***
Номер, отведенный для первой брачной ночи Энди и Миранды, представлял собой отдельное от основного здания бунгало в живописной части леса. Обе женщины были рады освежающему воздуху после всего выпитого, съеденного и зажигательных продолжительных танцев. Энди взяла Миранду за руку, и они пошли по узкой тропинке, любуясь морем звезд в небе Вермонта. Дорожка была расчищена от снега и освещалась множеством светло-розовых японских фонариков. Пока Миранда разглядывала мягкое экзотическое освещение, Энди обняла женщину за талию. - Тебе было весело? Миранда улыбнулась на этот вопрос. Огромная благодарность богу за Энди и Эмили, подумала она, и кратко ответила: - Да. Энди улыбнулась и притянула ее к себе крепче. - Хорошо. Я также была в полном восторге. Думаю, что все остальные тоже так думали. Жаль, что у нас нет видео! Я могла бы всю оставшуюся жизнь смотреть, как танцуют Карло и Найджел. - Моим выбором для просмотра были бы Ванда и Магдалена, но мне не нужно видео – это навсегда теперь запечатлено на моей сетчатке. Энди фыркнула сквозь смех: - О, да, боже мой. Это было безумие. Кто знал?! - Я рада, что видео не будет. Я бы никогда не решилась пересматривать зрелище того как я танцую. - О, пожалуйста. Ты была такой потрясающей. - Для женщины средних лет. - Для любой женщины. Мало того, что ты двигалась как профессиональная танцовщица, но еще и таааак подпевала. Я была весьма впечатлена. Миранда рассмеялась: - Это одна из самых приятных вещей, которые ты когда-либо говорила мне. - Приятно знать. Разве эти огни не прелестны! - Так и есть. Когда они подошли к хижине, Энди сказала: - Я должна предупредить тебя, что это будет сюрпризом и для меня. Мне хотелось, чтобы этот день чем-то удивил нас обеих, поэтому я передала это место в руки Эмили и не стала давать ей никаких распоряжений. Так что, давай вместе посмотрим как оно там, ладно? Короче так: если тебе всё это понравится, это все Эмили. Если нет – виновата я. Когда они открыли дверь в домик, у Энди отвисла челюсть. Это была не та деревенская хижина, которую она видела на фотографиях. У одной стены располагалась низкая японская кровать на возвышении, покрытая белым льняным покрывалом, а в большом камине на противоположной стене потрескивал огонь. Высокие и прекрасно ухоженные вишневые деревья в полном розовом весеннем цвету стояли в черных керамических горшках в каждом углу. Их ветви обвивали бледно-розовые бумажные фонарики, некоторые из которых тянулись над кроватью, освещая комнату. Миранда села на кровать, огляделась и похлопала по матрасу. - Подойди и посмотри на наше свадебное ложе. Энди села рядом с ней и тоже огляделась. - Это прекрасно. Миранда сняла туфли и легла на кровать. - Все не так плохо. Энди закатила глаза и сказала, присоединяясь к женщине на кровати: - Это сногсшибательно, и ты это знаешь. - Несколько минут они молча наблюдали за игрой света от фонарей на потолке. Потом Миранда взяла Энди за левую руку и прошептала: - Это была прекрасная свадьба. - Точно. - Спасибо, что женилась на мне. Энди улыбнулась, глядя в потолок. - Это было полностью мое удовольствие. После еще нескольких минут молчания она спросила: - Ты хочешь еще поваляться в кровати или хочешь исследовать ванную комнату? - Ты хочешь сказать, что желаешь принять ванну, или пытаешься соблазнить меня? Если последнее, то ты могла бы сделать это здесь. Нам даже не пришлось бы вставать. Голос Миранды был тихим и даже милым, но в нем чувствовалось что-то еще. Энди повернулась на бок, подперла голову рукой и изучила профиль Миранды в поисках ключа к тому, что же там было. Она удовлетворилась очевидным и тихо спросила: - Ты устала, дорогая? Миранда повернула голову и сказала: - Не совсем. - Что тогда? Голубые глаза осмотрели комнату, как будто ответ был вне ее самой. - На самом деле я не уверена. Думаю, что я немного ошеломлена. Энди придвинулась к ней ближе: - Почему? Чем? Миранда несколько мгновений не отвечала. Наконец, она протянула руку и погладила Энди по щеке. - Ты сегодня идеальна. Идеально прекрасное видение. Энди мило улыбнулась: - Спасибо, ты тоже ничего. - Благодарю, но