Some Sunsick Day

Girls who want boys, Who like boys to be girls, Who do boys like they're girls, Who do girls like they're boys, Always should be someone you really love. — Флэт уайт, овсяное молоко, пожалуйста. — Конечно. Ваше имя? Сириус оторвал взгляд от своих рук, высоко поднимая брови в неверии. Ремус Люпин стоял напротив, за стойкой кофейной секции B&B — с маркером наготове, ни намека на иронию, и выжидающе глядя на него. — Имя, или?.. — С-Сириус, — сбитый с толку, ответил Сириус. Лицо Ремуса расплылось в улыбке, пока он выводил «Serious»* на боковой стороне стакана, после чего он, довольный, взглянул на Сириуса. — Ну ты чего, — улыбнулся он. — Я же шучу. Сириус не сдержал короткий нервный смешок и тут же одернул себя — мысль о том, что они с Ремусом могут быть друзьями, согрела его больше, чем ей бы следовало. Он так-то старался держаться от него подальше. Именно поэтому он стоял здесь в свой выходной. Эта шутка даже не смешная, так что. Мда. Дедалус Диггл, владелец лондонского филиала «Full Moon», был сегодня в магазине и согласился поработать вместо Сириуса, параллельно занимаясь управленческими проверками или что там еще делают всякие важные бизнесмены. Сириус был этому только рад — это была первая свободная суббота за долгое время, а в сочетании с, как обычно, выходным воскресеньем была идеальным рецептом для безумно жаркой ночи и вполне себе приличного разогрева перед ней с Джеймсом и Лили. Он облокотился на стойку, напевая себе под нос и отстукивая случайные мелодии накрашенными ногтями по гладкой поверхности. Ремус поставил готовый заказ перед ним, и Сириус улыбнулся, потянувшись за горячим стаканом. Открыв рот, чтобы сказать «спасибо», он заметил, что Ремус уже ушел. Они даже не посмотрели друг другу в глаза. Он что, чертов Ртуть? ** Как он передвигается так быстро? Сириус взял свой кофе и сделал глоток обжигающего напитка, рефлекторно улыбнувшись, когда горячая густая жидкость скользнула по горлу и согрела его изнутри. Он направился в музыкальный отдел кофейни, полагая, что сможет найти там Доркас. Музыкальная секция была еще одной причиной, почему Сириус любил «Beats and Beans»: полки, загроможденные пыльными пластинками, горы компакт-дисков и бесконечные провода куда ни глянь — все это было в его понимании идеальным дополнением и без того потрясающих кофейных магазинов. Как же он их любил. Вдобавок ко всему, у них была чертовски классная коллекция гитар, к которой его время от времени подпускали. Ничто не могло сравниться с его малышкой, стоящей дома, но этого было достаточно. — Ну ты как тут, Дор? — Сириус залез на стойку, потягивая кофе из брендового стаканчика B&B. Они сделали их экологичными, но из-за этого его кофе быстрее остывал. — Доброе утро, Бродяга, — ответила Доркас. Ее голова была где-то под столом — девушка копалась в коробке с подержанными компакт-дисками. — Разве у тебя сегодня не выходной? Сириус побледнел, надеясь, что Ремус не мог их слышать и подумать что-то не то. Окей, тогда почему ты здесь, ты кусок идиота? Он пожал плечами и поставил чашку рядом с собой. — Чтобы увидеть тебя, конечно же, — задумчиво ответил он, протягивая руку, чтобы потянуть ее за волосы. Девушка оттолкнула его («отъебись, Блэк») и выпрямилась, держа в руках стопку дисков, которые она посчитала годными, чтобы выложить на прилавок. — М-м-м, — улыбнулась она, с пониманием поджимая губы. Сириус поднял руки в доказательство своей честности. Он не собирался так просто сдаваться. — Честно, только из-за этого. К тому же Лили и Джеймс магическим образом отрубились. Не очень-то весело сидеть в квартире, знаешь ли… — он сморщил нос, на что Доркас хихикнула. Она наклонилась чуть ближе, чтобы их никто не мог услышать. — Ты уверен, что это никак не связано с нашим новеньким работником? — прошептала она ему на ухо, и, как по сигналу, позади них раздался