***
Энди была приглашена на обед своими коллегами Мэтью и Реджи. Реджи был не просто молод, он был похож на мальчишку, с рыжими вихрами и веснушками. Она надеялась, что он повзрослеет и примет свое настоящее имя Реджинальд в дальнейшей жизни, так как "Реджи" в сочетании с его внешностью относило его к категории "младших братьев", что вряд ли его могло устраивать. Мэтью был высоким и чрезвычайно красивым афроамериканцем с привлекательными темно-зелеными глазами, он начал работать в "Зеркале" несколько недель назад. Энди положила на него глаз еще до той роковой поездки в больницу. И теперь она отчасти сожалела, что он, очевидно, понял, как она смотрела на него. Это был первый раз, когда они были одни, пусть и с третьим приятелем. Но ладно. Сейчас поговорить лучше, чем потом. Реджи в виду своего юношеского темперамента ничего не замечал, и это было хорошо, решила Энди, пока они рассаживались за столик в корейском ресторане. Он не обращал внимания, как Мэтью болтал с Энди, и, слава богу, ему было все равно. Пока они разговаривали, Энди поняла, что Мэтью более обаятелен, харизматичен, красив и умен, чем Нейт или Кристиан, и что она бы с удовольствием дала ему зеленый свет, если бы не ее внезапная влюбленность. Как всегда без капли деликатности, чавкая клецкой, Реджи спросил: - Итак, Энди, Алисия болтает, что ты встречаешься с каким-то парнем по имени Дуг. Энди откашлялась и проглотила большой кусок кимчи. - Она лишь наполовину права. Я встречаюсь с кем-то, но это не Дуг.- Она улыбнулась им обоим: - Но, пожалуйста, не говорите ей, обожаю вводить ее в заблуждение. Реджи усмехнулся, он ненавидел Алисию. - Вы давно встречаетесь? - Вопрос Мэтью был вполне законным, поскольку она ранее строила ему глазки. - Нет, вовсе нет. На самом деле совсем недавно. Но я знала этого человека как... друга в течение долгого времени, и мы просто восстановили связь и поняли, что должны попробовать. Мэтью откусил кусок и посмотрел в глаза Энди со значением, которого Реджи не воспринимал: - Ты уверена? Энди улыбнулась нежно, но без сожаления. - О, да. Полностью. Все серьезно. Мэтью кивнул головой, мягко уступая. - Кому-то повезло. - Поверь мне – это я счастливая женщина.***
После обеда Энди снова принялась дописать статью, когда зазвонил ее телефон. Она видела, кто звонит, но все равно деловито ответила: - Зеркало, Сакс. - Что на тебе надето? Энди усмехнулась: - И тебе привет. Мм. Позен. Бланикс. - Не дразни меня. - Не думала. Я серьезна. - Тогда ты серьезно дразнишь меня. - И чем я могу тебе помочь? - Ты можешь прийти завтра на обед. Я думаю, что мне нужно поужинать с девочками наедине сегодня вечером, чтобы они почувствовали, что все вернулось в норму. - Обязательно приду. Это было бы здорово. С этим я справлюсь. - Значит, ты справишься с обжаренными гребешками в соте из зелени с цитрусовой заправкой? - Я могла бы справиться с этим двумя вилками. И я это сделаю, если ты меня знаешь. - К сожалению, да. 12:30? - Сейчас 12:30, но я все равно позвоню тебе сегодня вечером. Молодая женщина услышала, как Миранда выдохнула, когда ответила: - Да, позвони сегодня вечером, но ничего похожего на вчерашний разговор. Что-то в голосе Миранды заставило сердце Энди упасть, и она спросила: - Тебе… вчера… это не понравилось? - Конечно, да... но я просто не хочу, чтобы ты это делала. Полагаю, я имею в виду, что в прохладе дня испытываю смешанные чувства по этому поводу. Я не хочу, чтобы ты думала, что я превращаю наши отношения в простой секс. Или секс по телефону, или... во что угодно. Я скучаю по тебе и хочу заняться с тобой любовью. Это моя точка зрения. Сердце Энди согрелось от неуверенности в голосе Миранды, и она хихикнула: - Ты лепечешь, когда нервничаешь. - О, бога ради. Заткнись. Энди улыбнулась: - Просто поддразниваю. Ты правильно рассуждаешь, и я тоже так считаю, но вчера вечером я так не думала. Я вообще не думала. Нисколько… - Андреа чувствовала уши Алисии даже через стол. - Я просто рада, что мы наслаждаемся одним и тем же вкусом мороженого. Если бы это было не так, у нас была бы драка за миску с вкусняшкой. Миранда сразу же поняла: - Кто-то слушает? - О, да. - Я люблю тебя, Андреа. Энди улыбнулась, продолжила печатать, и небрежно ответила: - Правда? Я тоже. Полностью. Миранда откашлялась: - Тогда звонок сегодня вечером... и завтра? - Совершенно верно. - Береги себя. - И ты тоже. Прошло всего две секунды, прежде чем Алисия съязвила: - Дуги выпорют, если он будет так часто тебе звонить. - Никого не выпорют, - сказала Энди, смеясь, и убегая спросить Майка, сможет ли она завтра уйти на обед пораньше и на подольше.***
