≋
Когда Луи проснулся, по дому разнёсся звук — тяжёлое движение ослабленного дерева и устаревших балок. Гарри обнимал его за плечи, тело следило за мягкими жёлтыми пятнами от камина. Пламя было слабым светом. Тьма рванула вперед. Холодный ветер покусывал его спину и с громким рёвом дул в их доме. — Луи… — прошептал Гарри. — Ты должен проснуться. Лулу издала шипение откуда-то из темноты. Мрачные тени поглотили фигуру Гарри, всё мягкое стало резким и хрупким. Тёплые руки держали его лицо, но скольжение вверх по лодыжкам требовало его внимания. — Проснись ради меня, — влажный большой палец скользнул по его щеке. — Я не… — Луи попытался, его разум наслаждался приглушенным успокаивающим действием. — П-проснуться, я не… — Ничего страшного, пойдем спать… вот так, — Гарри повёл его к лестнице. Окно медленно распахнулось, панель ударилась о стену. Сердитый порыв ветра пронёсся по гостиной. Всё тело Луи тут же затряслось. За пределами леса началась охота, гнилые корни зияли сквозь почву. Луна манила перламутровым шаром с завораживающим светом. Ещё одна шипящая команда с призывом. Томлинсон, спотыкаясь, двинулся вперед. Сильная рука обхватила его за талию, тёплые пальцы легли на его обнаженную спину. Гарри удержал его. Руки Луи потеряли чувствительность. — Останься со мной, Лу, не уходи. У Томлинсона перехватило дыхание. Он не мог найти слов, чтобы достучаться до Гарри, падая в неведомую бездну. Из его глаз потекли слезы. Они вернулись, они снова хотели его. Неудовлетворённые своей первой попыткой за ночь. — Ш-ш-ш, хорошо, посмотри на меня, — голос Гарри звучал где-то рядом, тёплый и мягкий, ласкающий его кожу. Новые слёзы хлынули, скатываясь по его щекам. Он посмотрел в глаза Стайлса, близость была слишком сильной. Луи, который принадлежал этому миру, жаждал и содрогался, приглашая Гарри взять его. Однако на самом деле все было не так. Реальность состояла из смешанных эмоций и проглоченных слов. Реальность запрещает это. Снаружи они знали это так же хорошо, как и он сейчас. Гарри облизнул губы, проведя большим пальцем по губам Луи. Томлинсон растаял, всё расплылось перед ним, разум превратился в кашу и слякоть. Болезненное притяжение исчезло, уступив эмоциям, построенным на покорности абрикосового тепла, луковицы яркого цвета пронзили его тело, громко хлопая в летнем ночном небе. Все детали сделаны из Гарри. Стайлс наклонился ближе, их дыхание смешалось. — Тебе разрешено остаться со мной… Луи вздохнул, прямо в губы Гарри, тот широко улыбнулся в ответ. Может быть, это был не более чем сон. Луи почувствовал, как у него запылали щёки и уши, в воздухе снова запахло маргаритками. И сквозь туманную лихорадку он увидел, как на заднем плане падают лепестки. Взгляд Гарри метался между глазами Луи и его губами, он придвинулся ближе, Луи позволил своим глазам закрыться. Болезненный рывок сдавил его позвоночник. Томлинсон тихо рассмеялся. — Они не позволят мне забрать тебя. Тело Луи было отброшено назад, ледяная и жестокая сила овладела им. Он услышал, как Гарри выкрикивает его имя, охваченный злыми ветрами, прося Луи вернуться. Томлинсон изо всех сил пытался найти Гарри в тумане. Это было бесполезно. Луи всхлипнул от ужаса, рот наполнился грязью. Снаружи его окружала тьма, её грязь колола кожу. Луна шла своим путём, коттедж исчезал в милях. Погружение произошло быстро, чёрная пылающая кровь, последний глоток воздуха. Всё равно Луи уже видел этот кошмар раньше.Chapter 7: child of dirt and grime
2 октября 2021 г. в 18:46
Луи ахнул, широко распахнув глаза.
