Сон в фиксианскую ночь

      Норн кожей ощущал, насколько незнакомец подозрителен и напряжен. Причем, просматривалось, что это не нынешняя ситуация заставила его так реагировать, а жизнь в целом. Скорее всего, на их планете идет война. Одно то, как он предпочел встретить незнакомого человека уже многое говорило в пользу такой догадки.       Времени на продолжение диалога у них не было: катер долетел до корабля за полторы минуты. Норн пропустил гостя вперед и сам спрыгнул на землю. Вежливая Сенерия открыла входной шлюз и капитан повернулся к гостю.       — Войдете? Я не настаиваю, если у вас здесь база или дом, но очень хочу продолжить знакомство. Интересен ваш мир.       Последнюю фразу, наверное, нужно было формулировать как-то более изящно, но проклятый языковой барьер делал его хуже лепечущего ребенка.       — Тут нет базы. Планета необитаема, и, если честно, плохо подходит для жизни.       Рён мягко коснулся ладонью в перчатке золотистой обшивки корабля.       Она была красива. Изящество и мощь, соединенные в продуманных аэродинамических контурах, интересный материал обшивки.       — Здравствуйте, леди Сенерия.       Приветствие прозвучало с искренней симпатией к кораблю.       — Я поднимусь. В вас обоих нет угрозы… и она повреждена. Поломка при посадке?       — Да, — Норн кивнул, проходя в санитарную зону и увлекая гостя за собой — Двигатель… — он запнулся, не зная, как объяснить на этом языке термин «прыжковый». — Основной. А у меня перелом — не могу чинить. Пока.       Дезинфекция закончилась, и створки внутреннего шлюза приветливо разошлись. Корабль встретил их светлой внутренней обшивкой, чистотой и стерильным воздухом, в котором едва уловимо витали запахи еще с утра выпитого чая и лекарств.       — Добро пожаловать на борт, — голос Сенерии звучал официально и немного сухо, видимо, перед гостем она решила играть роль бесстрастного существа. — Медблок подготовлен для диагностики и лечения, капитан.       — Спасибо.       Норн мог поклясться, что в последнее слово корабля все-таки вкралось извечное и сейчас не высказанное «а я тебе говорила». Он обернулся к гостю.       — Пойдемте? Мне необходимо вылечить руку, и вы тоже сможете пройти диагностику. Если захотите, конечно.       До него дошло, что он до сих пор не знает имя гостя, и переводчик услужливо подсказал нужную фразу.       — Простите, я не представился. Меня зовут Норн Иильс.       — Спасибо, Сенерия.       Рён с любопытством, не погашенным даже принятыми перед вылазкой рабочими стимуляторами, огляделся на борту просторного корабля. Его Багульник на его фоне выглядел бы не намного крупнее катера.       — Рёнгард Виндерау. Рад знакомству, герр Иильс.       Он коротко усмехнулся.       — Хотя, обстоятельства знакомства весьма своеобразны… Не боитесь приглашать на борт, тем более неисправный, неизвестно кого?       — Нет, — Норн на секунду задержался перед створками лифта, дожидаясь пока они разойдутся. — Ваш… фон не несет угрозы. Поле защиты при обвале было вашим?       Практически белая колба лифта подхватила их и понесла на уровень, где находился медблок.       — Мой фон…       Ренгард задумчиво помедлил, а потом кивнул.       — Да. Защитная силовая сфера. Не уверен был, что ваш скафандр выдержал бы обвал. Я наблюдал за вами…       Пропитанный запахом медикаментов отсек встретил их всепоглощающей тишиной — звукоизоляция стен, приглушенным светом и огромным кулером питьевой воды в углу. Именно к нему Норн первым делом и шагнул, и залпом осушил два стакана воды подряд.       — Жить можно, — пробормотал он с облегчением, чувствуя, как из горла уходят режущая боль, а с ней и фантомная память о том, что он предпочитал не помнить.       — Воды? — обратился он Ренгарду. — Из фляги не напьешься, а пыль забила все.       Дорога по кораблю полностью поглотила внимание гостя. Несколько ярусов, удивительного качества очистка воздуха, мягкий свет, заливающий пространство…       — Тут… просторно…       В медблоке он выдохнул облегченно. Вода… Рён сам себе сейчас напоминал наркомана, увидевшего вожделенную дозу. Чистая, она была лишена всякого привкуса минеральных примесей и антисептиков, и потому казалась волшебно вкусной. Три стакана, первый из которых, не удержавшись, он пил жадно, отфыркиваясь, как зверь. Обезвоживание, грозившее очередными часами бессилия и дурноты, больше не маячило в предопределенном будущем.       — Спасибо.       — Вам спасибо, — Норн рассеянно наблюдал за показаниями, бегущими по монитору диагноста. Все тот же перелом, теперь уже со смещением, небольшая запыленность легких, плюс от давления сломался регулятор гравитации и организм хапнул приличную перегрузку — сила тяжести на планете немного превышала земную.       — Я не ожидал такой реакции на технику, если бы не вы, так бы и остался под камнями. Вы будете смотреть свое состояние? Мне нужно на несколько минут в капсулу, а вам достаточно просто приложить вот сюда руку, — и Норн указал на мерцающий сенсор. — Я переведу полученные данные.       Рён был немного растерян сейчас, и старательно скрывал это. Это до странности мягкое дружелюбие от Норна здорово сбивало с толку.       — Да, наверное, буду. Хотя, я предполагаю, что результаты окажутся… странными.       Просканировать себя получалось не очень хорошо. Две из четырех систем работать отказывались, раз за разом выдавая программную ошибку.       — Реакция скал тут своеобразная. Они реагируют на вибрацию. Но сложно предсказать, воздействие какой силы и амплитуды вызовет ответ. Мне эта планета напоминает отработанный полигон, в котором все наперекосяк…       Пока Норн занимал место в прозрачной капсуле, напоминавшей уютный кокон, и погружался в короткий восстановительный сон, кассенди огляделся, дал просканировать себя непонятной системе, а потом устало сел у стены и закрыл глаза. От волос пахло пылью и въевшимся уже запахом костра, на котором он готовил здесь. Попытавшись оттереть с щеки пыль и копоть, он добился только того, что размазал их рукавом еще больше.       Капсулы нового типа использовались не только для медицинских целей, но и для скоростного изучения незнакомого языка, так что Норн не просто так спешил к прозрачному кокону. Объясняться, как пятилетний ребенок ему не нравилось — смысл ускользает, да и перевести данные диагноста, имея в арсенале лишь самые простые фразы будет очень трудно. Большое счастье, что язык нового знакомого оказался так похож на один из языков Земли — не придется тратить время на расшифровку: данные просто закачаются в мозг, и они смогут хотя бы относительно нормально общаться. Конечно, потом придется расплачиваться трехдневной адской мигренью, но… бывало и хуже. Практически на любые жизненные передряги и боль Норн теперь с уверенность мог сказать, что бывало хуже, а о том, насколько именно хуже, могли рассказать его бесконечные шрамы, змеившиеся по телу от висков и до пят.       Двадцать минут ушло на то, чтобы ударными темпами залить себе в мозг всю информацию, доступную по языку, который в базе данных значился как «немецкий», заодно вкатить дозу обезболивающего и, наконец, выдохнуть, почувствовав, как тело снова слушается, а языковой барьер становится невысоким дощатым заборчиком, который можно относительно легко перешагнуть.       — Закончили? — он спустил ноги на пол и кивнул в сторону диагноста, экран которого помигивал собранной информацией. Гость сидел у стены и, похоже, был до предела вымотан. Ничего, узнают, есть ли какие-то повреждения, а потом можно будет и перекусить чего-нибудь. Судя по тому, с какой жадностью Ренгард набросился на воду, он ее здесь видел мало и плохую. Возможно, с провизией дела обстоят так же.       Диагност догадку фиксианца лишь подтвердил. Обезвоживание, истощение, легкое сотрясение и ушибы, судя по всему, полученные во время сегодняшнего схода лавины. Более чем поправимые проблемы, причем, некоторые так и вовсе хорошей едой, сном и парой витаминных уколов. Если, конечно, гость согласится, он ведь вполне может не захотеть принять помощь от чужака.       