В конце дня Ванда сообщила, что уходит, к большому неудовольствию Миранды. Ей не нужна была сиделка, но ей нравилось, что Ванда рядом. - Вы очень хорошо справляетесь, Миранда. Ваши раны заживают, и с повязками все отлично. Вы можете мыться и ухаживать за собой самостоятельно и не боясь. Но я буду измерять вашу температуру два раза в день в течение оставшейся части недели, закончу ставить антибиотики и прослежу, чтобы вы следовали всем инструкциям, что я оставлю. - Спасибо, Ванда. Я бы предпочла заплатить наличными, если ты не возражаешь. - О нет. Это слишком большие деньги, чтобы не платить налоги. Я законопослушный гражданин этой страны – я заплачу. - Очень хорошо. Мой бухгалтер пришлет чек на 1099 долларов. - Si... очень хорошо. Спасибо, что позволили мне остаться в вашем прекрасном доме, у вас очень красивая жизнь, я думаю. Миранда посмотрела в простодушное и милое лицо Ванды: - Я тоже так думаю, Ванда. Особенно это ощущается после такого шока, что выпал на мою долю. - Si. Я видела это слишком много раз. - Я поговорю со школой Далтон и моим адвокатом на этой неделе, а затем мы сможем договориться о времени визита Хуана Карлоса. Ты же рассказала ему о наших планах? - О, Si. Мы с его отцом рассказали ему, и он был очень взволнован. Ему будет грустно не ходить в школу со своими маленькими друзьями, но он был очень взволнован, потому что ему так нравится учиться. Он знает, что это благословение для него. - Очень хорошо. Я позвоню тебе, и вы оба сможете навестить меня в «Элиас-Кларке». Я покажу ему, почему меня называют Леди-Дракон. Ванда хихикнула, а затем ответила: - Если люди верят, что вы дракон, я думаю, им нужны очки. Миранда улыбнулась. - О, нет. Ты увидишь дракона, Ванда, обещаю тебе. Они пожали друг другу руки, и Миранда поцеловала мексиканку в обе щеки. - Как приятно завести нового друга. - Si, мисс… Миранда.***
На следующий день, поднимаясь по лестнице в таунхаус Миранды, Энди думала об их удивительно длинном и милом телефонном разговоре накануне вечером. Они много говорили о работе, о том, чтобы провести три дня вдали от дома Миранды, и еще о какой-то совершенно глупой ерунде, в основном ни о чем, и это заставило ее почувствовать, что они действительно друзья, что, в свою очередь заставило ее чувствовать себя более влюбленной, чем когда-либо. Она сомневалась, что большинство людей поверят, что Миранда может говорить о простых вещах. Но она могла и была удивительно хороша в этом, хотя ее мнения представляли собой странную смесь предсказуемого и крайне непредсказуемого. Как и сама женщина. В 12.15. пополудни Эмили открыла дверь в состоянии крайнего раздражения, бросила один взгляд на посетительницу и фыркнула: - Очевидно, сегодня я официально отвечаю за ад. - Она впустила Энди, ворча: - Тебе придется умолять о возврате работы в другой день — у нее назначена встреча за обедом. Энди улыбнулась и поприветствовала британку: - Привет, Эмили. Я тоже рада тебя видеть. Просто чтобы ты знала, я бы не отказалась от своей старой работы, конечно, если бы она предложила мне ее на платиновом блюде, но на самом деле у нас обед, я имею в виду, это я обедаю с Мирандой. Эмили проглотила свой первоначальный ответ, который был непристойным. - О, замечательно. Теперь вы двое – лучшие друзья навсегда. Хорошо. Лучше ты, чем я. - Она постучала своим аршинным каблуком и заговорила тише, чтобы другие сотрудники «Подиума», бегающие по дому, не услышали ее. - Сегодня она настоящая Горгона. Полностью. И чтоб ты