Шаг вперед

Антон Шастун сидел перед телевизором, покусывая ноготь большого пальца. Он внимательно всматривался в фигуры, кружащиеся на экране в сногсшибательных па, стараясь запомнить каждое движение. Перед тренировкой он решил пересмотреть старые выпуски шоу «Танцы», чтобы потом сделать своеобразную «работу над ошибками». Завтра он и сам пойдет на первый кастинг, и одна мысль об этом заставляла колени предательски дрожать. Раньше он подобной робости за собой не замечал, а потому недовольно встряхнулся, приказав себе не нервничать. Да и к тому же, откуда у него может быть мандраж? Он лучший в своем деле, и всегда им был. Ролики с его танцами на ютубе набирают по полмиллиона просмотров, на городских и районных выступлениях он занимает только первые места. Хип-хопом Антон занимался с двенадцати лет, и с тех пор танцы стали его жизнью. Он танцевал при любой возможности: дома, в секциях, на уличных шоу. На первом курсе ему удалось сколотить команду, участники которой танцы и культуру хип-хоп считали частью себя. Вместе они выступали на городских мероприятиях и параллельно снимали видео для блога в Интернете. С замиранием сердца Антон следил, как у их коллектива начали появляться первые фанаты, вселяя в нем уверенность в собственных силах и таланте. И сейчас, когда ему исполнился двадцать один год, Шастун понял, что необходимо двигаться дальше. Непокоренным Эверестом он назначил «Танцы» на ТНТ, фанатом которых он стал с первого выпуска передачи. Сотни раз он представлял, как он сам выходит на сцену и разносит зал в щепки. Жюри без колебаний называют его победителем, и уже на следующий день он просыпается звездой. Но только до финала еще нужно дойти, а до этого его ждет тернистый путь из кастингов и тренировок. Антон пообещал себе выложиться по полной, чтобы наверняка отвоевать лавры у соперников. Уж что-что, а азарта ему было не занимать. На телефон пришло сообщение с лаконичным «Долго ждать?» от Артема, его сокомандника и по совместительству лучшего друга. Если Антон считался у остальных бесспорным лидером, то Артем был главным вдохновителем и генератором идей. Именно он подбил Антона подать заявку на участие в отборе вместе с ним. Накинув безразмерную серую толстовку поверх футболки, Шастун стянул с тумбочки зажигалку и пачку сигарет. Выйдя во двор и поздоровавшись с Артемом, он сделал первую затяжку, блаженно жмурясь. — Эта дрянь тебя убьет, — прокомментировал парень с пшеничными волосами, собранными в тугой хвост. — Ой, заткнись, — отмахнулся Антон, выпуская кольцо дыма в воздух, — Сам-то ты офигеть какой зожник. — По крайней мере, у меня в легких не будет угольной шахты, — справедливо заметил тот и сменил тему, — Ну что, сегодня отшлифуем все углы? — А как же, — вздернув подбородок, уверенно ответил Антон, — Отработаем последние связки и еще раз пройдемся по технике. Я хочу добавить в конец крис-кросс с поворотом, чтобы разбавить элементы. А то нагромождение какое-то получается… За обсуждением номера они дошли до просторного зала Дома культуры, в котором проходили их тренировки. Три раза в неделю проходили их совместные репетиции, плюс Антон через день тренировался сольно. Поэтому зал он полноценно считал вторым домом, где он проводил большую часть времени. Некоторые сверстники крутили пальцам у виска, видя одержимость Шастуна. Но Антон прекрасно понимал, что ни одна вписка не подарит ему те же эмоции, что и танцы. В моменты, когда он чутко прислушивался к музыке и языку тела, его охватывал настоящий драйв. По коже проходился рой мурашек, а по венам вместе с кровью растекался чистый, ничем не разбавленный кайф. Танцуя, Шастун испытывал ни с чем не сравнимые ощущения. Как будто бы все тело распадалось на тысячи микрочастиц, которые жили отдельной жизнью. Нет, танцы он не променяет ни на что другое. В зале царила приятная прохлада, сквозь большие окна в помещение врывался свежий воздух и солнечные лучи. Антон любил их "тренировочную базу" еще и за то, что в ней без проблем могли разойтись семь человек, не прыгая друг другу на голову. В прошлом году, когда они пытались репетировать в крошечном зале университета, каждый из них получал по десятку синяков за одну тренировку. У