Норн озвучит Ренгарду полученные данные и, сгорая от любопытства, переключился на второй уровень, считанный машиной. Тот, который должен был опознать или хотя бы сопоставить биологический вид гостя с уже известными Содружеству. Понятно, что он гуманоид, но гуманоидов в одном только Содружестве столько вариаций, что…       Внутри словно что-то взорвалось. Норн, не веря глазам, смотрел на одно-единственное слово, мерцающее над остальным массивом информации издевательским зеленым светом, и не верил… не хотел верить. Быть не может, он бы почувствовал, ведь даже лишенный зрения научился их чувствовать. И понимать, и предугадывать, и…       В голове зашумело, медблок дрогнул и двинулся вокруг него каруселью. Это как очнуться от кошмара, а потом осознать, что ты все еще продолжаешь спать, и выхода нет и не будет. Чтобы не упасть, он попятился, сел на край открытой капсулы и замер, вцепившись в нее руками. Опустив голову, Норн принялся делать короткие поверхностные вдохи, пытаясь сохранить хотя бы остатки самообладания. Страшнее всего сейчас было открыть глаза и в углу, где сидел гость, вместо молодого парня увидеть издевательскую ухмылку своего давно забытого ночного кошмара…       — С вами все в порядке?       Рён вскочил, готовый подхватить пошатнувшегося вдруг Норна.       — Что-то не так с восстановлением?       В голосе звучала неподдельная тревога. Кассенди чувствовал слабость и страх со стороны нового знакомого, но не мог сейчас расшифровать направленность этих эмоций. Хорошо, что тот успел сесть в капсулу, но Рён совсем не умел с ней работать…       — Я могу чем-то помочь?       Норн почувствовал движение воздуха и голос нового знакомого раздался совсем близко. Задавив первый порыв отшатнуться, он приоткрыл глаза и поднял голову. И сделал то, чего никогда не позволял себе раньше — без разрешения положил руку на чужое плечо, и одним коротким импульсом втянул в себя чужое эмополе, мгновенно считывая, ища совпадения и несоответствия. Почти самоубийство для эмпата, но он должен знать…       К горлу подкатила тошнота; Норн убрал руку и утер мокрый лоб.       — Я в порядке. И простите мне мою наглость.       Ужас отступил. Гость был просто гостем, ни одного знакомого звучания в его поле не было. Да, он был хищником и метаморфом, но абсолютно незнакомым.       Тревога, непонимание, усталость, нотки дружелюбия… То, что лежало на поверхности. Ниже было нечто смутное, спутанное, невозможное для быстрого понимания… Серая непроницаемая пелена, явно искусственного происхождения.       Но ничего знакомого.       Ренгард тихо и коротко зашипел, стоило ему только понять, что его попытались прочитать — или прочитали? — резко и довольно сильно. Шипение это, даже тихое, било по ушам, неприятно и раздражающе. Мелькнуло что-то угрожающе в эмоциях и стихло.       — Х…хорошо. Просто в следующий раз советую предупреждать, когда делаете такое. Этот достаточно весомое действие чтобы считать его возможной угрозой.       — Поверьте, даже если бы вы на меня в открытую кинулись с оружием, это все равно было бы лучше, чем… возможная угроза. Я рад, что вы — это просто вы.       Он поднял голову, наткнулся на непонимающих взгляд гостя и через силу улыбнулся. Улыбка вышла кривоватой и горькой.       — У меня сложные… отношения с одним метаморфом. Поэтому то, что вы тоже… Я немного растерялся.       Короткий страх в ощущении от Рёна не спрятали даже мгновенно поднятые щиты.       Вот и всё.       Спалился ты, разведчик.       Чем ты думал, когда тянулся ладонью к неизвестному сканеру на дружелюбном, в целом, корабле? Тварь останется тварью для людей, сколько ни притворяйся человеком.       Сейчас с той же горьковатой улыбкой тебе могут всадить разряд под ребра. Без всякой ненависти или неприязни. Ничего личного же.       Вдох. Выдох.       — Я не хотел доставлять неприятных…ощущений. Я… пожалуй, пойду.       — Зачем? — Норн уже полностью пришел в себя и выпрямился, внимательно глядя на гостя. — Я обидел вас своими словами? Простите, не хотел. И простите за мое безобразное поведение. Просто… Все действительно сложно. Тот метаморф много лет преследовал меня, и было столько всего, что я и вправду решил, будто он восстал из могилы. Снова. И принял чужую личину, чтобы подобраться ближе. Простите. И куда вы пойдете, у вас истощение напополам с обезвоживанием, а здесь хотя бы есть лекарства и возможность восстановиться…       — На свой… корабль.       Рён чуть наклонил голову, на звериный манер. Почему этот… так дружелюбен? Не смотря ни на что. Включая оттенки его собственного страха перед метаморфами.       — У меня тоже есть обеспечение… герр Норн       — Конечно, — не стал спорить Норн. — Вот только показатели ваши не утешают. Впрочем, настаивать я не имею права, поэтому только прошу. Мне было бы интересно послушать про эту планету, да и я чувствую себя обязанным вам за спасение там, у скал.       — Ты просишь, а я все-таки настаиваю, — внезапно раздался с потолка низкий голос Сенерии, и собеседников совершенно неожиданно окатило мощным душем из системы аварийного пожаротушения. Ошарашенный Норн застыл, растопырив пальцы, наблюдая, как у не менее ошарашенного Ренгарда капает с волос.       — Сенерия! — опомнившись, возмущенно повысил голос капитан. — Это уже все границы…       — Вы мне покрытие пачкаете, — перебил его корабль. — Оба. Так что оба строевым шагом в душевую. Если ты забыл, то это правило нахождения в медблоке.       Сказано это все было на языке гостя, так что тот тоже должен был понять.       — Простите, — пробормотал Норн, отплевываясь от воды. — У моего корабля живое сознание и отвратительный характер. И мне очень за нее стыдно.       Рён хотел что-то сказать про то, что данные о планете можно скинуть и, кажется, что-то еще…       Что — начисто забылось после того, как с потолка хлынул поток воды с непонятными примесями, мигом превративший их с Норном в двух промокших кутят.       Пилот посмотрел на извиняющегося мокрого капитана… и рассмеялся.       Смех напоминал легкую истерику.       — Небо всеблагое, вот кораблей женского полу в моем командовании еще не числилось! Герр Норн, боюсь у нас нет аргументов в возможном споре с ней…       — На самом деле, это действительно правило нахождения здесь, — отфыркиваясь, признался Норн. — Но по-хорошему это должно выражаться красным сигналом на стене, что слишком грязно, проведите уборку и дезинфекцию. Но кто-то предупреждать по правилам просто не умеет, да? Сенерия?       Корабль величественно промолчал.       — Придется идти и мыться, иначе она нас снова окатит. И одежду в чистку сдать. Душевая в конце отсека, там три секции, не придется ждать очереди.       — Да уж, она у вас с характером. Вы, выходит тут один? Во всем этом… пространстве?       Норн вздохнул, услышав вопрос гостя.       — Один. Сам так выбрал для одного дела.       Пока шли по коридору, Рён пару раз отряхнулся, как собака: отросшие волосы липли к лицу.       И ближе к душевой осознал еще одно затруднение.       — У меня одна форма. А ее в чистку…       — Не беспокойтесь, чистка сухая и закончится быстрее, чем вы из душа выйдете. Нам сюда.       Душевая оказалась просторной комнатой, обшитой прохладным пластиком, с тремя наглухо закрывающимися секциями. Над каждой секцией были по два душевых гусака.       — Один для воды, второй — ультразвуковой, если не хочется мокнуть или вода в дефиците. Вода на корабле в достатке, так что выбирайте по желанию. А одежду сюда.       Норн указал на небольшой куб у стены и первым подал пример, стянув комбинезон и отправив его в машинку. Белье снимать не стал, прямо в нем шагнув в левую крайнюю секцию, и уже там разделся полностью. Когда-то они с сослуживцами без тени смущения сверкали друг перед другом голыми задами, но после Медузы… Норну было до крайности неловко уже от того, что пришлось обнажить перед кем-то испещренную шрамами спину, про остальное не шло и речи.       Рён кивнул на короткий инструктаж, и, дождавшись, пока створка душевой закроется за капитаном, разделся сам. Сунул форму в отсек, сложил оружие и портупеи на пол, и шагнул в душ, однозначно выбирая воду.       Он, конечно заметил вязь шрамов на спине Норна, и про себя посочувствовал ему. В прямом смысле на своей шкуре понимал, какая боль может стоять за ними.       Под горячими, едва переносимыми кожей струями воды позволил себе расслабиться, наконец. Пусть ненадолго… Усталость накатила такой тяжелой волной, что сел на пол. И дальше мылся так.       Первую минуту вода с него лилась сероватая.       Судя по звукам, сам Норн с душем уже закончил, а пилот все сидел под водой.       Потом встал все-таки и выглянул из кабинки, взяв странное на ощупь полотенце, мгновенно впитывающее все до капли.       Почти позабытый комфорт в мелочах.       С душем Норн закончил быстрее гостя — на корабле это было, скорее, ежедневной необходимостью, которую он выполнял машинально и быстро, нежели удовольствием. Забрал из чистки сухой и уже вполне чистый комбез, оделся и вернулся в медблок. Очень хотелось повнимательнее вчитаться в данные, считанные с Рёна. Либо Норну показалось, либо кроме того, что тот был метаморфом, там был и еще один весьма необычный пласт. А из душевой путь все равно лишь один — через все тот же медблок. Так что с Ренгардом они не разминутся.       