грохот. Синхронно повернув головы, они увидели, как Ремус оторвал взгляд от пола и посмотрел на них. Осознав, что за ним наблюдают, парень тут же покраснел и присел на корточки, чтобы прибрать беспорядок, который он устроил. Сириус прикусил губу. Почему ему казалось это милым? Он повернулся обратно к Доркас, закатив глаза. — Точно нет. Абсолютно не в моем вкусе. Девушка усмехнулась, возвращаясь к своим дискам. — Ты спишь со всеми подряд, Сириус, — засмеялась она в ответ, и Сириус, воспользовавшись возможностью, потянул ее за куртку. От неожиданности Доркас с криком упала на него, и он подхватил ее за талию. — Опусти меня вниз! — Она принялась барабанить по его спине, пока сильные руки перекидывали ее через плечо. Радостно хмыкнув, Сириус начал обходить магазин. К счастью, субботний час пик еще не наступил, но все посетители уже привыкли к выходкам персонала. — Только когда услышу извинения! — торжественно заявил он, неторопливо приближаясь к кофейной стойке, по-прежнему удерживая ее хрупкую фигуру у себя на плече. — Я жду, Дорк! — Никогда! — завопила она, корчась и извиваясь в его крепкой хватке. Ремус посмотрел на них с удивлением — и грустью? — в глазах, но усмехнулся, когда Сириус пригрозил бросить Доркас вниз головой. — Капуччино на дорожку, если можно, Ремус, — вежливо попросил он, как будто коллега Ремуса прямо сейчас не висела на нем, как мешок с песком. — Я переживаю за твое сердце. Ты вообще спишь? — спросил Ремус, включая кофеварку. Сириус слегка вздрогнул, но выпрямился и отмахнулся с ослепляющей улыбкой. — Неа. Сон для слабаков. Наконец он сжалился и опустил Доркас на землю, и она отомстила, взъерошив ему волосы и стащив с них резинку, за что услышала множество проклятий от Сириуса по дороге на свое рабочее место. Он бросил несколько монет на стол и схватил капуччино, не глядя на владельца рук, протянувших ему напиток, после чего вернулся к Доркас, смачно поцеловал ее в щечку и еще раз дернул за волосы на удачу. — До вечера, Дорк! — крикнул он, выходя из магазина, и колокольчик над входной дверью зазвенел в такт его дрожащему сердцу. Это было легко. Он мог с этим справиться. У него были другие люди. Ему не нужен был Ремус Люпин. — Ремус придет сегодня, — Лили возникла рядом с Сириусом на кухне и потянулась, чтобы выудить что-нибудь из буфета. — Что? — Сириус резко захлопнул пакет с кофейными зернами, поморщившись, когда несколько из них выпали на стол из-за ужасной дыры в упаковке. («Сириус, дай мне открыть ее, ты все порвешь!» «Отстань, Лили, ты не моя мать!») Лили моргнула, держа крекер на полпути ко рту. — Я говорю — Ремус придет сегодня вечером. — Но почему? — раздраженно заскулил Сириус, сгребая драгоценные крошки кофе со столешницы в руку и закидывая их Саймону. — С каких пор он тусит с нами? С набитым печеньем ртом девушка раздраженно шмыгнула носом. — Потому что иначе он будет единственным обделенным работником B&B. Мы не можем так кинуть его только потому, что ты на него запал. Сириус усмехнулся, сосредоточившись на том, чтобы налить воду в Саймона, и наблюдая за тем, как она потемнела и запенилась наверху. Закрыв крышку и оставив фильтр поднятым, он повернулся к Лили и скрестил руки на груди. — Я не запал на него, — ответил он, встряхнув волосами и вздернув нос — карикатурные остатки его аристократического воспитания. — Он просто лишний, вот и все. — О ком речь? — спросил Джеймс, проскальзывая на кухню и открывая холодильник. — Потому что если о Ремусе, то ты точно на него запал. — Сохатый, есть разница: считать кого-то привлекательным… — Помнится мне, я слышал слово Адонис… — … и запасть на него. И второе — точно не мой случай, — закончил Сириус и ткнул пальцем в своего друга. — К тому же, я сомневаюсь, что его впечатлит гей-бар. Он больше похож на любителя джазовых клубов. — Джеймс любит гей-бары, — отметила Лили, протягивая