Защити меня

СИГНИ Ох, это было самое безумное утро в моей жизни! Всё происходящее казалось чудесным сном, который грозился вот-вот рассыпаться кучей осколков. Сначала - было так весело, так беззаботно нестись по винтовой лестнице наперегонки с Саймоном - осеннее солнце заливало белокаменные ступени, облачка пыли взметались под нашими ногами. Казалось, что мы всего лишь парочка детей, которые носятся по древнему замку, не озабоченные никакими взрослыми проблемами и делами... Зато как по-взрослому всё закрутилось потом. Я толком не успела опомниться, как оказалась в его спальне - уже полураздетая, зацелованная, со сбившимся дыханием и рваными мыслями. Мужчина скинул с себя рубашку, и я не удержалась - опустила ладони на его мощную, тренированную грудь с канатами мышц и хитрым маршрутом вен. Провела по ним - легонько, осторожно. Я не впервые видела обнаженный мужской торс - в конце концов я выросла рядом с троюродным братом - но идеальное тело Саймона оказалось до боли красивым. Он рыкнул, и я испуганно отдернула пальцы. - Больно? - Нет, нет, продолжай, трогай, если тебе хочется, - Саймон вернул мои руки на место. Трогать хотелось. Я отчаянно отбрасывала дурные мысли, усилием воли возвращала себя сюда, в спальню лорда темных земель, к мужчине, который и пальцем меня не тронул, но прошлое - такое недавнее и такое больное давлело. Он снова начал меня целовать, и, признаться, у него отгонять плохое получалось куда лучше моего. Я вообще не соображала рядом с ним, терялась, голова шла кругом. В солнечном сплетении затягивался тугой узел, и я, кажется, впервые поняла, что такое истома. Желание. Влечение. Саймон гладил меня, вёл горячими пальцами по всему телу, а хотелось еще больше, еще крепче, чтобы его руки стерли абсолютно все воспоминания. И тогда я заговорила. Сбивчиво зашептала, говоря о том, что было. И что есть. Что он... Самый... Самый единственный. Самый мой. Я так долго держала это в себе, так долго боялась ему открыться, потому что мне действительно было не безразлично его мнение обо мне. И хотелось, чтобы он знал, что я... Чистая. Неиспорченная. Пусть Саймон и говорил, что ему наплевать на всё, что ему нужна я - такая, как есть... Всё равно отчаянно хотелось, чтобы он знал. Я смогла только ахнуть, когда осталась без верха белья. Стыд захлестнул с головой, когда Саймон стал ласкать меня, осторожно сжимать грудь, осыпать поцелуями. Это было невозможно, невероятно... Мужчина осторожно опустил меня на постель, навис сверху, прекрасный, как бог войны в сером утреннем свете. Я перестала понимать, что со мной. Сердце заходилось в бешеном ритме, из горла сами собой рвались стоны, пот стекал по лбу. - Что же ты со мной делаешь... - он скользил губами по моим ребрам, когда его ладонь задела лоно, пусть и сквозь белье, и мой вопрос оборвался на выдохе. - Ты такая влажная... Всё происходящее до этого не шло ни в какое сравнение с тем смущением, которое я испытала от этих слов, когда оказалась под ним совершенно обнаженная. Было ли мне страшно? Да. Но я очень доверяла Саймону. Верила ему. Даже больше, чем самой себе. Моего словарного запаса явно не хватало, чтобы описать всё, что этот мужчина творил со мной в последующие минуты. Позвоночник выгибался дугой, я плотнее льнула к Саймону, то стыдливо сдвигала бедра, опасаясь новых ощущений, то наоборот - раздвигала, когда особо чувствительные точки требовали еще больше прикосновений. Теплая волна затопила всё тело, превратив ноги в кисель, я дернулась и вскрикнула так громко, как не ожидала сама от себя. Открыть глаза не было никакой возможности, как и восстановить дыхание, лежа под навалившимся мужским телом. Саймон поймал моё лицо в ладони, покрыл новыми поцелуями, языком ласково поддразнил нежную кожу на шее... Всё время нашей близости он что-то говорил мне, но я, если честно, почти не слышала, из-за шума крови в ушах, а переспрашивать стеснялась. И вот теперь до меня дошли его сбивчивые слова. - Маленькая... Люблю. Люблю. Я ткнулась лбом в его ключицу. Даже шок от первой близости с мужчиной не смог настолько поразить меня, мое сердце, как эти слова.

