Кляксовые истории

Микеланджело прислушался: где-то вдали, словно отголосок теплого прошлого, приглушенно зазвучал знакомый трек. Давно забытый, заводной и веселый. Парень никак не мог припомнить, откуда в его памяти вспыхнул ритм, коему машинально вторили пальцы, отбивая басы. Детский голос фальшиво завел текст, но разобрать слов не удавалось. Откуда разливалась чудесная песня, чье примерное название крутилось на языке? Кто был тем юным исполнителем, так душевно играющим ностальгическую шарманку с фальшивой хрипотцой? Майки откинул одеяло и принялся ходить по комнате в поисках источника шума. Плеер разряжен, планшет выключен, наушники молчат. Ниндзя вывернул полки и разворотил шкаф. Ничего. Музыка прекратилась, но после легкого щелчка пошла на повтор. Хотя причина звука явно находилась с другой стороны, Микеланджело заглянул под кровать и проверил потолки. Трек заиграл в четвертый раз, когда искать в спальне было уже негде. Черепаха огляделся с гордостью на горы барахла, сравнимые с личными сокровищами, и выдохнул. Впрочем, учиненный хаос воина не смутил. Не задумываясь о последствиях, мутант взял в охапку хлам и запихнул в шкаф, подперев дверь прикроватной тумбой. Решил заняться уборкой позже. Или никогда. Гораздо важнее было понять, музыка транслируется извне или прямиком из воспаленного воображения? Такое иногда происходит, когда в голове по непонятным причинам вспомнится какая-либо случайная фраза или слово, что будут вертеться без конца. Зацикленность стоит списать на паранойю или ОКР, как мог бы сказать Донни? Майка сводили с ума до жгучей боли дерущие душу ноты. Мотив перестал казаться радостным. Скорее тоскливым. Почему-то ушедшим на задворки подсознания и проснувшимся неожиданно перед уходом в сновидение. Как отколупать заезженную пластинку? Балагур еще раз обошел комнату, внимательно прислушиваясь к каждому участку помещения. Вероятно, гам исходил из другой комнаты. — Раф, ты спишь? – младший, постучав, заглянул к брату, не спрашивая разрешения, ведь темно-зеленый скорее принципиально промолчал бы в любом случае. — Чего надо?! – рявкнул бунтарь, стянув наушники и прикрываясь одеялом по самый нос вместе с планшетом на груди. Поругался про себя за лень, что не позволила починить выдернутую на днях заржавевшую щеколду из чистейшего железа без обработки хромом после пролитой газировки. Что б их, чертовых грузчиков, водителей и мерчендайзеров, так любящих всколыхнуть баночку содовой как на зло. Никакие предупреждающие знаки на двери, висящие испокон веков на входе в обитель задиры, не останавливали непрошенных гостей. — Ты слышишь приглушенную музыку? – как-то отрешенно и обеспокоенно узнавал весельчак. Будто, как в детстве, искал спасения в семье после пробуждения из-за тягучего кошмара. Рафаэль кивком головы указал младшему на кровать, приглашая в комнату. Майки присел на край, отчего основание жалостливо пискнуло. По выражению лица бунтарь считал страх и любопытство без тени шкодливости и шутливости. Вслушался, серьезно напрягая слух, и ответил: — Не-а. Ни черта. А что я должен был услышать? — Там такой вот ритм. Тун-ту-дун. Ту-ту-дун-дыщь, – с помощью голоса и пальцев пояснил Майки. — Хм, – призадумался мутант, принимая положение сидя. – Как будто что-то отдаленно похожее на что-то. Как там? Еще раз? Микеланджело повторил и добавил: — О, опять на повтор песня пошла. Ты даже щелчок перед этим не услышал?! — Боюсь, что нет, – вздохнул Раф. – Давно у тебя эта мания преследования мелодией? — Недавно. Где-то с час назад, – хмыкнул парень, ударив себя по лбу кулаком несколько раз. – Еще несколько прослушиваний и я в натуре рехнусь, бро! Тогда я за себя не отвечаю! – по лицу младшего пробежала тень отчаяния