Ночное небо ухмылялось темнотой ему в ответ. Несколько стройных деревьев склонялись над его обнажённым телом, пока пальцы непрерывно погружались в почву из-за грязи. Тяжесть мокрой земли вокруг ограничивала дыхание. С огромным усилием Томлинсон поднялся на ноги. Куски глины, ветки и камни скатывались с его обнаженной груди. Хрипло дыша, Луи вырвало грязью, застрявшей у него в горле. Зрение затуманилось от слёз. Луи вытер рот дрожащими пальцами, давая лёгким возможность оправиться от удушья. Дыхание было тяжёлым и затруднённым.
Земля пахла серой и горящей древесиной, отчего у Луи тут же зачесалось в носу. Тёмные пейзажи простирались вокруг него. Рагу из зазубренных камней, заостренных веток и трупов грызунов кишело на земле, скрытое слоем сена. Деревья имитировали дряхлые фигуры, лишённые жизни, лиственных потомков, принесённых в жертву земле. Слабая дымка тумана сковала лес воедино, заключив луну в свою туманную клетку.
Томлинсон коснулся руками мха, корни гноились сквозь его пальцы в погоне; в поисках.
В лесу не было слышно привычных звуков: ни птичьего свиста, ни треска веток, ни даже успокаивающего мурлыканья сверчков. Лес был жив, но его обитатели мертвы.
— Блять, — выругался Луи, вскакивая на ноги. Он бывал здесь раньше.
Влажная почва прилипала к его ногам. Жадность, пульсирующий голод. Серебристый дым медленно двинулся вперед, охлаждая его конечности. Ледяные пальцы на его позвоночнике. Волосы встали дыбом, страх Луи покрылся инеем и испарился. Крик разорвал сухожилие его адамова яблока. Он знал, чем это закончится.
Томлинсон бежал.
Ветер скользил позади него, набирая силу с каждым поворотом. Изнурительное дыхание Луи эхом отдавалось в его ушах, сердце бешено колотилось в грудной клетке. Топот ног по земле. Шёпот плыл между деревьями, каждый поворот выглядел так же, как и предыдущий. Тьма была бесконечной, как открывающееся устье Марианской впадины. Он двигался быстрее, запутываясь пальцами ног в приманках и ловушках, появляющихся из ниоткуда. Он вырвался на свободу со слабым всхлипом. Шёпот становился громче, он закрыл уши руками, продолжая бежать. Ноги слабели с каждым шагом, им нужен был отдых. Он был слишком слаб.
Тропа сужалась. Тусклый свет привлек внимание Луи. Отпечатки ботинок на грязи. Туман начал рассеиваться, когда Томлинсон пошёл по тропинке. Нежный звук воды разбивал камни, скользя по подошве. Сердце Луи замедлилось, грязь на его ногах стала влажнее, трава с каждым шагом становилась всё более сочно-зеленой.
Слабый скрип коснулся пальцев ног Томлинсона. Его зубы дрожали от резкого холода. Когда ему удалось рассмотреть хоть что-то, вода была уже по голень.
Маленький коттедж у оврага. Тяжёлые ветровые блоки громоздились под палубой, выравниваясь по наклонной поверхности. Потемневшие бревна составляли строение тела. Большое окно, в котором виднелся тлеющий свет. Крыша, покрытая спутанным мхом, свисала с края. Похожая на верёвки виноградная лоза обвивала дымящуюся трубу, сделанную из гладких камней. Огромные кусты, окружающие фасад.
Луи поднялся по пологому склону, осторожно ступая по неровному краю острых валунов. Его ноги дрожали от усталости, когда он добрался до палубы. Бросив последний взгляд назад, Луи закрыл глаза, чувствуя себя в безопасности. Он был в безопасности.
Зелёная дверь открылась, показался высокий парень, держащий ручку. Тёплый свет, мягкий и оранжевый, напоминающий зарево рассвета, прорвался сквозь ночную тьму, осветив лицо Луи. Тепло из дома просачивалось наружу, согревая его бледные конечности. Томлинсон обхватил руками свой обнаженный торс, почти сдерживая себя, разрываясь между погружением в домашний уют и терпением перед знакомым пульсом холода.
Глаза Гарри скользнули по фигуре, брови тут же нахмурились. Его длинные каштановые кудри выглядывали из-под зелёной шапочки, локоны всё ещё были мокрыми, капли рисовали узоры на его серой толстовке.
