Шаг вперед

— Но… Как? Почему? — очнувшись от шока, спросил поражённый Антон, — Что им не понравилось? — А ты не слышал? — Артём тут же одёрнул себя, — Ах да, не слышал. Видимо, у тебя появились какие-то дела, — он снова затянулся, плотно сжав губы, с трудом сдерживая рвущийся кашель, — Но да ладно, проехали. Они сказали, что я не дотягиваю до планки проекта, и нужно работать над подачей. Хорошо, учту на будущее. И он отвернулся к окну, выдыхая сизый дым и кусая губы. Антон хотел приобнять его за плечи, но Тёма только махнул рукой, не позволяя этого сделать. Чувство вины больно кольнуло в живот, и Антон опустил голову, не зная, что сказать. Погнавшись за Арсом, он пропустил момент, когда Артёму нужно было выходить на сцену. Он совсем не подумал о том, как его поступок выглядел со стороны. И сейчас испытывал дикий стыд за то, что не поддержал его перед выступлением и не был рядом после решения жюри. Он сжал челюсти, прекрасно понимая, что теперь чувствует Тёма и как сильно обижен на него, на результаты отбора, на ситуацию в целом. — Блин, это хреново, — в голову ничего не приходило, кроме общих, почти не имеющих веса фраз, — Да они придурки там все, сливают всех на ровном месте. Наверно, им бабки урезали, поэтому они даже лучших танцоров не берут, чтобы в бюджет уложиться. Я сразу понял, что этот сезон окажется тем ещё дном. — Может, ты и прав, — безэмоционально отозвался Артём, не глядя на него, — Тогда, получается, смысла участвовать в шоу нет. Так ведь? Антон мгновенно замялся и умолк, осознав, на что он намекает. Но от мысли отказаться от конкурса, когда он уже проделал такой длинный путь, похолодели руки. Антон представил, как идёт к организаторам и просит исключить его из перечня участников. Как едет обратно в Воронеж, пока остальные танцоры будут биться за победу. Как потом сидит спустя месяц перед телевизором и видит знакомые лица, дошедшие до финала. — Ну так что? — вырывал его из размышлений Артём. Антон поднял голову, столкнувшись с его тяжёлым и внимательным взглядом. Обитая пластиковыми панелями стена неожиданно показалась очень увлекательной, и он принялся изучать её с преувеличенным интересом. И без того скудные мысли в голове испарились, как капли воды на раскалённой плите. — Ясно, — выдохнул Артём, затушив сигарету о подоконник, — Тогда иди, а то и на свой выход опоздаешь, — Антон не сдвинулся с места, и тогда он пихнул его в плечо, повысив голос, — Давай, вперёд! Дёрнувшись, Антон ссутулил плечи и неуверенно поплёлся к комнате ожидания, оставляя Артёма в коридоре. Разочарование из-за его проигрыша и злость на жюри смешались в единый сумбур. Он брёл, не разбирая дороги, обдумывая его слова об отказе в дальнейшем участии. Простая фраза «извините, я не буду выходить на сцену» дамокловым мечом зависла над головой, заполняя собой помещение и мешая дышать. Антон так бы и простоял на одном месте, заплутав в недрах своей совести, если бы не голос координатора, зовущего его на выход. Сердце ухнуло вниз, а потом забилось с двойной силой. Наверно, впервые в жизни Антон ощутил, как его ноги подкашиваются, а земля под подошвами вибрирует и ходит ходуном. Он проглотил ком, непонятно откуда возникший в горле, и отрывисто кивнул. Времени на обдумывания решения не было, его уже подталкивали в спину, выговаривая за медлительность. Сцена в ярко-белом пятне света показалась ему просто необъятной, раскинувшейся на бесконечные километры. Он словно со стороны видел, как выходит на середину и встаёт перед микрофоном. Впереди — темнота, в которой прятались камеры и зрительный зал. — Здравствуйте, — сильно наклонив голову к микрофону, сказал он. — Здравствуйте, — протянул Мигель, беззастенчиво разглядывая его со своего места, — Как тебя зовут? — Антон Шастун, — было жутко неудобно почти приседать, чтобы ответить. Видимо, до него выходили исключительно карлики, — Мне двадцать один, и я представляю город Воронеж. — Антон, а ты много каши в детстве ел, да? — с широкой улыбкой спросил