Ошибка, стоящая...

Петра, в отличие от коллеги, не был столь оптимистичен. Капитан отчалил налаживать дипломатические отношения, Йору — рациональная часть их коллектива — был вне доступа из-за корабля, Флора радовалась трепетной заботе синего аборигена о больном, ну а навигатор только подлил бы масла в огонь. Так что биолог остался в сущности один на один с сомнениями и стеснением: он очень сомневался, что Сиитрра действительно оказывает ему знаки внимания, но, что бы это ни было, оно вызывало неловкость. Там, на поляне, когда двое тёмно-синих, почти в черноту, адаарвийца появились забрать их с медиком, Петра лишь вежливо улыбнулся и спокойно позволил взять себя на руки. Возможно, обезболивающее Флоры, возможно, разреженный воздух планеты, но он чувствовал себя почти безмятежно. Тем более, как он считал, одного паникующего в их команде было достаточно. И то, что он крепко обхватил шею своего спасителя, было лишь попыткой сгладить неловкую ситуацию. И когда его, уже в доме, аккуратно спустили на пол и помогли улечься в постель, тоже воспринял это спокойно: всё же со сломанной ногой не очень удобно передвигаться. Проблемы начались после того, как его — напоив из кружки, — вновь подняли на руки и отвели в санузел. Тот оказался разбит на части, каждая из которых определялась собственной текстурой: гладкие, шершавые, в волосках, масляно-блестящие. Петра (биолог до глубины души) сразу же признал в них различные виды растений. И туалет — дело нужное, конечно, если тебя не таскают с собой повсюду. Не умея объясниться, Сиитрра, поддерживая человека под колени, долго обсматривал ванную, пытаясь придумать способ объяснить устройство. Наконец, лампочка в его голове загорелась, и он, запустив ладонь в маленький жёлтый колокольчик, доверху наполненный водой, набрал немного и плеснул её на нечто бледно-розовое с небольшой выемкой в середине. Жидкость сразу же исчезла. Так, это понятно. Колокольчик, судя по всему, можно использовать для умывания. Как и ещё один подобный цветок, гораздо в больших размерах — для купания. Отлично. Дальше Сиитрра взял в руки растущую из большой чаши тёмно-красную головку в мелких волосках. В них тут же показались полупрозрачные капельки, и адаарвиец, поудобнее перехватив Петру (при этом тот на пару секунд оказался в воздухе), попытался дотянуться до его ног. Естественно, ничего не получилось: длины цветка не хватило, как и длины рук. Так что ему — наконец! — пришлось отпустить человека, посадив на краешек бледно-розового растения (Петра слегка запаниковал, помня о его назначении, но зад остался в целости). Но, прислушиваясь к собственным ощущениям, он оказался не готов к тому, что мягкие щекочущие волоски нежно пройдутся по его голени, а затем ласково опустятся к стопе: Сиитрра омывал ноги человека. Абсолютно спокойно. И никакие увещевания Петры не сработали. Закончив мытьё, адаарвиец почти замешкался, затем показал на себя, на тканевую дверь и вышел, оставляя чужеземца самому разбираться с остальным. И вот за это он был очень благодарен, потому что и не надеялся, что ему позволят управиться с гигиеническими процедурами без свидетелей. Однако радоваться Петре пришлось недолго, потому как, только он закончил, Сиитрра вернулся. С тёплым халатом в руках, в который он, не стесняясь, закутал человека и поднял на руки. У Петры закружилась голова. Предположительно, от средства в питье, что ему давали не так давно, а может от количества подъёмов туда-сюда. В любом случае, сил на сопротивление уже не оставалось, а голова удобно уместилась под ключицами Сиитрры. Следующий момент, который он помнил, как его снова отводят в ванную, теперь уже раздевая и моя самостоятельно, а потом кормят с ложечки чем-то чрезвычайно безвкусным и водянистым. На этом этапе Петра отчаянно пожалел, что им двоим не выделили ретранслятор, и наконец полностью пришёл в себя. Примерно здесь