Сон в фиксианскую ночь

      — Норн? — голос Сенерии прозвучал непривычно тихо, и капитан резко вскинул голову к потолку — минуты молчаливого ожидания в маскировке не делали нервы устойчивее.       — Что такое?       — У нас проблемы в системе энергообеспечения. Поврежден один из главных генераторов, работает с перебоями. Боюсь, «зеркало» нам теперь не потянуть.       — Почему я об этом узнаю только сейчас?!       — Я сама ничего не понимаю, — виновато зачастила Сенерия. — Взлетали — все было в порядке, я ведь тестировала… Попытаюсь переключиться на аварийные генераторы. Пока еще маскировка работает, может, удастся удержать зеркало и дальше. Надеюсь, по крайней мере…       Она умолкла, с головой уйдя в работу. Норн беспомощно обернулся к Рёну.       — Похоже, я не досмотрел, и аварийная посадка повредила нам не только двигатель. Кажется, я всех подставил…       — Что у нас в активе без зеркала? Что есть из защит? Когда они пойдут на сближение, я выведу Багульник. У нас на борту хороший арсенал, но работаем мы только на ближних дистанциях. И что у Сенерии с жизнеобеспечением? Если будет пробоина, как долго продержитесь с кислородом? У меня нет скафандров на борту Багульника, только кислородные баллоны.       — Оружия у нас не много, в основном, такое же, как у тебя, работающее на ближних дистанциях. Разве что только… Сенерия, в каком состоянии триз?       — Он в порядке, — отозвался корабль. — И я держу его наготове.       Похоже, проблемы были не настолько серьезными, как показалось изначально, потому теперь ее голос звучал на порядок спокойнее, чем минуту назад. Возможно, даже слишком спокойно, но в своем напряженном состоянии Норн этого не заметил.       — Я переключилась на запасные генераторы, и пока что все работает. Если «зеркало» отключится, у меня два типа защитных щитов — от твердых объектов, и отражающие лучевую энергию. Они потребляют на порядок меньше энергии, чем зеркальная маскировка, и я смогу активировать их вместе. А насчет кислорода не волнуйся: практически каждая моя часть автономна и способна длительное время поддерживать жизнь, если с остальными отсеками что-нибудь случится.       — Мы можем загрузить несколько скафандров на Багульник прямо сейчас, — негромко предложил Норн. — На всякий случай.       — Давай загрузим, кто знает, что произойдет. Пока у нас есть время. Аптечку и всякое тоже не помешает. Багульник почти пуст, увы.       Рён тихо выдохнул.       Вся нервозность, вся усталость, все эмоции остались где-то вне восприятия и переживания.       Остались только чуточку азартная собранность и ожидание — рабочий режим боевого юнита.       На экранах Сенерии появилось темное размытое облако, выплывающее из-за освещенного края планеты. Двигалось оно с совершенно не свойственной космической пыли скоростью.       — А вот и они. Нелегальные охотники, если выражаться цензурно. Обычно, это их маскировка. Только, обычно их и меньше…       — Как будто специально ждали, — сквозь зубы процедил Норн. — Передай Багульнику, чтобы открыл доступ на борт — автоматическая система загрузит в него все, что мы обычно берем на стандартные вылазки в космос. Сенерия, щиты…       — Знаю, — чуть ворчливо отозвался корабль. — Не переживай, пока всё работает, как часы.       Рён кивнул.       — Передал.       Он тихо присел на подлокотник кресла.       — Вряд ли они за нами такой командой. Я, конечно, популярен в определенных кругах, но предсказать мое появление здесь нереально. Мы попались им на пути. Скорее всего, будет бой.       — Ты назвал их охотниками. Что для них в приоритете: корабли, чужое вооружение, люди, все вместе? Будут пытаться брать наш экипаж живьем, или их интересует только техника?       — Все вместе. Все из этого может быть выгодно продано. Экипаж хорош и целым, и раненым. Уцелевшие органы тоже неплохо уходят...       Он внимательно следил за тем, как маскировочное облако движется по орбите.       — Судя по размеру зоны маскировки, их не меньше пяти. Это почти царская охота… Я пойду готовить Багульник. Мы будем работать прикрытием, вне борта Сенерии       — Дикая охота на кораблях, — чуть насмешливо заметила с потолка Сенерия, подразумевая термин, которым безопасники СГБ называли любую организованную облаву на пиратские крейсера.       Норн, уловивший отсылку, невесело усмехнулся.       — Точно. Только в этот раз в качестве охотников будем не мы. Рён, ты хочешь выйти против них на одном Багульнике? Не слишком ли рискованно?       — Я буду не один. Сенерия же есть, и щиты Аметиста. Я вступлю в бой, только если они совсем подойдут.       Он уверенно посмотрел на Норна. Сейчас Рён был спокойнее, чем когда-либо его видел капитан.       — Риск есть всегда, но он полностью оправдан моей эффективностью.       Норн отрывисто кивнул.       — Да… Да, хорошо. И если ситуация станет слишком опасной… Постарайся не находиться к этим охотникам слишком близко. Чтобы не попасть под дружественный огонь.       — Да, я не буду уходить далеко от борта базирования.       Он встряхнулся, улыбнулся коротко Норну.       — Прорвемся, капитан.       И ушел к истребителю, готовится на вылет.       На Багульнике было почти все загружено и закреплено старательными дроидами Сенерии. Рён ждал, когда они завершат свою работу. Багульник, тем временем, проверял системы на готовность к вылету.       Оставшись в одиночестве, Норн со вздохом наклонился вперед, упершись локтями в собственные колени и уткнувшись в сцепленные ладони лбом.       — Если Рён окажется слишком близко к этим охотникам, мы не сможем использовать триз, — негромко проинформировала с потолка Сенерия. — К тому же, на борту могут быть захваченные гражданские — ты слышал, что он сказал про торговлю людьми и органами.       — Слышал, — так же вполголоса ответил Норн.       — И нам придется сражаться тем, что есть. А это очень мало, фактически, вся защита предназначена для обороны на поверхности незнакомых планет, а не в космосе.       — Знаю.       — И нам, возможно, придется принять бой, столкнуться с ними лоб в лоб. А у тебя постоянные приступы и слабость.       — И что ты предлагаешь? — с долей раздражения спросил капитан. — Убегать? Прятаться?       — Предлагаю тебе перейти на «Аметист». Он защищен лучше меня. И вооружен, скорее всего, тоже. С него ты и Рёну сможешь помочь, в случае чего.       — Мы не можем знать этого точно. Кроме того, от его создателя всего можно было ожидать.       — Всего, кроме того, чтобы подвергнуть твою жизнь непосредственной опасности. От каких-либо иных факторов, кроме него самого.       Норн раздраженно выдохнул и промолчал, глядя на обзорный экран, где в маскировке двигался возможный противник. Но Сенерия видела, что он задумался.       …Рен готовил истребитель, как положено по чек-листу: осмотрел все стойки, работу механизации, запустил независимый скрининг бортовых систем, и Багульник сухо докладывал вслух о результатах проверок.       Неспешное приготовление к боевому вылету, как по учебнику. Привычные действия успокаивали, и мелькнувшая было мысль, что вылет этот может быть и последним, растворилась в этом спокойствии.       Занять место в кресле. Закрепить шлем, проверить работу шлемофона, работу систем вручную.       — Сенерия, Борт Багульник-12-5 к старту готов.       Формальный доклад по привычным правилам. Время старта, конечно, выбирать самому, но о его готовности монада должна знать       Шлюз, через который они поднимали на грузовую палубу Багульник, остался неподвижным и немым, зато под шасси истребителя зажглись указатели, очерчивающие несколько ровных прямоугольных платформ, утопленных в полу так аккуратно, что их можно было бы пропустить, если не знать, куда смотреть. По количеству их было ровно столько, сколько ранее здесь стояло спасательных шлюпок.       — Это магнитная платформа для мгновенной эвакуации с корабля, — проинформировал его голос Сенерии. — Она переворачивается, как крышка в чайнике, сразу выбрасывая спасательный транспорт в космос. Срабатывает через десять секунд после активации.       