вперемешку со злостью. — Окей, принял. Не кипятись. Щас че-нить замутим, – старший положил руку на плечо брата и поднялся. – Может, это я глухня? — Или это моя кукуха машет вслед, отправляясь в плавание по океану безумия, – съязвил балагур, кидая невидимому явлению жест прощания. — Да выясним, – уверил раздраженно Рафаэль. Ничто так нас не лишает равновесия, как чье-то поведение, дублирующее в схожей ситуации собственное, если оно не вполне объективно оправдано и адекватно. — Как думаешь, у Дона же точно должен быть «прибор, который улавливает силу звуковых волн»? – спародировал дикцию и ритм профессорского голоса задира, притворившись, что в конце поправляет несуществующие очки. — Геофон? – выпалил весельчак. – Ну, конечно же! — Плевать, как он там называется. Че стоишь? Пойдем, – подтолкнул за панцирь Рафаэль так, что Майки чуть не споткнулся. До лаборатории парни не дошли: повстречали у кладовой Леонардо вместе с Донателло. Нехитрое устройство в руках гения завизжало, и лидер приоткрыл дверь. — Вот теперь и я слышу, – подтвердил слова Бесстрашного умник. – Можешь выдохнуть, Лео. С тобой точно все в порядке. Ботан принялся разбирать завалы темной комнаты, в коей хранилась всякая дребедень, выуженная из разрушенного старого логова в попыхах, но так и не просмотренная на предмет ценности до конца. — О, и я присоединяюсь к клубу слышащих, – пробасил темперамент. – Дай помогу, – помог Дону и сдвинул металлический шкаф в сторону. Слова трека зазвучали громче, а отдельные слова можно было различить. Мальчик пел что-то про пиццу, крыс и ниндзюцу. — Какое облегчение, – выдохнул полной грудью мастер катан одновременно с Майки. – Странная песня тоже помешала уснуть? – обратился к голубоглазому. — Ага, – кивнул весельчак, улыбаясь. – Чуть рассудок не помутился! — А вот и виновник нарушения спокойствия и психического благополучия, – обратил особым тоном внимание на себя Дон. – Похоже, что со временем сам по себе или из-за какой-то тряски хлам попал аккурат на кнопку воспроизведения с повтором. Удивительно, конечно, что за столько лет батарейки не окислились, но факт остается фактом. Черепашки увидали старенький мини-магнитофон, крутивший на повторе запись. — Так это он самый! Надо же, – Леонардо бережно взял аппарат, заинтриговав присутствующих уверенностью в разгадке. Отключил воспроизведение и нажал на еще одну кнопку — крышка слота отклонилась, и показалась прямоугольная ленточная кассета. Он аккуратно вынул ее и повертел, разглядывая. — А-а-а, ты о то-о-ом, – припомнил Донни, узнав на пластике свой неумелый детский почерк для даты с цифрами, выведенными задом-наперед (впрочем, и по ныне профессор успешно применял зеркальное письмо в разных целях). — Да о чем вы, а?! – взревел Раф, размахивая руками, боясь брать в могучую лапищу драгоценный предмет. — А вот я, кажись, тоже вдуплил, – хитро протянул Майки, толкнув здоровяка локтем в бок. — Так рассказывай, ну, – сощурил глаза бунтарь, скрестив руки на пластроне. – Только без лирических отступлений от сути. Лидер и умник тоже остались послушать, готовясь в случае необходимости прокомментировать вкратце или исправить брата, как обычно происходило, когда младший получал ветвь первенства в ораторстве. Микеланджело понесло: — В общем, Донни разобрал парочку кассет и нарезал ленты. Скрепил их скотчем так, чтобы получилась из попурри новая мелодия. Круто, да? И это в пять лет! — Я месяц корпел над этим. На слух определяя подходящие элементы из разных композиций для объединения в гармоничную собственную, – подтвердил гений. – Компьютера у нас еще не было, так что пришлось практиковаться в сложении музыки из подручных средств. Магнитофон мне достался на день рождения. А вот