«Поверить не могу, что ты это сделала. Сдалась вот так просто. Кажется, план был в том, что мы с тобой захватим этот сраный остров, или я ошибаюсь? А стоило ему поманить тебя, и ты сразу же побежала, виляя хвостиком», — продолжал свою гневную тираду внутренний голос. —
«Не знала, что ты слаба на передок. Нет, ты не думай, я понимаю. Он хорош. Когда мы в последний раз видели таких крепких парней? И всё же, это как-то не тянет на вескую причину всё бросить. О, подожди-ка… Неужели тебе просто так сильно хотелось внимания? Бедная маленькая девочка. Одинокая и никому не нужная…»
Назойливое внутреннее Я заливалось хохотом, подкидывая всё новые язвительные комментарии. Странное дело — раньше её голос был детским, но теперь, похоже, грустная девочка выросла в большую злую суку.
Али старалась игнорировать этот голос. Конечно, в её словах был смысл, но она прекрасно осознавала, что это лишь отголоски её собственного прошлого, инстинкт, требующий убить, чтобы не быть убитой. Однако Али прекрасно знала, почему так отчаянно тянулась к Ваасу. Она ещё не понимала этого до конца, когда сбегала, но чем дольше находилась одна, тем отчётливее становилась их связь. Всё было до смешного просто: он видел её насквозь и принимал того монстра, стать которым она выбрала сама. В свою очередь Али приметила в нём то, что было ей так близко — Ваас был из тех, кто не раздумывая бросился бы в пропасть ради своей цели. Она знала это наверняка. Потому что сама поступила так же, когда прыгала в загрузчик.
— Только посмотри, что ты натворила, — с наигранной обидой в голосе произнёс Ваас.
Он привёл её в место, похожее на импровизированный лазарет, и теперь наглядно демонстрировал плоды её трудов. Пираты, которых она подстрелила в джунглях, косились на неё так, будто бы одним взглядом были способны свернуть ей шею, но Али это только забавляло, потому что ни один из них даже не дёрнулся в её сторону, никто не попытался воплотить в жизнь свою фантазию об убийстве, хотя она стояла прямо перед ними.
— Да сколько можно? Посмотри, они ведь живы. Я никого не убила. Разве это не жест доброй воли? — Али захлопала ресницами, изображая саму невинность, и Ваас с силой дёрнул её вперёд, подводя к некоему подобию койки, на которой лежал один из пострадавших.
— Неужели? Что скажешь на счёт него? Думаешь, он долго протянет?
Лежащий перед ней пират был без сознания. Несколько слоёв бинтов на его животе насквозь пропитались кровью, а всё тело было в лихорадочном поту. Али почувствовала, как широкая ладонь легла ей на шею сзади и крепко сдавила. Ваас держал её, как нашкодившего котёнка, разве что носом не тыкал. В первую секунду она хотела вырваться, но почему-то этот жест вызвал в ней странное желание закрыть глаза, забыть обо всём, что вокруг, и попросить его сдавить сильнее.
Отогнав это наваждение, Али дёрнула головой, затем склонилась над раненым, после чего снова повернулась к Ваасу.
— Я, конечно, не врач… Но, судя по запаху, кишки у него целы. Так что, если не загнать инфекцию, то жить будет. Скорее всего, — непринуждённо пожала плечами она и тут же шагнула к нему ближе, с заискивающей улыбкой переводя тему. — Поэтому скажи лучше, что там на счёт твоего обещания? Когда я получу свой маленький подарок?
— Что, думаешь, я тебя наебал?
Ваас смотрел на неё с хитрым прищуром, словно всем своим видом пытался показать, что такой вариант имеет все шансы оказаться истиной, но не говоря напрямую. Они всё ещё продолжали вести между собой эту игру, и оба получали от этого удовольствие.
Али продолжала улыбаться и неотрывно смотрела Ваасу в глаза, совсем не моргая, затем сделала ещё шаг, и их лица оказались почти вплотную друг к другу.
