По ту сторону мира

Рэй неслышно отворил дверь и уже было собрался пройти в комнату, но вдруг остановился на пороге. Его взгляд был устремлён на кровать, где спали Эмма и Норман. Они лежали близко друг к другу, крепко обнявшись, и держались за руки. Выглядели умиротворёнными, расслабленными. Приглядевшись получше, Рэй даже смог разглядеть у Эммы на лице счастливую улыбку. Похоже, ей очень нравилось спать в обнимку с Норманом. Определённо нравилось, иначе она бы не стала так улыбаться. От осознания этого у Рэя болезненно сжалось сердце в груди. На душе вдруг сделалось как-то гадко, паршиво. Но он тут же мотнул головой, отгоняя наваждение. Нет, сейчас не время давать слабину. Он пришёл сюда не нюни распускать. Точнее, не совсем для этого. Здесь у него были свои, личные дела. Ещё пару секунд Рэй стоял на пороге: всё никак не решался пройти дальше. Просто молча разглядывал спящих Нормана и Эмму. Точнее, только одну Эмму. Его взгляд как-то непроизвольно приковался именно к ней. Рэй совсем не мог отвести от неё глаз. Он и сам не понимал, почему. У него просто не получалось, как бы он ни пытался. Глаза сами собой возвращались к ней, скользили по телу, изучали, и он ничего не мог с этим поделать. Совершенно. Но, в конце концов, он всё-таки справился с собой и прошёл вглубь комнаты. Дверь он предварительно закрыл на защёлку, чтобы к ним точно никто не зашёл. Не хотелось бы, чтобы их кто-нибудь побеспокоил. Да и чтобы его увидели в таком состоянии тоже. Удостоверившись, что дверь надёжно заперта, Рэй вновь повернулся к кровати. И в этот момент его дыхание спёрло, а сердце, казалось, и вовсе остановилось. А всё потому, что он увидел, как Эмма прижимается к Норману во сне. Но было в этом что-то не так. Казалось, в этом простом, даже детском жесте теперь чувствовалось что-то иное, для неё несвойственное. Что-то, что означало, что теперь между ними была не просто дружба. Рэй снова резко тряхнул головой. «Да что со мной такое?.. — мысленно выругался он сам на себя. — Веду себя как какая-то тряпка…» Дав себе мысленную пощёчину, Рэй быстрыми, но максимально тихими шагами, чтобы не разбудить друзей, направился к кровати. Пока он шёл, то не сводил глаз с Эммы. Разглядывал её лицо, волосы, руки. Взгляд скользил от одной части тела к другой, изучая, запечатляя в памяти все мелкие детали. Невольно Рэй закусил нижнюю губу, приложил руку к тому месту, где находилось сердце. Оно снова неприятно заныло, закололо в груди, когда он увидел руку Нормана, обвившуюся вокруг талии Эммы. По какой-то причине Рэю было неприятно на это смотреть. Возникало внутри какое-то странное чувство, такое отвратительное, мерзкое, болезненное. Оно ему не нравилось. Он и сам не мог объяснить, почему так происходит. Ведь раньше он никогда не испытывал подобного, если видел, как его друзья обнимаются во сне. Так в чём же дело теперь? Неужели он… Одна безумная мысль прокралась к нему в голову, но Рэй тут же отогнал её, вновь дав себе мысленную пощёчину. Дабы отвлечься от всяких глупостей, он присел на краешек кровати и глубоко вдохнул. Закрыл глаза, закутался в плащ. И это действительно пускай и немного, но помогло. Разум частично очистился от дурных мыслей, и теперь Рэй не чувствовал дискомфорта в районе грудной клетки, когда видел обнимающихся Эмму и Нормана. Посидев так ещё пару секунд, он снова открыл глаза и посмотрел на друзей. Те продолжали мирно спать, тихонько сопели, не переставая держаться за руки. Здесь, вблизи, они казались невероятно милыми. Рэй даже невольно засмотрелся. Он и сам не заметил, как уголки его губ приподнялись в лёгкой улыбке. На самом деле, всё это навевало ему воспоминания о детстве. Когда-то очень давно, когда они были ещё совсем маленькими, то часто спали вместе. Эмма и Норман упрашивали маму, и она разрешала им остаться на ночь у Рэя. Эмма с Норманом обычно ложились с двух сторон, а сам Рэй лежал посередине. И получалось так, что он оказывался в крепких объятиях обоих. В такие моменты он ворчал, всем своим видом показывая недовольство, но внутри радовался и наслаждался их присутствием и теплом. Это, пожалуй, были самые лучшие времена в его жизни. Ведь тогда он действительно чувствовал себя счастливым. Тогда он мог проводить не только дни, но ещё и ночи со своими самыми близкими людьми. А ещё с одной из таких ночей было связано очень важное для него воспоминание.