Мигель, наблюдая за его борьбой с микрофонной стойкой. В зале послышались смешки, жюри тоже улыбнулись шутке коллеги. Единственный, кто никак не отреагировал на реплику, был Сергей Матвиенко. В отличие от других судей, он сидел с бесстрастным выражением лица, явно не планируя заводить разговоры с участниками. — Нет, упал в бочку с «Растишкой», — после секундной растерянности, ответил Антон и хитро ухмыльнулся. Зрители отреагировали на его слова громким смехом и хлопками одобрения. — Надо же, — благодушно хмыкнул Егор Дружинин, возвращая беседу в её первоначальное русло, — Антон, расскажи, какой стиль ты сегодня представляешь? — Хип-хоп, — отозвался Антон и, после небольшой паузы, добавил, — С элементами брейк-данса. Обычно он не уточнял этого ни в одном конкурсе и не делал на брейке какой-то акцент. Но сейчас ему показалось, что так его заявление будет выглядеть весомее. Особенно, на фоне предыдущих танцоров с их «свободным стилем», «джаз-фанком с заимствованием из латины» или «миксом стрип-пластики и R’n’B». — Хорошо, давайте посмотрим, — кивнула Татьяна Денисова, почти не поворачивая головы, чтобы не испортить неосторожным движением сложную укладку. Тишина гигантским куполом накрыла съёмочную площадку, и Антон встал на середину сцены. Хотелось ударить себя по щекам, чтобы привести в чувство и наконец выбросить из головы всё лишнее. Он расправил плечи, набрав в грудь побольше воздуха. Когда динамики взорвались музыкой, переживания и внутренние терзания отошли на второй план, стали далёкими и абсолютно неважными. Для сегодняшнего номера он выбрал любимый трек, бессменную классику — «Berzerk» Эминема. Он всегда дарил ему ни с чем не сравнимый заряд драйва, а во время танца превращал в сгусток чистейшей энергии. Ритмичный, в меру агрессивный, он идеально подходил для номера Антона. В этот раз Антон сделал больший упор на нижний брейк, желая продемонстрировать весь диапазон умений. Но и о визуале он не забыл, а потому разбросал на куплеты особенно выразительные связки. В завершение он встал на одну руку, коснувшись второй носка кроссовка, и под финальный удар бита распластался на полу. Мышцы по всему телу зудели, а пульс отдавался в каждой конечности. Антона будто придавило невидимой плитой, и потребовалось титаническое усилие, чтобы встать и подойти к микрофону. Мир перед глазами плыл от всплеска адреналина, его немного потряхивало от напряжения. — Эффектно, Антон, — похвалил Егор, склонив голову чуть набок, — Как давно ты занимаешься танцами? — Девять лет, — скороговоркой выдал Антон, который не успел до конца отдышаться. — Неплохо, — заметила Татьяна, — Есть, конечно, пара недочётов, но я не вижу смысла к ним сейчас цепляться. Ты большой молодец, Антон… — Но сейчас вряд ли кого-то может впечатлить уличный стиль, — неожиданно для всех вклинился в обсуждение Матвиенко. Он оперся локтями о стол, хмуро глядя на Антона, — Да, он был очень популярен лет десять назад, но на сегодняшний день полностью изжил себя. — Неправда, — вскинув подбородок, не согласился Антон, — Не бывает изживших себя танцев. Они либо заходят, либо нет. Дело здесь вообще не в стиле. — Вы так думаете? — прохладным тоном осведомился Сергей, не меняясь в лице. — Я в этом уверен, — пожав плечами, ответил Антон, упорно стоявший на своём. — Да, стили, как говорится, дело вкуса, — переглядываясь с Мигелем, торопливо вставил Егор, — Что ж, Антон. Думаю, что я озвучу наше общее решение и скажу… Ты в «Танцах»! Под аплодисменты Антон покинул сцену, сразу же попадая в сети операторов и координаторов. Отведя его в специальные декорации, они спрашивали о впечатлениях, об эмоциях после отбора. Антон на автомате отвечал на вопросы, абсолютно не запоминая, что несёт. Осознание, что его выбрали, что происходящее — не сон и не фантазия, медленно накрывало его. Только в общем холле эйфория начала стремительно таять. Артёма нигде не оказалось и, вероятно, в здании его тоже не было. На всякий случай заглянув в кафе и не обнаружив