— Гарри? — голос Луи дрогнул. — Что ты…
— Ох, извини, я заметил, что ты ушёл, всего несколько минут назад, — Стайлс отошёл в сторону после неловкой паузы, впустив Луи внутрь и закрыв за собой тяжёлую деревянную дверь. Замки защёлкнулись, как только они оказались в безопасности внутри. — Как раз собирался выйти и посмотреть, — Гарри повысил голос, исчезая в глубине дома.
— Я… это небезопасно в это время ночи, — пробормотал Луи. Он ждал у входа, дрожь пробегала по его телу, пока он привыкал к новой температуре. Грязь у его ног испачкала розовый цвет приветственного коврика.
Гарри вернулся с большим одеялом и полотенцем для ног. Луи с благодарностью принял их.
— Я приготовлю чай.
Гарри снова исчез. Луи вытер ноги перед тем как последовать за ним. Стайлс, напевая мелодию, наполнял чайник, после чего поставил его на газовую плиту. Гудение переросло в бормотание, когда он открыл холодильник, вытащил маленькую упаковку сливок и подпрыгнул, заметив неподвижную фигуру Луи.
— Ох, я думал, ты пойдешь в душ?
— Я испортил твой ковёр…
— Наш ковёр, ты купил его в городе прошлым летом.
— Я помню, — тихо ответил Луи. Он всё это знал. Они вместе купили этот дом три года назад. В первую ночь в лесу они спали у костра, потому что не могли понять, как работает генератор. Томлинсон помнил всю их жизнь здесь. Вот только здесь всё было не совсем по-настоящему.
Гарри скрестил руки на груди и прислонился к стойке.
— Я позвоню доктору Эллиоту утром, скажу ему, что лекарства не помогают.
— Это всего лишь я, Гарри, это моя ебанутая реальность, — Луи оборвал себя, в горле застрял ком, на лице появилась горечь. Стайлс сделал шаг вперед, широко раскинув руки. Луи инстинктивно дёрнулся назад, его тело жаждало контакта, незнакомого его мозгу. Мысль о том, чтобы утешиться лимонным ароматом, несла в себе опасность, с которой Луи был не готов встретиться лицом к лицу.
Гарри нежно положил руку ему на плечо, как будто это было менее внушительно:
— Почему бы тебе не пойти принять горячий душ, а? У меня в холодильнике есть немного теста для печенья, приготовлю тебе свежую порцию.
— Да, — вздохнул Луи, — Не мог бы ты добавить…
— Ирисок? Уже занимаюсь этим.
Томлинсон поднялся по короткой лестнице, ведущей прямо в их спальню. Кровать была не застелена, на полу валялось несколько вещей — его, а не Гарри. Тигровая кошка лежала на огромной кровати и спала, тихо мурлыча. Лулу. Окно распахнулось, ветер взметнул жалюзи. Челюсть Луи сжалась, когда он с трудом их задвинул.
Он вошёл в ванную, бросив одеяло на пол.
Томлинсон вздрогнул, посмотрев на себя в зеркало. Его волосы спадали чуть ниже подбородка, тело было покрыто грязью и глиной. Его губы, как и кончики пальцев на руках и ногах, были синими. Глубокие мешки под глазами говорили сами за себя. Мышцы были истощены.
В душе вода обжигала, облако пара тут же заполнило маленькую комнату. Стены покрылись узорчатыми каплями воды. Жара длилась всего несколько минут, прежде чем вернулся ужасный холод. Он потянулся за сосновым мылом Гарри, наблюдая за тем, как коричневая вода спиралью стекает в слив.
Луи вышел из ванной мокрый, мгновенно свернувшись в клубочек в постели, простыни стали влажными. Лулу поздоровалась с ним. Гарри назвал её в честь своей кошки, которая была у него в детстве. Факт, истинный только в этой реальности. Она потёрлась своим телом о его ногу, не обращая внимания на его мокрое состояние.
— Ох, теперь ты хочешь немного любви, — произнёс Томлинсон, поглаживая её по выгнутой спине. Она задержалась всего на секунду. Спрыгнув на пол, она направилась к выходу из спальни, её маленькие лапки издавали мягкий звук, когда она спускалась по лестнице. — Паршивка.