***

Теперь я лежала у него под боком, пытаясь как-то переварить всё произошедшее. Во-первых, очень хотелось прикрыться. Я понимала, что это, наверное, глупо после всего... Но пусть горячие руки не просто согревали, а буквально прожигали кожу, голое тело всё равно холодил какой-то сквозняк. Да и воспитана я была как-то иначе... Хотя, глупо, конечно, куда-то приплетать чертово воспитание - ну я бы когда-нибудь вышла бы замуж, когда-нибудь это и так случилось бы... Просто правильная девочка никак не хотела признавать, что мне и самой хотелось. Хотелось чувствовать крепкие руки на себе, слышать его, именно его, возбужденное, восхищенное мной дыхание, проводить губами по соленой, пахнущей мускусом кожей. - Ластишься, котёночек? - хрипло поинтересовался Саймон, сгребая в ладонь мои жутко растрепанные волосы. - Нельзя? Тебе так не нравится?... - я тут же подняла голову от его торса. - Глупая, с тобой не может не нравится, - мужчина подтянул меня выше, к своим губам, опять целуя и увлекая в какой-то круговорот. Мои собственные губы с непривычки распухли так, что я едва ими шевелила. - Мы очень рано приехали. Замок только-только просыпается. Сейчас передохнём, приведём себя в порядок и пойдём завтракать с мамой. С мамой?! Ну да, Саймон же не говорил, что она умерла, это я себе додумала... Успокоившийся, было, пульс, снова пришел в неистовство. Я выросла в той среде, где все более-менее знатные семьи и так были знакомы. Все знали детей друг друга буквально с младенчества, все были на бесконечных званых обедах и балах, все и так общались между собой. В моем кругу не было понятия "знакомство с родителями". - Я... Ты уверен, что стоит? - Конечно. - А если я ей... - Ты прекрасна, Сигни. Тебя невозможно не полюбить. А чем раньше матушка познакомится с моей будущей женой - тем быстрее мы подготовим всё для церемонии. - Саймон... - Девочка, ты наивно думаешь, что я ни с того ни с сего откажусь от своих намерений?!? - мужчина буквально скинул меня с себя, опять нависнув надо мной. - Я тебе всё сказал еще вчера. А после такого шикарного утра... - он провёл носом от моей шее к ключице, а затем спустился в ложбинку между грудей, - просто обязан на тебе жениться. - Но может быть стоит... - Потом. Всё-потом, - Саймон точно впервые лихорадочно покрывал меня поцелуями, как будто четверть часа назад ничего и не было.

