Кляксовые истории

Я не знал, куда себя деть и что предпринять: четверо детишек, растущих как на дрожжах, следовали по пятам, не давая продохнуть. Поиски еды требовали вылазки наружу, тем более аппетит у ребят ого-го, отменный, как, впрочем, и по ныне. Оставлять надолго развивающихся ежесуточно до ступени выше сообразительных непосед боялся. Однако рисковал, то опуская черепашек поочередно на веревке на дно смежного с домом коллектора, уложенного прохудившимися подушками и порванными мягкими игрушками, то запирая в старом чемодане, выступавшем в роли единственного укрытия от пламени грозного дракона. А то и вовсе, какой бы стыд и жалость не испытывал, морил до последнего голодом, дабы те, обессилев, крепко спали. И каждый раз обнаруживал их вырвавшимися на свободу. Мальчишки, практически членораздельно гукая, забавлялись с опасными предметами, невесть откуда ими найденными, пытались забраться куда повыше, ухитряясь составлять предметы друг на друга, хотя я такому еще не обучал, носились как угорелые, умудряясь портить минимально возможный для логова из мусора под землей порядок. Дрались, кричали, получали увечья, падали, ползали, смеялись, плакали. В общем, вели себя как обычные дети, предоставленные самим себе. Буквально стояли на головах тоже. Повезло, что им силенок не хватало отодвинуть чугунный люк, прикрываемый дыру в стене — вход в довольно сухое и вполне теплое укромное убежище по меркам канализации. Но вскоре, поднатужившись, им и это удалось как раз в тот момент, когда я возвращался с охоты на годные отбросы, едва волоча огромный не особо дурно пахнущий мешок. Примерно в тот же период я услышал их первые четкие слова. «Отец», «папа», «папочка» и «па» вызвали бурный водопад слез счастья. Удивительно, как их характеры с первых дней нашего знакомства проявлялись в каждой мелочи. Если, конечно, оглашение признания в крысе черепашатами родителя можно назвать пустяком. Повзрослев, проявляя чудеса раннего мышления, дети начали задавать сложные, неудобные вопросы, которые, разумеется, ожидал услышать, но гораздо позже. Впрочем любознательность и любопытство позволили черепашкам заниматься поиском ответов самостоятельно, что не всегда заканчивалось для всех хорошо. Однажды я тяжко приболел, вероятно, подхватив хворь от многочисленных соседей, четвероногих сородичей, забредающих за легкой наживой. Мальчики, не понимая, требовали внимания, которое не мог восполнить ни при каком сильнейшем желании. Они впервые столкнулись с немощностью, пытались урвать заботу в те минуты просветления, когда я был способен подняться лишь за тем, чтобы глотнуть воды и, еле волоча ноги, посетить уборную. Ребятишки мартышками нависали на кимоно, не давая проходу в страхе, что сгину, а они не узнают о том, что отныне одиноки. Зря я резко выразился в тот вечер на тему смертности, позволив гневу овладеть разумом, но недуг сделал меня на время раздражительным и туго соображающим из-за сильного жара. Я благодарен богам за то, что в бреду не ранил никого, а ведь сыновья льнули к родителю как к единственному спасению. Как и они для меня стали исцелением. Мой дух всецело подкреплялся энергией родных сердец, но тело все же подводило. Без настоящих, подходящих крысе, лекарств становилось совсем худо. Мысленно обращаясь к высшим силам за помощью, не столько для себя, сколько для черепашек, чтобы о них кто-либо достойный позаботился в обмен на мою бренную душу, никак не ожидал услышать ответ на призыв и принял сперва за воспаленную фантазию. Однако незнакомый голос повторил: — Не бойся, обеспокоенный отец. Я чувствую твою боль и готов протянуть вам, пятерым, руку помощи. Слушай мой голос. Доверься мне. Больше не придется прятаться. Не нужно скрываться. Выживать. — Кто вы? – не проронив ни слова вживую, узнавал я ментально. Благо имелся опыт духовных практик. — Меня зовут Чарльз Ксавье. Я мутант-телепат и директор школы для одаренных детей. Пристанище, интернат, оплот для тех, кто не похож на остальных. Для твоих черепашек здесь самое место. Они не будут в нашей немаленькой семье чувствовать себя угнетенными изгоями. Научатся защищаться и защищать, освоят науку и выберут занятие по душе. А вас мы бы хотели видеть в роли наставника, сэнсэй Сплинтер Хамато, – произнося такие неожиданно воодушевляющие речи, словно по волшебству, незнакомец транслировал мне картины обиталища людей со сверхспособностями. Я уж было хотел возразить, что мы мутировавшие животные, но профессор опередил: — Не имеет значения, кем вы были. Важно лишь то, кто вы сейчас. Я вижу перед собой больного отца с четырьмя прекрасными детьми в нужде. Мудрые слова. Не соглашаться с очевидной истиной было бы непростительной глупостью, равносильной самоубийству. Мы действительно были не в том положении, чтобы выставлять на показ гордость и отказываться от подарка судьбы. Тем более Чарльз поделился со мной частью собственных болезненных воспоминаний для справедливости, ведь разрешения проникать в мои он не попросил до «официального» знакомства, дабы понять, с кем будет иметь дело и стоит ли тратить ресурсы на тех, кто не заинтересован в помощи по-настоящему. Интуиция молчала об опасности. Некоторые секреты обоюдно раскрылись. Если только сие не проявление гипноза. Как бы то ни было я прошептал: — Спасибо за оказанную честь.