— А я должна тебе верить? Разве ты сам мне доверяешь?
Нет, ни один из них не доверял другому, и оба прекрасно это понимали. Посади их за стол друг напротив друга, и каждый будет до последнего поддерживать зрительный контакт, пока напряжение не достигнет пика. В ожидании любого резкого движения, в ожидании взрыва. И это было именно той причиной, по которой их так тянуло друг к другу.
— Просто для справки — я ещё ни разу тебе не соврал. Так что это даже немного обидно, знаешь ли, — приложив ладонь к груди, Ваас театрально оскорбился, а затем на его губах снова появилась эта извечная полуулыбка. — Терпение, Алиса. Просто дождись заката. При свете дня мой подарок будет смотреться не так впечатляюще. — Его коварная улыбка выглядела многообещающе, и Али почувствовала приятное волнение в животе. Они вышли из лазарета, и Ваас провёл её в другое помещение, где больше никого не было. — Пока я всё подготовлю, можешь найти себе что-нибудь интересное здесь.
Глядя на целую кучу сваленных у стен сумок и чемоданов всех форм, цветов и размеров, Али на мгновение растерялась.
— Что это?
— Сувениры. Любезно оставленные гостями нашего острова.
— Гостями? — Али невольно вспомнила заплаканную девчушку, которую сама же отправила на смерть, и хмыкнула. — И много их тут бывает?
— Да как придётся… Так или иначе сюда всегда заносит новых детишек. Кто приплывёт на яхте, а кто с неба свалится. — Уловив удивлённый взгляд Али, Ваас усмехнулся. — Да, и такое бывает. Блядские мажоры в поисках экзотики и острых ощущений. С искусственным загаром и в солнечных очках на пол еблища. И с полной уверенностью, что весь грёбаный мир принадлежит им одним. Но здесь… здесь они получают по-настоящему ценный урок. Здесь они понимают то, что мы с тобой усвоили уже очень давно.
— И что же?
— Что кем бы ты не был, что бы ты не делал… — Он вдруг понизил голос и заговорил почти шёпотом, склонившись над её ухом, словно собирался выдать страшную тайну. — Жизнь всё равно прожуёт тебя и выплюнет.
Очередное попадание в самую точку. Он будто мысли её читал, и от этого становилось не по себе, и одновременно возникало ощущение, похожее на ожидание праздника. Пока Али стояла в оцепенении, Ваас отстранился и, хлопнув в ладоши, бодрым голосом бросил напоследок:
— Окей, hermana, развлекайся. А мне пока нужно всё приготовить. Не скучай тут. А то я знаю, что бывает, когда тебе неймётся.
Он подмигнул и скрылся из виду, оставив её наедине со всей этой горой вещей, и Али только успела уловить за стеной его отдаляющийся голос: «Артуро, приятель, настало твоё время! Расчехляй свои игрушки!».
Сперва она со скепсисом смотрела на весь этот хлам, который был свален так, что барахло почти подпирало потолок, но делать всё равно было нечего, и Али нерешительно взялась за первую сумку. Она не лукавила, когда говорила Ваасу о том, что деньги ей не интересны, но чем больше углублялась в кипу вещей, тем сильнее чувствовала себя ребёнком, на которого свалилась целая лавина внезапных подарков. Али сама не заметила, как втянулась и готова была пищать от восторга откапывая очередную шмотку или безделушку, которая приходилась ей по вкусу.
У неё практически текли слюни всякий раз, как в каком-нибудь ярком девчачьем чемодане попадался набор со вкусно пахнущими шампунями и гелями для душа, хотелось попробовать всё и сразу. Она с неподдельным восторгом игралась с чьим-то найденным планшетом, пока у того не сел и без того умирающий аккумулятор, а потом с наслаждением расчёсывала спутанные волосы блестящей, переливающейся разными цветами массажной расчёской. Это был настоящий рай барахольщика, и Али до этого момента не знала, что ей, оказывается, очень даже нравятся красивые вещи. Да и откуда ей было знать? Раньше она не могла себе позволить ничего из этого.
