Вкус ликера

Юдзу поставила блюдо на кухонный стул, отходя на пару метров и осматривая его на наличие недостатков. Она достала салфетки и аккуратно поставила их на стол в подставке, вымывая руки после. -И так, ты серьёзно? Мне не послышалось от слова совсем? -Неа. - блондинка улыбнулась. -Все именно так, как я того желаю. Твоя цель - выполнить свою часть. Ясно? -Предельно. Однако, никогда бы не подумала, что ты настолько углублена в это. -Никто не подумает. Юдзу представала перед нами весьма объективной, немного эгоистичной, однако справедливой персоной. Она часто травила неуместные шутки, совершенно не жалея присутствующих. Девушка ценила собственные цели, время, мнение, не позволяла вытирать об себя ноги. Не привлекала внимания общества, но некоторым не мешало это травить ее жизнь. Как и было в учебных заведениях. Перед тем, как сбежать из дома, ей пришлось вытерпеть на своем веку немало. Вспоминать она об этом не желала, лишь однажды рассказав Мэй, заставив ту чесать кулаки, еле заставляя остаться дома. Теперь же, инициатором была она сама. -Мне нужно вломиться в квартиру твоей матери и ее мужика, вырубить, затащить в машину и привезти в тот загородный домик? -Ну, это если в середине, что-то пойдет не по плану. -И на кой черт, ты все это готовила. Мне ты так не готовила никогда. -И тебе приготовлю, если выполнишь свою работу на отлично. - она оставила лёгкий поцелуй у брюнетки на щеке. Пробубнив, Мэй недовольно покинула квартиру, захватив ключи от машины на прихожей тумбе. Юдзучи сделала низкий свободный хвост, переоделась в спортивный костюм и присела на подоконник кухни. Спустя час, в доме появились два незнакомца, а после и Мэй, которая дергала глазом от нервов, буквально просверливая дырку в присутствующих. Оставив ключи на той же тумбе, она провела их на кухню, сверкнув глазами в сторону сидящей на подоконнике дамы. -Приветствую, матушка. - блондинка слегка склонила голову, указывая на стол. -Мы ждали вас. Причём очень сильно, готовились. -Здравствуй, Юдзу. Тебе стоит носить чаще платья, девушки в целом должны носить то, что им подобает. Сядь же как истинная леди. -Я сама решу, как мне сидеть, а главное - в чем. - Мэй гордо кивнула за их спинами, поддерживая слова. -Не дерзи. Я твоя мать. -Я так не считаю, допустим. - она перевела взгляд на стоящего единственного мужчину, и брезгливо повела носом. Тот с интересом оглядывал местонахождение, и Юдзу напротив, скользя взглядом. Всплывали противные воспоминания из прошлого, когда приходилось терпеть такое каждый день, а после и что похуже. Блондинка помотала головой и вздохнула. -Прошу к столу. - спрыгнув с подоконника, она встала рядом с Мэй, отвернувшись спиной, доставая стаканы. -Ты все ещё уверена? - Брюнетка снизила голос, смотря за ее действиями. Юдзу кивнула и включила чайник, доставая прозрачный пакетик, а после пару таблеток. Раздался оповещающий щелчок, чай был разлит, а таблетки мирно растворились, скрывая свое предназначение. -Ты стала очень красивой, Юдзучи. - мужчина положил ложку в рот. -Она знает это, спасибо. - Мэй села напротив, рядом с блондинкой. Начиная есть. -Прошу не перебивать мужчину, это не придерживается взглядов религии. Юдзу вздохнула, облизывая губы, Мэй нестерпимо, с явным призрением закатила глаза. -А изнасилования она придерживается? - Блондинка ткнула ее в бок. -Юная леди, прошу разговаривать подобным тоном, о чем говорю с вами я. Имейте уважение к старшим. -А не нужно ли его заслужить? -А не стоит ли делать поспешных выводов? -Я достаточно знаю, чтобы обсудить, а после осудить вас. А что насчет вас? Вы можете прикрываясь религией, закрывать глаза на все действия этого чудовища, что сидит с нами за одним столом. -Я бы попросила! -Какая шавка смеет мне пререкаться?! Кто ты? - мать, сидящая рядом, положила ладонь тому на плечи. -Я? Я та, кто ближе всех. Всех вас, вместе взятых. - Юдзу прикрыла лицо рукой, с интересом слушая далее. -Ты никто по сути, а я воспитал ее! Она должна мне ноги вылизывать! Она всем мне обязана! -Извини, милая. Однако.. - Мэй с нетерпением встала и обошла сидящих напротив, после чего ее дуло пистолета встретилось с чужими шеями. -Милая?! Объяснись сейчас же, Юдзу! - мать повернулась в сторону брюнетки, теряя после сознание. -Вы не протянули и 15 минут в одном помещении. Очень