знала, это очень вежливое обозначение. Но, в конце концов, когда каждый из твоих приспешников превратится в камень, что останется делать? Вот что я тебе скажу – она ждет, что все эти каменные задницы закончатся, а потом просто превратит в камень и тебя, что уж там говорить. Давай я провожу тебя, девочка на обед. Когда они шли к кабинету Миранды, главный редактор вышла с ледяными глазами и сообщила своим самым холодным тоном: - Андреа, я сказала 12:30. Вот черт, подумала Энди, а Эмили не шутила. Она посмотрела на часы: - Сейчас 12:20... упс… а это значит, что я опоздала на пять минут. - Я рада, что ты все еще помнишь основы. Эмили, вели Магдалене нести нам обед. Позвони Демаршелье и скажи ему "нет". Я не хочу, чтобы в этой фотосессии участвовал жираф. Жираф – самое поразительное животное на земле, кто заметит тогда моделей? Где они будут? Под его ногами? И как это будет работать? Существуют жирафы-каскадеры, о которых я не знаю? Нет. У меня не будет моделей, висящих на ногах жирафа, словно это экзотические шесты для стриптиза. Его идея не только абсурдна, но и оскорбительна для жирафов. Мой обед будет длиться целых 40 минут. Не тревожь нас. - Конечно, Миранда. - И, Эмили? - Да, Миранда? - Также удели эти 40 минут своему обеду. Магдалена тебя накормит. Эмили понятия не имела, о чем думать, а уж тем более что делать с 40 минутами на обед, поэтому она просто ответила: - Конечно, Миранда. Когда Эмили повернулась и ушла, Миранда затащила Энди в свой кабинет, и молодая женщина в этот момент не знала, чего ожидать, когда закроется дверь, но была рада, что ее целовали и продолжали целовать, пока у нее не закружилась голова. Энди ухмыльнулась, когда Миранда отступила от нее. - Вау. Скучала по мне? - Заткнись. - Я вот скучала по тебе. Глаза Миранды немного смягчились: - Не делай меня счастливой, когда я злюсь. - О, мне жаль. Что случилось, милая? Миранда вытащила из ящика и шлепнула на стол два макета. - Это не все — это только пример. Энди оглядела их и поморщилась. - Видишь? Когда даже ты, с твоим прискорбным взглядом, и то знаешь, что они… - Э-эй! - Я ошибаюсь? - Нет. Как обычно, ты совершенно права. Миранда протянула руку и небрежно провела пальцем под нижней губой Энди: - Я размазала твою помаду... там. Теперь ты выглядишь презентабельно. - Она подмигнула как раз в тот момент, когда Магдалена постучала и вошла с подносом, а за ней Эмили с еще одним. Миранда убрала все со стола, и женщины поставили подносы. Взгляды, которыми Магдалена и Эмили одарили Андреа, вот уж истинные Горгоны, подумала журналистка. Боже, да они крайне злы на нее. От Эмили она ожидала, от Магдалены нет. Когда-нибудь ей придется спросить об этом Миранду. Пока они ели всю эту восхитительную пищу, они беседовали, главным образом, о работе Энди над новой серией статей, касающихся проституции и нелегальных мигрантов, которых принуждают к этому. Во время паузы в разговоре Энди почувствовала достаточно смелости, чтобы спросить. - Ты действительно так любишь жирафов, да? - Ну, это, конечно, было не последовательно. Почему ты спрашиваешь? - Потому что ты сказала, что эта фотосессия оскорбит жирафов. Я никогда не слышала, чтобы ты говорила подобное раньше, а мы много раз использовали животных. Миранда моргнула и сделала глоток Пеллегрино. - Да. Жираф – мое любимое животное. - А почему? Не могла бы ты мне рассказать? Миранда заставила себя расслабиться и на несколько мгновений задумалась. - Потому что они настолько невозможны, что трудно поверить в их существование. В них нет ничего разумного, если ты веришь в эволюцию. Окраска не скрывает их ни от чего в окружающей среде. У них странные мягкие и мохнатые рога, которые не служат истинной цели. У них нет способностей сражаться за свою жизнь, но они такие высокие, что любой хищник может их увидеть издалека. Она сделала еще глоток воды и очень тихо продолжила: - Я полагаю, ответ в том, что они заставляют меня задуматься о том, почему и как все в этой жизни, особенно когда "почему" и "как" в моем мире обычно совершенно очевидны. Жирафы так