***
Она несколько раз приходила в себя, но вряд ли это можно было назвать сознанием. Чувствовала, что её несут, но всё было как во сне, а бесконечная чернота раз за разом утягивала обратно в свои объятия, лишь на короткие мгновения позволяя увидеть солнечный свет, раскачивающуюся туда-сюда синеву и зелень, много зелени, кружащей и уплывающей, застилающей собой всё и вновь исчезающей с такого красивого чистого неба. Когда Али очнулась окончательно, кругом было темно. Последние события с трудом возвращались в памяти, и тупая боль в затылке никак не помогала сфокусироваться. Али моргнула несколько раз, прежде чем смогла начать различать очертания предметов вокруг, но всё равно чувствовала себя, будто пьяной. Только ещё хуже. Она смогла понять лишь то, что находится в каком-то подвале или погребе, потому что здесь было ощутимо холоднее, чем в джунглях, а слабый луч света пробивался внутрь только через маленькое вытянутое окно под потолком, за которым только что промелькнули чьи-то ноги. Вернулась тошнота. Не такая мерзкая, как в прошлый раз, но достаточно неприятная. Казалось, что мир вокруг до сих пор медленно раскачивался. В чувства её вернуло жжение в запястьях, а затем что-то резко дёрнуло вверх. В плечах жалобно хрустнули суставы, а связки заныли. Али поняла, что висит в воздухе. Верёвка всё сильнее впивалась в кожу под тяжестью тела, а пальцы ног едва касались пола. Ботинок на ней не было. Обувь была велика, но Али всегда хорошо затягивала шнурки и обвязывала их вокруг лодыжек, так что потерять берцы по дороге не могла, а значит, кто-то их снял. Это было плохо, потому что в одном из ботинков она прятала перочинный ножик, который бы сейчас вполне мог пригодиться. Едва она подумала об этом, как ощутила прикосновение. Чьи-то руки уверенно двигались вверх по её ногам, со знанием дела ощупывая каждую складку на штанах, каждый карман. Али слышала, как все её вещи летели на пол, но тело ещё оставалось слишком чужим, чтобы сопротивляться. Тошнота накатила новой волной. Из груди невольно вырвался обессиленный стон. — Тише, тише, всё хорошо, — у левого уха раздался тихий шёпот. Широкая ладонь мягко коснулась головы девушки, погладила по гудящему затылку в успокаивающем жесте. Собравшись, Али через силу подняла голову, и тогда наконец увидела его. Смуглая кожа, торчащий ирокез, жуткий шрам на голове, рассекающий бровь… и взгляд. Цепкий, но в то же время какой-то мутный, совершенно безумный. Не мигая, он смотрел на неё прямо в упор, но при этом будто бы и не видел вовсе. Али дёрнулась, но лишь качнулась в сторону, отчего мир перед глазами снова завертелся. — Всё окей, hermana, — продолжал шептать он, разглядывая девушку. Она вновь уронила голову, и чёрные пряди коротких волос упали ей на лицо, закрыв его до самого подбородка. Пират досадливо цокнул языком и протянул руку, чтобы убрать волосы в стороны. И тогда она снова взглянула на него. Их взгляды встретились, и Ваас прищурился. Эти её глаза. Он видел даже в темноте. Яркие, изумрудные, прячущие где-то в глубине внутренний огонь, которым можно было бы сжечь целые города. Такие же, как у неё. Как у сестры. — Кто ты? — сипло, почти беззвучно выдохнула Али, еле шевеля обветренными губами. Тогда он в очередной раз почувствовал это. Так закипала кровь. Этот гнев всегда был внутри него, не оставлял ни на миг. Он бурлил, вспенивался, и в такие моменты Ваасу казалось, что он мог видеть, как гнев расползается по телу. От кончиков пальцев до ствола мозга. Её голос, всего лишь один простой вопрос вдруг будто отрезал упругие натянутые нити, сдерживающие ту ярость. Так случалось каждый раз. И он опять сорвался. — Кто позволил тебе говорить, а?! — заорал он ей прямо в лицо, заставляя зажмуриться. — Я здесь задаю вопросы! Понятно?! Так что заткнись! — Он дёрнулся к ней, крепко сжал в пальцах её подбородок, вынуждая снова взглянуть на него. Выждав, когда всё стихнет, Али послушно открыла глаза, затем медленно моргнула, безмолвно соглашаясь. Пират выдохнул так, будто с его плеч свалился тяжёлый груз, и заговорил уже тише, почти ласково. — Извини. Прости за это, ладно? Али ошалело уставилась на него, не в силах отвести взгляд, абсолютно ошарашенная внезапным переходом от полного спокойствия к неудержимой ярости, от которой багровеет лицо. А теперь всё так же резко стихло… Он совершенно точно был не в себе. Даже