длинные ноги под столом. — И он же играет в регби в свободное время. — Лучший друг Джеймса уже 10 лет как гей, — напомнил Сириус, доставая свою кружку и овсяное молоко. — И сам Джеймс подавляет свою очевидную бисексуальность не меньше. — Вообще-то нет! — воскликнул Джеймс, появляясь из-за холодильника с набитым сыром ртом. Улыбнувшись, Сириус пожал плечами и, пока Джеймс и Лили болтали о чем-то своем, закончил варить кофе. — Кстати, Лилс, как работа? — спросил он, опираясь на небольшую деревянную столешницу. — Какие-нибудь грязные истории? Лили закатила глаза. — Ради бога, Сириус, я медсестра. Сириус притворно зевнул. — Понятно все с тобой. Что ж, я тогда пойду готовиться к вечеру. Как, вы думаете, лучше всего подчеркнуть мои тату? Хочу дать парням там знать, что я, ну вы понимаете… — Пришел хорошо провести время? — прервал Джеймс, и Сириус бросил яблоко ему в голову. — Сириус, ты забираешь волосы в пучок, в гей-баре, вечером субботы, — Лили вздохнула, откинувшись на спинку стула. — Я думаю, они знают. Улыбнувшись волчьим оскалом, он тряхнул волосяной гривой. — Я в шкаф! — Ты не возвращался в шкаф с тех пор, как — ауч! — Очередной фрукт заткнул Джеймса. Уходя с кухни, Сириус услышал, как Джеймс пробормотал Лили: «Он точно хочет впечатлить Ремуса». Сириус стоял в своей спальне, находившейся в дальней части квартиры, с задернутыми шторами на окнах. Встав перед зеркалом с одним полотенцем на бедрах, он любовался своими татуировками. Каждый день он безмолвно благодарил кого бы то ни было, кто наблюдал за ним сверху, за то, что на его работе не запрещалось их иметь. Он очень любил просто стоять перед отражающей поверхностью в этой комнате и прослеживать, как линии чернил украшали его кожу. Под грудной клеткой он носил созвездие Большого Пса, на бицепсах — следы лап, и время от времени он добавлял что-то на рукава. Чего только там не было: произведения искусства, которые он обожал, звезды и спутники, и несколько смешных сюжетов, выбранных чисто по пьяни. А еще призрак, выгуливающий свою призрачную собаку. Ему это особенно нравилось. В конце концов он остановился на черных джинсах и черной рубашке, оставляя достаточно незастегнутых пуговиц, чтобы было видно созвездие. Пометавшись между черным и коричневым ремнем, все-таки выбрал черный, к большому негодованию своих соседей. — Сириус, — раздраженно вздохнула Лили. — Ты не можешь носить все черное. Мы потеряем тебя в клубе. Сириус поднял ладонь в золотых украшениях, зацепил пирсинг в носу и украшенные хрящи ушей. — Видишь? — махнул он рукой. — Стандартная экипировка, — подал голос Джеймс, который сидел, задрав ноги на стол и держа в руке телефон. — Может, устроим афтепати здесь, у нас? Кстати, как вам мой аутфит? — Нет и нет, — ответил Сириус. — Это чересчур гетеросексуально для гей-клуба. И мы не можем проводить афтепати у нас, если он идет. — Ох, Сириус, — простонала Лили. — Джеймс, сходи переоденься. Я люблю тебя, но Бродяга прав. Афтепати возьмут на себя Марлин и Доркас, Сириус, но тебе надо что-то с этим делать. Сириус высунул язык, подошел к окну и приоткрыл его, наслаждаясь прохладным лондонским вечерним воздухом, ласкавшим его раскрасневшуюся кожу. Он зажег сигарету, вспоминая прошлую неделю, когда эти холодные тонкие руки взяли его за подбородок — хватит, Сириус. Черт побери, возьми себя в руки. — Хорошо, — он повернулся к соседям с дьявольским блеском в глазах, который мог означать только одно. — Время прегейма! Трое соседей залезли в убер уже навеселе и пробурчали название клуба водителю, который выглядел весьма озадаченно. Едва они оказались у входных дверей «Virgo», Сириус вылетел из машины, вдыхая ночной воздух. Он любил гей-клубы — и не только потому что сам был геем, но и за то, что они были такими громкими, такими яркими, такими возбуждающими. — И-и-и вот он здесь! — Знакомый