его, он убедился, что Тёма точно ушёл. На душе стало погано и как-то тоскливо. За одним из столиков обнаружился Арсений, лениво пролистывающий новости в телефоне. Увидев в дверях Шастуна, он кивнул ему, подзывая к себе. — Как отбор? — Нормально, — шумно отодвинув стул, Антон с размаху плюхнулся на него, — Я прошёл. — Поздравляю, — сказал Арсений с вежливой полуулыбкой, — Дальше начнётся самое интересное. Критерии станут ужесточаться с каждым этапом, и малейшие промахи будут замечать даже на репетиции, — он брезгливо поморщился, — Хотя в этот раз набрали гораздо больше людей, чем в прошлых сезонах. — Боишься, что отнимут победу? — с наглым смешком спросил Антон, желая слегка царапнуть самолюбие Попова. — Не думаю, что количество участников может как-то мне помешать, — Арсений изогнул бровь, — Всё равно среди них нет никого выдающегося, так что… — А я? — с негодованием воскликнул Шастун, возмущённо разведя руками, будто демонстрируя собственную персону. Арсений на его замечание тихо фыркнул и рассмеялся. — Считаешь, что можешь конкурировать со мной? — поинтересовался он, впрочем, без всякой неприязни. Казалось, ему действительно хотелось узнать ответ. — Скоро сам всё увидишь, — обворожительно улыбнулся Антон, сложив пальцы «пистолетом». В глазах Арсения мелькнул неподдельный азарт. Он несколько долгих мгновений сканировал его взглядом, и Антон начал теряться под неприкрытым «исследованием». Наконец, Арсений переключил внимание на чехол телефона, который уже минут пять безостановочно теребил в руках. — Вообще, я хотел предложить прогуляться, — негромко и как бы вскользь заметил он, — Здесь неподалёку есть одна кофейня, где делают неплохой кофе, — заметив ошеломлённое лицо Антона, он быстро добавил, — Кажется, я должен отблагодарить тебя за вчерашнее. Ты мог бы не обращать внимание на моё состояние и отвлекаться от празднования. — Да ну, я же не баран какой-то, — поморщив нос, сказал Антон, — Но, если ты угощаешь, то от халявы я не откажусь. Веди в свою кофейню. — А ты без комплексов, — не привыкший к подобной манере общения, пробормотал Арсений, направляясь к выходу. — Так я же не чмошник, чтобы комплексовать из-за всякой фигни, — отмахнулся Антон, лавируя между посетителями. — Не баран и не чмошник, — задумчиво протянул Арсений, когда они очутились на улице, — Кем ты ещё не являешься? Снаружи впервые за весь день выглянуло солнце. Теперь город не выглядел хмурым и неприветливым нагромождением бетона и стекла. Антон подставил лицо под тёплые лучи, довольно жмурясь. — И не лузером, — в ответ он, принимаясь кулаками тереть заслезившиеся от света глаза, — Поэтому не надейся, что дойдёшь до первого места. Оно уже занято мной. — Я, конечно, мог бы начать спорить, — Арсений, в свою очередь, скривился и опустил голову под палящим зноем. Глядя на белое, будто выточенное на камеи, лицо, Антон подумал, что тот обитает в старинных склепах, — Но я, к сожалению, не привык отвечать на глупые заявления. — Глупые?! — Антон задохнулся от его наглости, — Не, ну это уже наезд. Занятые несерьёзной перепалкой, они быстро дошли до кофейни, спрятанной от туристов в глубине улиц. Местечко оказалось действительно уютным: интерьер, выполненный в коричнево-бежевой гамме, тихая музыка и круглые столики у окон. Антон рассматривал картины и панно на стенах, пока Арсений делал заказ. — Мне, пожалуйста, эспрессо доппио без сахара, — продиктовал он и обернулся к Шастуну, — А ты что будешь? — Эм…— Антон растерянно прочёл меню, пестревшее незнакомыми названиями, — То же самое, что и тебе. Они выбрали столик рядом с книжным шкафчиком, идеально вписавшимся в атмосферу кофейни. Когда им принесли заказ, Антон с любопытством втянул насыщенный запах кофе, сделав внушительный глоток. Тут же скривившись, он зажмурился до звёздочек под веками. — Жесть, какой крепач, — его невольно передёрнуло от горечи, — Я теперь ближайшие сутки спать не буду. Он потянулся к сахарнице и опрокинул в чашку две внушительные ложки с