сейчас, когда вспышка гнева миновала, он смотрел на неё, словно видел перед собой кого-то другого, словно не осознавал, где сейчас находился и зачем. Ваас застыл на месте. Вид этих зелёных глаз сам по себе пробуждал в нём злость. Выдавить их из её глазниц собственными руками казалось самым правильным решением, но он не мог. Не мог заставить себя. Потому что то, что эта девица устроила в джунглях, на время заглушило голоса. В тот самый момент, когда она расстреливала его людей одного за другим, он услышал тишину. А потом бросить в неё гранату и смотреть, как она в панике бежит, оказалось намного веселее, чем если бы он в тысячный раз провернул то же самое с повстанцами. — Какой, бля, потенциал! — с восхищением воскликнул он, а затем резко подался вперёд, склонился над Али, почти касаясь кончиком носа её шеи, и замер ненадолго. Она услышала, как он шумно втянул воздух, и было ясно, что он улыбался, когда заговорил вновь. — От тебя несёт смертью… Кто-нибудь говорил тебе об этом? И действительно, стоило ему шагнуть назад, как Али заметила игривую улыбочку на его лице. Ей вспомнилось лицо Энди, когда она прыгала на платформу. Полное разочарования и неприкрытого осуждения. И она вспомнила лицо отца за секунду до выстрела, смотрящего на неё с надеждой. Удалось ли ей её оправдать? В этом у неё были огромные сомнения. И тогда Али услышала голос, который не принадлежал человеку перед ней. Голос был ей знаком. Он мучал её временами, и в этот раз тоже говорил с ней этим издевательским тоном. «Конечно. Ведь ты — убийца!», — прошептала в глубине сознания маленькая Али и захихикала. Почему-то это всегда был ребёнок. Мелкая, надоедливая и крайне вредная копия её самой. — Нет, — ответ смешался с вырвавшимся наружу кашлем, но, прочистив горло, Али подняла глаза на пирата и вдруг криво улыбнулась. — Не говорили. Но пару раз пытались намекнуть. На несколько секунд в помещении повисла тишина, словно время остановилось, но громкий хохот Вааса разрушил эту иллюзию. — Вот об этом я и говорю, — сказал он, оставляя Али только гадать, что он имел ввиду. — То, что ты сделала там с моими парнями… Впечатляет. Нет, правда! Я не злюсь, честное слово. Я считаю, что если ты не способен попасть в цель, когда она прямо у тебя под носом… — Он на мгновение задумался, будто бы вообще забыл, о чём хотел сказать, но так же внезапно «включился» обратно. — То ты заслуживаешь умереть! Ты ведь понимаешь, о чём я? Правда? Конечно, ты понимаешь… — Ваас наклонился и состроил такое лицо, как если бы они сейчас говорили о каком-то секрете, который знали только они двое. Затем он резко отступил назад, сел на корточки и принялся раскладывать в аккуратный ряд всё то, что повыбрасывал на пол из её карманов. Повертел в руках охотничий нож, положил перед собой, потом взял в руки покрытый множеством царапин пистолет, на котором даже винты на накладках были покрыты ржавчиной. — М1911, — задумчиво протянул он, — нестареющая классика. Хотя, в твоём случае, видимо, всё-таки стареющая. Как ты ухитрилась его так угробить? То, что он ещё стреляет — само по себе чудо. — Он усмехнулся и потянулся к валяющимся рядом ботинкам. Поднял их, перевернул и потряс над полом. Перочинный ножик с тихим стуком упал на доски. — Вижу, у тебя много полезных игрушек. — Он положил нож рядом с пистолетом и перевёл взгляд на старую потёртую зажигалку. Взял её в руки, откинул крышку, щёлкнул несколько раз заедающим колёсиком, пока не зажёгся огонь, после чего слегка разочарованно вздохнул. — Да… зажигалка у тебя тоже дерьмовая. Куришь? Али отрицательно замотала головой, когда он поднял на неё взгляд, но сразу же осознала, что это было ошибкой. Сотрясение ещё давало о себе знать, и ей снова поплохело. — Нет. Люблю смотреть на пламя. Успокаивает, — короткими обрывистыми фразами отвечала она, но почему-то специально старалась смотреть на пирата самым жутким взглядом, на который была сейчас способна. Она ещё не поняла, какую игру он ведёт с ней, но заранее решила принять её правила. Он пожал плечами, достал из кармана пачку сигарет и закурил сам. Выпустив облако дыма в воздух, он склонил голову на бок, продолжая неотрывно пялиться на девушку. — Всё это, конечно, реально клёво, вот только кое-что не сходится… Откуда ты тут такая нарисовалась? — он взглянул на неё с подозрением, но вопрос заставил Али рассмеяться, на что пират удивлённо