широкий голос Кингсли Шеклболта раздался позади Сириуса, который драматично повернулся, уже держа сигарету между губ наготове. — Это я! — с грациозным поклоном ответил он и рассмеялся вместе с Кингсли. Из тени вышел Ремус, и Сириусу пришлось моргнуть дважды. Они оделись идентично: на Ремусе были коричневые джинсы — кто блять выглядит так хорошо в коричневых джинсах? — и зеленая рубашка, застегнутая выше, чем в прошлый раз, но достаточно, чтобы Сириус получил здоровую дозу его великолепной ключицы. — А новенький красавчик, не так ли? — Сириус пихнул локтем Кингсли, который улыбнулся и жестом пригласил всех идти внутрь. Когда вся группа с подоспевшими к тому моменту Доркас, Марлин, Поттерами, Мэри и Питером — Иисус, как же много людей — прошла мимо, Сириус схватил Кингсли за руку и потянул на себя. — Ты уверен, что это подходящее место для Ремуса? Не похоже, что это его типаж… вечеринки, — он громко шептал мужчине на ухо, другой рукой крепко держа сигарету. Кингсли засмеялся, отмахнувшись от него. — Ты смеешься, Блэк? Парень — би. Такие бары созданы буквально для таких, как он, нет? Он пошел внутрь, а Сириус остался, чтобы закончить сигарету. Вот же дерьмо, подумал он про себя. Ремус Люпин любит мужчин. Препятствие, о котором я и не думал. Клуб был в точности тем, чего так ждал Сириус, то есть идеальным. Оглушающие басы; огни, вспыхивающие голубым и коралловым цветами; люди — с их широкими улыбками, блестящими глазами, поющие до последних глотков воздуха в легких. Сириус отвел Лили в угол. — Подводка, — сказал он, вытянув руку вперед, и рыженькая закатила глаза, копаясь в сумочке. — Серьезно, Сириус, — отчитала его она, передавая черный тюбик. — Каждый раз. И она была права, конечно же. Сириус всегда отказывался подводить глаза перед выходом, думая, что украшений будет достаточно, но как только они переступали порог «Virgo», он бежал к сумочке Лили. Сириус стоял перед зеркалом в тускло освещенном туалете, подчеркивая свои дьявольские голубые глаза здоровым количеством черного макияжа, когда зашел Джеймс с уже покрасневшим от пива лицом. — Ты сделал первый круг без меня? — воскликнул Сириус, убирая подводку в карман. — Ебаный предатель. Джеймс игриво улыбнулся. — Мы взяли тебе ром с колой и один «Jager Bomb», — спокойно ответил он, запираясь в кабинке. — Понял, что ты занят подводкой. Пнув дверь кабинки, Сириус начал пробираться сквозь толпу к столу, окруженному шумной компанией его друзей. Ремус и Мэри, склонившись друг к другу, громко смеялись, и Сириус снова почувствовал, как у него скрутило живот. Он громко объявил о своем присутствии, отвлекая парочку друг от друга и заработав несколько факов от остальных, и потянулся за своей рюмкой. Залпом выпив «Jager Bomb», он услышал свист Ремуса. Сириус поднял на него глаза, играя бровями. — Все хорошо, новенький? — парировал он, ощущая металлическое жжение в горле. Ремус рассмеялся и кивнул. — Впечатляет. Сириус пожал плечами. Он нуждался в таком большом количестве алкоголя сегодня, какое он только сможет поглотить, и чем раньше он начнет — тем лучше. Ремус тоже пил ром с колой и поднял его, чтобы чокнуться с Сириусом, который рассеянно ударил своей рюмкой по его, после чего осушил ее так быстро, как только мог. Сладко-кислая жидкость приятно бурлила во рту: кисловатая кола покалывала и шипела на языке, а ром доставлял приятное теплое ощущение прямо в желудок. — Эй, полегче, — засмеялась Мэри, откидываясь на спинку. Сириус увидел, как ее тонкая рука обнимает Ремуса за плечи, и его едва не стошнило. Он допил остатки своего напитка. — Высокая терпимость, — пожал плечами он. — Схожу еще за одной. — Я тоже, — сказал Ремус, и рука Мэри упала, когда он встал и пошел за Сириусом, пробивая себе путь среди толпы. Сириус не оглядывался, твердо решив не смотреть на его лицо. — Два рома с колой, дорогая, — сказал Сириус