В конечном итоге, собрав с собой всё, что приглянулось, она, едва не пританцовывая на ходу, отправилась смывать с себя всю грязь, пот и песок и закончила как раз к наступлению темноты. Ей до ужаса хотелось избавиться от штанов и майки, которые Ваас заставил её надеть обратно, прежде чем вернуться в лагерь, и богатый выбор одежды в чемоданах не мог не радовать девичье сердце. Конечно, она предпочла бы снова сбросить с себя всё и позволить коже дышать, но короткие шорты и ярко-красный купальник, два треугольника ткани которого едва скрывали грудь, оказались вполне достойным компромиссом.
— Хороший выбор. Мне нравится. — Ваас подкрался совершенно незаметно, и Али чуть вздрогнула, когда горячие ладони легли ей на талию. — Готова к представлению? — Она кивнула, и он потянул её за руку куда-то за ворота. Прежде чем Али успела спросить, куда они направляются, он пояснил: — Придётся отойти немного подальше. Не хочу, чтобы здесь всё кишками заляпало.
Он хохотнул и ускорил шаг, дёргая Али за руку, заставляя перебирать ногами быстрее. Его пальцы до боли сжимали её запястье, но она совсем этого не чувствовала. Все её мысли занимало злорадное предвкушение того, что должно было случиться, а зная Вааса, можно было быть абсолютно уверенной в том, что это будет нечто новое и наверняка эпичное.
Так и оказалось. Она не имела ни малейшего представления о том, что он задумал, но всё равно была крайне удивлена, когда посреди поляны в свете факелов увидела нечто, напоминающее здоровый трон, собранный из множества цветастых коробок. Ей хотелось подойти ближе и рассмотреть эту замысловатую поделку, но Ваас не пустил.
— Не, лучше не приближаться. Ещё заденет или там в глаз попадёт, например… Отсюда вид будет получше. Тебе понравится, обещаю.
Он оставил её сидеть на траве, а сам скрылся в кустах неподалёку и вскоре вышел обратно, ведя за собой Доминго. Али не сразу его узнала. С руками, связанными за спиной и с мешком на голове, тот еле шёл, пошатываясь и спотыкаясь, подгоняемый отборной руганью и пинками. Ваас бесился, но его настроение было слишком приподнятым, чтобы срываться.
После очередного пинка Доминго неуклюже повалился на землю, и Ваас с тяжёлым вздохом наклонился и стащил мешок с его головы.
— Не, братан, так мы до утра не управимся. Давай-ка, поднимайся и шевели ногами. Имей совесть. Я ж, блядь, готовился, старался…
Он рывком поднял его на ноги, и Доминго в панике заозирался по сторонам, пока его непонимающий взгляд не остановился на яркой конструкции. Ваас подтолкнул его в спину, но, пролетев пару шагов вперёд, Доминго затормозил и попытался попятиться.
— Ну же, приятель, проходи, устраивайся поудобнее. Чё ты как не родной? — почти ласково произнёс Ваас и силой усадил брыкающегося пирата на «трон». — После всех твоих выходок я правда хотел дать тебе шанс, клянусь. Это ведь был не первый случай, когда ты трогал мои вещи… — спокойным голосом говорил он, крепко приматывая мычащего сквозь кляп во рту парня скотчем к коробкам. — Но знаешь что? Вот её… — указал он пальцем на Али, — её ты реально обидел. Так что, извиняй, amigo. Ничего личного.
Похлопав Доминго по плечу, Ваас отошёл и присел на корточки рядом, и только в этот момент Али заметила несколько фитилей, тянущихся от коробок и скрученных вместе. Щёлкнула зажигалка, и Ваас рванул прочь. В считанные секунды он оказался рядом и, упав на траву, притянул Али за плечи и спросил:
— Любишь фейерверки?
