звонко смеялась. В центре площадки стояли самые взрослые и незакомплексованные и делали то, что хотели, а хотели они наконец-то отдохнуть от рутинной лагерной жизни и повеселиться хоть где-то. По краям стояли более стеснительные, но не менее веселые. Они тоже танцевали и болтали, конечно, не так энергично, нежели ребята в центре, но тоже весьма неплохо проводили время. Где-то по углам сидели мальчики лет 13-ти, уткнувшись в телефоны. Они болтали про свои достижения в игре, пока рядом с ними крутились соотрядницы, надеясь обратить внимание мальчишек. Совсем далеко от площадки тоже были люди – настоящие интроверты или просто изгои. Одни спокойно сидели на лавочках, мирно беседуя с другом или залипая в телефон, пока есть на это время, а другие тихо плакали, забыв про все радости лагерных дискотек. Если честно, Антона сейчас больше привлекала идея забиться в угол с семиклассниками и рубиться в телефон, нежели что-то другое, но шедший рядом Дима потащил его прямо в самый центр. – Тоха! Ты пришел! – радостно воскликнул Матвиенко, что каким-то образом оказался здесь раньше ребят, и потащил его за руку к остальным. – Пришел. – Шаст усмехнулся и присоединился к веселым и беспорядочно танцующим людям. Празднество длилось недолго. Спустя минут 15, а то и меньше, Паша Воля, что стоял за аппаратурой и был сегодняшним диджеем, произнес: – Дамы и господа всех возрастов! Объявляю белый танец, мальчики приглашают девочек, девочки приглашают мальчиков! Вы всё знаете, не стесняемся! Раздался тут же громкий гул. Радостные и не очень возгласы слышались повсюду. Ребята из центра тут же разошлись, в поисках того, ради кого они в принципе пришли сюда. Заиграла медленная и очень приятная на слух музыка. Она, словно сладкий липкий сироп разливалась по ушам Антона приторными ручьями. Шастун прикрыл глаза, пытаясь придумать, что же сейчас делать. Просто стоять на месте негоже – вокруг одни гетеро-парочки, только мешать им будешь; уйти в корпус – стыдно, будто лох какой-то. Оставалось только отойти в сторону и присесть с края, наблюдая за довольными ребятами. Почти все нашли человека, которому можно было тихо прошептать приглашение на танец и пуститься в завораживающие движения, держа за руку симпатичного тебе человека. Даже те мальчишки, что хвастались уровнем в пабге, поднялись и обратили внимание на соотрядниц, предложив девчонкам руку и... Вторую руку. Для вальса. Танцевать никто и не умел, а точнее даже не пытался. Ребята иногда сбивались с ритма, а порой и вовсе врезались в другие парочки. Изгои со скамеек тут же залились горькими слезами вновь, а интроверты убежали в корпус, пока вожатые не видят.

А ведь вожатым тоже хочется любви.

"Надзиратели", как гордо величал их Матвиенко, тоже не оставались в стороне. Они сплелись в более красивом танце, нежели ребята, но старались держаться чуть дальше от губ друг-друга, чтобы ненароком не сделать то, на что у детей пока не хватает смелости. Но не у всех. Антону удалось лицезреть, как Сережа, далеко не отходя от площадки, страстно впился в губы какой-то красотки из второго отряда. Он ласково гладил её волосы, в то время как девочка то и дело прерывалась, боясь, что их засекут. Шаст немного приуныл. Он положил свою голову на колени и обнял ноги руками, сидя на холодных камнях. Все, кроме, конечно же, полных неудачников, были счастливы со своими возлюбленными, а он что?! Сидит тут один и грезит о ебучем вожатом, которому вообще не интересны глупые влюбленные в него мальчишки! Чья-то холодная рука коснулась плеча Шастуна. Парень обернулся и увидел перед собой Арсения, что довольно улыбался, глядя своими глубокими голубыми глазами на Антона. Он моргнул и присел рядом, наклоняясь над ухом парня. Теплое дыхание обдало Шаста, а терпкий вишневый запах ударил в нос. Сегодня Арсений Попов пах по-особенному, не так как раньше. Это сводило с ума. – Я обещал тебе поговорить, – прошептал он, – пойдем? Антон агрессивно закивал и послушно направился за вожатым. Пока они шли куда-то за корпус, Шаст невольно подметил, как быстро стемнело. Медленный танец давно закончился, а вместе с ним и спокойная музыка. Паша врубил на полную, уши разрывало от басов и криков ребят. – Так что произошло? – Попов наконец-то остановился за корпусом и нежно взял Антона за запястье, большим пальцем гладя место порезов. – Я был в истерике. – всхлипнул Шастун и припал лицом к плечу Арса, тяжело дыша на его голубую футболку. – Я понимаю, Антош. – прошептал Попов и поднял его со своего плеча. Шаст уставился в глаза парня, что прямо сейчас держал его за подбородок. Эти великолепные и неземные очи были такими чистыми и прекрасными, что хотелось утопать в них, словно в голубой лагуне. Необработанный алмаз, именно так Антон бы назвал этот цвет. Такой прекрасный даже в сумерках. Музыка оглушала обоих, парни молча стояли, искренне не понимая, что можно сказать другу-другу. Сердце Шастуна трепетало, а внизу живота приятно сводило от близкого нахождение рядом с Арсом. Неожиданно, Попов приблизился ближе. От резкости движения Антон невольно зажмурился и слегка приоткрыл рот. Уже не от резкости, а просто так. Губы Арса накрыли чужие. Сердце словно разорвалось на мелкие частицы, а каждая частица разбилась. Антон быстро и легко ответил на поцелуй, хватаясь за шею Арсения. Попов продолжал держать подопечного за подбородок, нежно проводя языком по дёснам парня. Вишневый запах духов открывал второе дыхание у Антона, что только сегодня с утра думал, что выхода нет. Его удивлению не было придела, так сильно в жизни Шаст не ахуевал. В голове беспроглядно навис туман мыслей, не давая распознать хоть одну четко. Попов отстранился, все ещё держа Антона за подбородок. Он прикусил губу и улыбнулся, сам не зная, что сказать. – Арс! – вскрикнул Шастун, но тут же прикрыл рот рукой, поняв, что это было слишком громко, – Арс, я люблю тебя! Внутри все процессы приостановились на секунду. Язык не слушался обладателя, именно поэтому Антон и ляпнул эту хуйню, забыв про здравый смысл. Про него, вероятно, забыл и Арсений, потому что парень вновь приблизился к Шастуну, сладко целуя его. Попов ласково гладил по голове, в то время, как исследовал языком чужие губы. – Я тебя тоже. – прошептал он, наконец оторвавшись от опешившего Антона. – Нам надо идти, и чем скорее, тем лучше. Арс взял Шаста за руку и они вместе побежали в опустевший корпус, дабы не быть спаленными.