Чёрная рябина

      — Девочки, а что с ней? — шёпотом спросила новенькая в палате.       Откуда ей было знать, что слух у Дарины острее человеческого? Неоткуда. Дядя Стёпа и тётя Аня могли бы оплатить отдельную палату при необходимости. Но Дарина сама отказалась, она одна бы точно свихнулась. Так хоть кто-то рядом был. И говорили соседки в основном о своих заботах, её не трогали. Она никак не могла принять, что вырубилась сразу после родов, а очнулась в другом отделении больницы под капельницей. Кровотечение. Операция. Удалили матку. Всякие термины и объяснения до неё доходили с трудом. Но она поняла, что иначе было нельзя. Спасибо, что жива. Как и ребёнок. Единственный сын, больше она уже никого не родит. Не женщина, а... кто?       Из-за дрянного состояния в первые дни она не запомнила, кто именно ей сказал, что от мужа лучше скрыть удаление матки. Ещё чего. Чтобы старшая ветвь рода Ярцевых прервалась из-за неё? В первой же записке она рассказала Саше всё, объяснила, что ей бы только на работу выйти, и можно будет потом сразу развестись. А в ответ получила лишь несколько пляшущих то вниз, то вверх строк. Так друг писал, когда сильно волновался.       "Нет. Глупости говоришь, Дарин. Продолжение рода меня не волнует. Если дальней родне по отцу нужно, то пусть рожают сколько угодно детей. У меня уже есть сын. Ждём с мелким, когда ты выздоровеешь и вернёшься домой".       Как он там сейчас один с маленьким ребёнком? Уж точно Сашка не готовился к тому, что мальчика выпишут, а Дарину нет. Но в записках друг твердил, что справляется. Скорее бы её саму выписали. У Саши работа и проблемы с тем местом, где возникла брешь в ткани мира, а тут ещё чужой ребёнок спать не давал и требовал ухода. Ни одной жалобы или даже намёка в записках не было, но и так ведь понятно.       Во рту пересохло, Дарина потянулась к тумбочке за водой. Поморщилась от боли в руке. После всех капельниц вены давали о себе знать. Пальцы коснулись прохладного стекла, взгляд упал на чуть выехавший ящик. Он уже наполовину заполнился записками и письмами. Дарина не ожидала, что её многие захотят поддержать добрым словом. Да и передачками тоже. Странно так... Даже мать передала Дарине записку и лекарства, которые помогали быстрее восстановиться, набраться сил. Видимо, медицинское образование матери сказывалось. Хоть напрямую она не имела отношения к нужной сфере, но по работе многим помогала быстрее восстанавливаться после разных болезней, вернуть организму былую силу. Отец и брат с сестрой тоже старались поддержать и помочь кто как умел. Перенесли свои дела, приехали, чтобы Дарину ободрить и хоть немного с ребёнком Сашке помочь, когда тому приходилось отлучаться по делам. Удивительно. Давно они все не были так близки, как теперь. Её семья, Саша, его родители, подруга Маша. Сколько они сейчас всего делали! А Дарина только и могла лечиться и думать-думать-думать.       Она стала матерью, хоть и не видела ещё сына. Только слышала его плач перед тем, как потеряла сознание. Простой детский плач, как у любого ребёнка. Нет, ну а чего она ожидала? Звериного рыка? Хриплого смеха его биологического папаши? А ведь правда ждала чего угодно где-то на грани сознания. Саша в записках шутил, что пока детёныш ни в чём необычном уличён не был. Разве что один раз прямо перед приходом педиатра-человека у него посерела кожа и почернели глаза. Пришлось срочно возвращать ему человеческий облик. Ничего необычного, дети нелюдей лет до двух иногда неконтролируемо выдавали свою суть. Взрослым приходилось быть начеку, но в целом терпимо. Дарину волновало другое. Вот вернётся она домой, возьмёт сына на руки и... что? В лучшем случае ничего не почувствует. Она вообще редко раньше думала о семье и детях. Кажется, лет в тринадцать-четырнадцать с подружками гадала в шутку на имя мужа и количество детей. Они тогда нарезали много ниток разной длины и высыпали на пол. Потом в темноте ходили по комнате и читали "заклинания" вслух. Колдуньи! С чего-то решили, что если к носкам прилипнет белая нитка, то она подскажет первую букву имени мужа. Если красная — сколько детей будет. Если зелёная — в скольких городах доведётся жить. Девчонки штук по пять этих ниток снимали с носков потом, а Дарине попалось только две: белая и красная. Обеих хватило на один оборот вокруг пальца. Смешно и глупо, что вспомнила сейчас об этом. Муж с именем на букву "А", один ребёнок. Нагадала... То игры, а теперь всё всерьёз. Дарина не представляла, как дальше будет. Если не выйдет дать единственному сыну любовь, то, по крайней мере, заботой и вниманием она его постарается не обделить. У неё ведь больше не будет никого. Никогда.