Она даже не успела понять вопроса, когда раздались оглушающие залпы, и множество ярких искр осветили ночную поляну, взмывая в небо и распускаясь там великолепными цветными фонтанами. Грохочущие взрывы практически заглушали истошные вопли пирата, находившегося в самом эпицентре, но кричал он недолго, и Али почти забыла про него, завороженная салютом. Лишь когда ей на колени откуда-то прилетел обугленный кусок человеческого уха, она оторвала взгляд от вспыхивающих в небе огней.
— Надо же! Всё-таки что-то долетело, — озадаченно произнёс Ваас, проследив за её взглядом, и Али вдруг звонко рассмеялась, подумав о том, что стоило бы захватить с собой зонты.
Ей не было жаль Доминго. Его смерть, как и смерть любого человека здесь, для неё была уже чем-то свершившимся. Это лишь вопрос времени. А можно ли воспринимать время всерьёз после того, что она сделала?
— Ну как тебе? — неожиданно тихо спросил Ваас, когда грохот прекратился. От его голоса по шее Али пробежали мурашки, и, повернувшись к нему, она ещё несколько секунд молчала, вглядываясь в его тёмные глаза, прежде чем снова улыбнуться и ответить:
— Охуенно.
***
Желание было слишком сильным, чтобы ему сопротивляться. Али и не собиралась. Стоило лишь переступить порог, как Ваас впечатал её в стену так, что из лёгких вышибло воздух. Его поцелуи были грубыми, требовательными, и от них у Али подгибались колени.
Он дёрнул за тонкие лямки, и верх от купальника в одно мгновение оказался на полу. Сгорая от нетерпения, Али стянула с него майку и тут же прильнула к его широкой груди. Не собираясь просто так отдавать ему инициативу, она извернулась и теперь уже сама прижимала его к стене.
Их поцелуй больше походил на борьбу, и это заводило только сильнее. Её руки тут же принялись гладить его тело, медленно опускаясь от плеч к низу живота, и она почувствовала кончиками пальцев, как напряглись его мышцы. Али расстегнула его ремень и уже собиралась стянуть с него штаны, но он перехватил её руки и толкнул назад, заставляя пятиться, пока не повалил на постель. Она улыбнулась, а Ваас навалился сверху, прижимая её запястья к матрасу. Ей хотелось продолжить эту борьбу, скинуть его с себя, перевернуть и самой оседлать его, но хватка была слишком крепкой, и она едва могла пошевелиться под ним, только прогибаться ему навстречу. И, судя по его ухмылке, ему это нравилось.
Он снова целовал её. Долго, настойчиво. Али в очередной раз дёрнула руками в попытке освободиться, но всё без толку. Тогда она с силой прикусила его губу. Тихо прошипев, Ваас отстранился и отпустил её запястья, чтобы на сей раз схватить её за горло. Его дыхание было тяжёлым, грудь часто вздымалась. Глядя на него снизу-вверх, Али оскалилась, и он сжал пальцы сильнее. Тогда она выгнула спину, и с её губ сорвался рваный вздох.
Али прикрыла глаза, а затем почувствовала, как Ваас коснулся губами её ключицы и стал двигаться вниз. Щетина царапала нежную кожу, и от этого ощущения по телу пробежала мелкая дрожь. Горячий влажный язык скользнул по твёрдому соску. Легко, почти невесомо. А потом Ваас прихватил его зубами, и, зарывшись пальцами ему в волосы, Али не сдержала протяжного стона. Боль смешалась с наслаждением в один безумный коктейль. Впервые в жизни Али чувствовала столько всего одновременно и не могла насытиться этим.