В воздухе, строго напротив каждой из платформ повисла голограмма таймера. Сейчас каждый из них показывал цифру десять.       — Нестандартно, но удобно. Я не вижу здесь шлюпок, почему?       — Норн перевел их на «Аметист», чтобы Багульник поместился здесь без проблем. У нас их и было-то всего две штуки, для минимальной подстраховки.       Разговор совершенно не отвлекал от работы по предварительным стартовым работам, настолько действия эти были впитаны телом.       — Сенерия, если будет бой, и что-то случится, иди по координатам, которые есть в моей памяти, для тебя это новый сектор в твоей системе. Они будут обозначены добавлением «Зимородок» к названию кластера. В ближайший и стоит идти.       — Хорошо, я запомню координаты. И Норну передам. Но все еще надеюсь, что нам удастся проскользнуть мимо этих молодцев незамеченными.       — Не уверен, что выйдет, увы…       Рён замолчал и откинулся в кресле, закрыв глаза. Дышал совсем медленно и тихо, давая телу иллюзию отдыха.       Маскировочное облако уверенно приближалось к ним, чуть изменив курс. Шли теперь прямо на них.       — Заметили, похоже, — спокойно сказала Сенерия, тоже увидевшая, куда держит курс противник.       Она несколько секунд молчала, и казалось, будто сами стены вокруг Ренгарда и его истребителя дышат. А потом по корпусу прошла странная волна энергии, и голос корабельной системы, когда она вновь заговорила, прозвучал до странности заторможено, будто ей требовалось определенное усилие, чтобы сформулировать мысль и оформить ее в слова.       — Постараюсь отправить Норна на «Аметист». Там безопаснее. Если он подойдет на расстояние стыковки, справимся за несколько минут. Вдруг что — ищи его там.       — Я подведу Аметист к тебе, я же теперь чувствую его. И прикрою вас на время стыковки, если они нападут. Береги себя, славная. Береги себя. А я постараюсь беречь вас обоих.       — Спасибо, — невнятно и тихо ответила Сенерия. — Была рада знакомству.       И умолкла.       Далеко над грузовой палубой, на мостике, высокая колба, в которой все время кружилась непонятная золотистая масса, с шипением разделилась на две части.       Норн нервно вздрогнул и обернулся, его зрачки резко расширились, когда он увидел, что происходит.       — Ты что творишь?! — он подскочил к колбе и попытался замкнуть ее части снова, но силовое защитное поле аккуратно оттеснило его назад.       — Это мое решение, — прошелестел с потолка голос Сенерии. — Ты обещал, что не будешь мне препятствовать, если я решусь, помнишь?       Верхняя часть колбы поднялась еще выше и закрылась, отрезав себя от окружающей среды, сохранив слабое движение золотистой массы внутри, а нижняя часть осталась открытой, опустилась к полу, и горящие на ее стенках индикаторы погасли.       Норн беспомощно замер, наблюдая, как падают показатели температуры в нижней, бОльшей части колбы, и как ее содержимое замедляется и остывает, превращаясь из золотой текучей субстанции в твердый угловатый кристалл. Верхняя, по-прежнему изолированная часть, продолжала исправно сохранять подвижность, а вместе с ней и жизнь мозга корабля. Но это была меньшая часть, едва ли способная на что-то большее, чем бездумное регулирования самых базовых систем жизнеобеспечения. Сенерия добровольно отсекала от себя всё, что делало ее живой и мыслящей, превращаясь в стандартный ИИ корабля…       Да, он помнил. Помнил, как они обсуждали этот вопрос, когда сохраненное, спящее до того момента сознание Сенерии впервые ожило во внутренних системах и бортовых компьютерах нового корабля. Норн дал ей слово тогда, что когда она захочет уйти насовсем, он не станет ей препятствовать. Он обещал, все верно. Но почему именно сейчас?!       — С кораблем не все в порядке, верно? — тихо спросил он, и в ответ на его вопрос зажегся экран одного из компьютеров на приборной панели. По нему побежали символы, складывающиеся в отрывистые строки — говорить Сенерия больше не могла.       «Переходи на Аметист, он подойдет для стыковки. Рён предупрежден, прикроет тебя там. Я прикрою вас.»       На этом короткое сообщение оборвалось. Нижняя часть колбы окончательно остыла и раскрылась лепестками, беззвучно опустившимися на пол. На ее дне остался лежать безжизненный золотистый кристалл неровной формы, холодный и тусклый.       Ренгард почувствовал необъяснимое угасание Сенерии, уже выведя Багульник вовне и выходя на траверз движения кораблей противника… Ее угасание, горькие, скомканные эмоции Норна. Телом чувствовал сближение двух звездолетов, почти беззащитных сейчас       Происходило что-то нехорошее там, за спиной       Но времени выяснять не было. Затемненные маскировкой, охотники двигались прямо на них, рискуя обнаружить два замерших в процессе стыковки корабля совсем скоро. Пока, судя по отсутствию действий и попыток связи, точное положение добычи еще не вычислили.       Рён принял единственное реализуемое решение — отвлечь охотников на себя, уводя их в сторону. Отлетев в маскировке в бок, вынырнул из тени небольшого астероида, на скорости промчался мимо края облака, не скрываясь, сканировал их. Нащупал четыре крупных объекта и несколько сопровождающих, поменьше.       Его заметили сразу. Запищала бортовая система, оповещая о пеленге со стороны противника, но включать маскировку Багульник не стал, только на максимум поставил активные защиты.       Стрелять по ним было все равно бесполезно — его боекомплекта хватит от силы на двоих крупных…       Норн с мостика увидел, как Ренгард рванул навстречу противнику, и это помогло ему очнуться от оцепенения. Потом, все сожаления потом. Будет еще время оплакивать уснувшую боевую подругу, или же пытаться вернуть ее сознание к жизни, но все это позже. Сейчас нужно было принимать бой. А для этого и вправду лучше всего перебраться на Аметист.       Силовое поле, удерживающее Норна на расстоянии, исчезло вместе с погружением Сенерии в спячку, и потому он смог беспрепятственно забрать остывший кристалл. Сунуть его во внутренний карман формы, подавить горькие злые эмоции и действовать быстро и четко, как и всегда в подобных ситуациях…       Аметист уже ждал его, и перебраться на него было делом нескольких минут. Добраться до мостика, разъединить корабли. В порыве горького бешенства, Норн сорвал приклеенную над приборной панелью фотографию, безжалостно смял ее и зашвырнул в угол. К черту все эти несбывшиеся глюки, теперь это его корабль, и он будет на нем защищать близких ему людей, а его создатель пусть идет к черту! Крыс и так задолжал ему слишком многое, вот и пусть Аметист станет платой за всё это.       Сенерия все еще находилась в маскировке, и со стороны выглядела, как мертвая глыба камня, но стоило Аметисту отойти от нее, маскировочное поле дрогнуло и сползло, обнажив корабль чужим взглядам. Золотистый транспортник начал медленно разворачиваться носом к противнику, и у Норна сжалось сердце, когда он понял, зачем именно Сенерия отослала его с корабля. Однако, повлиять на ситуацию он был уже не в состоянии.       Где-то одновременно с этим начала сползать маскировочная оптическая иллюзия и с пиратских кораблей. Пять угловатых махин одинакового типа, чуть различающиеся разве что обвесом и цветами контрастных габаритных маркировок шли в сопровождении доброй дюжины беспилотных катеров, обеспечивающих автоматическое прикрытие.       Три катера пошли наперерез маленькому истребителю.       Рён тихо выругался в эфире монады, развернулся и пошел в сторону от прямого коридора сближения Сенерии и противника, кожей ощущая готовность золотистого корабля к атаке.       Оставив на Багульника решения о выстрелах и атаках поддержки, закрыл глаза и потянулся к мерцающим и неровным нитям вероятностей в Поле, в котором все объекты, все события становились информационными потоками, сияющими лентами и нитями, переплетающимися, путающимися, сливающимися друг с другом.       Тут, в этом пространстве возможностей, пожелание удачи было напряженной работой по переплетению нитей в нужный рисунок.       