вклинилась в его лечение Флора (оставшаяся, однако, очень довольной результатами) и кэп, объявивший, что де он рад такому скорому выздоровлению своего подчинённого, но дела-дела заставляют его отправиться к самому Императору сей планеты, оставляя биолога на попечение гостеприимных адаарвийских хозяев. И земного медика, разумеется. Навигатор при этом смотрел на редкость насмешливо. Очередная подлянка пришла откуда не ждали. Биологу выделили ретранслятор. Так что теперь он мог понимать всё, что ему говорили (Сиитрра объяснил, что Кааш — его брат — перепрограммировал устройство; Айдасу при первой встрече досталась устаревшая версия), а его — нет. Петре всё настойчивее казалось, что над ним изощрённо издеваются. Других обитателей дома земляне практически не видели: все были заняты своими делами, и лишь Сиитрра просиживал часами у постели больного, не давая особо двигаться. Поэтому и Флора бессознательно оказалась третьей в их компании. Но адаарвиец меньше прикасаться не стал, как будто совсем не видел в этом ничего предосудительного. А может, так и было. Сидя очень близко и грея подмерзающий бок, он зачитывал землянам книги, написанные красочным детским языком. Это были сказки, и Петра с удивлением вглядывался, как безэмоциональное лицо и спокойный тон голоса рассказывают о приключениях малышей в волшебных странах, где весело, интересно, забавно, а порой и страшно. Ему пришлось пересказывать, чтобы Флора тоже имела представление о том, что происходит. Наконец, Петра не выдержал и, когда закончилась очередная история, прервал её: — Флор, тебе не кажется это странным? — Сиитрра, уже перелистнувший страницу, замер. — М? Что именно? — То, как он рассказывает. Это же детские сказки! Как можно читать их с таким лицом? Женщина перевела взгляд на адаарвийца. Тот, казалось, внимательно прислушивается к разговору. — Они все тут — эмпаты. Судя по тому, что я вижу, думаю, с эмоциональной сферой у них всё в порядке. Просто не выказывают вовне свои чувства. Потому и детские книжки написаны нормальным для нас языком. — Они…что? — О, тебе никто не говорил? Ай вчера выяснил. Петра был потрясён. Это что же, всё, что он… И даже когда… Ох. — Что-то случилось? — голос Сиитрры по-прежнему был тихим и безэмоциональным, но смотрел он пристально. Человек покачал головой. И в очередной раз указал на ретранслятор, мол, принесёшь ещё один, тогда и поговорим. Собеседник чуть пожал плечами и начал читать следующую сказку. Внезапно его прервала Верршел: она вошла в комнату с чашей в руках. — Сиитрра, — тот поднял голову. — Вот, выпей. — Спасибо, сестра. Женщина кивнула, но затем взгляд её опустился на грудь мужчины. Она моргнула и спросила: — Почему ты не надел ретранслятор? Я же специально отправила Саариш за ними? Сиитрра замер. А Петра внимательно вгляделся в его лицо. Не найдя ни намёка на покаяние, он приподнялся, обратив на себя внимание Верршел, и взяв в руки устройство, кивнул. Она кашлянула, бросив мимолётный взгляд на брата, и, пообещав уладить вопрос, исчезла. Пару секунд спустя она появилась вновь, неся в руках два (два!) ретранслятора. Увидев их, Флора подскочила и взмахнула руками. — Нас наконец-то поймут?! — Я тебе больше скажу, Флора, мы уже давно могли бы… — тут он глянул на Сиитрру, расслабленного сидящего рядом и при этом не обращавшего на него никакого внимания, и замолк. — Эм, я забыл попросить их и для тебя тоже. Прости. — Я думала, их уже не осталось. Ладно, ничего. Зато можно, наконец, не слушать эти дурацкие сказки. Они у меня уже вот, где сидят, — она полоснула себя по горлу и с кивком забрала у Верршел ретрансляторы. — Спасибо, — сказала она, надевая. — Так гораздо лучше. — Это наш долг — позаботиться о том, чтобы нашим гостям было комфортно в нашем доме. Сожалею, что мы оказались не готовы ко встрече с Вами и потому не приготовили достаточного количества ретрансляторов, которыми