***

Засветло нас встретили на поверхности, ведь сил преодолеть самостоятельно длительную дорогу у меня не имелось. С некой ностальгической горечью я обернулся в последний раз на родной рисунок люка, прежде чем в объятьях сонных детей занять место. До школы добрались на автомобиле с тонированными окнами. Город только просыпался, и немногочисленные люди и машины проносились мимо не догадываясь о том, кто ехал по пути. Сыны, будто завороженные, глазели и донимали вопросами о том, что видят, проверяя свои догадки из того, что я рассказывал о верхнем мире. Страшном опасном месте в обманчивой пестрой обертке. Приняли нас тепло, сытно накормили, выдали одежду и предоставили просторную спальню с двумя двухэтажными и одной простой кроватью. Чудесным видом из окна на зеленый задний двор, отчего дети пришли в восторг, позабыв о назревающем конфликте в борьбе за верхнюю полку, когда я подозвал к подоконнику. Впервые мальчики с разинутыми от удивления ртами познали красоту природы воочию, во все большущие глаза рассматривая кустарники, деревья и цветы свысока. О таком мы даже боялись мечтать. Что уж говорить о горячем душе и телевизоре? Ящик в общей комнате для развлечений приковал сыновей. После ванной, переодев в чистое и сухое, я оставил их на попечение воспитателей, пока сам проследовал в медпункт. Через несколько дней я сдюжил и приступил к обучению черепашек. Детский сад в школе не был организован, оттого занимались подготовкой к школе по моей программе и ниндзюцу по методике Йоши, как и задумывал. Благо для сего в распоряжении были любые средства. А тренировки в настоящем спортзале и вовсе на улице под яркими жгучими лучами солнца вовсе воспринимались сказкой наяву. Мы делали то, что вздумается, в рамках разумного, и не получали осуждения или укоризненного взгляда. Никто не тыкал пальцем и не перешептывался за спиной, быстро свыкнувшись к новым жильцам своеобразной общины мутантов. Несмотря на то, что клан Хамато представлял собой по сути так называемых морлоков, группу скрывающихся в стоках изгоев, мутация коих преимущественно проявлялась лишь в неординарной внешности без сверхспособностей. Хотя нельзя сказать, что особенностей в наших метаморфозах, помимо морфологических, нет, ведь после исследования оказалось, что обладаем ускоренной регенерацией и повышенной устойчивостью ко многим видам бактерий и вирусов. А в структуре ДНК вовсе обнаружили следы генома инопланетного происхождения. Если бы не это вкупе с должным уходом и своевременным лечением, я бы наверняка сгинул. Удивительно, что мы с сыновьями ни разу не пересеклись с себе подобными, изучая тоннели подземелья, кому и принадлежало по сути это мрачное царство. А о жестоком неприятии мутантов людьми в целом наслышан, оттого мы и прятались. Тем более даже при больших стараниях в маскировке едва ли крыса и черепашки сошли бы за типичных уродов. Первое время многие подходили, любопытствовали, кто мы и почему здесь, планируем ли оставаться и как долго. Некоторые продолжили это делать исключительно из желания поняньчиться с милыми, обоятельными малышами. Потягать, тяжеленьких не по годам, потискать, пухлощеких, да побаловать, сластен, вкусностями. Черепашки, впрочем, получив хорошее питание и возможность пребывать подолгу на свежем воздухе очень быстро вытягивались. Росли и ввысь, и вширь, стремительно набирая мышечную массу. Признаться, за подобные детские аппетиты было в некотором роде неловко, поскольку, хотя взрослые понимали необходимость в пище растущему организму, тем более с повышенным метаболизмом, мы откровенно объедали заведение, не давая ничего взамен. Отплатить, кроме верности долгу, было нечем. Интеллектуальное развитие соотносилось с физическим, и через год дошколята готовились к первым тестам для формирования психологического портрета, выявления предрасположенности к предметам и определения уровня физической подготовки. По результатам учителя пришли к выводу, что черепашки готовы получать начальное образование. Несмотря на заметные различия в сводной таблице, мальчишки настояли на том, чтобы их определили вместе в один класс. И в этом пошли нам на уступки. Низкий поклон им.