дёрнул рассечённой бровью. Такой реакции он не ждал, и это было хорошо. Нет, очень хорошо. Потому что нет ничего круче, когда что-то способно раз за разом тебя удивлять. И последовавший за смехом ответ только убедил его в этой мысли. — В корне неправильный вопрос, — сквозь хриплый смех выдавила из себя она. Пират оскалился. — И какой же вопрос правильный? — Попробуй угадать, — всё с той же ухмылкой, виднеющейся за вновь растрепавшимися волосами, ответила она. Ваас неторопливо поднялся на ноги, бросил сигарету на пол, придавил ботинком окурок и поднял глаза на Али. — Рад, что тебе весело. Нет, серьёзно! Вот только… — он опять задумался, прервав свою слишком наигранную речь, а затем вдруг рванул к девушке так резко, что она бы подпрыгнула, если бы стояла ногами на земле. А он во второй раз слетел с катушек как по щелчку пальца. Схватил её за плечо и с силой надавил на только затянувшуюся рану, края которой податливо разошлись в стороны, и струйка крови потекла по руке. Али зашипела, стиснула зубы, а он заорал: — Я, блядь, ненавижу сраные загадки! Припёрлась на мой остров, спугнула мою добычу, ёбнула моих людей, и теперь залупаешься?! — Когда… — сдавленно ответила она, и облегчённо выдохнула, когда он отпустил руку. — Что ты сказала? — Правильный вопрос: «когда». — И что это, блядь, должно значить? — Ты всё равно не поверишь… — А ты проверь, — он выжидающе сложил руки на груди, но она отвернулась, обессилено опустила голову и ничего больше не ответила. — Окей, как знаешь… Я всё понимаю — в женщине должна быть ебучая загадка. Склонившись к её лицу, он хитро подмигнул ей, а затем шагнул ей за спину. Вскоре пират снова оказался в поле её зрения, а в руках у него был её рюкзак. Не церемонясь, он расстегнул его и принялся вытряхивать все вещи. Пустая пластиковая бутылка покатилась куда-то в угол, а консервные банки мягко приземлились на куртку. Разочарованно покачав головой, Ваас присел и откинул их в сторону, взял куртку в руки и начал шарить по карманам, но и там не обнаружил ничего интересного, кроме сложенного пополам клочка плотной бумаги. — Ни денег, ни документов… Кто же ты, блядь, такая? — Уцепившись взглядом за выцветшую надпись на бумаге, он просиял так, словно пазл сложился. — «Доктор Грегори и Алиса Уолш». Это уже что-то… — Он развернул бумагу и перевернул другой стороной. Со старой фотографии на него смотрел добродушный мужчина в круглых очках и маленькая черноволосая девочка лет десяти. Они стояли на фоне сверкающей чистотой лаборатории и широко улыбались. Ваас хмыкнул. — Так значит, Алиса… — Нет! — девушка дёрнулась, как от удара током. Хмуро глянула и скривила рот. — Просто… Али, — добавила она уже тише, заметив, как напрягся каждый мускул на лице пирата, готового в очередной раз сорваться. — Я давно отказалась от полного имени. — Семейные проблемы? Понимаю… — он опустил плечи и ещё раз взглянул на фотографию. В нижнем углу оранжевым пятном, как на старых плёночных снимках, выделялась на светлом фоне дата. И это число не имело ни малейшего смысла. — Сентябрь две тысячи сорок первого? Что это? — Ответ на правильный вопрос, — пересохшие губы искривила самодовольная ухмылка. На секунду Ваас застыл с совершенно отсутствующим взглядом, но вдруг залился смехом. — Что, не веришь мне? Я же говорила. — Ну, знаешь… На заборе тоже «хуй» написано. Не, я серьёзно. Прямо вон там, — он указал куда-то в стену. — Если будешь хорошей девочкой, возможно, я свожу тебя посмотреть. Там ещё куча всего нарисовано, но суть не в этом. Суть в том, что гроздья хуёв на той стене всё равно от этого не выросли, сечёшь? Спорить с ним и что-то доказывать Али в любом случае не собиралась, а потому никак это не прокомментировала. Да и язык во рту уже двигался с трудом. Ей нужна была вода, и она согласилась бы с чем угодно, если это поможет выжить. Пират вновь коснулся её лица, высматривая что-то в расширившихся в темноте зрачках, и уже открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, когда дверь сбоку скрипнула, и снаружи раздался ещё один мужской голос. — Эй, Ваас! Там Хойт прислал возврат. Клиент в бешенстве — у суки оказались слишком острые зубы. Товар бракованный. Сказали делать, что захотим. — Ебать, amigo, ты хоть представляешь, как это грубо? У нас здесь вообще-то разговор! — наигранно возмущённо крикнул он в ответ, повернулся обратно к Али и всё с той