нет. Не то что ты. Не то что эти деревья. Энди наклонила голову в ответ на это замечание и посмотрела на вишневые деревья, затем на их цветы, слегка дрожащие от колебаний воздуха в комнате. Идеальные, юные, розовые и хрупкие. А. Ну что ж. Достаточно верно. - Цветы и деревья красивые, Миранда, но ты – идеальна. Тебе нужно это запомнить. Миранда улыбнулась и выглядела такой грустной, что Энди смогла прочесть это выражение так же легко, как огромный неоновый рекламный щит. Она ответила на печальную улыбку своей максимально счастливой улыбкой и решила, стараясь, чтобы ее слова прозвучали как нечто само собой разумеющееся, а не раздраженно. - Вот что я тебе скажу, Пристли. Цветущие розовые деревья, возможно, слишком бросаются в глаза в связи с нашей разницей в возрасте, и, видит бог, они поэтичны, но вместо того, чтобы лежать здесь и выдумывать глупости, я считаю, что тебе просто нужно расслабиться. Сегодняшний день был слишком эмоциональным для нас обеих. Хочешь принять ванну? Энди увидела вспышку в голубых глазах, на долю секунды, потребовавшуюся Миранде, чтобы обдумать варианты ответа и принять верное решение. Она была чувствительна, как проклятый цветок вишни. Но через мгновение она обнаружила, что взгляд Миранды внезапно скользнул по ее телу, и услышала, как женщина сказала: - Я думаю, что я могла бы так же легко расслабиться и в постели. - Видишь это, Миранда? Просто немного откровенного разговора, и твои мысли возвращаются к la petite mort. Миранда моргнула, глядя на нее. - Или нет. Ванна. Все, что угодно, кроме твоих шуточек. - Тебе нравятся мои шутки. - Да, Андреа. Конечно, Андреа. - Прекрати это.***
Большая ванная комната обогревалась собственным небольшим камином и освещалась розовыми бумажными фонариками, свисающими с ветвей четырех вишневых деревьев бонсай, расположенных на подставках вокруг огромной ванны на ножках. - Это красиво, но я начинаю чувствовать тему. Энди проигнорировала замечание, разглядывая стопки пушистых полотенец, ряды флакончиков пены для ванны и шампуней, разложенных на стилизованном японском стеллаже, переведя взгляд к стоящему держателю ведерка со льдом: - О, смотри – шампанское! Хочешь немного? - Да, конечно, хотя это уже на сегодня перебор. - О, нет, - выдохнула Энди, выглядя необычайно застенчивой, вынимая пробку из бутылки. - Я так не думаю, а вообще мне следовало спросить что-то важное. - Да? - Когда я предложила ванну, я просто пыталась... я вовсе не хотела исключать показ нижнего белья в первую брачную ночь на кровати... Не то, чтобы я думала об этом именно этими словами или это необходимое составляющее первой брачной ночи и вообще мы же можем все сделать и здесь... - она сделала паузу и многозначительно посмотрела на пустую ванну, - искупаемся? У Миранды перехватило дыхание от бессвязной болтовни Энди. Она вечно оказывалась очарована, когда молодая женщина была такой неуклюжей и неуверенной в себе. Это вызывало в памяти трепет их рабочих отношений, которые теперь казались для нее (в ясности ретроспективы) просто чистым сексом. Она окинула Энди оценивающим взглядом. - Ванна тоже может быть очень особенной, Андреа. Или ты не помнишь нашу первую ванную комнату? Лицо Энди покраснело. Конечно, она это помнила. Голос Миранды был теперь таким же горячим, как и ситуация той ночью. Даже пробка, которую Энди, наконец, удалось вытащить из бутылки, казалось, помнила ту сцену, если звук ее внезапного громкого хлопка был каким-то признаком. Миранда осторожно взяла у Энди бутылку и налила вина. - Мы сделаем все по порядку. Первое… - Она подняла свой бокал. - За нас. Энди стукнула своим бокалом по бокалу Миранды: - За нас. Сделав один глоток, Миранда наклонилась вперед и очень нежно поцеловала Энди, затем провела большим пальцем по губам молодой женщины. - Второе. Вернемся к моей первоначальной мысли. Сначала в постель. Ванну позже. - Согласна.***