***

Крохи, моя гордость и слава, поначалу одинаково схватывали любой материал на лету. Но после стало очевидно, что вместе обучаться в одном классе не стоит, дабы не растрачивать таланты. Внешкольные занятия, кроме наших тренировок, тем более вынуждали их разойтись по секциям. Детям не разлей вода было непросто свыкнуться с отсутствием ежечасно братьев рядом, но они взаправду стали старше, чтобы понимать о необходимости вынужденной разлуки. Нарушили данные себе обещания всегда оставаться вместе во благо и научились справляться друг без друга. Да так, что, если не в столовой или на уроках ниндзюцу, пересекались лишь к вечеру, до полуночи шепотом делясь впечатлениями. Ребятишки далеко не сразу приняли в свой круг доверия чужих. Однако постепенно, шаг за шагом общение с остальными учениками и преподавателями вышло за рамки холодного, отстраненного, ершистого отношения. Каюсь, в том имелся мой вклад, поскольку наказывал никогда никому не открывать сердце. Не оправдываюсь ни в коем случае, но помыслить в свое время не мог о подобной доброй участи. Я заметил также, что каждый выбрал к тому же себе еще и не столько друга, сколько пример для подражания. Донателло сразу заприметил профессора Маккоя, когда впервые нас пригласили в лабораторию, дабы приоткрыть завесу происхождения. Ряды разномастных склянок, мигающие разноцветные лампочки, многочисленные экраны, невиданные мною доселе аппараты, о назначении которых не имел даже догадок, привлекли внимание юного гения. Покладистый характер Зверя и готовность чинно разъяснять простым языком однозначно находили отклик в сердце среднего сына. Особенно с учетом того, что ученый с радостью допускал черепашонка до несложных безопасных экспериментов, ощутив тягу Донателло к науке и убедившись в таланте лично. Леонардо тянулся к лидеру команды Икс-мен. Четкие, взвешенные быстро принятые решения и умение вести за собой, сила духа, стойкость мнения манили старшего сына на подсознательном уровне. На школу было совершено нападение лишь однажды, чтобы можно было малышу столкнуться с реальной угрозой и ее успешным устранением благодаря опытному командованию. Но поступки Циклопа не остались не отмеченными сыном особым образом. Как все учителя, обитатели в школе, мистер Саммерс хорошо относился к пытливым юным умам и всегда поддерживал Леонардо дельным советом, коим следовал сам. Беззаботный веселый открытый Микеланджело восторгался шутником Ночным Змеем, кто благодаря своему умению телепортироваться поднял на уши все общежитие на первое апреля, доведя в одиночку многих до белого каления. Мистер Вагнер не преминул воспользоваться возможностью обучения своему особому искусству, и на пару с младшим сыном разыгрывал самыми немыслимыми методами не только деток, но и взрослых. Даже я однажды повелся как старый дурак, но сердиться попросту не мог, разве что на себя. Иммигрант, как и я, также с забавным акцентом в речи, умел одним лишь вовремя брошенным словцом разрядить накаленную обстановку и заставить искренне улыбаться грустившего несмотря на свой довольно устрашающий вид и зрил в корень. Балабол Микеланджело определенно отыскал соратника по увлечениям и духу. Со вторым по старшинству сыном Рафаэлем, как всегда, было непросто. Ведь сорванец с завистью смотрел на острые противоречивые выкрутасы нелюдимого угрюмого саркастичного мистера Логана, в котором признал своего героя. Невероятная сила, едкие подколки, всегда себе на уме не зависимо от чужого мнения и даже в сложных ситуациях действующий не так, как вынуждают обстоятельства, уклонение от приказов и постоянное противостояние с теми, кого не считал допустимым собою помыкать, — подобное вызывало во взгляде черепашонка хищный азартный блеск. Благо Росомаха рассудительно сторонился являться для кого-то наставником, отдавая отчет в демонстрации вредных привычек и напускной колкости, не шибко скрываемых. Упрямо грубо, насильно отваживал ребенка от себя, сталкиваясь с не менее твердым напором Рафаэля, лишь сильнее желавшего повторять за авторитетом. Что касательно меня, я продолжил общаться с профессором Ксавье. У нас было много общих тем для размышлений и дискуссий. Преимущественно обговаривали воспитание, воздыхали о прошлом и сетовали на то, что не поспеваем за молодежью. А вот поднимать тему сюжетов кино и сериалов с телепатом было максимально абсурдно, но все же мы пытались обсуждать такой досуг хотя бы в рамках цензуры для послушников.