смешно. -Тут даже воздух стал тяжелее. -Тащи их. Не оставим мы же их здесь. Загородный дом. Вокруг глушь. Стоит лишь черная машина, откуда и транспортированы два отрубленных тряпичных тела. Юдзу зашла последняя в здание и прикрыла железную дверь. Мэй крепко привязывала женщину к стулу, а после и мужчину к деревянному столбу, стоящему напротив. Оставив сумку в другой комнате, она надела перчатки с маской и затащила тяжёлый мешок, оставив его у стены. -Просыпайся. Подъем. - ее ладонь встретилась с чужой щекой не раз, пока он не начал открывать глаза. -Что за черт...?,- ухмылка украсила лицо блондинки. -За все нужно платить. Знаешь, я всю жизнь мечтала об этом, думала, как буду рассекать твои мышцы на волокна. -Ты ненормальная.. -А почему же я? Нужно было думать, перед тем как делал то, что происходило на протяжении долгих мучительных для меня лет. -Надо было доделать дело. Мэй приставила лезвие к шее, обхватив столб руками. -Я не такая спокойная как она, думай, что говоришь. Ладно мать, по царски, на стул. А ты.. Тебя и к столбу жаль привязать. Причем жаль здесь только бедный столб. Послышалось тихое мычание за спиной Юдзучи, что заставило ее обернуться. -Юдзу, не желаешь объясниться, что, твою мать, происходит?! -Как не религиозно. -Отпусти нас сейчас же. Что ты делаешь? Ты отдаешь отчет своим действиям?! -А ты отдавала?.- женщина замолчала, на что Юдзу выдавила улыбку. Блондинка взяла в руки нож, разрезая одежду на привязанном, ее лицо украшала лишь брезгливость. Нож беспощадно разрезал ткань, оголяя тело. Девушка с трудом сдерживала рвотные порывы. Брюнетка двинулась в другую комнату, где Юдзучи оставила свою сумку и закрыла дверь. Юдзу достала из притащенного мешка, два небольших мешочка, аккуратно держа их. Они оказались на плечах мужчины. -Там стекло, острое. Будешь шевелиться - вобьются сильнее. Однако, там еще и куски всякой грязи, что создает вес. Знаешь, такой метод давно использовали очень давно. Держа такой вес, начну страдать первые плечи, после шея, впоследствии, ключицы.. - она щелкнула зубами. -Смекаешь? Женщина на стуле дернулась, в попытке хоть как-то ослабить стягивающие запястья веревки. -Не пытайся. Связывать она хорошо умеет. - Юдзу усмехнулась и подошла к небольшому столику, беря в руки небольшое лезвие. Она вернулась к прежнему местоположению и подняла руку. Её запястье красиво вырисовывало надписи на запястьях, оставляя глубокие раны, откуда текла кровь. Мужчина истошно кричал, пока она резала, зная, как давить и куда. -Молчи. - впервые лезвие коснулось вены, прорезая ее. Её не послушали, издавая прежде прежнего истошный крик. -Я же приказала молчать! - Юдзу схватила его за подбородок, осматривая лицо. -Понимаешь, как это больно?! Она достала из кармана защитного фартука некий инструмент и подняла на уровень его глаз. -Он вырывает зубы. У тебя их не так много осталось, однако, может это заставит тебя выполнять мои приказы. - вещь оказалась во рту, проходя по рядам, словно выбирая понравившийся зуб, схватив его, рука потянулась резко вниз, вырывая его. Привязанный издал мучительный стон, кровь потекла, оставляя металлический привкус на языке, стекая в перемешку со слюной по подбородку. Женщина начала дергаться на месте, привлекая внимание, лишь сильнее раздражая. Айхара повернула голову. -Мам, я дойду до тебя. Но чуть позже. -Когда нас найдут, вас посадят! Вы психи! -А вас не найдут. Вы не останетесь живы. Я сожгу это место, а твои останки отдам собакам. Как и его, я думаю. Вы не нужны никому, ровно никому. На твоём месте, я бы сидела тихо. Но я не на твоем месте, я оплатила по счетам, а ты только начинаешь. В погоне за хорошей жизнью, вы не замечаете, как много предстоит отдать. Да? Раз так хочешь внимания, сейчас самое время вымолить прощение за все годы моих слёз и страданий жизни с вами. - девушка достала из мешка, некую вещь, больше смахивающую чем-то на мышеловку. Один из пальцев кричащего ранее оказался внутри, пока большой палец надавил на рычажок, без эмоций вырывая ноготь. -Чем больше ты просишь прощения, тем больше ногтей у него остается. Женщина плакала, нет, рыдала. Истерически и истошно кричала, пока половина ногтей не оказались на полу. После этого, она наконец начала придумывать извинения, не выражая ни капли искренности; это надоело. -Ты действительно думаешь, что