прекрасны и в тоже время так невероятны, что они заставляют меня верить в бога – доброжелательного и благонамеренного бога. - Она резко села, глубоко смущенная: - Так вот. Я обычно не философствую, и теперь ты знаешь почему. Энди была глубоко тронута, но знала, что запас милоты Миранды только что был временно, но абсолютно полностью исчерпан, поэтому она лишь вздохнула, похлопала ресницами и постучала себя в грудь, отчего глаза Миранды закатились. - Ради бога, Андреа, прекрати это. Энди рассмеялась, и они вернулись к трапезе. Прежде чем уйти, она обняла Миранду и нежно поцеловала ее. - Сделай мне одолжение, милая? - Что? - Успокойся с ними до конца дня. Эмили серьезно близка к инсульту. - Я никогда не пойму, почему ты принимаешь сторону этой девушки, когда она делает тебе такие ехидные замечания, и не думай, что я их не слышала. Она ведет себя так, будто терпеть тебя не может. Энди похлопала Миранду по руке и мило улыбнулась: - Она спасла тебе жизнь, так что она золотая. А еще. Я даже больше не замечаю. Это просто ее способ любить меня. Ты, Найджел и Эмили – вы все время так со мной обращаетесь. Миранда открыла рот, чтобы возразить, но даже она была неспособна на такую ложь. - Возможно, в этом есть небольшой смысл. - Спасибо за эту уступку, но если бы вы все были немного более вдумчивыми, вы могли бы спросить себя, почему вы обычно очерняете тех немногих людей, которым вы действительно нравитесь. Миранда выглядела так, словно вот-вот обидится по-крупному, поэтому Энди быстро рассмеялась и поцеловала ее в щеку: - Делай, что хочешь, дорогая, но я говорю тебе вот что: Эмили умнее и смешнее, чем ты думаешь. Она теряет около 50 баллов IQ рядом с тобой, потому что постоянно так напугана. Миранда и на это не стала активно возражать, что Энди восприняла как еще одну уступку. - Большое спасибо за обед. Передай Магдалене, как мне это понравилось. Когда мы сможем… - Поужинаем завтра здесь с девочками? - Да, пожалуйста. Они поцеловались, потом расстались, и Энди едва сдержалась, чтобы не соскользнуть по перилам и не побежать вниз по улице.***
В 9 вечера Энди разговаривала по телефону с Мирандой и услышала следующее: - Хорошо, мне пора. Книга готова сегодня рано, и я собираюсь напугать Эмили. - Еще больше? Как? - Я собираюсь быть с ней милой, пожалуй, единственным способом, который я могу придумать. Завтра я расскажу тебе, как все прошло. После того, как они попрощались, Миранда позвала Эмили в свой кабинет. - Книга у тебя? Эмили быстро протянула ее ей: - Вот, пожалуйста, если тебе больше ничего не нужно, я просто… - Ты можешь приготовить чай? - Миранда фыркнула: - Что я говорю? Ты же англичанка. Конечно, ты можешь приготовить чай. Завари чайник ромашкового чая – для нас обеих. Я хочу тебе кое-что показать. Встретимся на кухне. Эмили пошарила на кухне, нашла чайные принадлежности и начала кипятить воду, в то время как ее разум и внутренности кипели от предположений того, что Миранда, возможно, захочет ей показать. Список ошибок, которые она совершила ранее? Ее уведомление об увольнении? Свои шрамы от пуль? Она забарабанила пальцами по стойке. Когда Миранда вошла на кухню с Книгой в руках, Эмили уже приготовила ромашковый чай и была готова ко всему самому худшему. - Ты нальешь нам? Тебе нужно будет сесть рядом со мной. - Конечно. Разлив чай в фарфор, Эмили села рядом с Мирандой, готовясь бог знает к чему, ожидая когда ее босс загорит. - Я подумала, что тебе будет интересно посмотреть, как я буду редактировать Книгу. Эмили не могла бы за миллион лет угадать такое, и ее ресницы дико затрепетали от крайнего изумления: - Ну, да. Да. Конечно. Да. Миранда внутренне улыбнулась, прежде чем продолжить: - Это не тест, Эмили, и это не уловка. Я просто подумала, что тебе может быть это интересно, и поскольку ты все равно уже здесь… - Нет... То есть да. Конечно, мне интересно. - Хорошо. И выражайся яснее, ты прекрасно понимаешь, что я так и скажу, если буду не согласна с тобой. И ты должна помнить, что я никогда, никогда не соглашусь с тобой, если буду знать, что