7 минут в раю

Им нужно было о многом поговорить и многое прояснить. В частности, рассказывать пришлось бы Акааши. После той ночи они вернулись в кровать в гробовой тишине, и в такой же тишине легли спать. Акааши лишь тихо попросил, чтобы Бокуто обнял его, на что заторможенный недавно увиденным Котаро отреагировал не сразу. Обоим было не до сна. Бокуто мучало осознание того что Акааши больно. Акааши не мог уснуть из-за мыслей о том, что он вот так неосторожно разрушил их утопию. Хотелось реветь навзрыд, но слезы не спешили покидать спокойных глаза Кейджи, и он лишь мог безмолвно подрагивать и сжимать ладонь Бокуто, а Котаро крепко сжимал в своих объятьях его тело, боясь отпустить и потерять снова, и вместе с ним потеряться и самому. Утро наступило слишком быстро, по ощущениям обоих парней прошло меньше часа. Они лежали неподвижно и молча, боясь неосторожными словами пустить еще одну трещину по их маленькому миру, опасаясь, как бы он не стал рассыпаться на кусочки. Из забытья их вытянула трель будильника Кейджи, ему нужно было собираться в университет, но тело совершенно не слушалось. -Ты ведь...уже не спишь, да? -над ухом прозвучал сухой взволнованный голос Бокуто, однако в голосе было что-то еще. Что-то что раньше Акааши не слышал ранее в его голосе, и ему не нравилось это что-то...очень не нравилось. Слабо кивнув головой, Кейджи закрыл глаза, сжав в руке ладонь Бокуто посильнее. -Тогда пора вставать, тебе ведь на учебу еще,- Котаро из последних сил пытался придать своему тону обыденность и даже некоторую беззаботность, но выходило слишком очевидно и плохо, что совсем скоро он сдался и сжал в объятьях Акааши еще сильнее. -Не ходи сегодня... Останься дома, Кейджи... -, на этих словах Котаро мелко задрожал и ослабил хватку, но пальцы его крепко вцепились в пижамную футболку Кейджи, сминая ее. Кейджи снова кротко кивнул, а после все же задвигался, сделав небольшую попытку развернуться к Котаро лицом, чему сам Бокуто противиться не стал. -Бокуто, нам нужно поговорить. Я больше не смогу скрывать...да и ты сам уже понял наверняка, ты ведь не такой глупый, как может показаться. -Акааши говорил тихо, размеренно и осторожно, так чтобы до нагруженного разума Бокуто дошло сразу, о чем он его просит. Кейджи мягко коснулся губами лба Бокуто и стер пальцем одинокую слезу с его щеки, сам Акааши не мог выдавить ни слезинки. -Бокуто... Котаро, посмотри на меня... Пожалуйста?.. -, с каждым словом Котаро словно запирался лишь сильнее, стискивая в руках свой счастливый билетик, свой пропуск в Рай. В их Рай. Акааши оставалось лишь пытаться достучаться до его мыслей. Лишь спустя где-то минут 30 Бокуто смог поднять на Акааши взгляд полный слез отчаяния и боли, на что Кейджи болезненно мягко улыбнулся и оставил нежный поцелуй на его щеке. Сидя друг напротив друга они оба молчали. Один готовился слушать всю эту боль, второй подбирал слова, чтобы её выразить. И Кейджи осторожно начал. Начал издалека. Он рассказал о первых симптомах которые начались еще задолго до их встречи, рассказал о том, что поначалу врачи говорили "-Беспокоится не о чем", и как даже сам Акааши понимал столь очевидную ложь. Рассказал о том, как мать и отец пытались скрыть от него все, но сами же все по неостарожности раскрыли ему, Кейджи не был больше маленьким глупым мальчиком. Он рос с этой болью, взрослел с осознанием того, что не проживет долго, ему так хотелось спешить, но спешить было некуда. Смерть раз за разом распахивала свои горячие объятья , чтобы утянуть его в самый темный уголок вселенной, где он будет спокоен, где он будет свободен. Потому Акаши решил, что он перестанет прятаться. Он поступил в университет, хотя и понимал, что никогда не пойдет работать по профессии. Стал пить гадкие лекарства, с осознанием того, что они ничерта не помогают. Нашел работу, зная что никогда не получит свою первую пенсию. Нашел друзей, стал членом студсовета, всеми способами пытался закрыть эту дыру в своем сознании, но только одна ниша пустовала. Как бы сильно не пытался окружить себя приятелями Акааши, он никогда не вступал в серьезные отношения. Потому что боялся. Акааши не был из тех легкомысленных людей которые могут разбрасываться признаниями налево и направо и используют свое тело так, как им заблагорасудится. Он хранил себя для того единственного человека, с которым не сможет прожить долго, но счастливо. Он хотел подарить себя тому единственному навсегда, пусть это навсегда и не было бы долгим. Он желал, больше всех желал наслаждаться каждым мгновением, не важно грустным или радостным. -Бокуто-сан... Вы всегда были и будете единственным для меня. Я знаю, требовать подобного взамен эгоистично, но-.. -, на полуслове Акааши был прерван самим Бокуто, он крепко сжимал его ладонь, глаза его горели решимостью. Кейджи узнавал этого Бокуто, и на землю вновь пролился дождь, или...так казалось Акааши? Кейджи уже не помнил, как давно он плакал так легко и свободно, так громко , что его наверняка было слышно соседям, но плевать. Котаро стал его плечем и опорой, он не пытался прервать поток его слез, лишь терпеливо ждал, бережно обнимая то самое драгоценное, что совсем скоро потеряет свою ценность, то что ему осталось от их маленькой утопии.