***
Добравшись домой на метро, и стараясь в дороге не думать слишком много обо всем произошедшем, Энди заперла дверь на четыре замка, бросила сумку на пол и позвонила. Миранда тут же ответила: - Дома, дорогая? - Так и есть. - Хорошо. Надеюсь, ты хорошо выспишься. - Спасибо. И ты тоже… я скучаю по тебе, Миранда. - Да. Я тоже по тебе скучаю. - Сердце Энди затрепетало. Голос Миранды звучал так холодно, так отстранено. - Ну, Андреа, ты знаешь, где я буду до дальнейших распоряжений врача. Позвони мне, если захочешь. Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Когда она захлопнула телефон, она точно знала, что означает эта холодность. Миранда готовилась к худшему. И ей предстоит решать, что будет дальше. Блять. Она схватила бутылку вина, открыла ее и вылила половину в самый большой бокал, который нашла. Она села за свой стол, схватила блокнот и ручку, затем отбросила ручку. Она сможет сделать это в своей голове. Гораздо быстрее. Она просто позволила своим мыслям течь и начала потягивать вино. Ладно. Пункт первый. Миранда была женщиной. Очевидно, что в сексуальном плане это больше не имело для нее значения. Последствия? Семья. Ее брату Сэму было бы все равно. Ее родители будут немного разочарованы, но довольно быстро справятся с этим. На других родственников… с большой колокольни их мнение. Друзья. Если кому-то из ее друзей это не понравится, они больше не друзья. Работа. Ради бога, это же Нью-Йорк. Второй пункт. Миранда была Мирандой. Выгоды огромные. Возможные последствия. Хмм. Ее семья возненавидит ее по очевидным причинам. Она, вероятно, не сможет рассказать им или своим друзьям, во всяком случае, какое-то время. Если это станет достоянием общественности? Мдаааа. Будет жуткая назойливость со стороны СМИ. Работа. Будет трудно работать в такое время, коль ты постоянно в таблоидах. Но она не думала, что Майк может уволить ее. Три. Кем они будут друг для друга? Любовницы? Партнеры? Будут ли они, в конце концов, жить вместе? Смогут ли они на самом деле жить вместе? А ее дети? Что насчет них? У нее появятся двое детей, мгновенно связанных с ее жизнью. Она никогда не была из тех девушек, которые мечтают о свадьбе и детях, она мечтала сделать карьеру. Но что, если она захочет детей, позже? Захочет ли Миранда? Четыре. Разница в возрасте. Ее семья вот тут точно не отреагировала бы хорошо. Как и друзья. И она должна была признать, что для нее это было очень важно. Если она правильно помнила математику, все это очень пугающе. Через двадцать лет ей будет 45, и она все еще будет моложе, чем Миранда сейчас. А Миранде будет 70. 70! Но если она находит Миранду горячей сейчас, и если они будут счастливы и вместе в течение 20 лет, конечно, это будет означать, что их разница в возрасте к тому времени будет казаться вполне нормальной, верно? На хуй. Ни один из этих дурацких пунктов не был даже отдаленно полным и ни к чему не приводил. - Перестань анализировать, - сказала она себе вслух. - Что ты чувствуешь? Скажи это, Сакс. - Никогда еще она не была так рада жить одна. Она сделала большой глоток вина. - Я ее уважаю. - Она с отвращением покачала головой, отхлебнула еще вина и с удивлением поняла, что допила свой бокал за... 15 минут. Хммм. Да она худшая пьяница из всех, кого знала. Но это важное решение. Жидкое мужество необходимо. Она вылила остатки вина из бутылки в свой бокал. - Ладно. Снова. И на этот раз постарайся быть честной. Она долго сидела, пила вино и ждала когда наберется смелости сформулировать, что она чувствует.***