ты способна на большее. Тех кто трусит, никто не слышит. Эмили кивнула, как громом пораженная. На первых ста или около того страницах Книги Миранда указывала на ошибки, которые она видела, с восхищенным вниманием Эмили, вдыхающей каждое её слово. Страницу 125 Миранда просто показала ей: - Что тут не так, Эмили? Эмили было заговорила, запнулась, перевернула следующие несколько страниц и вновь обрела голос: - Это слишком похоже на разворот, который мы сделали в июне с этими сшитыми на заказ брюками вплоть до цвета печати и шрифта. Миранда кивнула: - Точно. Очень хорошо, Эмили. - Эмили почувствовала, что мгновенно и полностью растаяла под этими словами, словно кусок воска под огнеметом. После этого Эмили вставляла реплики чаще. Иногда она была права, иногда нет. То, как Миранда поправляла ее, было мягким и информативным, и редактор неизменно продолжала хвалить отличную интуицию Эмили. Когда они закончили, а это заняло значительно больше времени, чем, если бы Миранда все делала сама, у двух женщин появилось новое мнение друг о друге. Эмили чувствовала себя раздавленной счастьем, недоверием и невероятной тяжестью того, что наконец-то (!) получила хоть каплю одобрения от Миранды. Что заставляло ее чувствовать себя еще более, да поможет ей господь, в плену у этой женщины. Миранда обнаружила, что ей весело и легко. После того, как Эмили преодолела свой явный ужас и немного открылась, она была именно такой, как говорила Андреа, гораздо более остроумной, чем она думала. Миранда нашла время, чтобы проводить рыжеволосую британку до двери, и сказала: - Мы повторим это завтра вечером, если хочешь. Это хорошая тренировка для тебя. Эмили с трудом сглотнула, она никогда не думала, что ее могут обучить чему-то, кроме дальнейшего унизительного рабства, - Конечно, Миранда. Спасибо тебе за… - Чепуха. 8 УТРА. - Конечно. Абсолютно верно. - Рой ждет. Это все. Эмили улыбнулась смущенной, но искренней улыбкой. А она действительно удивительно красивая девушка, подумала Миранда, коротко кивнув на прощание.***
Когда Эмили вошла в свою квартиру, она не выдержала – ей нужно было позвонить Серене. Серена, которая, очевидно, давно уже спала, пробормотала: - Да, англичаночка? - Извини, что разбудила тебя, но ты никогда не поверишь, что только что произошло! - Рассказывай… - Миранда… Голос Эмили звучал так восторженно, что Серена понятия не имела, что дальше может сорваться с ее губ. - В самом деле? Хорошо. Пожалуйста, расскажи мне. Когда Эмили рассказала о начале своего дня, о своем раздражении из-за визита Андреа, а затем о своем вечере, Серена расслабилась и почувствовала теплое чувство как к своей подруге, так и к женщине, которая так неожиданно вызвала его. И почувствовала, что точно знает источник этой неожиданной услуги, даже если молодая женщина сама не хотела признаваться в этом.***
Магдалене потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, что происходит между ними, когда она подавала женщинам обед в кабинете. Другие, возможно, ничего не поняли бы, но для нее это было так же очевидно, как собственный нос на лице. Когда на следующее утро Миранда вошла в кухню, она еще не знала, что ступает по минному полю. Магдалена нарезала овощи и без предисловий перешла к теме: - Она остается с тобой в больнице. Она все время звонит. Вчера она была тут на обеде, сегодня придет на ужин. Энди, Энди, Энди. Ты думаешь, у меня нет ни глаз, ни ушей? Нелепо. Мы обе знаем, что ты стареешь. Но женщины среднего возраста избавляются от своих мужей и заводят мальчиков для игр или спортивные машины. У них не бывает девочек вдвое моложе их. Конечно, Джон заметил. И, конечно, Магдалена тоже. Миранде потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать это, она глубоко вздохнула, прежде чем ответить: - Она не девочка. Она женщина. - Ой? И я полагаю, зная тебя, что ты убедилась в этом факте. - Магдалена! - Миранда была потрясена. Эта женщина часто была язвительной, но никогда не пошлой. Пожилая женщина усмехнулась: - Ты знаешь, в чем твоя проблема? Дело вот в чем. Ты слишком