***

Выпускной пришелся на пятнадцатилетие. Среднее образование парни получили три года назад, но так как школа Ксавье не простая, они завершали отдельный курс для вступления в ряды Людей-икс. О поступлении в колледж или тем более получении верифицированного высшего образования хотя бы дистанционно, к превеликому огорчению мыслителей Леонардо и Донателло, речь не шла, поскольку даже со связями мистеру Ксавье отказали в предоставлении документов грязным беспризорным иждивенцам-нелегалам. А бюрократия требовала беспрекословного выполнения всех норм и требований. Зато привыкшие руководствоваться инстинктами и выполнять механическую работу Рафаэль и Микеланджело не шибко расстроились, предпочитая отдаться хобби. Черепашки, как и я, редко выбирались за пределы территории учебного заведения. Только если это не была совместная поездка на экскурсию или вылазка в торговый центр, когда мы кутались даже летом в тряпки с ног до головы, дабы не привлекать лишний раз внимание. Свободно же перемещаться в таком виде, кем являлись, было опасно по многим параметрам и посему не злоупотребляли нахождением в толпе вопреки огорчению детей. В ту роковую ночь подростки впервые серьезно ослушались наставлений, а я не уследил. Полученные навыки ниндзя позволили им ускользнуть из-под носа никем не замеченными и вырваться на настоящую свободу. Если не брать в расчет в то мгновение тех бодрствующих, кто умел читать мысли, видел сквозь стены или слышал на колоссальных расстояниях. Однако дети воспользовались строгим советом не показываться лишний раз на глаза и выбрали путь по крышам, наперегонки перепрыгивая с одного свода на другой, веселясь. Их взору открывался великолепный вид на ночной мегаполис, от которого захватывал дух и кружилась голова, обдуваемая порывистым ветром, едва не срывая разноцветные маски с зеленых лиц. И откуда, помимо индустриального ансамбля, доносились мольбы о помощи. Вырисовалась мрачная картина насилия. Воины тени не могли пройти мимо. Обезвредили панков с татуировками в виде пурпурных драконов и вернули отобранный смартфон даме, кричащей хрипло, с полными ненависти и страха глазами, вместо благодарности о том, что «предпочла бы умереть от рук человека, чем быть спасенной вонючими чудовищами». Убегая, спотыкаясь, оглядываясь с опаской, в гневных слезах грозилась «набрать в специальную службу по отлову особо буйных мутантов», намекая на то, что нам «самое место максимум в клетке на привязи» и «неплохо было бы всех стерилизовать и кастрировать, чтобы не плодились такие ущербные». Списать на перенесенное потрясение подобное не удалось даже самому позитивному сыну. В расстроенных и гневных чувствах безысходной несправедливости сыновья возвращались в школу, пока не напоролись на ограбление склада. Люди, одетые сплошь в черное, с красными трезубцами на груди и спинах, воровали некое оборудование. Юношам необходимо было взбодриться, выплеснуть эмоции, и на адреналине черепашки стремглав бросились в бой. Четверо против десятерых не вполне равный расклад, однако дети достойно выстояли. Но далее подмога преступникам пребывала и пребывала. Количество противников стремительно росло. С лидером все согласились на отступление. Дернули прочь и едва оторвались, скрывшись в канализации, еще не раз ставшей для семьи Хамато единственным надежным пристанищем. Утаить проведение ночи в драке не было возможным из-за заметных увечий. Преподнесенный мне в качестве извинений за нарушение дисциплины и первого трофея от поверженного врага лоскут ткани с символом зла заставил меня сжать ненавистный знак. Глубоко выдохнуть, чтобы успокоиться и собраться с мыслями, дабы поведать сыновьям полную версию нашего появления на свет в качестве разумных антропоморфных животных. Я знал, что мы теперь не одиноки и на нашей стороне сильные преданные союзники. Поэтому рок распорядился, когда были подготовлены: пришло время мстить Ороку Саки за смерть хозяина Хамато Йоши. 08.–09.08.2022, 9-55