стены уже разминались остальные члены команды, разогревая мышцы перед работой. — Наши будущие знаменитости пожаловали, — отвлекаясь от растяжки, воскликнула Аня, невысокая девушка в разноцветном топе, — Готовы к завтрашнему отбору? Артем закатил глаза и показал девушке язык. Антон, в свою очередь, вздохнул и выдавил из себя бодрую улыбку: — А по нам не видно? — он хлопнул в ладоши, — Ладно, братва, давайте пробежимся по основному. Кстати, что там с колонками? Починили? Их дрим-тим состоял из бедных студентов, а потому аппаратуру для репетиций приходилось собирать своими силами. Камеру для съемок купили на общие сбережения, кто-то принес айпад для проигрывания музыки. Проблемы начались с поиском нормальных колонок. Приличная техника стоила как минимум десять стипендий, а у знакомых на антресолях пылился только нерабочий хлам. В итоге совместными усилиями были найдены подержанные колонки за тысячу рублей, которые, хоть и давали отличный звук, но выходили из строя каждые две недели. — Там опять провод отошел, я его изолентой перемотал, — ответил высокий парень с забитыми рукавами, — Вроде еще жива. — Хорошо, тогда начнем, — кивнул Антон, и они разошлись в исходные позиции в центре зала. Вдохнув и медленно выдохнув, Шастун присел на корточки и встал в эффектную стойку на руках. Стартовать с козырей — это правило он взял за основу по жизни. Из динамиков зазвучало многообещающее вступление «Low» Flo Rida, и по конечностям Антона словно пустили волну тока. Он мысленно отсчитывал такт и, когда пошли строчки текста, выпрямил руки, мощным рывком выталкивая тело вперед. Тут же приземлившись на ноги, он перегруппировался, чтобы резко качнуться вправо, почти касаясь ладонью пола. Иногда Антону казалось, что только во время танца он мог полноценно дышать. Во все остальное время кислород поступал неохотно, легкие вяло качали его, как сломанный насос. Но под музыку они тоже превращались в двух танцоров, заряжая организм энергией до черных мушек перед глазами. Рядом с ним в общем ритме кружились его друзья, каждый со своим уникальным, неповторимым образом. Но только вместе они составляли единую картину, завершенный паззл из людей, горевших любимым делом. Антон был безумно благодарен судьбе за то, что однажды не пошел по одному пути своих знакомых со двора. Завершив финальную связку, Антон скрестил руки на груди, снова выходя на первый план. Сбоку опустился на корточки Артем, а на его плечи оперлись сразу два человека, замирая в вычурных, но расслабленных позах. Это нравилось Антону в хип-хопе больше всего — непринужденность и стиль шли бок о бок. Не нужно было строить из себя не пойми кого, не было лишнего пафоса и показной усложненности. Ты либо ловишь кайф и хорошо проводишь время, либо не лезешь в хип-хоп вообще. — Вау, ребят, это было супер, — отдышавшись, подытожил он, закатывая рукава толстовки, — Теперь увидимся только на выходных. Предлагаю к этому времени подумать над локацией для видео. И еще надо придумать, что с Лерой делать, ее за Максом вообще не видно. Вечером, полностью вымотанные и довольные, они с Артемом шли вместе до дома. Тот стянул с волос резинку, позволяя волосам свободно покачиваться на ветру. Подставив лицо ветру, он улыбнулся, думая о своем, после чего спросил у Антона: — Скажи честно, волнуешься перед завтрашним днем? — А ты? — В тон ему ответил Антон, пренебрежительно фыркнув, — Нет, конечно, а чего волноваться? Пройдем — круто, не пройдем — так пофиг. Значит, попробуем в следующий раз. — Мне бы хоть половину от твоего пофигизма, — вздохнул Артем, — А я волнуюсь. Вдруг там выяснится, что мы — дно? И до профессиональных танцоров нам, как раком до Пекина? — Я тебе всеку за такие слова, — беззлобно огрызнулся на него Шастун, — Нормально все будет, я тебе точно говорю. А как иначе? Мы район порвали, стали лучшими из лучших. И докажем это напыщенным гусям с телека. Ясно? — Ясно, — заразившись оптимизмом друга, согласился Артем, — Ладно, до завтра. Хорошо выспись перед выступлением, окей? — Как скажешь, мамочка, — фыркнул Антон, потрепав его на прощание по плечу. А признаться другу, что он сам волнуется до мелкой дрожи в руках, Антону не позволяла гордость.