Пожелание Сенерии не промахнуться.       Пожелание ей выжить.       Выявление и защита нескольких пленных на одном из пиратских кораблей.       Пожелание Норну уцелеть       Ничего о себе самом. Такая примета.       Норн на Аметисте тоже увидел, как обнажаются корабли противника. И, одновременно с этим, увидел, как по всему корпусу Сенерии раскрываются небольшие черные жерла, напоминающие затвор у фотоаппарата. Приличных таких размеров затвор: метр на метр каждый. Но на фоне огромного транспортника они казались лишь небольшими пятнышками, мелкими и безобидными. Если не приближаться, и не узнаешь, каким подпространственным холодом дышит каждый из них.       Рука над пультом управления начала мелко дрожать. Норн спешно попытался вызвать на связь Багульник.       — Рён? Рён, ты меня слышишь? Если слышишь, срочно отходи оттуда, отходи подальше за Аметист. Сенерия будет стрелять рассеянным излучением, оно покроет пространство, как сеть, ты можешь пострадать       — Я уведу их под удар, всех, кроме одного — там пленные… разобью их строй, не беспокойся, я смогу.       Нырнул прямо под нос идущему впереди кораблю, открывая огонь так, чтобы ослепить их вспышками у камер наблюдения.       — Дайте мне тридцать секунд, капитан.       Корабль, заметив атакующий истребитель, развернулся боком, так быстро, как только смог, открыл встречный огонь, и Багульника заволокло лилово-сизой пеленой рассеянного плазменного удара. Строй пиратов рассеялся, обходя развернувшегося собрата, перестраиваясь в атаку на Сенерию.       Все это в абсолютной тишине эфира. Им не предлагали сдаться, не предупреждали об огне. Молчаливые смертельные атаки       — Сенерия, тридцать секунд, — прошептал Норн, отчаянно надеясь, что умирающее сознание корабля его еще слышит и понимает. — Всего тридцать секунд. Выжди их, пожалуйста.       Истребитель вынырнул из всполохов плазмы, на его обшивке были видны темные разводы попаданий. Но ловкости он не утратил.       Еще одной атакой с разворота притормозил и заставил сместиться в сторону корабль. Разрыв между ним и основным строем заметно увеличился.       От второй атаки противника Багульник увернулся… и попал под обстрел беспилотных катеров, бьющих по нему почти в упор. Закрутилась собачья свалка с близким шквальным огнем.       Со стороны Аметиста к ним уже приближалось несколько ракет, и три из них нашли свою цель — беспилотников, атакующих Багульник, стало на двое меньше. Это были ракеты старого типа, громоздкие, но с хорошей огневой мощью — катера разнесло буквально в пыль. Одним из взрывов Багульника даже шатнуло — мощность была впечатляющая. Оставшийся беспилотник был делом нескольких секунд.       Отбившийся от строя корабль пытался начать движение — после атаки Рёна и Багульника у него заглохли двигатели и зависла треть бортовых систем, но он уже был вне зоны предстоящего удара Сенерии.       — Сенерия, на том корабле, что поодаль — пленники. Не попади в него.       Норн знал, что корабль его, скорее всего, не слышит, но все равно на что-то надеялся. Даже просунул руку в карман с кристаллом и нервно сжал пальцы на гладких неровных гранях. Словно так его слова лучше бы достигли Сенерии.       Безвоздушное пространство над золотистым транспортником пошло рябью, и Норн внутренне напрягся, зная, что это означает.       «Прощай, — мысленно прошептал он — Прощай, Сенерия. И спасибо»       …так уж было устроено в этой Вселенной, что жизнь и смерть, созидание и разрушение всегда шли бок о бок. Так заповедал Кто-то. Когда-то. И из незапамятных глубин веков до ярких столетий покорения космоса ничего не изменилось.       Жители Магелланова Облака подарили Содружеству идеальное топливо, позволившее им покорять само Пространство. Энергию из других измерений, энергию созидания и жизни, как называли ее они сами.       Но на ее же основе небольшая горстка ученых создала одно из самых жутких орудий, что Норн когда-либо встречал в своей жизни.       