- Мне понравилось это платье на тебе, Андреа. Это было безупречно. Миранда стояла позади Энди, расстегивая платье, и молодая женщина почувствовала, как мурашки побежали по ее коже при звуке голоса и ощущении того, как ее платье соскользнуло с ее тела. Хотя в комнате было оптимально тепло, Энди вздрогнула, когда Миранда медленно обнажила ее кожу, она закрыла глаза и позволила себе сосредоточиться на треске огня в камине, шепоте Миранды, ощущении теплых рук, медленно, очень медленно, обнажающих ее, но еще не прикасающихся к ней. Она резко вдохнула, когда Миранда спустила платье вниз, оставив его на талии, прежде чем скользнуть мягкими теплыми руками к бретелькам бюстгальтера Энди. Голос Миранды стал ниже. - Этот шелк прекрасен. - Она расстегнула застежку и спустила платье по бедрам Энди. - Шагни. - Энди вышла из круга ткани и ахнула, когда Миранда медленно провела руками по ногам, обтянутым чулками. - Повернись, пожалуйста. Зрачки Миранды расширились. - Это... хорошо… ты определенно превзошла саму себя. - Думаешь? Миранда кивнула. На Энди был белый шелковый бюстгальтер и трусики, отделанные инкарнадиновым кружевом, и этого же цвета пояс с подвязками, прикрепленный к ее прозрачным чулкам. Она посмотрела на себя сверху вниз, прежде чем спросить невинным тоном: - Инкарнадин мне идет? Миранда поджала губы: - О, ради бога, ты собираешься вспоминать каждую мелочь, которую я говорила тебе? Энди вздохнула, потому что, вот так просто, настроение испарилось. Ну что ж. - О, да ладно. Ты говорила это несколько раз, но впервые это было на нашем первом свидании, конечно, я это помню. Я тоже умею делать визуальные намеки, Миранда. Губы Миранды дрогнули от серьезности этого заявления. - Конечно, ты понимаешь, Андреа, я просто обязана сказать, что этот пояс с подвязками большой шаг вперед в сравнении с тем ремнем с ужасающей пряжкой? Энди ухмыльнулась. - Цитируя наших детей – «да знаю, знаю». Но не думай, что я не вижу, как фантастично мы продвинулись от той больничной палаты до этой вот комнаты. - Если бы я была романтиком определенного рода, я легко могла бы представить эту комнату прообразом той моей больничной палаты. - Ты романтик именно такого рода. Миранда наклонилась, чтобы поднять с пола розовое платье Энди, затем повернулась и сказала через плечо: - Ты не поможешь мне с моим платьем? - Конечно. - Сказала Энди, прежде чем ее ошеломил вид ее задачи. - Ух ты. Это платье – воплощенная мечта, и я верю, что смогу победить эти миллионы пуговиц. - Там совсем не столько их. - Если ты так говоришь... Чувствуя мягкие движения теплых рук Энди, Миранда улыбнулась огню, себе, своей жизни. - Андреа. - Да, Миранда? - Я меняю настроение и темы, волнуюсь куда повесить наши платья, чтобы предотвратить мою склонность придираться, когда нервничаю. Я сказала тебе, что ошеломлена, так и есть и не думай, что что-то изменилось. Я отлично осознаю, что это единственная брачная ночь, которая у нас когда-либо будет, и я горю желанием тебя, но... Энди сосредоточилась на последних нескольких хитроумно сложных пуговицах. - Не беспокойся. Я развешу платья в ванной комнате. - Я не об этом... - Я точно знаю, о чем ты. Я внимательно слушаю и, более того, - Энди очень нежно прикусила ее шею, и прошептала, - я слышу тебя. Мне доставляет удовольствие помогать тебе, Миранда, и прямо сейчас я помогаю тебе снять это платье. Нижнее белье Миранды было из голубого шелка. Энди впилась в это зрелище оценивающим взглядом, и женщина выбрала этот момент, чтобы сообщить: - Этот цвет – один из более светлых оттенков египетского синего. Энди перевела взгляд от этого видения на лицо Миранды — глаза женщины наполнились озорным весельем. Но это было до того, как она сказала: - Египетский синий – старейший в мире искусственный пигмент, Андреа. Мне идет? У Энди отвисла челюсть. - О…кей. Это было так... знаешь что? Нет, смотри, что я могу сделать, Миранда. Я не собираюсь комментировать твои слова. Я собираюсь сейчас пойти и развесить эти платья, а когда я вернусь в комнату, чтобы больше никакого нижнего белья. Я совершенно серьезно. Оно явно сбивает нас с толку. - Ты лишаешь меня такого удовольствия. Значит, показ нижнего белья окончен? Глаза Энди сузились при виде самодовольного выражения лица Миранды. - Я же сказала тебе, что и в мыслях не называла это так. Миранда пренебрежительно махнула рукой: - Конечно, называла. Признай это. Энди проглотила ответ. - Отлично. Ладно. Но здесь я не шучу. Больше никакого нижнего белья и, клянусь...