Рён не торопился, спокойно оделся, с удовольствием ощущая кожей чистую ткань. Как всякий хищник, потел он мало, и это было удобно там, где нет возможности часто менять одежду. Но быть чистым, когда с кожи и одежды кажется, до последней молекулы оттерты все сторонние запахи, было бесценно.       На корабле стояла светлая и стерильная тишина. Пилот неспешно дошел до медблока, останавливаясь чтобы рассмотреть обивку стен в коридоре, воздухозаборники, световые элементы…       Информация с каждой минутой удивляла все больше. Мало того, что Ренгард был не с Крокрыса, а принадлежал какому-то совершенно иному виду метаморфов, так еще и… Норн даже присвистнул, когда понял, что их с Сенерией гость — практически киборг. Тело было начинено электроникой под завязку, имелось даже встроенное оружие и дублирующие нейронные системы. Интересно, это у них все так делают? И добровольный ли это ход вообще?       На него, залипшего в данные на экране, и вышел Ренгард.       Выяснилось заодно, что выстиранная форма у него голубовато-дымчатого цвета, а не серо-пятнистая, как выглядела вначале, а волосы не тускло-серые, а серебристые.       Седые.       Сейчас он с живым интересом разглядывал и сам медблок, и Норна.       Не отрывая взгляда от экрана, Норн поднял руку и помахал, показывая, что он тут, и вошедшего заметил.       — Ренгард, вы знаете, что у вас внутри целый арсенал? И еще масса всяких модификаций? Хотя глупо, наверное, звучит — не знать про такое. Я просто немного ошарашен, никогда не видел ничего подобного.       — В курсе. Да, странно было бы не знать. Вряд ли я тогда сумел бы этим пользоваться. Арсенал и заряд для самодетонации. Как и положено унитарному боевому юниту.       В голосе звучала хорошо спрятанная усмешка.       — А вам любопытно. Ни капли желания держаться от меня подальше.       — Есть свои плюсы в последнем полете, — пробормотал Норн, полностью поглощенный данными, а потом до него дошло.       — То есть — заряд для самодетонации? — он ошарашено воззрился на подошедшего Ренгарда. — В смысле — положено? Это у вас что, обычное дело для солдата? Или как вы себя назвали?       — Унитарный боевой юнит. Косое название, но как есть…       Он коротко улыбнулся.       — Ну да. Он активируется если… что-то идет не так. Не беспокойтесь. Тут некому его активировать.       — То есть, это еще и не добровольный акт? Это делают за вас, если вы как-то отступите от приказа?       — Ну да. Или если будем серьезно повреждены. Или если нас захватят.       Рён пожал плечами, пытаясь понять, что кроется за ставшим вдруг напряженным голосом капитана.       Норн пораженно покачал головой.       — Дикость. Даже на Крокрысе до такого не доходили… Как будто к механизму какому-то…       Он еще раз бросил любопытствующий взгляд на экран и с явным сожалением свернул окно. Будь его воля, Норн бы еще несколько часов возился с новой информацией, но желудок настойчиво напоминал, что в последний раз он ел вчера утром.       Да и Ренгард, скорее всего, голоден.       — Составите мне компанию за столом? Обедать одному крайне скучно, а Сенерия питается только топливом и понимания от нее ждать не приходится.       — Если вы уверены в своем приглашении, то да. Потом я все-таки отправлюсь к себе. Обо мне уже немного беспокоятся.       Комментарий Норна про дикость он оставил без ответа. Только едва заметно поморщился.       — Конечно. Вы к себе, а я займусь ремонтом. И так уже задержался здесь прилично. А время не ждет.       Говоря это, Норн невольно бросил взгляд в сторону иллюминатора. Сколько уже они здесь? Два часа? Три? Если память его не подводит, он проснулся далеко не рано: небо над планетой уже было освещено так, будто местное солнце стояло в зените, правда, точнее из-за облачности было не разобрать. Да и вчера они рухнули примерно в такое же время, но каких-либо сдвигов в смене времени суток за этот период так и не произошло.       Он с трудом отвел взгляд от иллюминатора.       — Сенерия, поставь дополнительный прибор и добавь в меню мясные блюда. В кают-компании, как обычно.       Если Ренгард — метаморф, то он наверняка хищник и любит мясо, и вряд ли обойдется одним салатом.