избалована. Если бы ты могла просто... бесконечно ходила по магазинам, как другие женщины, с тобой бы этого не случилось. Но тебе ведь даже не нужно ходить по магазинам. Всё, весь мир принадлежит тебе, но тебе мало. Ты получаешь девочку. И как надолго? На неделю? Месяц? Ей нужны твои деньги. Разумеется. Зачем ты ей еще? Она вдвое моложе тебя! Это неправильно, и девочки тоже так подумают. Она взмахнула ножом в сторону Миранды, что не встревожило ее, так как в течение многих лет ей регулярно угрожали столовые приборы Магдалены. - Знаешь что? Ты будешь выглядеть ... глупой, слабой и нуждающейся с такой девушкой. Это также очевидно как глупец мужчина средних лет. Люди узнают, ты же это знаешь. И что они подумают? Слова женщины задели Миранду за живое, но она только тихо сказала: - Они скажут то, что скажут, я полагаю. Так же, как и ты. Магдалена фыркнула: - Люди будут смеяться над тобой за это, и ты это заслуживаешь. Миранда почувствовала, как ее гнев нарастает за пять секунд, пока она смотрела в глаза своего давнего и глубоко ценного домашнего сотрудника. - Давай назовем вещи своими именами. Ты говоришь не о людях, ты говоришь о себе. Пойми это. Мне совершенно все равно, радуешься ты за меня или нет. Если тебе не нравятся наши отношения, а это факт, который не изменится, пожалуйста, уходи. Мы с девочками будем ужасно скучать по тебе, и я дам тебе шестимесячное выходное пособие, льготы и блестящие рекомендации, но я бы предпочла, чтобы ты ушла. И еще одно, если я услышу, как ты скажешь что-нибудь, хоть что-нибудь негативное об Андреа девочкам, твой уход не будет твоим решением. Оно будет моим. Настала очередь Магдалены глубоко вздохнуть. Она ожидала, что довольно легко опозорит Миранду, но вот это было не то, на что она рассчитывала. Это действительно был очень непростой разговор. Она кивнула, соглашаясь, и продолжила рубить. - Итак. Эта девушка. Это так? - Так и есть. - Ваш ужин будет готов в шесть. - Прекрасно. Спасибо. Миранда повернулась, чтобы уйти, но решила, что... нет, этого недостаточно. - Магдалена, я никогда не забуду и не прощу тебя за то, что ты только что сказала. Ты сказала слова, которые причинили мне боль, так как ты меня достаточно хорошо знаешь, но я влюблена и не потерплю подобного. Я думала, что ты часть моей семьи и что ты действительно заботишься обо мне. Но, очевидно, думать так было бредом с моей стороны. Ты разочаровала меня больше, чем я могу выразить словами. С завтрашнего дня, если ты решишь остаться, ты станешь для меня лишь наемным работником. Не частью моей семьи. Ты будешь моей домашней прислугой. И ничего больше. Это все. Миранда заметила, что губы Магдалены побледнели, а когда Миранда вышла из кухни, плечи Магдалены начали трястись, и пожилая женщина внезапно разразилась сильными рыданиями, каких не было с тех пор, как она была ребенком. Миранда слышала это, когда шла по коридору. Она остановилась и положила руку на прохладную поверхность стены, закрыв глаза, слушая страдания человека, который только что причинил ей боль. Прислуга нанесла Миранде жестокий удар, и Миранда ответила, но гораздо сильнее. Стена была прохладной, а ее лицо пылало от гнева и смущения, вызванных словами этой женщины. Ответный удар не помог. Это было неправильно, и она знала, что была неправа, говоря такие вещи. Она и ее девочки были единственной семьей Магдалены. Эта женщина была неукротима, но она, была таковой не единственная в доме. Сгорая от стыда и злясь на себя за то, что чувствует его, она развернулась и пошла обратно на кухню. Она никогда не обнимала Магдалену за всю их долгую совместную жизнь, но сейчас притянула женщину к себе, почти бессвязно извиняясь ей в шею. - Шшш. Я не имела в виду то, что сказала. Конечно, нет. Ты часть моей семьи и всегда будешь ею. Ш-ш-ш... сделай несколько глубоких вдохов. Мы не смогли бы жить без тебя. Пожалуйста, не оставляй нас, Магдалена. Это вызвало новый приступ рыданий, и Миранда почувствовала себя так же, как и мужчины, когда они имели дело с женским плачем. Что же делать? Ах, да. Погладить