- она яростно указала на Миранду, - больше никаких шуток о возрасте, намеков или аналогий и… и… и… еще никаких поддразниваний! Миранда приподняла одну бровь: - О, вот как ты хочешь? Энди бросила на нее испепеляющий взгляд, прежде чем выйти из комнаты, чтобы развесить платья. Она довольно улыбнулась, как только повернулась к Миранде спиной. Все это было так похоже на них. Насколько она могла судить, их первая брачная ночь проходила гладко. Миранда немного шокировано наблюдала, как Энди уходит. Она совершенно забыла, что на Энди все еще было нижнее белье. Смотреть на великолепную молодую женщину, на которой она женилась, было не менее возбуждающе, чем раздевать, разговаривать и поддразнивать ее.***
Когда Миранда уложила ее на прохладные льняные простыни, Энди прикрыла глаза ровно настолько, чтобы все над ней, деревья, фонарики и Миранда, стало еще более туманно романтичным, чем было раньше. Мягкое, обнаженное тело Миранды прижало ее к кровати с такой знакомой тяжестью, что у нее заболело и тело и сердце. Миранда целовала ее несколько минут, прежде чем медленно отстранилась и села в кровати. Затем она удивила девушку, оседлав ее талию и заглянув в глаза. - Мне нужно твое внимание на минутку. - Хорошо. - Энди неуверенно улыбнулась, но сказала: - У тебя определенно оно есть. - Как и мое у тебя. - Миранда осторожно пошевелилась на животе Энди: - Ты чувствуешь это? Энди прикусила нижнюю губу зубами. - О да. Конечно, чувствую. Миранда кивнула. - Хорошо. Я думаю, что мы обе уже готовы, так что я собираюсь рассказать, что я хочу сделать с тобой, а затем я скажу тебе, что, я надеюсь, мы собираемся сделать. Энди нахмурила брови, услышав это, но кивнула: - Хорошо. Миранда наклонилась вперед, пока ее соски не оказались на груди Энди, а руки по обе стороны головы молодой женщины. Она прошептала ей на ухо: - Ты выглядишь такой... чертовски новой, милой и красивой сегодня вечером, что мне хочется быть с тобой вовсе не нежной. Ее губы были горячими и влажными у уха Энди. - Но разве это не было бы стыдно, Андреа? Можешь себе представить, как я это с тобой делаю? Требовательно, безжалостно и страстно трахаю тебя так, что тебе придется умолять меня пощадить тебя в нашу первую брачную ночь? - Ну... я понимаю твою точку зрения, но... - Энди прочистила горло, и ее голос был выше, чем обычно. - Я уверена... что ты не дождешься от меня слов мольбы. Миранда откинулась назад, улыбнулась Энди прямо в глаза и вкрадчиво сказала: - Да. Почему-то я уверена, что именно так и будет. Она нежно пощекотала ногтями живот Энди и вдруг стала совсем не похожа на себя. - Но это то, что мы не будем делать сегодня вечером, если ты не возражаешь. Чего бы мне действительно хотелось, так это обнимать тебя и нежно любить, разговаривать, придираться, дразнить и пить шампанского в ванне. Но только если это тебя устроит и только если это не наскучит и не разочарует тебя. Энди услышала нерешительность в голосе женщины и посмотрела на встревоженную Миранду, сидящую на ней как на троне. Трон, который на самом деле принадлежал ей в данный момент. Поэтому она сдержалась и пожала плечами: - О чем ты говоришь, Миранда? Ты что, шутишь? Это звучит просто фантастически. Она наблюдала, как напряжение Миранды немного спало, прежде чем добавила: - Не то чтобы я имела в виду, что ты не можешь трахнуть меня так сильно, что завтра я забуду свое собственное имя. Даже не думай, что тебе не придется рано или поздно это сделать. Миранда вздохнула: - Наша брачная ночь превращается в бардак. - Ой, да ладно. Мы же только что выяснили, что наша первая брачная ночь вот-вот станет самой романтичной ночью в нашей жизни. - Если ты так говоришь. - Именно так я и говорю, и ты должна признать, что в целом я права в таких вещах. Энди, как правило, была права во многих вещах, но, как оказалось, особенно права и в этом.Две недели спустя