Его прикосновения обжигали. Очерчивая ладонями контуры её тела, Ваас опускался ниже, пока не добрался до края шортов. Недолго думая, он расстегнул их и резко стянул вместе с бельём, оставляя девушку лежать перед ним совершенно нагой и сгорающей от желания. Не сводя с него глаз, она поманила его пальцем и призывно развела ноги, позволяя ему снова навалиться на неё сверху.
Он едва успел приспустить штаны, когда Али обвила руками его шею и притянула ближе к себе. Ей нестерпимо хотелось большего. Обхватив ногами его бёдра и покрывая его шею прерывистыми поцелуями, она чувствовала его возбуждение. Большой, горячий, пульсирующий… Она тихонько ахнула, когда сжала его член в ладони, и от одной мысли о том, что он окажется в ней, между ног стало совсем мокро. Однако Ваас не спешил. Только дразнил её, едва касаясь, но не проникая внутрь.
— Пожалуйста… — только и смогла выдохнуть Али. В тот момент ей казалось, что она ничего ещё не желала так сильно, как чтобы он наконец взял её здесь и сейчас. Ваас же лишь коварно ухмыльнулся, нависая над ней.
— Нет… Сначала ты должна признать, что принадлежишь мне. — Сжав в ладони её грудь, он на секунду прикрыл глаза, наслаждаясь тихим стоном отчаяния, который она издала, а затем прошептал: — Ты моя сучка. Никакой больше хуйни. Это значит, что ты идёшь туда, куда иду я, делаешь то, что скажу тебе я. Поняла?
Её сознание уже было словно в тумане, и Али едва могла сфокусироваться на его словах, поэтому, задыхаясь, лишь коротко ответила:
— Хорошо.
— «Хорошо» что? Ты должна произнести это вслух. Я хочу услышать, как ты говоришь это.
— Я твоя сучка.
Он хищно улыбнулся и, глядя в её ошалелые глаза, медленно провёл ладонью по её щеке.
— Скажи это снова.
— Я твоя сучка.
— Великолепно…
Выпрямившись, Ваас закинул её ноги себе на плечи и вошёл в неё. Резко, без предупреждения, отчего Али невольно вскрикнула, но не испытываемое ранее удовольствие моментально затмило боль. Он двигался быстро, грубо, и она жадно ловила ртом воздух. Хотелось закрыть глаза, но ей нравилось смотреть на него, видеть каждое его движение, его взгляд. Никогда прежде Али не чувствовала себя такой желанной. Всё её тело пылало, огонь распространялся от макушки до кончиков пальцев и концентрировался внизу живота. В попытке сдержать рвущиеся наружу стоны она прикрыла лицо рукой и прикусила кожу на предплечье, но Ваас явно был против. Он остановился, отпустил её ноги, нагнулся к ней и убрал её руку в сторону.
— Нет, милая, так не пойдёт… Я хочу тебя слышать. Хочу, чтобы ты кричала…
От его слов её будто током прошибло. Он снова начал двигаться, до боли сжимая её бёдра, и Али застонала. Громко и бесстыдно. Ей казалось, что всё её тело превратилось в один сплошной комок нервов. Поддавшись инстинктам, она пыталась двигаться в такт с Ваасом, желая ощутить его в себе ещё глубже.
С каждой секундой становилось всё жарче, и в какой-то момент перед глазами Али словно взорвались звёзды. Застонав, она выгнулась, прижимаясь к его горячему телу ещё сильнее и до крови впиваясь ногтями в его плечи, но он не останавливался. Наоборот, толчки стали только быстрее, и каждый из них продлевал удовольствие. Али сорвалась на крик. Голова кружилась от избытка кислорода, и только когда ей уже казалось, что она может потерять сознание, Ваас сдавленно простонал и наконец замер, тяжело дыша ей в шею.
***
После ночей в джунглях лежать на мягком матрасе было настоящим блаженством, но по какой-то причине, как ни старалась, уснуть она так и не смогла. Вроде и сил никаких не осталось, но сон никак не шёл. К тому же теперь, когда Али немного успела прийти в себя, внутри неё поселилось незнакомое тоскливое чувство, которое у неё никак не получалось определить.