В этот момент Эмили ехала домой в такси. В общем, это было потрясающе успешное второе свидание. После фильма они вернулись в квартиру Серены и открыли бутылку вина. Они сплетничали о «Подиуме», говорили о своих семьях, взрослении, планах на будущее. Эмили была немного шокирована тем, что все эти "лесбийские штучки" не делали свидания такими уж отличительными. Конечно, они говорили об одном и том же. И Эмили обнаружила, что хочет провести больше времени со своей собеседницей, даже после того, как эта женщина сказала ей самую шокирующую вещь, которую она когда-либо слышала в своей жизни. Но она могла не обращать на это внимания. Трудно, конечно, но не непреодолимо. Она вспомнила разговор ...***
Серена царственно изысканно развалилась на одном конце дивана, в то время как Эмили пыталась устроиться на другом. - Эмили, я чувствую, что должна тебе кое-что сказать, если мы собираемся продолжать встречаться. Было бы заблуждением держать тебя в неведении. Это прозвучало так серьезно, что Эмили сделала глоток вина, надеясь, что при этом будет выглядеть как леди. - Конечно. - Это то, что никогда не должно всплыть в «Подиуме», понимаешь? Эмили торжественно кивнула. - Я никому не скажу. Серена глубоко вздохнула: - Я могу есть все, что захочу, и не набирать ни фунта. Эмили почувствовала, как мир закачался у нее перед глазами. - Прости, ты сказала, что можешь… - Она даже не смогла закончить предложение. - Да. Это правда. Надеюсь, это не повредит нашей дружбе. Эмили пролепетала: - Но... но... ты всегда ешь такие маленькие порции в «Подиуме». - Я спрашиваю тебя, англичанка, будет ли справедливо наедаться перед всеми этими голодающими женщинами? Эмили удалось ответить: - Полагаю, что нет. Но ... что значит «можешь есть все»? Действительно все? Всё? Углеводы? Жиры? - Это означает, что я могу есть все и часто ем, как борец сумо, и никогда не набираю ни унции. Иногда мне приходится вставать посреди ночи, чтобы поесть, просто чтобы сохранить вес. Врачи сказали мне, что у меня метаболизм колибри. Эмили с удивлением почувствовала, как на глазах у нее выступили слезы: - Черт возьми! Это так несправедливо! Кивнув в знак полного согласия, Серена позволила ей несколько мгновений обдумывать информацию, прежде чем спросить: - Все еще друзья? Эмили вытерла глаза и махнула рукой, а-ля Пристли: - О, конечно, мы друзья. Я же не дура. Просто в шоке, это все. - Я обещаю, что не буду есть слишком много в твоем присутствии, если это поможет. - Нет, конечно, нет. Напротив, ты должна есть столько, сколько захочешь. Я, вероятно, даже получу удовольствие, питаясь опосредованно через тебя. - Я всегда могу дать тебе крошечные кусочки того, что у меня есть. - Хорошо бы, - Эмили протянула свой бокал, - получить хоть косвенное удовольствие. - Серена чокнулась с ней бокалами и ответила: - К будущему общему удовольствию. Эмили покраснела, а Серена рассмеялась: - Ах, моя английская роза снова расцветает. Они еще немного поговорили, выпили еще вина и восхитительно поцеловались, прежде чем она ушла ...***
Внезапная остановка такси вернула Эмили к действительности. Она была дома. Да, подумала она с улыбкой, несмотря на это ужасное признание, у них с Сереной определенно всё в порядке.***
Бокал был пуст, но мысли в голове Энди продолжали жужжать, как пчела в улье. Она выпрямилась на стуле. Верно. Вопрос. Как она относится к Миранде? Когда она начала формулировать свои мысли вслух, она поняла, что ее дикция, безусловно, была нарушена. - Она делает меня счастливее и несчастнее, чем кто-либо на Земле. Она придирается ко мне и заставляет меня чувствовать себя хорошо. Мне нравится, кто я есть, когда я с ней. От нее приятно пахнет, у нее такая нежная кожа, она умнее, красивее, злее и милее всех на свете. - Энди сделала паузу и сообщила столу: - Я пьяна. Она встала и бросилась на диван, моргая глазами в потолок. - И каков же ответ? - Потолок ее проигнорировал. Еще раз. - Ладно. Нет никого, похожего на нее. Никого. Для меня больше никого не существует, если она в комнате. Так было всегда, и так будет всегда. - Энди сделала паузу, хихикнула, а затем с облегчением рассмеялась. Это и был ответ. Поместите