Миранда налила бокал красного вина и, прихватив папку с фотографиями Кэролайн, отправилась в свой кабинет. Она решила сделать то, чего никогда не делала, просматривая Книгу. Она села в свое любимое кресло и положила ноги на оттоманку. Портфолио называлось "Чарльз и гости" и состояло из черно-белых фотографий гостей на свадьбе. На индивидуальных снимках гость сидел в кресле рядом с Чарльзом. На парных фотографиях два стула стояли по обе стороны от головы лося. Миранде было очень любопытно узнать о результатах этой съемки, и особенно ей было интересно посмотреть, кто из взрослых подчинился ее приказу не трогать лосиную голову. Отец Майкл не прикоснулся к Чарльзу, и сидел рядом с ним с невозмутимым спокойствием. Его улыбка была сдержанной и смиренной. Патриция и огромный пес священника не прикасались к Чарльзу. Миранда сочла, что это отличный портрет характера обеих собак. Внимание Патриции было разделено между фотографом, лосем и собакой рядом. Просить бедняжку сосредоточиться на чем-то одном всегда было достаточно трудно, а тут сразу три таких отвлекающих момента. Бедняжка сенбернар выглядела милой и явно сбитой с толку. Пес отца Майкла был пушист, красив, строг и целеустремлен, его внимание было полностью сосредоточено на Чарльзе, как на предмете, явно заслуживающим внимания. Ричард и Одри сидели по обе стороны от Чарльза. Это была превосходная фотография их обоих. Они выглядели счастливыми от того, что их снимают, и не показывали абсолютно никаких внешних признаков того, что фотографируются с головой лося. Это наводило на мысль о впечатляющей способности игнорировать собственное замешательство, что в данный момент было скорее забавно, чем удивительно для Миранды. Дружелюбное поведение Одри на свадьбе было достаточным доказательством этого. Джон и Сесилия тоже не прикасались к лосю, но все в их улыбках говорило: «Смотрите все — Кэролайн фотографирует нас с головой лося!» Они выглядели такими беззаботными, какими Миранда их никогда не видела. Она всегда подозревала, что Джон не позволяет себе быть счастливее ее. Но на фотографии же он выглядел так, словно наконец-то сорвался с крючка. Хорошо для него. Хорошо для Сесилии. Магдалена не прикоснулась к лосю, но села достаточно близко к нему, чтобы между ними возникло чувство солидарности. Она смотрела в камеру с мрачным высокомерием, точно она и Чарльз были двумя последними оставшимися отпрысками испанской знати. Сэм сидел, нахально улыбаясь в камеру, положив руки на бедра. Он не прикасался к Чарльзу, но наклонился к нему боком. Все в выражении его лица и позе указывало на то, что его внимание было разделено между позированием и беседой с Чарльзом. Рой и Мэри оба сияли широкими улыбками по обе стороны от Чарльза, Рой смог положить одну руку на живот Мэри. На руке, которую Мэри положила поверх его руки, было кольцо, и Чарльз, казалось, был участником их счастливой новости. Найджел улыбнулся в камеру, выглядя счастливым и расслабленным, зрелище столь же редкое для него, как и для нее. Он не прикасался к Чарльзу, но на них были одинаковые кашемировые шарфы. Миранда прикусила внутреннюю сторону щеки при виде этого зрелища, подумав, что было бы здорово наткнуться на лося в шарфе от Эрмес в дикой природе. Конечно, ее жизнь была полна таких образов, образов идей, о которых она фантазировала, но которых не существовало. Видения идей и картин, но не сами вещи. Найджел это понимал. Лили и Дуг не прикасались к Чарльзу. Но они оба улыбались ему как старому другу, и это было довольно очевидно. Миранда поджала губы. Ошибка начинающих моделей, которые считали своего фотографа новичком. Несмотря на это заблуждение, фотография вышла прекрасной, и Миранда была рада видеть, что молодые люди выглядели расслабленными и уверенными. Очевидно, прошли те времена, когда эти двое могли перепугаться подобной прихоти с ее стороны. Она не обманывала себя тем, что они все еще не боялись ее. Ванда и Карло не прикасались к Чарльзу, и хотя они улыбались, это было достойно, скромно, так улыбаются люди, когда рядом с ними находится более важная персона. Она знала, что они испытывают большое почтение к таинству брака, и если в качестве знаменателя этого события был выбран лось, они отдавали ему должное. Таким образом, это