могли бы Вас снабдить. Мы… — Всё в порядке, — вмешалась Флора, устав от столь витиеватой речи. — Всё в порядке. Это мы как снег на голову свалились, так что это наша ответственность. Напротив, мы очень благодарны вам за гостеприимный приём, — и желая перевести тему, уточнила. — Быть может, нужна моя помощь? Моему коллеге я пока не нужна, так может?.. — Благодарю Вас, — всё также ровно ответила Верршел. — Ничего не стоит Вашего беспокойства. Но мне нужно ещё кое-что сделать, так что прошу меня простить. Сиитрра, — она вновь обратилась к брату. — Выпей уже лекарство, фонишь. — Хорошо, Шел. Спасибо. Как только женщина вышла, Флора снова заговорила: — Какое лекарство? Вы чем-то больны? Может, я смогла бы вам помочь? Петра тоже с беспокойством перевёл на него взгляд. — Благодарю Вас. Это ни к чему, — наконец, мельком посмотрел и сделал пару глотков из чаши. — Голова болит. Скоро пройдёт. — Это…из-за нас, да? Сиитрра помолчал, но затем всё же обратил на него внимание и ответил: — Да. — Это поэтому никто к нам не приближается? — вмешалась Флора. — А вы чем же провинились? Это было уже грубо, хотя женщина ничего такого и не имела в виду, просто пошутила. Петра воскликнул, предостерегая: — Флора! Но Сиитрра промолчал, допивая лекарство и вновь утыкая глаза в пол. — Сиитрра? — человек снова заговорил, при этом тихонько касаясь тёмно-синей руки. — Всё в порядке, Петра. Вы ни в чём не виноваты. Ррашшар говорил, земляне совсем не умеют дистанцироваться. Но Вам нужен уход и — мы не можем лишить Вас гостеприимства из-за такой мелочи. — Но, быть может, стоит сделать передышку? Или, если вам уж так не хочется оставлять нас одних, кто-нибудь ещё мог бы выразить нам ваше гостеприимство? — Нет. Я отвечаю за Вас, это моя задача. — Но… — Петра. Думаю, не нам с тобой спорить с законами этой планеты. Однако, Сиитрра, детские сказки — это здорово, но не могли бы вы рассказать нам что-нибудь, более полезное в нашей ситуации? — Более полезное? — тот задумался. — Что бы Вы хотели узнать? — Ну к примеру, — Флора ухватилась за возможность со всей цепкостью научного человека. — Что делает вашу кожу синей? Я заметила, что каждый член вашей семьи имеет несколько оттенков: наиболее похожи вы с братом. Но Ррашшар — голубого цвета, а Саариш — бледно-сиреневая… — О. Мы с братом — двойняшки, поэтому так похожи. В целом, Адаарви населяют люди в спектре от тёмно-синего, как у нас с ним, до белого. Это потому, что в нашей крови много меди. Хотя разные сочетания дают необычные оттенки. К примеру, наш Император — потомок бледно-сиреневой женщины и тёмно-фиолетового мужчины, а небольшой врождённый недостаток меди дал ему светло-серый цвет. А вот его сын — бледно-голубой, как и Ррашшар. — Ого, медь! Так-так, — у Петры возникло ощущение, что сейчас будет лекция под запись, так восторженно выглядела Флора. И хотя в этой миссии главным по биологии внеземных цивилизаций был он, ему также было понятно, что её интерес — сфера того, как лечить, а не как устроено. — А что насчёт вашей эмпатии? — с другой стороны, в этот раз ему просто не представлялся шанс побыть безумным учёным. Что за несправедливость?! Он вздохнул.  — Эмпатии? Хм. Наша обонятельная система состоит из миллиона клеток, способных дифференцировать запахи окружающей среды и соотнести их с эмоциональным состоянием. — То есть… Это не эмпатия, как бы? Петра, ты слышал? — Слышал. Значит, эту систему можно блокировать, — он бросил взгляд на всё также мирно сидящего адаарвийца. — Да, но если это система анализа окружающей среды, — вреда будет больше, чем пользы. Вполне возможно, даже до потери рассудка. — Верно. Для человека это тоже небезопасно — остаться без обоняния, — Петра отвечал вяло, понимая, какие мысли сейчас могут крутиться в голове у Сиитрры. И хотя тёмно-синий адаарвиец оставался безмятежно спокойным, биолога не оставляла эта идея. Всё же, на первый