тысячи людей в одну комнату, и она всегда будет смотреть только на Миранду. Она всегда хотела быть с Мирандой, только с Мирандой. Она любила ее. Все остальное такая ерунда. - Господи, - сказала она, глядя в потолок, - это оказалось намного проще, чем я думала. - Если потолок и ответил, она его не услышала. Она уснула. Она очнулась от сна в 04.25 утра. Она вяло размышляла две минуты, прежде чем решила, что должна увидеться с Мирандой сегодня утром. Ей было невыносимо знать, что эта женщина может волноваться весь день без причины, и невыносимо не знать ответов на свой единственный вопрос. Она села на диване, но слишком быстро. Черт возьми. В голове у нее было такое ощущение, будто кто-то мелкий, но с молотком, пытается выбраться оттуда, а во рту было как в Сахаре в особенно сухой день. Душ. Кофе. Тост. После этих восстановительных средств и двух таблеток тайленола она почувствовала себя наполовину человеком, быстро оделась и была готова покинуть свою квартиру в 05:30. Она слегка поморщилась от звука гудков в ухе, когда звонила Миранде, но, к счастью, женщина ответила быстро. - Да? Хорошо. Судя по голосу, она не спала. - Миранда? - Андреа? Ты, однако, ранняя пташка - Э-э, да. Конечно. Я хотела узнать, могу ли я навестить тебя до того, как уйду на работу? - И когда это произойдет? - Я могу быть там примерно через 30 минут. - Есть ли какой-то особый смысл в этой встрече? - Мне нужно обсудить с тобой кое-что, что не может ждать до конца дня. Последовала долгая пауза. - Очень хорошо. Как ты знаешь, мне понадобится кофе. - Уже в списке, дорогая. Скоро увидимся. Повесив трубку, Миранда глубоко вздохнула. Вот и оно, подумала она. Стоит подготовить лицо для этой встречи… Она пошла в ванную комнату, почистила зубы, нанесла макияж и привела волосы в порядок. Она посмотрела на свое отражение в зеркале и поняла, что, так или иначе, всё будет решено в течение двух ближайших часов. А она сможет продержаться два часа, а если понадобится, то и всю оставшуюся жизнь. Конечно, она сможет. Она была Мирандой Пристли.***
Как только Энди пробралась в палату Миранды, в этот утренний час, который, конечно же, не был часами посещений, она нашла там совершенно спокойную, одетую и причесанную женщину, терпеливо сидящую в кресле. Энди никогда не думала, что откидывающаяся спинка ужасно неудобного кресла может выглядеть как трон, но она справилась с этой задачей, когда на ней сидел правильный человек. - Привет, милая. - Она бросила сумку на пол и бросилась к Миранде, чтобы поцеловать женщину в щеку и вручить ей чашку обжигающе горячего кофе. Миранда кивнула. - Спасибо, Андреа. Как ты знаешь, я не люблю ждать, ничего. Скажи мне. Этот кофе – утреннее приветствие или утешительный приз? Энди подавила желание закатить глаза. Вместо этого она улыбнулась и придвинула стул. - Вот об этом мне и нужно было с тобой поговорить. У меня был к тебе лишь один вопрос. Миранда отхлебнула кофе и спросила с фальшивой покладистостью: - Только один? Учитывая, как сильно ты любишь поговорить? Ой, вэй, подумала Энди. Миранда определенно довела себя до точки кипения. Но все равно. - Да, Миранда. Сегодня утром я планирую поразить тебя своей лаконичностью. Невольно губы Миранды дрогнули. - Продолжай. Энди сделала большой глоток кофе, который творил чудеса с ее больной головой. - Как ты знаешь, я намного моложе тебя. - Трудно не согласиться. - Мы никогда не говорили об этом, но я вроде как серьезно никогда не думала о том, чтобы иметь мужа или детей. Действительно никогда. Наверное, я смутно представляла, что когда-нибудь они у меня появятся, как у всех остальных, но я никогда не была той девушкой, которая спала и видела в грезах свою свадьбу, или мечтала об идеальном парне… Ты понимаешь, что я имею в виду? Я думала о своей карьере, о том, чего я могла бы достичь. Миранда кивнула, уже