это поможет твоему ненаглядному? Постарайся лучше. У него не так много осталось ногтей, как и зубов, я думаю. - Прости меня, я правда сожалею о том, что делала, я могла быть другой, но выбрала унижать тебя. Если бы можно было всё исправить, я бы это сделала. - женщина явно говорила это с трудом, дрожала, словно боясь сказать лишнего. -Дальше? -Прости что вставала на его сторону, когда нужно было на твою, моя вина, нужно было его выгнать, но я ничего не видела. Мне стыдно и я понимаю, что это позор для меня, быть такой матерью. - до людей начинает доходить, когда они вспоминают о своих провинностях. Однако, разве они всегда вовремя звучат? -Еще не все. - её рука оставалась, переставая водить пугающими инструментами по ладоням. -Прости ,что контролировала тебя и твою жизнь от и до, не давала отдохнуть и всё решала за тебя. Прости что отказывалась от тебя и гнобила. Я должна была быть лучше. -Все еще не то, мам. Что говорят в нормальных семьях, где существует идиллия, любовь, понимание, понятие счастья? - Рука девушки пристроила палец, готовясь нажать. Она явно собиралась сделать это не из соображения, а из знаний, что это и так произойдет. - Чёрт, ну что ещё нужно?! Что я забыла?! - нервы якобы интеллигентной и напыщенной матери сдавали, истерика переросла в агрессию. -Самое главное. "Я люблю тебя" вот так говорят мам. Вместо "неблагодарная дочь, зачем я тебя родила". Или скандалы о якобы очернении твоего любовника, мои попытки разрушить твое счастье, да? - ногтей более не оказалось, зубов осталась лишь парочка. Этот эпизод оставит сильную психологическую травму на ней. Несмотря на ее гарантированную смерть, это лишь ускорит самостоятельный внутренний выпил. Юдзу приспустила маску и вдохнула, явно набираясь сил. Ее нож глубоко вонзился в живот. Лезвие было острым, безумно заточенным. Она двинула им вверх, раздался душераздирающий крик, мольба о помощи, надежда на спасение. Каждый думает о ужасных своих поступках, надеясь на искупление, мы все попадем в ад. Толку от него? Спустя пару минут, бездыханное тело выпустило последний вздох. Блондинка вытащила холодное оружие и разрезала веревки, пока тело падало на лужу собственной крови и свои же генетические отделенные материалы от общего тела. Женщина начала дёргаться, ее глаза расширились, слезы безмолвно текли, пока другая пара глаз равнодушно глядела на мертвое тело. Нога оказалась на спине, лишь сильнее придавливая к полу. Глаза полные ненависти осматривали фигуру перед собой. Айхара стащила с себя защитную одежду, что вся была покрыта кровью и брезгливо кинула на пол. -Любуйся, мам. Каждый получает то, чего заслужил по истине. Я вернусь завтра. Не скучай. - дверь закрылась, оставляя пленную наедине с трупом. Почти ночь на дворе, одиночество сжирает. *** Она выполняет обещания, возвращается. Блондинка устало потерла глаза. Ее не было двое суток. Воняло ужасно. Ей даже пришлось попросить перенести жертву в другую комнату, не вынося данный запах. Мать с укором глядела на собственную дочь. Это не тот укор, когда ты приносишь домой плохую оценку, или мать вызывают к директору. Это нечто более, чего ты не можешь представить вовсе, даже сны не смеют такого проектировать. Не сложно понять психологическую нагрузку. Спустя столько времени, она нашла того, кого полюбила, а после его убивает собственная дочь, мучая пару часов, оставляя наедине с трупом на пару суток. -Пожалуйста.., что ты хочешь?.. -Ничего. Твоих слез. - мать лишь горько усмехнулась. Какие слезы? Она давно все выплакала, ей больше не хочется. Она жалеет обо всем, но это сожаление не спасет, тем более не поможет ей. Комната оказалась тёмной, без света вовсе. Раздался тихий писк и копошение. Крысы. Самый большой страх ее матери, чем она пользуется. Причём очень подло. Не сказав более ничего, она оставила ее здесь. Как бы сильно ты не лишился эмоций, что-то остается, в числе последних остается страх. Всем стоит это запомнить, люди жалеют о своих поступках лишь при нем. Измученный крик. Она откроет дверь пару часов спустя, наблюдая, как её мать поедает куча довольных крыс, понимая, как умерла ее мать от сердечного приступа. Их трупы накормят таких же голодных черных собак, что после будут с благодарностью ласкаться об жестокую хозяйку, пока она будет смотреть на горящий загородный дом.