Луи открыл дверцу шкафа. Мысль об одежде была непривлекательной. Его кожа всё ещё была чувствительна от резкого перепада температур. Он остановил свой выбор на спортивных штанах, которые были слишком длинными для него. Весь дом хранил отпечаток его и Гарри. Луи вспомнил их первый дом в Принцесс-парке. Самозванец из воспоминаний, бродящий в его голове. Прежде чем выйти из комнаты, он поднял с пола одеяло и снова накинул его на плечи.
Гарри всё ещё был на кухне. Луи почувствовал запах его домашнего супа: свежая петрушка, чеснок, красный перец и помидоры. Часы с совой над книжной полкой заухали.
Томлинсон устроился поудобнее перед камином на полу, прижавшись щекой к голубому ковру, кровь в жилах замедлялась. Он услышал, как Гарри вошел в гостиную. Луи медленно повернулся.
Стайлс опустился у его головы, теплые лучи огня освещали его лицо, зубы заблестели, когда он улыбнулся.
— Я думал, что получу печенье, — Луи закатил глаза, упрямо закутываясь в одеяло. — Я не голоден.
Томлинсон выглянул наружу, натягивая одеяло до самого носа. Гарри наклонился к его лицу, зелёные глаза метались из стороны в сторону, голова склонилась набок. Янтарная жидкость покрыла органы Луи. Если бы он умер в эту минуту, патологоанатом, вскрывший его тело, был бы запятнан сверхъестественными богатствами.
Гарри поднёс руку ко лбу Луи, убирая волосы. Томлинсон затаил дыхание. Образ лета дразнил его чувства: прилавки с лимонадом, тюльпаны, сорванные и подаренные, пикник на свежескошенной траве. Всё головокружительно и чудесно. Гарри поднёс руку к щеке Луи, его пальцы скользнули вниз, чтобы погладить его лицо. Тело Луи было упрямо неподвижно, твёрдо настаивая на своём.
— Думаю, у тебя температура.
— Хм, — согласился Томлинсон, щёки порозовели, зрение затуманилось, свет мерцающих звёзд вспыхивал с каждым миганием его глаз. Он прикусил губу, удерживая себя от желания уткнуться носом в руку Гарри. Глаза были прикрыты, отовсюду исходил жар. — Ты использовал всю горячую воду, этот новый генератор — дерьмо.
Гарри звонко рассмеялся. Затем отстранился. Глаза Луи закрылись, и он снова запер ворота.
— Печенье в духовке, оставь, пожалуйста, несколько штук, — Гарри указал на суп, стоящий на подносе. После чего встал и сел в кресло у ног Луи. Томлинсон выпрямил спину. Тёплое одеяло соскользнуло с плеч, по телу тут же пробежал жёсткий холод. Луи выглянул в окно.
Гарри скрестил ноги, наблюдая за тем, как Луи медленно потягивает суп.
— Ты помнишь, как я поджег плиту, подогревая суп, который мама приготовила для нас? — прошептал Томлинсон, снаружи послышался порыв ветра, и ветка постучала в окно.
Гарри ничего не ответил, черты его лица были непонятны. Луи снова посмотрел на кусочки чеснока, плавающие в красной жидкости.
— Я никогда не встречал твою маму, она умерла через несколько лет после нашей встречи, — осторожно ответил Гарри, в тишине комнаты слышалось потрескивание огня. Затем он вытащил свой телефон из заднего кармана. — Меня даже не пригласили на похороны.
— Извини, — поспешил Луи, выворачиваясь наизнанку от ошибки. — Я просто устал…
Раздался ещё один стук в окно, Томлинсон подавил желание выглянуть наружу.
— Ты положил кусочки карамели на печенье?
— Да… — рассеянно ответил Гарри, открывая знакомый сайт. У «LondonHome.uk» была ужасная цветовая схема оформления.
— Ты посыпал их сверху или добавил в тесто? — Луи продолжал настаивать.
Стайлс замер, лицо исказилось от раздражения.
— Добавил в тесто. Я помню, как ты любишь.
Луи помешал свой суп. Он был слишком близко, ему следовало извиниться. Вместо этого его слова были пронизаны детским сарказмом.
— Мне жаль, что моя мама умерла до того, как вы смогли встретиться, она бы тебя полюбила.