***

Рэй чуть нахмурился, поёрзал на кровати. В конце концов, он был зажат между Эммой и Норманом, и потому места не хватало. Конечно, он был рад, что сегодня они тоже остались у него на ночь, но всё же. Ещё больше ситуацию усложнял тот факт, что оба они обнимали его с двух сторон, поэтому он почти не мог пошевелиться. Он знал, что если сделает хотя бы одно неловкое или слишком резкое движение, то кто-то из них непременно проснётся. А ему этого совсем не хотелось. Так что приходилось лежать спокойно, не шевелясь, чтобы никого из них не разбудить. А делать это было весьма проблематично. Особенно учитывая, что Рэй не очень любил спать на спине. Но ничего уже не поделаешь. Тем более, он сам хотел, чтобы друзья остались у него на ночь, а потому приходилось терпеть. Даже если ему самому было неудобно. Сделав еле слышный вздох, Рэй снова немного поёрзал. Таким образом он пытался найти более-менее удобное положение. Всё же ему тоже хотелось поспать. Правда, у него толком ничего не получалось. Движения выходили скованными, какими-то неумелыми. Всё же тяжело было свободно и нормально шевелиться, когда с обоих сторон тебя крепко обнимают две пары рук. Но Рэй не спешил сдаваться. Он упорно продолжал искать максимально удобное положение для себя. Старательно пытался хоть немного выкрутиться, устроить голову на подушке. Правда, все его усилия так и не увенчались успехом. А потом он и вовсе прекратил. Но отнюдь не потому, что устал, нет. Причина крылась в другом. Эмма. В какой-то момент Рэй почувствовал, как она прижалась к нему во сне. Сначала он даже не понял, что произошло, но уже через пару секунд до него дошло. И от осознания случившегося его щёки вспыхнули, а сердце бешено заколотилось в груди. Внутри стало как-то по-необыкновенному тепло, внизу живота как будто запорхали бабочки. Это было максимально странное чувство. Рэй никогда раньше не испытывал ничего, даже отдалённо похожего на него. Но оно, на самом деле, даже понравилось ему: было очень приятным, необычным, тёплым. Но вместе с тем новое неизвестное чувство и пугало его. Он ведь никогда раньше с подобным не сталкивался, а потому совершенно не знал, как на это вообще реагировать. Поэтому, отойдя от приятных ощущений, он даже немного растерялся. Эмма же так и продолжала прижиматься к нему во сне. Она по-прежнему тихонько сопела, очевидно, довольная тем, что нашла источник тепла. Рэй точно не видел, но почему-то даже не сомневался, что она сейчас улыбалась. А лицо её непременно выражало умиротворение: уж больно спокойно она сопела. Рэю невольно даже представилась эта картина. Лицо Эммы, такое красивое в бледном свете луны, усыпанное россыпью золотистых веснушек. Глаза закрыты, губы растянуты в лёгкой счастливой улыбке. Волосы аккуратно обрамляют щёки, спадают на плечи и шею. Когда он представлял всё это, его сердце начинало биться быстрее. К щекам приливала кровь, из-за чего они становились невероятно горячими, наверное, даже обжигающими. И он совсем не понимал, почему так происходит. Но и остановить это не мог, как бы он ни пытался. Глубоко вдохнув, Рэй наконец набрался смелости и повернулся к Эмме. За окном наконец показалась луна, и потому он мог хорошо разглядеть её лицо в бледном свете. Оно выглядело точно так же, как он себе и представлял. Нет, наверное, даже лучше. Эмма сейчас была похожа на фарфоровую куколку. Выглядела такой же хрупкой и аккуратной, казалось, одно неловкое движение могло запросто её разбить. Рэй даже и сам не заметил, как засмотрелся. Он попросту не мог отвести от неё взгляд, заворожённый её красотой. А в какой-то момент он и вовсе поймал себя на мысли, что ему хочется прикоснуться к ней. Дотронуться до волос, ощутить их мягкость. Провести пальцами по коже, ласково, нежно, любовно. Просто чувствовать близость с ней. Это было странное желание, но это действительно то, чего он сейчас хотел. Он понимал, что это, наверно, неправильно, но просто не мог ничего с собой поделать. Руки сами собой тянулись к её волосам, но он вовремя их одёргивал. Хотя желание никуда не пропадало, наоборот, с каждой секундой оно только росло, усиливалось, крепло в его голове и сердце. И он был не в силах ему противостоять. И, в конце концов, Рэй всё-таки не выдержал. Желание стало настолько сильным, что противиться ему было уже невозможно. Поэтому он подчинился и поддался неведомому порыву. Аккуратно высвободил одну руку, коснулся рыжих кудрей. На ощупь они оказались гораздо мягче, чем выглядели. Рэй даже про себя удивился этому, ведь он всегда думал, что они довольно твёрдые. Но, как оказалось, он всё это время ошибался. А ведь так с виду и не скажешь, что Эмма ухаживает за своими волосами. Она обычно не расчёсывала их, аргументируя это тем, что волосы непослушные и не поддаются, и потому вечно ходила лохматая. А ещё её рыжие кудри торчали во все стороны, что выглядело крайне забавно. Именно поэтому Рэй и в мыслях допустить не мог, что они на самом деле такие шелковистые. Но он, если честно, был даже рад, что ошибался. Потому что трогать их ему очень понравилось. Это было приятно. Так он и пролежал, перебирая рыжие кудряшки пальцами, всю ночь. Теперь все невзгоды и неудобства отошли на второй план. Остались только Эмма и её мягкие волосы. Он перебирал их долго, любуясь её личиком, пока не уснул. За этим занятием он и задремал, даже сам того не заметив. А ведь тогда он даже и не знал, что по-настоящему влюбился…