«Это вина», — злорадно пропищал голос в голове, и Али нахмурилась. С чего бы ей испытывать вину? Она не сделала ничего, о чём жалела бы. Ведь сожаления ещё ни разу никому не помогли. И всё же, если собственное подсознание можно было послать и заставить заткнуться, то чувство само по себе и не думало рассасываться.
Али повернула голову в сторону Вааса, но тот лежал рядом с закрытыми глазами и, кажется, вполне себе мирно спал. Тогда, тихо вздохнув, она поднялась с постели и прошла к окну.
Ветра не было, но ночной воздух приятно освежал. Небо было совершенно безоблачным, и Али поймала себя на мысли, что впервые за очень много лет может разглядеть маленькие сияющие точки звёзд. Она забылась, глядя на них, и неожиданный щелчок зажигалки и голос Вааса за спиной застали её врасплох.
— Не спится? Что ж, возможно, тем лучше для меня. Целее буду, — он усмехнулся собственной шутке, но не заметив никакой реакции, спросил уже серьёзно: — О чём думаешь?
Она была уверена, что он видит десятый сон, и совершенно не ожидала увидеть его рядом, но почувствовала странное облегчение, когда он подошёл ближе и облокотился об оконную раму, выдыхая сизый дым на улицу. Немного помолчав, Али снова уставилась в темноту, а потом негромко заговорила.
— Как бы объяснить? В день, когда я отправилась сюда… Там было месиво. Мне нужно было попасть в лабораторию, и в один момент я столкнулась с капитаном. Я сразу узнала это лицо. Даже в той мясорубке. Лицо человека, убившего отца. Кажется, в ту секунду я окончательно потеряла связь с реальностью, но при этом у меня не было ни малейших сомнений. Времени совсем не оставалось, но я убила его не сразу. Мне хотелось видеть, как жизнь покидает его тело. Помню, тогда я кричала на него. Спрашивала, как он может считать себя человеком после того, что сделал со мной. И знаешь, что он ответил? Он смотрел на меня всё тем же ледяным взглядом, а потом прохрипел: «А ты… разве ты ещё человек?». — Али снова замолкла, будто не зная, как ответить самой себе на этот вопрос, и тогда увидела перед носом сигарету, которую протягивал ей Ваас. Она обернулась к нему с немым вопросом, а затем вздохнула. — Да похуй. Почему бы и нет. — Взяв сигарету из его пальцев, Али неуверенно затянулась. Ей казалось, что она обязательно закашляет от едкого дыма, но, видимо, лёгкие уже давно привыкли к грязному воздуху и пыли. Она почувствовала только привкус горечи и лёгкое покалывание в горле. Прикрыв глаза на секунду и медленно выдохнув, она продолжила, а Ваас не перебивал. — Только тогда я увидела, сколько крови было на тех стенах. Я всегда ненавидела эти стены. Большая часть моей жизни прошла в мечтах о чистом звёздном небе. И сейчас, когда я наконец смотрю на него, то понимаю, что оно того стоило. — Али слабо улыбнулась. Её голос звучал ровно, спокойно, но в нём снова улавливалась та бесконечная меланхолия, которой, как показалось Ваасу ещё в самом начале, было пронизано всё её существо. Она сделала ещё одну затяжку и вернула ему сигарету. — Все умрут, а я… я буду жить вечно. Потому что загнала себя в эту петлю. Вот, скоро я рожусь, миру придёт конец, я вернусь в прошлое, а мир опять умрёт. И так по кругу. Целую вечность. Как сверхновая. — Бросив короткий взгляд на Вааса, Али вновь подняла голову к ночному небу и задумчиво произнесла: — Интересно, смогу ли я засиять так же ярко… перед смертью.