***

Просто будь собой, Сигни. Будь собой - и все дела. Будь собой, будь собой... Я пыталась уговорить себя, унять нервное напряжение и дрожь в коленках. По правде говоря, идти никуда не хотелось - по всем мышцам расползлась усталость и клонило в дремоту - передохнуть Саймон планировал только на словах... А на деле - я в спешке расчесывала волосы мужским гребнем, пока мужчина застегивал на мне пояс, а потом мы, взявшись за руки, неслись в столовую. Немногочисленная прислуга крутилась около длинного стола, расставляя на скатерти хрустальные пиалы. - Поставьте еще один прибор, - распорядился Саймон, когда мы оказались рядом с сидящей в высоком кресле женщиной. - Доброе утро, матушка. Как удачно я привез сюда свою невесту, как раз к завтраку. - Доброе утро, госпожа Анастасия, - я почтительно склонила голову и присела в легком реверансе, мне хватило ума заранее расспросить Саймона о матери, чтобы хотя бы прилично поздороваться. - Меня зовут Сигни. Я из светлых земель. Анастасия Румийская оказалась моложавой женщиной, очень красивой и ухоженной. Ни одна черта гордого лица не выдавала в ней простую селянку, какой она была по рождению. Это была настоящая леди, королева-мать, статная и строгая. Её волосы, такие же черные, как у сына, еще не задела седина, светлые глаза были ясными и рассматривали меня крайне внимательно. Саймон отодвинул для меня стул напротив нее, и я наконец-то села, больше не боясь, что ноги подогнутся в самый неподходящий момент. Сам мужчина опустился рядом со мной, сжал в своей левой руке мою потную от волнения ладошку. Передо мной поставили тарелку с дымящейся овсянкой, посыпанной изюмом. Есть хотелось ужасно, оказалось, что занятия любовью пробуждают дикий аппетит, вот только в текущих обстоятельствах кусок плохо лез в горло. Всё же я перехватила ложку неудобной мне левой рукой и попыталась приступить к еде, когда Анастасия заговорила. - Вот это сюрприз, сынок, - усмехнулась госпожа. У нее оказался мягкий голос, который, наверное, умел утешать и дарить ласку. Вот только не мне. По ее виду - поджатым губам и подозрительному прищуру - мне показалось, что я пришлась не ко двору буквально всем. - Откуда же ты её привез, Саймон? Сначала пропадаешь, уезжаешь из замка, точно тебя черти гонят, со своими балбесами... - Это было вынужденной мерой. - А потом возвращаешься - так же неожиданно, да еще и вместе с невестой... - Я считаю себя достаточно взрослым, чтобы никому не отчитываться о своих передвижениях и планах. Даже тебе. - Я родилась недалеко от Лэндора, в Наррдоре. Мой отец виконт Арэт. - Я неплохо знакома с географией. Лэндор довольно далеко от Румии. Где же вы повстречались с Саймоном? - Жизнь порой бывает совершенно непредсказуема, мама, - ответил за меня Саймон. - Но я искренне благодарю всех богов за случай, который нас свёл, - мужчина, излишне нарочито, как мне показалось, поднес мою руку к губам, поцеловал костяшки дрожащих пальцев. - Мне кажется, твоя невеста, девушка благородного, дворянского происхождения, а особенно такая амбициозная, что замахнулась на лорда в мужья, в состоянии сама отвечать на вопросы. Я глубоко вздохнула. - Видите ли, госпожа Анастасия... Моему отцу пришлось продать наш феод вместе с титулом. Обстоятельства сложились так, что я оказалась в Омэрте, совсем недалеко отсюда, - я опустила глаза в стол. - Значит, Сигни, ты... бывшая дворянка. - Можно и так сказать. - В некоторых делах отсутствие титула, а особенно его утрата могут сыграть худшую роль, чем его изначальное отсутствие. - Мне плевать на ее приданное, - рыкнул Саймон. - Я сам в состоянии обеспечить жену всем, чего она только пожелает. - А я и не о приданном, сын. Я сама из очень простой семьи, ты выращен и воспитан мной, и просто не понимаешь, что у тех, кто рожден в знатных семьях, совершенно другие запросы и претензии. Даже если потом такие люди лишаются титула и своего положения, эти запросы никуда не исчезают. - Я уж как-нибудь сам разберусь с этим. - Ну что ж, пусть будет так. Это твой выбор, ты действительно вправе делать то, что посчитаешь нужным. Разговор Анастасии с Саймоном был для меня неровной дорогой. Я то подскакивала на ухабах, то боялась, что скачусь по обочине, то вдруг оказывалась на абсолютно ровном и прямом участке. Я готова была поверить в то, что меня прямо сейчас выгонят не то что из-за стола, а из замка в принципе, хотя совсем не понимала, чем это заслужила. На последних словах матери Саймона я расслабилась, но очень-очень зря... - Раз мы начинаем готовить церемонию, сегодня пройдем проверку? - как ни в чем не бывало спросила Анастасия. Те несколько ложек каши, которые я смогла в себя запихнуть, едва не полезли обратно. - Что такое, Сигни? Как девушка дворянского происхождения, ты должна знать, что это такое. Неожиданно для меня самой в моем голосе прорезалась какая-то сила и уверенность, когда я ответила: - Как девушка дворянского происхождения я прекрасно знаю, что это такое. Как знаю и то, что как девушка дворянского происхождения могу от этой процедуры отказаться. Анастасия крайне неодобрительно покачала головой, но не сказала ни слова. Саймон в этот диалог не вмешивался. Остальной завтрак прошел в молчании.