Для защиты себя и других от неодушевлённых угроз, для облегчения колонизации новых планет, для улучшений условий некоторых работ…       …для того, чтобы то, что произошло со Вторым и Третьим капитанами нигде и никогда больше не повторилось. Хоть последнюю причину никто и никогда не озвучивал.       Антрацитово-черные лучи, черные даже на фоне космической бездны, лентами вырвались из открытых «затворов».       Словно огромные тонкие щупальца, они беззвучно рванули в стороны от Сенерии.       К четырем из пяти кораблей. К уцелевшим беспилотным катерам. К обломкам не уцелевших. К мирным каменным глыбам, просто дрейфующим мимо.       Молчаливо. Неотступно. Неотвратимо.       У Норна внутри расползся космический холод. Он хотел отвести взгляд от обзорного экрана, хотел не смотреть, чтобы потом не вспоминать это каждый раз, как закроет веки, но не мог оторвать глаз. Промелькнула короткое осознание, что именно так бы выглядела Смерть, если бы это понятие можно было материализовать. Черное бездушное Ничто, от которого невозможно скрыться.       Это было похоже на чернильную кляксу, падающую на что-то. Клякса падает и расползается, покрывая собой предмет. Потом его можно отмыть, если очень постараться.       Но здесь больше нечего было отмывать.       Лучи триза падали на все, что попадалось им на пути и просто сжирали это. Уничтожали до атомов. И сами атомы тоже исчезали куда-то. Куда — никто не знал, до сих пор. Именно поэтому его запрещали использовать даже против самых отбитых пиратов. Именно поэтому Сенерия вытурила своего капитана за борт — знала, что запретит.       Норну показалось, что он слышит отвратительное чавканье, с которым исчезают предметы под черным Ничто. Показалось, что он видит сквозь обшивку и все стены корабля, как ядро волнового двигателя все сильнее и сильнее раскручивается в обратную от своего обычного движения сторону, как оно, уничтожив все, до чего могло дотянуться, затягивает энергию назад сквозь затворы, и как эта энергия крушит то, что так долго было ему домом. Уютную кают-компанию, каюты, его и друзей, мостик с дорогими сердцу фотографиями, приклеенными над панелью… Разъединенную колбу с золотой субстанцией внутри — всё, осталось от сознания милой боевой подруги. И пусть Сенерия уснула, но ведь где-то там, в глубинах бортовых компьютеров она еще на четверть жива, еще существует…       Золотистый транспортник смялся изнутри, словно мягкий лист бумаги. Смялся, искорежился и просто исчез, унеся с собой неконтролируемую, чуждую жизни энергию разрушения. Беззвучно, быстро, без следа. Хотя Норну показалось, что он слышит оглушительный грохот и скрежет металла вокруг себя, слышит настолько ясно, что барабанные перепонки у него полопались и больше он уже ничего и никогда не сможет слышать.       Он выскользнул из кресла, и его вырвало на пол прямо под приборной панелью.       Корабли пиратов и истребитель замерли одновременно, в полной тишине наблюдая, как Ничто поглощает пространство и всех, кто в нем, всё, что в нем.       Багульник в инстинктивном ужасе поднял все щиты. Уцелевший корабль пиратов шарахнулся от них в тень планеты.       Пространство вокруг Аметиста было абсолютно чисто. В нем не было даже излучений.       Истребитель двинулся к Аметисту по большой дуге, обходя мертвую зону.       Ренгард, наполовину оглушенный еще в момент попадания в Багульник, до последнего не отключался от Сенерии, и это дополнительно помогло оценить всю гибельную красоту, всю завораживающую мощь оружия.       Оружия, стирающего объекты из самого Мироздания, из всех его слоев, из Поля. Так могли сильнейшие из навигаторов, и почти никто — в таких масштабах       Это восхищало и пугало до замирания сердца.       А потом до него дошел импульсный удар умирающего корабля, всплеск Поля. Неуловимый никакой аппаратурой шторм оказался такой силы, что не выдержали настроенные на Сенерию чуткие нейросистемы биона.       Это было похоже на электроудар, выжигающий все восприятие.       Его накрыло тишиной, ощущением пустоты и потери. И Рён отключился, обвиснув на ремнях.