же чрезмерной театральностью продолжил: — Извини, hermana, у них нет совершенно никаких манер. Я отлучусь ненадолго, а потом мы с тобой продолжим нашу увлекательную беседу, окей? Пират ушёл, оставив её в полной тишине. Пальцы рук начали холодеть, и Али прилагала все оставшиеся силы на то, чтобы как-то балансировать на носках и не позволять верёвке перетягивать запястья. Это был провал. Полный провал, способный обернуться настоящей катастрофой для неё, но она и так готова была погибнуть, когда прыгала в загрузчик, поэтому до тех пор, пока ещё дышит, она была в порядке. Али устало оглядела свои вещи на полу. Всего на мгновение в голове вспыхнула мысль о том, как здорово было бы дотянуться до ножа и попытаться освободиться, но в реальности это было физически невозможно. К тому же обстановка за стенами этого помещения оставалась ей неизвестной, и даже если бы у неё получилось, снаружи могло подстерегать что угодно. Да и вряд ли она бы ушла далеко с обезвоживанием и последствиями сотрясения. Даже просто думать уже становилось тяжело. За стеной послышалась возня. Шум чужих голосов становился громче, а потом дверь снова скрипнула. Ваас вернулся, волоча за волосы какую-то девушку. Она уже почти не сопротивлялась, лишь беспомощно елозила связанными ногами, стараясь хоть немного уменьшить ущерб. Её голос давно был сорван, однако девушка и не думала прекращать кричать. «И какой только в этом смысл? Пустая трата энергии», — подумала про себя Али. — Заткнись! Заткнись, блядь! Никто тебя здесь не услышит, тупая ты овца! — закричал Ваас в подтверждение её мыслей и наотмашь ударил девчонку по лицу. Та рухнула на пол, громко всхлипнула, но всё же затихла. Вместе с ней успокоился и сам пират. — Так-то лучше. Ладно, посидишь тут, составишь компанию нашей гостье, пока я придумываю, что с тобой делать. Может, моим парням ты понравишься больше? — Его слова заставили девушку испуганно заскулить, а Ваас повернулся к Али. Подошёл к ней вплотную и аккуратно провёл рукой по её щеке. — Вот видишь? Тебе очень повезло, что ты теперь… принадлежишь мне. Это будет наш с тобой маленький секрет, окей? — Он перешёл на шёпот и заговорщически подмигнул. — Знаешь, что мои ребята делают здесь с мелкими сучками вроде тебя? Ты должна сказать мне «спасибо», — он коротко хохотнул и шагнул назад. — Ну, ничего. Потом поблагодаришь. А это я заберу с собой. — Подняв с пола разложенное оружие, он помахал им у Али перед носом, после чего бодро зашагал к выходу, едва не пританцовывая на ходу. «Ну, хоть у кого-то день удался», — язвительно прокомментировал злорадный голосок в голове.03
1 июня 2021 г. в 17:59
По стерильно белой стене стекало содержимое черепной коробки. Безжизненное тело её отца было внизу — лежало на полу в неестественной позе. В ушах ещё звенел отзвучавший выстрел, а это огромное багровое пятно — смазанный по кафелю след — навсегда отпечатался на сетчатке глаз. Оцепенение сковало холодной когтистой лапой страшного чудовища. Крик застрял в горле. А потом полились слёзы, вместе с которыми пришла и ярость.
Она не думала о том, что делает, не была в состоянии оценить обстановку. Просто оголтело кинулась на человека, держащего в руках оружие. Но что могла обычная девчонка сделать тренированному солдату? Только вцепиться в его одежду, кричать, срывать голос и не глядя махать руками, надеясь хоть как-то ему навредить, заставить его почувствовать хотя бы один процент этой ужасной боли, которой так внезапно стало слишком мало места внутри неё самой.
Удар приклада заставил её остановиться. Всё исчезло — шум, свет, даже боль ненадолго пропала, и зарождающийся внутри хаос на время стих. Осталась одна темнота.
Темнота то исчезала, то накатывала вновь. Короткими волнами. Али чувствовала движение, чувствовала, как кто-то её держит, но каждый раз, как удавалось ухватиться за стремительно ускользающую реальность, она видела только узкую полоску света сквозь полуоткрытые веки. Холодного искусственного света мелькающих одна за другой люминесцентных ламп на потолке длинного коридора. А потом глаза вновь закрывались, и тьма возвращалась. Так повторялось несколько раз, пока всё не остановилось. Движения больше не было. Прозвучал лишь страшный грохот огромной гермодвери, которая закрылась прямо у неё за спиной, оставляя Али на холодной земле наедине с её хаосом посреди бескрайней мёртвой пустоши.