***

Рэй тряхнул головой, отгоняя нежелательные воспоминания. Нет, сейчас не самое лучшее время, чтобы думать об этом. Сейчас у него есть важная миссия, от него зависели судьбы его самых близких людей, и потому он не должен забивать голову этими глупыми чувствами. Любви не место на войне — так он считал. Она только мешала, отвлекала. Двигала на самые безумные и необдуманные поступки. Именно из-за своей любви к Эмме Норман чуть не погиб, а Рэй не хотел умирать. Поэтому он плотно закрыл своё сердце на множество замков, не позволяя даже частичке любви пробраться внутрь. Так было лучше, как он считал. В последний раз оглядев друзей, Рэй бесшумно поднялся с кровати и побрёл к выходу из комнаты. В голове крутилось множество мыслей, в груди по-прежнему ныло и болело сердце. Однако он уже не обращал на это внимание. Точнее, пытался. Нет, ему нельзя любить. Только не тогда, когда от него зависит всё. Не в момент близости того дня, когда их жизнь изменится. Любовь могла стать серьёзной преградой для исполнения его плана, а преграды, как он считал, нужно уничтожать. И он уничтожит. Как и в принципе всё, что посмеет встать у него на пути. Он не позволит никому и ничему разрушить его планы. Даже если это будут его друзья.