кассеты… Отец не сразу заметил пропажу из коллекции, – кареглазый пристыженно хмыкнул. – Благо в основном слушал восточные мотивы и записи радиопостановок. — Потом мы подключили микрофон, – продолжил Майки. — Мой, с которым я любил выступать перед невидимой публикой с напутственной речью в светлое будущее. Представляя себя мэром собственного города, – вставил свои пять центов лидер. — Заиграла музыка, а я пошел в пляс, взяв микрофон. Но вот ты, бро, как всегда позавидовал моему таланту и выхватил его у меня. Прорычал, что поешь круче, – хохотнул Майки. – Тогда это казалось так. — Причем ты на лету вполне складную песенку составил исходя из того того, что видел и чувствовал, – закивал Дон. — Это было нашим маленьким секретом. Но отец вскоре обнаружил пропажу кассет, поэтому пришлось сознаться, – подытожил Лео. — Так вот кто меня сдал. А я грешил на Майки, – не удивился Донателло. – Впрочем, тогда это еще не было для всех очевидным. Три пары глаз заговорчески уставились на молчаливого солиста, отстранившегося в сторону от компании спиной. Рафаэль, сгорая со стыда, не посмел подать голос. Айдол черепашьего мира залип, потирая лоб, мотая головой и нашептывая: — Срамота-то какая. Главное, чтобы это не услышал Кейси! — Беги в лабу делать виртуальные копии! – процедил сквозь зубы Микеланджело умнику как можно тише. — Не сметь! – проснулся бунтарь, резко разворачиваясь. — Я его задержу! – Леонардо встал горой перед хулиганом. Донателло юркнул в свободный проем между лидером и стеной. Раф не стал бы порывисто вырывать магнитофон, боясь его повредить. Тем более крушить таинственный знак свыше не входило в планы. Но реакция Бесстрашного, уверенного в том, что бунтарь поступит свойственно пылкой натуре, раззадорила. Хулиган на зло сжал кулаки, играя роль, которую от него ожидали. К сдерживанию лавины добавился Микеланджело. Но оба брата были сбиты с ног в один рывок так, что залетели в кладовую, засыпанные барахлом. Догнав профессора в метре до заветной металлической двери, Рафаэль протянул руку с требованием: — Отдай, Донни. Я сам займусь оцифровкой. И сам решу, кому и когда включать аудиозапись. Слишком личное. И семейное. Донни похлопал веками и растянулся в улыбке, протягивая комплект. Второй рукой он подал жест братьям не лететь. Ниндзя в красном бережно принял божественный дар с ценной историей внутри, едва сдержав порыв приласкаться о пластик щекой, прикрыв глаза. — Справишься? – узнавал умник. — А ты расскажи, как, – замялся темперамент. — Как скажешь, брат. Как скажешь, – кареглазый пригласил Рафа войти в храм науки первым. Когда хлопнула дверь, Лео и Майки многозначительно переглянулись. — Ты думаешь о том же, о чем и я? – бодро хитрил младший. — О том, чтобы хорошенько выспаться перед тренировкой? – бесстрастно рассуждал лидер. — Мысли шире, бро, – весельчак ткнул свой висок. — Похавать перед сном? – пожал плечи кирпич. — Не-а. Хотя за идею плюсую. Подумай лучше, – не угомонился балагур. — Устроить тараканьи бега? – воображение страшная сила. — А ты бы этого правда хотел?! – поразился воин в оранжевом. — Исключено. Категорически нет, – обрил лидер. – И только попробуй, Майки, что-нибудь эдакое замутить! – пожалел о том, что высказал безумную мысль. — Заметано. Будут только крысиные, – воспользовался ситуацией весельчак и, заглянув в укоризненную синеву, перестал томить: – Давай запишем послание в будущее и оставим где-нибудь в стене или яме?! Ну, там, на диктофон, к примеру. Или скинем на флешку. Можно написать че-нить. Типа собственная капсула времени, все дела. Поразмыслив, Леонардо основательно прикинул, что хотел бы услышать за окном грядущего. Тепло улыбнувшись, согласился: — Интересная идея. 07.–09.02.2022, 07–30