был замечательный портрет замечательных людей, с которыми ей посчастливилось познакомиться. Хуан Карлос и Кэссиди сидели по обе стороны от лося, прижавшись щеками к его щекам. Миранда часто задавалась вопросом, что произойдет, когда ее близнецы неизбежно встретят мальчика или девочку, который или которая им обеим понравится. Теперь, когда это произошло и произошло раньше, чем она себе представляла, это, казалось, вообще не предполагало никаких вопросов. Хуан Карлос и Кэссиди держались за руки под шеей Чарльза и смотрели в камеру с такой глубокой нежностью к фотографу, что это делало ее молчаливым участником снимка. Миранда была уверена, что именно Хуан Карлос истолковал участие в первом профессиональном задании Кэролайн как очень торжественное доверие. Очевидно, настолько, что ни один из них не улыбался. Их серьезные, любящие лица заставили Миранду нежно улыбнуться. Кэролайн воспользовалась пультом дистанционного управления камерой, чтобы сделать свой автопортрет. Открытый ноутбук, камеры, чехлы, светильники, лестницы и такелаж для строительных лесов окружали Чарльза. Она не смотрела в камеру. Она расчесывала шерсть Чарльза, и ее лицо было серьезным и задумчивым. Миранда долго смотрела на снимок, изучая своего более трудного, менее жизнерадостного ребенка. Художник за работой. Она задумчиво и сочувственно постучала по изображению Кэролайн указательным пальцем. На Серене были черные джинсы, водолазка и ковбойские сапоги. Она не смотрела в камеру. Она смотрела на Чарльза с хитрой и почти непристойной улыбкой. Ее живость в сочетании с неподвижным выражением лица лося придавали ему ошеломленный вид мужчины, которому делает предложение женщина, совершенно не из его лиги. Чарльз выглядел так, словно не мог поверить в свою удачу. Миранда громко рассмеялась. Эмили сидела щека к щеке с Чарльзом и, обхватив его одной рукой за шею, положила ладонь на другую щеку лося. Выражение ее лица было определенно более властным и чопорным, чем у Магдалены. Миранда была потрясена, обнаружив, что такое возможно. На Энди была выцветшая зеленая толстовка, бейсболка "Янкиз" и очень мало косметики. На вид ей было лет восемнадцать. Как и ее родители, брат и друзья, она соблюдала правила и не прикасалась к Чарльзу. Однако она сидела так близко, как только могла, не прикасаясь к нему, и лучезарно улыбалась Кэролайн так, как если бы Чарльз улыбался вместе с ней. На самом деле, она улыбалась достаточно для них обоих, и было трудно не заметить, какие большие и точно такого же оттенка карего цвета у них глаза. Миранда критически оценила фотографию и решила, что ее жена выглядит не так уж и смешно, как она опасалась. Правда, было смутное ощущение ее связи с Чарльзом, но, в целом, было неплохо. Миранде понравилась эта фотография. Андреа была похожа и одновременно не похожа на лося в шарфе от Эрмес в дикой природе. Это была как раз та недоступная вещь, о которой грезила Миранда. И редактор, наконец-то, получила и фотографию, и саму вещь. Она с некоторым трепетом перевернула последнюю страницу. Единственной оставшейся фотографией был портрет ее самой, сделанный Кэролайн. Она уставилась на него, едва веря своим глазам. На фотографии она сидела рядом с Чарльзом и громко смеялась, уткнувшись одной стороной лица в мех на его шее. Миранда мысленно вернулась к съемкам. Она сидела рядом с Чарльзом, и, возможно, руководила Кэролайн и расспрашивала ее о съемках. Девочка почти не обращала на нее внимания, роясь в футляре с линзами. Однако она слушала, потому что в какой-то момент разозлилась настолько, что рявкнула: - Да господи, мама! Я снимаю это, а не ты. Новость! Ты – редактор. И ты не можешь редактировать материал до того, как будет что редактировать. - Она прищурила свои ледяные голубые глаза на Миранду, - и на случай, если тебе интересно? Просто чтобы ты знала – это относится и к людям. Эта вспышка была настолько неожиданной и правдивой, что Миранда расхохоталась. Кэролайн была достаточно быстра, чтобы сделать снимок, и вот – вот она здесь, запечатлена навеки безумно счастливой и смеющейся над собой. С лосем. На собственной свадьбе. Хорошо.