успокаивающе по плечу. Она похлопала пожилую женщину по спине и почувствовала горячие и влажные слезы на своей шее. О, боже милостивый. - Тсс... тебе нужно взять себя в руки. Девочки не должны видеть тебя такой — они подумают, что я тебя била. Магдалена отстранилась и вытерла слезы с глаз. - Какие слова! Ты очень трудный человек, jefa. - Мне говорили это пару раз. Мексиканка шмыгнула носом и покачала головой. - Я... прошу прощения за то, что сказала о твоей молоденькой девочке. Я не знала, что ты так сильно к ней привязана, но мне не нравится, когда ты делаешь то, о чем люди будут болтать. Это причинит тебе боль, а мне это не нравится. - Повторяю, Магдалена, она не девочка. Она женщина. И люди, которые нас не знают, могут говорить, что хотят. Только люди в моем доме могут причинить мне боль, и ты одна из них. Понимаешь? - Да. Я думаю, что понимаю. Знает ли об этом Джон? - Да, и он полностью поддерживает меня. Он доверяет мне. Жаль, что ты этого не сделала. Магдалена пожала плечами: - Да, но иногда мне кажется, что я то знаю лучше. Ты тоже так думаешь, нет? - Часто. На самом деле, постоянно. Очень хорошо. Ужин в шесть? - 6:15, если ты будешь заставлять меня плакать и бушевать. - Прекрасно. - Прекрасно. Обе женщины улыбнулись, и Магдалена вернулась в готовке.***
Когда Энди прибыла, Миранда и девочки приветствовали ее. Близнецы были очень удивлены, что их мать по-настоящему обняла молодую женщину и поцеловала в щеку, но они привыкли скрывать свою реакцию, и не показали это. На самом деле их мать почти никогда не приглашала людей на ужин в их доме, тем более не обслуживала гостей сама, вместо того чтобы позволить это сделать Магдалене. Она обычно ходила куда-нибудь поужинать, и у нее, конечно, не было друзей возраста Энди. Этого было достаточно, чтобы вызвать у них любопытство. Ужин прошел хорошо, с довольно непринужденной беседой, и Энди порадовала девочек рассказом о питоне, которого одна из их сотрудниц в редакции нашла в туалете и позвала всех сфотографироваться, а также еще несколькими странностями из журналистских будней. Потом они обсудили предстоящие школьные проекты, а Миранда с юмором рассказала о нескольких фиаско в «Подиуме». Девочки больше всего обратили внимание на то, что их мать была гораздо более раскованной с Энди, чем с кем либо, и она улыбалась и смеялась больше и чаще, чем они могли вспомнить. И это не был фальшивый смех или фальшивая улыбка. Она была действительно счастлива и хорошо проводила время. Это была такая редкость, что об этом стоило отдельно задуматься. Близнецы часто переглядывались во время еды и обменивались невысказанными вслух мыслями – вид общения, который они практиковали с рождения. На самом деле Энди была довольно симпатичная и милая. У нее был нервный смех, но она умела быть веселой и забавной. Она смотрела на их маму почти так же, как все ее помощники, как будто она была безумно одержима ею и ловила каждое слово. Хотя Энди больше не была ее помощницей, что делало всё это странным. Гораздо более странным было то, что их мать тоже смотрела на Энди таким образом. И она также прикасалась к ней каждый раз, когда проходила мимо, небрежное прикосновение к плечу, прикосновение ее руки к руке Энди, когда она наполняла ее бокал вином. Они перешли к десерту, когда пенни, наконец, упала. Ох. Они обе посмотрели друг на друга, подняли брови и заговорили вслух. - Ты так думаешь? - О, да. Полностью. Они вместе. - Кто знает? - Я знаю. Кто же еще. - Вы о чем, девочки? - спросила Энди. Миранда улыбнулась своим девочкам: - Ничего, Андреа. Они не разговаривают с нами. Они отвечают на мысли друг друга. С близнецами к этому привыкаешь. - Ух ты. Это, должно быть, очень круто. Кэссиди кивнула: - Это действительно... зависит от...***