женщине за стойкой и подмигнул ей, наклоняясь вперед достаточно, чтобы свободный ворот рубашки открывал вид на его татуировку. Она кивнула, быстро подав напитки, и он передал ей десятифунтовую банкноту, которую она осторожно приняла с легкой улыбкой на ярко-красных губах. Сириус откинулся на стойку бара, заливая в себя ром, и заметил, что Ремус занял место рядом с ним. И мысленно проклял его, зная, что в нем сейчас было достаточно алкоголя, чтобы сказать лишнего. — Я не особо тебе нравлюсь, да, Сириус? — небрежно спросил Ремус, но достаточно громко, чтобы услышать, несмотря на оглушающую музыку, и оперся худощавой рукой на деревянную поверхность стойки бара. Его янтарные глаза равнодушно изучали толпу, а угловатые губы обхватили край стакана. Сириус сел поудобнее. — Я никогда не говорил этого, эм? Ремус только пожал плечами. — Удивлен был увидеть тебя здесь, — ответил он, повышая голос в противовес вопящим динамикам. Повернувшись, Сириус посмотрел на него непонимающе. — Почему? Ремус снова подергал плечами. — Не думал, что ты из тех, кто ходит по гей-барам. Сириус усмехнулся в стакан и почувствовал, как терпкая жидкость сжала ему горло. Он поперхнулся, из глаз потекли слезы, и закашлялся в ладонь, все еще смеясь. — И что это, блять, значит? Смущенный, Ремус почесал за ухом, открывая вид на аккуратный полумесяц. — Большинство гетеро не то чтобы любят ходить по гей-барам. Сириус открыл рот, не веря своим ушам, голубые глаза округлились от шока. — Гетеро? — воскликнул он, отставив уже пустой стакан, пока его челюсть по-прежнему валялась на полу. — Ты же не серьезно, да? Высокие скулы Ремуса порозовели. — Оу, я… я не знал… Сириус прервал его, пьяно завывая и крепче хватаясь за стойку для хотя бы какой-нибудь поддержки. — Гетеро? О мой бог, — простонал он, вытирая все еще слезящиеся после инцидента с колой глаза. Ремус густо покраснел, и это было заметно даже в плохом освещении клуба. — Я подумал, ты ведешь себя странно со мной из-за этого. Перестав смеяться, Сириус выпрямился. — Ты подумал, что я гомофоб? Ремус попытался объясниться. — Ну, ты флиртовал с барменшами прямо передо мной и в принципе вел себя странно… Сириус обрезал его. — Я не вел себя странно. Я всегда себя так веду, это просто я. Вранье. — Я гей, Ремус. — Если честно, я думал, что ты встречаешься с Доркас. Он, блять, слепой? — Доркас — лесбиянка, прикинь. — Серьезно? — Она и Марлин устраивают афтепати, ты не думал… — Я думал, они соседи! — О господи, — Сириус засмеялся снова. В его крови было слишком много алкоголя, чтобы напомнить себе не быть чересчур дружелюбным с Ремусом. — Блаженное неведение. Он взъерошил Ремусу волосы, и тот, смутившись, перехватил его руку за запястье. — Я имею в виду, я думал… что ты можешь. Я флиртую, и ты… там, в пабе, и… — защебетал он, все еще держа руку Сириуса в своей. — Я не был уверен. Я просто увидел тебя с женщиной и подумал… — Это называется «использовать свои преимущества», Ремус, — подмигнул Сириус, осознавая, что холодная ладонь не покинула его запястье. Он взглянул на нее и в пестром освещении «Virgo» заметил, что у Ремуса были маленькие шрамы на костяшках, которые, казалось, светились и переливались на дрожащее запястье Сириуса. Он отчаянно пытался выбросить из головы их момент в пабе — когда они оба его осознают, это может плохо закончиться. Ремус отпустил его. — Эм, хочешь потанцевать? Сириус изогнул бровь, не в силах сдержаться. Это была очень, очень опасная игра. — Как друзья, разумеется. Ты не в моем вкусе, — сказал Ремус, склонив голову. Сириус усмехнулся, почувствовав, как бухнуло его сердце, когда тени клуба заплясали на наклонившемся к нему Ремусе. Притворившись обиженным, он вызвал его смех, но глубоко внутри Сириус правда чувствовал себя уязвленным. Почему? Это ведь хорошо. Мы держимся от него подальше, так ведь? — Давай потанцуем.