***

      Сашка широко зевнул и снова подошёл к кроватке. Пацанёнок завозился и захныкал. Нет, всё-таки дети чудные. Этого конкретного ребёнка действительно можно было назвать наполовину инопланетянином, но все детёныши и в человеческом обличии смахивали на неземных существ. Головастики какие-то. Ну, серьёзно. По всем заключениям врачей нормальный здоровый ребёнок, а такой странный на вид. Ну и загадка мирового масштаба: вот как такое мелкое создание могло оглушительно вопить на всю округу и давать фору всем сигнализациям?       Маленький и до одури громкий нелюдь моргнул, радужки глаз на миг стали серо-белыми, почти прозрачными. Снова моргнул — и радужки прежние. Стоп. Впервые такое малец выдал. У детей, как говорили, мог цвет глаз поменяться со временем, но не так же, чтобы туда-обратно. Надо будет Василию Семёновичу рассказать. Надо. Но отчего-то совсем не хотелось это делать. Ребёнок расплакался, Сашка осторожно взял его на руки.       — Ну-ну, деть, не отдам я тебя на опыты. Обещаю защищать. Чш-ш, я рядом.       Странный маленький нелюдь. Хрупкий, беззащитный. Тот, ради кого Сашка впервые в жизни учился со всем возможным вниманием и прилежностью. Жутко сложная и ответственная наука: уход за младенцем. Саша боялся дышать, когда купал это существо или осматривал вдоль и поперёк, чтобы не упустить вдруг нездоровые реакции маленького организма. А они всё равно были. Грешников в аду, надо думать, не в котлы сажают. Вот ещё, посуду ценную и горячую воду на них тратить. Их просто оставляют наедине с ребёнком, который мучается от колик. И себя жалко из-за вечного недосыпа, и мелкого из-за его болей. Само по себе явление частое, а тут ещё дитё — искусственник. Попробуй подбери смесь с первого раза. То сыпь, то колики. Саша очень устал от постоянного недосыпа, переживаний за Дарину, проблем с сотрудничеством нелюдей. Как быстро спокойный полноценный сон и работа без стрессов стали сладкими мечтами. Ничего, образуется со временем. Вот только... Как после фокуса с глазами оставлять ребёнка с няней или родственниками Дарины, когда надо уехать куда-то? Дожили. Сашка настолько теперь всего боялся, что не во всём верил друзьям детства. Коля, с которым они вместе из чужих садов яблоки воровали, а потом и тайны куда серьёзнее хранили. Люда, добрая и ответственная девчонка из разряда "своя в доску", которая упорно заставляла всех называть её Милой. Так ли давно они обещали всегда оставаться друзьями, не бросать друг друга в беде? А теперь вот Сашка, неродной отец, не мог доверить сына родным дяде и тёте. Впрочем, если с ними будет Мирон Иоганнович... Отцу Дарины он как раз верил полностью.       Тем временем, что бы Саша ни делал, ребёнок плакал, не затихая. В итоге вернул того в кроватку и сел рядом. Голова разрывалась от боли. Жуть какая-то... Полцарства за нормальный сон.       — Деть, я тебя пока что не понимаю. Сытый, сухой. Если только опять болит чего или грустно-одиноко. Мне вот тоже пиздец как грустно. Ой... Ладно, ты пока всё равно не понимаешь. Потом станем культурнее, я не буду материться при тебе, а ты при мне и маме.       Снова плач.       — Ну-ну, её вылечат, и она скоро вернётся. Обязательно. Слушай, деть, а тебя ещё как-то назвать надо. А то скоро тебя регистрировать. М-м-м... Макс? Что насчёт Макса?       Ребёнок плакал.       — Не нравится так не нравится, чего кричать-то сразу. Петька?       Ребёнок плакал.       — Понятно, идём дальше. Ярик?       Ребёнок плакал.       — Ну подумаешь, имя и фамилия на одну букву. Какие мы привередливые. Камиль и Кавсария вот не жалуются. А ты чего? Это ему не нравится, то не нравится. Меня вот наверняка не спрашивали, когда Сашкой называли. И ничего, живу. Как тебя назвать-то... Даня, не возмущайся.       Ребёнок притих.       — Бинго! Дарине тоже понравится, думаю. Даней будешь. Даниилом.       Это бред, конечно, но его позабавил выбор имени "вместе" с ребёнком. Почему-то по ощущениям стало капельку легче, когда у сына появилось имя, пусть и не в документах пока. Даниил Александрович Ярцев. Ну а что? Хорошо звучало.       Тут с первого этажа донёсся звонок. Судя по звуку, не телефон, а ворота главного входа. Кого там принесло? Мама на кухне готовит, отец уехал по делам на весь день. И когда уже люди и нелюди научатся предупреждать о своих визитах?