горкой. Размешав напиток, он снова его попробовал — на этот раз вкус оказался гораздо сноснее. — Ты пьёшь кофе с сахаром? — не скрывая удивления, уточнил Арсений. Его горечь и крепость ничуть не смущали, наоборот, он с удовольствием смаковал каждый глоток. — Да, а что? — Он же вреден, — с сомнением посматривая на чашку в руках Антона, произнёс Арсений. — Сейчас всё вредно, — парировал Шастун и, подумав, добавил третью ложку, — Или ты воздухом питаешься? — Разумеется, нет. Но сладкое, жирное и мучное из рациона исключаю по возможности. Особенно, всякий фастфуд, например, колу или картошку фри. — Сумасшедший, — покачав головой, выдохнул Антон, — Картошечка — это святое! — Да, как и лишние килограммы? — с ехидством подхватил Арсений, который едва сдерживал улыбку. Его внимание привлекли кольца и браслеты, коих на руках Антона было не меньше двадцати штук. Металлические безделушки с черепами и подвесками он привык считать верхом безвкусия. Но Арсению пришлось сознаться, что стилю Антона они придавали некую изюминку. Своеобразная нотка рока в хип-хоп антураже. — Говоришь, как моя бывшая, — со смехом прокомментировал Антон, но уловив странную перемену эмоций в лице Арсения, тут же прервался, — Что-то не так? — Нет, всё в порядке, — поспешно заверил его Попов, — Не бери в голову. Дальше разговор пошёл на отвлечённые темы. В основном, рассказывал Антон: про Воронеж, репетиции с командой, ожидания от конкурса. Арсений слушал, не перебивая, изредка погружаясь в собственные мысли. В такие моменты взгляд его становился отстранённым и тусклым, словно бы его огораживала от внешнего мира невидимая ширма. Вместо стекла в окна кофейни были вставлены витражи, и свет, проходя сквозь них, растекался разноцветным мерцанием по лицу Попова. Антон поймал себя на мысли, что Арс и сам походил на витраж, за которым солнечные лучи то появлялись, то прятались вновь. Допив кофе, Арсений расплатился по счёту, и они направились ловить такси. По пути Антон заметил вывеску зоомагазина со смешным изображением мультяшного кота. Что-то в его голове перещёлкнуло, и он потянул Арсения за рукав куртки. — Давай зайдём, — предложил он, до конца не понимая, что он там забыл, ведь ни одного домашнего животного у него не было. Внутри пахло кошачьим кормом и птичьими перьями. Антон, как маленький ребёнок, ходил от стеллажа к стеллажу, наклоняясь к клеткам с шиншиллами и сонными крысами. Арсений не отвлекал его от поисков, следуя за ним молчаливой тенью. Проходя мимо домиков для грызунов, Шастун отвлёкся на шебуршание где-то сбоку. Приглядевшись, он увидел клетку с крошечными хомяками, гонявшимися друг за другом по кругу. — О, — лицо Антона просветлело от внезапного озарения, — Его возьму. — Зачем? — с непониманием спросил Арсений, отворачиваясь от резкого запаха хомячьей клетки. — А почему бы и нет? — Антон пожал плечами, выбирая питомца из пушистой мешанины лап и хвостиков, — Они прикольные. Взяв самого активного и пухлого хомяка, он попутно приобрёл для него всё необходимое, с довольным видом направившись к кассе. Вряд ли, конечно, Поз обрадуется новому соседу, но спорить точно не будет. — Как ты его назовёшь? — спросил Арсений, когда они покинули зоомагазин. — Чак, — немного поразмышляв, придумал Антон, бережно придерживая коробку с грызуном, — В честь Норриса. — Странное имя для хомяка, — хмыкнул Арсений и осторожно притянул Антона за запястье, — Дай посмотреть. Рассматривая хомяка, он не отпускал его руку, мягко обхватывая её пальцами. В какой-то момент они машинально поползли выше, проходясь по браслетам, ныряя под кромку рукава. Чуть погладили кожу подушечками и снова поползли вниз. Антон сбросил его ладонь с себя, отшатываясь на несколько шагов. — Эй, слыш, я не такой, — грубо и почти испуганно пробормотал он, — В смысле, не из этих. И вообще, я, наверно, лучше на метро поеду. Так удобнее. Короче, пока. Отрывисто попрощавшись, он попятился в сторону перехода, оставив обескураженного Арсения посреди улицы одного.