более задумчиво. - То, что я хотела спросить, это... - Она помолчала, а затем продолжила: - Это как-то неловко. Я не знаю, хочу ли я вообще иметь детей, но давай предположим, что мы долго вместе. Вместе, вместе. А что, если я решу, что все же хочу иметь детей? С тобой? Что бы ты на это сказала? Миранда почувствовала себя так, словно ее ударили веслом по голове. Это и был единственный вопрос девушки? Хорошо, по общему признанию, чрезвычайно важный. Она собралась с мыслями. - Это будет зависеть от обстоятельств. Дети – это существительное во множественном числе. Может быть, тебе нужно разумное количество детей или стайка детей? - Определи стайку, Миранда. - Больше двух, - твердо сказала она, - не считая моих, конечно. - Двух было бы достаточно, но, как я уже сказала, я не уверена, что захочу их вообще. Задумавшись, Миранда поставила чашку с кофе на пол. - Я бы попросила тебя иметь в виду две вещи. - Ладно. Давай послушаем их. - Я бы предпочла, если у тебя существует какой-то контроль над своими биологическими часами, чтобы ты установила их на более раннее время, а не позднее. Я не хочу быть настолько старой, чтобы у нас было более трех поколений, собирающихся вместе, когда должно быть два. Это оскорбило бы мои чувства. Энди едва не рассмеялась, но благоразумно промолчала. - Ладно. А вторая вещь? - Если ты хочешь ребенка, я бы предпочла одного, а не двух. Как только у тебя будет один, вот тогда ты и решишь, сможет ли мой темперамент справиться с двумя. - Замечание принято. Хорошо. Дело закрыто. Я приняла решение. - Слушаю. - Это очевидно. Не так ли? - Расскажи мне. - Я люблю тебя и никогда не покину, пока жива, если ты не оттолкнешь меня. Но даже тогда тебе придется давить на меня очень, очень сильно. Энди с тревогой наблюдала, как Миранда рухнула в кресло и закрыла глаза. И тут Миранда начала смеяться. Громкие взрывы смеха. Сердечный, страстный смех. Смех, от которого по ее лицу потекли слезы. На ее лице была радость, настоящая, недоверчивая радость, такого Энди никогда не видела. Что-то, что заставило Энди смеяться вместе с ней и внезапно заплакать вместе с ней. Но, как обычно, Миранда невероятно быстро восстановила самообладание, снова выглядя непроницаемо, впечатляюще быстро подавив эмоциональный приступ. - Ты серьезно, не так ли, Андреа? - Конечно, серьезно. - Есть так много других вещей, которые нужно учитывать. - Конечно, они есть. И поверь мне, я обдумала их все за целой бутылкой вина прошлой ночью. - А... так вот почему ты выглядишь обезвоженной. Ты всегда должна помнить о увлажнении своей кожи, Андреа. Энди проигнорировала ее: - Мы решим наши проблемы. Миранда вытерла счастливые глаза и сказала с некоторым высокомерием: - То, что должен знать любой в моей среде – это желаемый конечный результат. У нас это есть — мы вместе. Учитывая это, все остальное последует. Энди задавалась вопросом, срабатывает ли это правило для тех кто влюблен. - Я люблю тебя, Миранда. Миранда выглядела так, словно не могла поверить в то, что услышала. - И я люблю тебя. Больше, чем я когда-либо могла тебе сказать. Энди улыбнулась: - Ты говоришь мне об этом каждую минуту, даже когда ведешь себя ужасно. - Мы странно подходим друг другу. - Думаю, так и есть.***
Энди пришлось быстро бежать на работу после их разговора, но она думала об этом в метро. Радость. Это было выражение, которое она никогда не думала, что когда-нибудь увидит на лице Миранды, и теперь она это видела. Чистая, беспримесная радость — радость, потому что Миранда могла доверять, потому что теперь у нее был надежный партнер. Она удивленно покачала головой. В пятницу она была совершенно одинока. В воскресенье она, вероятно, испытывала странную привязанность к женщине вдвое старше ее. В понедельник она призналась в любви. Она улыбнулась. Миранда всегда была более чем эффективной.