взгляд, их разговор с медиком напоминал заговор о том, как поработить или уничтожить людей незнакомой цивилизации. Так что он решил пояснить. — Кхм. На самом деле, у людей уже давно возникают мысли по поводу природы эмпатии и других — мы называем их экстрасенсорными — способностей. — Флора отчаянно кивала: блокировать анализатор — обратная сторона «развить». — На Земле существует школа, куда принимают детей с такими отклонениями, однако никто пока не смог объяснить, откуда они берутся. Но, Флора, обонятельная система человека уже давно изучена, ничего подобного, о чём говорит Сиитрра, — там нет. — Ты прав, — женщина удручённо вздохнула. — Но, по крайней мере, во Вселенной существует такой вариант, так что можно попробовать начать поиски в этом направлении. О. Мне сейчас пришла мысль… Если найти какое-то средство-блокиратор и распылить его над… О. Сиитрра, небо, мне очень жаль. Я вовсе не имела в виду, что мы собираемся найти способ, чтобы навредить вам! — Я не биолог, — адаарвиец и взглядом не выдал собственного состояния по этому поводу. — Но скорее всего, у вас не получится. Эта система больше связана с мозгом, чем с носом, так что… — Хвала небу! Вы уж нас простите, учёных, всё бы нам поизучать, — Флора рассмеялась: одновременно и облегчённо, и всё ещё в напряжении. — Всё в порядке. Тем более, скоро нашим учёным придётся сделать тоже самое, так что, думаю, мы будем в расчёте. Земляне застыли, но затем вспомнили о поломанной системе жизнеобеспечения их корабля и дружно кивнули. Однако разговор сам собой затих. Так что кашу из листового виллана Петра (Флоре досталось нечто более пряное и, судя по блаженному выражению лица, вкусное) ел в тишине. Зато ему удалось отвоевать (когда тебя понимают, это сделать не в пример проще) привилегию есть самостоятельно (при этом почудилось обиженное выражение на лице). Появление Ррашшара разбило тишину вдребезги: несмотря на привычную безэмоциональность, от него всегда чувствовалась кипучая, иногда мягче, иногда резче, энергия. А низкий голос кэпа означал новости. Поэтому земляне вместе с адаарвийцем синхронно уставились на пришедших в ожидании. — Ну-с, как у вас дела, ребята? — первым заговорил Джонас. — Мы-то нормально, что там с картами? — А, этим занимается Айдас. Император выделил ему библиотеку для работы, так что я оставил его и вернулся посмотреть, как продвигается ремонт корабля. — И? — подал голос Петра. — …А заодно проведать тебя, болезный. Как нога? — Почти зажила, кэп, — Флоре тоже не терпелось узнать новости о корабле. — Ещё неделя, плюс-минус пара дней. Что с кораблём? — Отлично, отлично. Значит, если навигатор быстро справится со своей задачей, через пару дней уже сможем возвращаться. Верно, Ррашшар? — Скорее всего. Биологические исследования много времени не займут, но потребуется проверка результатов хотя бы на протяжении нескольких дней, чтобы система жизнеобеспечения работала без сбоев. Оба ваших пола имеют отличия или мы можем вести расчёты, используя данные только одного человека? — Для жизни нам необходимы одинаковые условия, — ответил Петра. — Но всё же, думаю, лучше ориентироваться на Флору… — Сексист, — усмехнулась женщина. — Тогда уж побудь джентльменом и не заставляй бедную хрупкую меня ложиться на исследовательский стол. — До полного выздоровления Петре не рекомендуется покидать дом, — выпалил Сиитрра, сильнее сжимая и без того тонкие губы. Все замолчали, переглядываясь. — У меня складывается впечатление, что наши биологи — сущее наказание, — наконец промолвил Ррашшар. При этом у Петры возникло ощущение, что тот над всеми ними насмехается. Это и называется эмпатия? — Эх, бедный-бедный Айдас. Надо пойти его обрадовать. Ррашшар, не будете ли Вы любезны?.. — Конечно, достопочтимый Джонас. Как раз время обеда. У императора и поедим, — аккуратно прикоснувшись к капитану, адаарвиец исчез, оставляя троицу в безмолвии.