После ужина Энди быстро ушла, увидев, как устала Миранда. Она повернулась к девочкам и попрощалась: - Спасибо, что терпели меня во время ужина, и, пожалуйста, передайте Магдалене, что все было потрясающе. Миранда кивнула и сказала: - Девочки, я провожу Андреа. Они пожелали друг другу спокойной ночи, а затем девочки подошли к единственному месту, откуда они могли слышать и видеть все, что происходило у входной двери. Они знали, что это не круто – шпионить или подслушивать, но они никогда ничего не узнают в своем собственном доме, если этого не сделают. Они смотрели, как их мать провожает Энди до двери. Они не были удивлены объятием, но весьма удивлены его продолжительностью —обе женщины просто стояли, держась друг за друга. Очень, очень долго. Наконец они расстались и нежно поцеловались. - Спасибо за ужин, дорогая. Я люблю тебя. - Я тоже тебя люблю. Я бы хотела, чтобы ты взяла такси. - Не-а. Я девушка из метро. Я позвоню тебе, когда буду дома. Они смотрели, как их мать снова нежно поцеловала Энди, затем погладила ее по щеке и провела рукой по руке. - Мне тяжело прощаться с тобой. Я действительно не могу. Ты не представляешь, как мне больно. Энди наклонилась и прошептала: - Да, любовь моя… В этот момент, не говоря ни слова, близнецы встали и тихо ушли. Они знали, что некоторые вещи слишком личные, чтобы их слушать, и они уже пересекли эту границу. - Ладно. Ух ты, - сказала Кэссиди, когда они отошли за пределы слышимости. - Да. Что мы будем делать? - Что ты имеешь в виду – что тут делать? Они вошли в комнату Кэссиди, которая по какой-то причине была их местом для дискуссий по умолчанию. - Мама встречается с девушкой – это глупо. Кэссиди и Кэролайн часто общались без слов и обычно прекрасно понимали друг друга, но не всегда соглашались. Это был один из таких случаев. - Почему это глупо? - спросила Кэссиди, усаживаясь за свой стол. Кэролайн бросилась на кровать Кэссиди. - Не просто девушка, а ДЕВУШКА. Кстати, сколько ей лет? - 25. - Маме 50 лет — это отвратительно. Кэссиди поморщилась, не желая спорить с сестрой. - Это не отвратительно, Кэролайн. То, что мы к этому не привыкли, не делает это отвратительным, разве ты не видела, как счастлива мама с ней? Я имею в виду — действительно счастлива. Не так ли? Кэролайн уставилась в потолок, и Кэссиди продолжила: - Я бы предпочла, чтобы мама была счастлива с Энди, чем несчастна со Стивеном. По крайней мере, Энди действительно старается быть милой. - Правильно. Но надолго ли? - Давай просто дадим ей шанс. Ладно? Она не может быть хуже Стивена. Кэролайн уставилась в потолок, она терпеть не могла, когда Кэссиди была права. - Прекрасно. - Хорошо. Пойду скажу маме. Кэролайн выпрямилась. - Что? - Я скажу маме. Кэролайн кивнула. Кэссиди всегда была храбрее, чем она.***
Миранда шла к своей спальне, когда услышала голос Кэссиди: - Эй, мам? - Да, дорогая? - Есть несколько минут для разговора? Ах, как мило. Это никогда не было хорошим знаком. - Да, любовь моя. Конечно. Они сели на кровать Миранды, и Кэссиди сказала: - Мы обсудили и… Мысли Миранды немедленно устремились куда угодно и в никуда… неужели? - Мы думаем, что Энди может быть действительно ... важна для тебя, поэтому мы хотели бы узнать ее немного больше. Мы думаем, что ты должна чаще приглашать ее к нам. Чтобы мы могли привыкнуть к ней, понимаешь, что мы имеем в виду? Миранда посмотрела в глаза своему более дипломатичному ребенку и улыбнулась: - Я была бы вам обеим очень признательна. Мне жаль, если это расстраивает вас обеих, но она моя... - слова застряли у нее в горле, и она почувствовала, как на глаза навернулись слезы. - Я люблю ее, Кэссиди. Это самый простой способ сказать вам, девочки, что я люблю ее. Кэссиди обняла мать и сказала: - Для меня этого достаточно. Кэролайн, вероятно, понадобится больше. Но что в этом нового? Миранда рассмеялась, и Кэссиди сказала, направляясь к двери: - Не могли бы вы не торопиться, пожалуйста? Нам не нужен еще один Стивен. В такие моменты Миранда сожалела о том, что ее дочерям пришлось так быстро повзрослеть. - Мы не будем торопиться. Но Андреа – это не Стивен. Кэссиди пожала плечами. - Посмотрим. - Так и будет. - Спокойной ночи, мам. Люблю тебя. - Люблю тебя и передай то же самое Кэролайн. Когда Кэссиди закрыла дверь, Миранда рухнула на кровать. Оказывается, получить пулю в живот было гораздо легче.