***

Саймон объяснил мне, что с завтрашнего дня приступит к делам, которые накопились за время его отсутствия в Оттоне, а сегодня весь день посвятит мне. Он показал мне весь замок, провел и в бибилиотеку, в роскошные террасы, где в теплое время года так здорово сидеть в креслах, показал свой кабинет, где разрешил осторожно потрогать мечи и парадные доспехи. Ужинали мы только вдвоем, и Саймон был так искренне доволен тем, что мне пришелся по нраву его дом, что мне совсем не захотелось расстраивать его неприятными разговорами о госпоже Румийской. Но не разговаривать было нельзя. Когда за нами закрылась дверь спальни, Саймон обнял меня с нетерпеливой лаской, его горячие руки за несколько мгновений прошлись по всему моему телу, опалив жаром даже сквозь одежду. - Я так рад, что тебе всё здесь нравится. Матушка уже распорядилась насчет церемонии, я не хочу затягивать. Только подождем, пока ребята вернутся домой. - Конечно... - слабо улыбнулась я, помогая мужчине расстегнуть рубашку. - Саймон... Я очень хочу тебя попросить... - Да, Сигни? - Не допусти этой... проверки... Ты просто не понимаешь, что это такое. - Так объясни, маленькая. - Перед замужеством женская родня по линии мужа проверяет невесту, здорова ли она и девственна... - тихо проговорила я. - Мне нечего скрывать, я всё рассказала тебе утром... Но, Сай... Это такая боль, такое унижение... Тебя заводят в комнату, раздевают догола, и эти женщины вместе с лекарем крутят, вертят, меряют бедра, грудь сантиметровой лентой, руками, щипают со всех сторон... Я знаю, мне рассказывали о том, это просто ужасно. Я прошу тебя, умоляю, не допусти этого... для меня. Мужчина тепло сжал мои уже обнаженные плечи - он удивительным образом раздевал меня так быстро и естественно, что я этого даже не замечала. - Я позже обсужу это с матушкой, - коротко оборвал меня Саймон. И... всё?... Это правда всё, что он мне сказал? Сердце нехорошо забилось. Он опять гладил меня, ласкал, ловко избавляя от белья, уложил на постель, где я тут же повернулась на бок и свернулась клубочком. Как-то уже не хотелось отвечать на эти ласки, поддаваться сладкой неге. Он же сказал, что защитит меня ото всего. Так почему сейчас произнес лишь это, причем так, словно это совсем неважно? Мужчина лежал позади меня, его ладонь плавно скользила от шеи по изгибу талии, затем вдруг опустилась на ягодицу, отчего я дернулась всем телом. - Не дрожи так, зайчонок, - усмехнулся Саймон. - Я понимаю, что и так затискал тебя сегодня. Просто спим. В подтверждении своих слов он завернул меня в одеяло, обмотал так плотно, что я даже перестала ощущать себя обнаженной, затем крепко прижал спиной к своей груди. - Моя. Моя девочка. - Твоя, - тихо обронила я. - Только твоя. Невозможно было сопротивляться его силе, его жару, его... его любви. Этот сумасшедший долгий день закончился, но я понимала, что на самом деле для меня всё только начиналось.