По ту сторону мира

Норман уже в который раз еле слышно всхлипнул. На глаза снова навернулись слёзы, однако он быстро утёр их рукавом. Руки дрожали, всё тело била мелкая дрожь. Он пытался взять себя в руки, но у него это плохо получалось. Сложно было успокоиться, когда рядом лежала Эмма, вся израненная и без сознания. Норману порой даже казалось, что она не дышит совсем. Когда он думал об этом, ему становилось невероятно страшно. Он боялся даже представить, что будет, если Эмма не проснётся. Он ведь не знал, как будет дальше жить без неё. Она ведь важна для него, да и для всех остальных тоже. Она — их незаменимый лидер, без которого они ничего бы не смогли. Если бы не Эмма, то никакого побега бы не было. Они не смогли бы спастись, они бы не оказались здесь. Не встретили бы Лукаса и Юго, не смогли бы изменить хоть что-то. Они бы просто остались там, на ферме, и умерли. Поэтому Норман боялся даже думать о том, что Эмма может умереть. Нет-нет-нет, так быть не должно. Этого просто не может произойти. Она должна выжить, обязательно должна проснуться. Потому что она нужна всем. Она нужна ему. Нет, даже не так. Ему она просто необходима. Норман глубоко вдохнул, снова вытер подступившие слёзы. Он безутешно рыдал вот уже несколько дней, и совсем никто не мог его успокоить. Однако сегодня, похоже, у него больше не осталось ни сил, ни слёз, чтобы плакать. Он совсем обессилел, вымотался. Истерика забрала у него последние остатки энергии, поэтому он стал совсем слаб. В конце концов, он просто молча положил голову на кровать рядом с Эммой, осторожно взял её за руку. Закрыл глаза, тяжело вздохнул, провёл большим пальцем по холодной ладошке. Это было даже как-то непривычно. Эмма ведь всегда была такая тёплая, живая, а сейчас от этого не осталось ничего. Её тело похолодело, стало почти ледяным. Нормана это пугало. Эмма вообще сейчас больше походила на труп: бледная, холодная, непривычно тихая. Особенно на белом лице выделялись золотые веснушки. Наверное, в любой другой ситуации Норман бы посчитал это красивым, но явно не сейчас. В данный момент он думал совершенно о другом. Его волновало их будущее. Волновало то, что с ними будет дальше. Волновала судьба и жизнь Эммы. — Эмма, если ты меня слышишь, то просыпайся поскорее, пожалуйста… Мы все за тебя очень переживаем… Ответом ему была тишина. Собственно, как он и ожидал. Норман тяжело вздохнул, запустил пальцы свободной руки в волосы, крепко их сжал. «Ну конечно же она меня не слышит… Господи, на что я только надеюсь…» На самом деле, Норман винил в произошедшем себя. Считал, что он мог бы всё исправить, если бы только оказался рядом. Он ведь мог спасти её, мог защитить, но он этого не сделал. Он просто не успел. Его не было там, когда Эмма в нём так нуждалась. Когда он пришёл, было уже поздно. Она серьёзно и почти смертельно пострадала. А сейчас она и вовсе лежала, не приходя в сознание вот уже несколько дней. Лукас сказал, что сделал всё возможное, и теперь им нужно только ждать и надеяться. Вот Норман и ждал. Ждал и верил, что она справится, что сможет выкарабкаться оттуда. И параллельно корил себя за то, что не смог уберечь её. Он ведь обещал самому себе, что станет сильнее, чтобы защищать их всех. А в итоге в самый ответственный момент он оказался бесполезным. Какой же тогда из него защитник и мужчина, если он не смог спасти даже её? Ту, кого он любил. — Прости, Эмма… Я не выполнил своё обещание… — совсем тихо, почти неслышно прошептал Норман. В этот момент на его губах появилась грустная улыбка. Он и сам понимал, насколько жалко сейчас выглядит. Наверное, это даже хорошо, что Эмма без сознания. Он не хотел бы, чтобы она увидела его таким. В коридоре вдруг послышались шаги, и дверь вскоре отворилась. На пороге показался хмурый Юго. Норман невольно поднял на него взгляд. Он заметил на его лице беспокойство и волнение. Юго явно пытался скрыть свои эмоции, однако Норман всё равно смог их заметить. Тем более, всё было видно ещё и по тому, как мелко подрагивали его руки. Он очевидно переживал. На самом деле, для Нормана это было даже удивительно, ведь ещё недавно этот человек проявлял неприкрытую агрессию и ненависть к ним. Он даже пытался убить Эмму. А сейчас так волновался и переживал за неё, пускай и пытался этого не показывать. Возможно, он всё-таки не такой плохой, как они о нём думали. — Ну что, как она? — поинтересовался Юго, подойдя к кровати, и присел рядом с Норманом. — Не очнулась ещё? Норман лишь отрицательно покачал головой. После он лёг обратно и опустил грустный взгляд. Юго вздохнул и положил руку ему на плечо, как бы пытаясь подбодрить. Правда, это мало чем помогло. Настроение Нормана всё ещё оставалось подавленным. Но в душе ему всё равно было приятно, что Юго поддерживает его. Это было ещё одним доказательством того, что он, возможно, не такой ужасный, как они считали. — Да не переживай ты так. Всё с вашей антенной нормально будет. Я уверен, что она выкарабкается, — подбадривающе похлопав его по плечу, сказал Юго. — Надеюсь… — Норман только тяжело вздохнул и обнял себя за плечи. Юго какое-то время посидел с ним, а потом ушёл, оставив их наедине. Чуть позже к ним заглянул Лукас. Проверил состояние Эммы, задержался ненадолго, чтобы поговорить с Норманом. Потом ушёл и он. К ним ещё в течении дня заходили другие дети, чтобы побыть с Эммой. Они сидели около её кровати, кто-то даже держал её за руку. Малыши разговаривали с ней, кто-то плакал, просил её поскорее просыпаться. Ребята постарше утешали Нормана, говорили, что всё обязательно будет хорошо. Чувствовалось, что каждый в их большой семье волновался и переживал за жизнь старшей сестры. Норман понимал и разделял их чувства. Вместе со всеми он надеялся, что всё наладится. Он, как и все остальные, хотел верить в лучшее. Ближе к вечеру они с Эммой наконец-то остались одни. Норман смог вздохнуть с облегчением. Конечно, он любил свою семью, но сейчас ему хотелось побыть только с Эммой. Наедине, так сказать. Да и устал он за целый день, чего уж греха таить. К тому же последние несколько дней он совсем не спал: слишком переживал за Эмму, поэтому теперь его буквально вырубало. Глаза уже слипались, а мозг отказывался нормально функционировать. У него едва ли хватило сил, чтобы забраться на кровать к Эмме. А оказавшись, наконец, рядом с ней, Норман аккуратно обнял её и мягко зарылся носом в рыжие кудри. Рядом с ней ему было спокойно, пускай она и не источала былого тепла. Ему хватало и того, что она просто рядом, что он мог слышать стук её сердца. Именно под её тихое сердцебиение он и уснул. Но перед тем, как окончательно погрузиться в дрёму, он в последний раз мысленно обратился к Эмме: «Просыпайся скорее, Эмма… Мне тебя не хватает…»