Гарри покачал головой, резко нажимая большим пальцем на свой телефон. Гарри — из этого мира — никогда не допускал беспорядочного и мстительного поведения Луи, поэтому его удивила резкость:
— Я также никогда не встречался с твоими бабушкой и дедушкой, — Стайлс нарочно избегал взгляда Луи, хмуро уставившись в экран. Томлинсон отодвинул миску в сторону. — Поешь ещё, пожалуйста, я не хочу, чтобы ты заболел.
Томлинсон проигнорировал его, поставив суп на журнальный столик. После чего плотнее закутался в одеяло.
— Просто смешаю это с другими миллионами вещей, которые со мной не так.
Гарри вздохнул, блокируя экран.
— Я думаю, нам следует переехать, жизнь здесь ухудшила твое состояние.
— Их трудно увидеть, так как они живут в Лондоне, — произнёс Луи, поднимая миску с супом в качестве предложения мира. Гарри в замешательстве нахмурился. — Мои бабушка и дедушка.
Гарри медленно кивнул в ответ. Так поступил бы офицер, столкнувшись с ложью.
— Ещё больше причин для переезда.
— Уединение, — кусочки жилистой плоти свисали с нёба Луи. — Мы переехали сюда ради уединения, Гарри. Ты согласился.
— Я не знал, как помочь тебе, — резко ответил Стайлс. Духовка запищала. Гарри вскочил и убежал на кухню.
Луи подождал, скрестив руки на груди, всего минуту, прежде чем со стоном встал. За окном донесся громкий порыв ветра.
— Ты закончил со своим супом? — спросил Гарри, как только Луи переступил порог кухни.
— Не обращайся со мной как с ребенком, — со злостью пробормотал Томлинсон.
— Хорошо, болей, — сухо ответил Гарри, на секунду закрывая глаза. Когда он открыл их, измученное состояние его лица снова стало нормальным. Он протянул Луи чашку чая. Ромашка. Мурашки побежали по груди Томлинсона. Он оглянулся на дверь, замки на месте. — Я не хочу делать это прямо сейчас, — Гарри начал выкладывать печенье на противень.
— Хорошо, — легко ответил Луи, решив не погружать их еще больше в хаос. — Можно мне пару штук? — Гарри отодвинулся в сторону, жестом предлагая Луи помочь себе.
Томлинсон застонал, откусывая большой кусок, Гарри смешал кусочки ирисок, как и обещал.
— Моя душа принадлежит им, Хаз.
Гарри улыбнулся, молчание затянулось.
— Либо это, либо потерять тебя, — Стайлс посмотрел в сторону двери, скрестив руки на груди, его глаза покраснели. Луи перестал есть, его охватила тошнота.
— Ты бы не потерял меня, Гарри, — заверил его Луи. На этот раз он был рад отсутствию ясности. Не то чтобы это имело значение, Гарри знал, когда он лжёт.
— Я устал быть твоим маленьким грязным секретом, — голос Гарри дрогнул, прежде чем он повернулся, пытаясь найти что-то в шкафу. Повернувшись обратно, он помахал крошечной бутылочкой: — Прими свои лекарства.
— Этот мир может вращаться вокруг тебя, но я нет, — над ними мерцал свет, в комнате было холодно. Луи запил лекарство чаем.
Гарри облокотился на стойку, уткнувшись лицом в сгиб локтя.
— У меня могло бы быть все время в мире, и я бы всё ещё ждал тебя…
Луи слишком резко поставил чашку с чаем на стойку. Гарри дёрнулся, губы сжались в линию. Ужасные слова гноились у него во рту, Луи чувствовал их на вкус. Ни один из них ничего не сказал.
— Уже поздно… — Томлинсон сделал несколько шагов в сторону, возвращаясь в гостиную. — Я посплю на диване.
— Хорошо, ладно, — ответил Гарри, быстрыми движениями протирая стойку.
Луи подождал, пока не услышал неуклюжие шаги Гарри, поднимающегося по ступенькам. Свет на кухне погас, старые кости дома расслабились в кристально-мёртвой тишине. На диване Луи свернулся в клубочек. Его глаза закрылись, позволяя лекарствам заглушить реальность. Сон поглотил его подавленные мысли.