***

      Мама как раз закончила с готовкой и, торопливо сняв фартук, пошла пока к Дане. Саша поспешил к воротам.       — Добрый день. Кто вы? С какой целью пришли?       Вежливый аналог "чего припёрлись", ага. Ну, Сашка не обязан открывать кому попало.       — Добрый день. Это Аза Бакиева. На собрании решили, что дети Мары будут помогать информацией. Вот я и пришла.       Информация бывает разной... Саша сглотнул, слюна медленно сошла вниз по вмиг пересохшему горлу. Он спешно открыл ворота.       — Ты... принесла весть?       — Нет-нет! — Аза замахала руками. — Я ничего такого не знаю о твоей семье и друзьях. Информация не такая! Тени просили помочь знаниями. Я принесла один фолиант о магии других миров старшему роду вида.       Саша выдохнул. Стало неловко. От детей Мары многие подсознательно ждали плохих новостей. На всякий случай он всё-таки повторил подсказанную духами формулировку приглашения.       — Проходи единожды по делу, полезному теням. Да обойдёт зов Мары дом наш.       Аза кивнула и шагнула во двор. Сашка пробормотал извинения, закрывая ворота. Наверное, неприятно каждый раз слышать в свой адрес традиционные фразы, отводящие беду. И когда Сашка успел стать таким суеверным? Не верил же во всё это дерьмо.       — Ничего, я понимаю. Такая уж специфика у моего вида. Я тебе покажу, как пользоваться книгой, у неё есть несколько защитных секретов. Потом с отцом изучите то, что в ней есть. Наши дают теням на изучение двенадцать дней. Есть у вас снаружи столик или что-то наподобие? В дом я не пойду. Не стоит мне быть рядом с маленьким ребёнком другого вида. Навредить не наврежу, но... Плохая примета, в общем.       Саша повёл её к беседке. Как раз август выдался сухим и тёплым, лето не спешило отдавать свои права приближающейся осени. Сырость не испортит старую книгу. Когда они пришли, Аза со вздохом облегчения свалила на стол большую тканевую сумку. Сашка совсем забыл, что дети Мары не так уж сильны физически. Она протянула ему сложенную пополам бумажку.       — Тут заклинания, которые надо другим видам нелюдей читать, чтобы без вреда прикоснуться к книге. Каждый раз их повторяйте. И не забудьте после надавить на правый нижний угол.       Пока дочь Мары вытаскивала книгу из сумки, Саша краем глаза заметил, как под забор пролезла тощая серая крыса. Мерзость. Он уже прищурился, чтобы разглядеть её тень и вышвырнуть из сада, не касаясь самого животного.       — Подожди.       Саша в недоумении посмотрел на дочь Мары. Чего ждать-то, паразит ведь.       — Можно я? — Аза хищно облизнулась, взглянув на крысу.       — Да, конечно... — Саша не знал, что и думать, а потому ляпнул глупость. — Угощайся.       Она тихо, с кошачьей грацией вышла из беседки и ловко насадила животное на выпущенные белые когти. Крысу тут же окутала холодная колючая тьма. Аза сложила губы трубочкой и втянула белые искры, вылетевшие из трупика. Потом лёгким движением руки выкинула тельце за забор.       — Спасибо. Убирать ничего не нужно, земля скоро втянет оболочку.       — Не за что... Как у вас всё необычно, однако. Вы только так и едите?       Аза поставила руки на пояс и приподняла правую бровь.       — Я похожа на сову или змею, чтобы питаться грызунами? Это не еда, а подпитка энергии для разных обрядов. Что ты как маленький.       — Знаешь, про детей Мары мало информации в общем доступе. Я в курсе, что вы энергию из смерти берёте, но откуда мне знать, как именно.       — Я по большей части убиваю. Всё дело в деталях. Кто-то убивает мелких вредителей, а кто-то... других существ. Кстати, обращайся, если что. Обработаем дом или другие помещения от грызунов и насекомых с гарантией. — Аза протянула визитку с названием и номером фирмы. — Ну, не смотри так. Мы убиваем, потому что сами жить хотим. Когда твоя магия зависит от смерти, вариантов немного. Или тяни энергию из всякого зверья, или сам медленно и довольно мучительно умирай. А у меня на жизнь много планов.       — Я... Да. Прости, непривычно очень, — Саша спрятал визитку в карман. — Так что ты про книгу говорила?       — Сейчас всё объясню. Слушай внимательно. Вам понадобятся знания отсюда. Уже скоро. Василий Семёнович с командой достал первое существо, которое попало в ловушку на том месте. Скоро покажет его другим нелюдям. Там, судя по слухам, очень любопытная зверушка...