Чёрная рябина

      Саша зябко повёл плечами и снова натянул куртку. Пустынники, по закону созвавшие совет нелюдей, пожалели сил и средств на отопление традиционного дома, где решались подобные вопросы. Вот позорище-то, а! Сколько раз они и подобные им кричали о своём превосходстве над людьми, о важной роли в судьбе мира. А за лишнюю копейку многие удавились бы. Абсурд. Значит, разобраться в преступлении надо главе пустынников, а дрова для печки привёз глава теней. Заранее никак нельзя было прогреть дом, теней ждали. Будто своих рук и мозгов нет. Идрис Озаков — сухопарый мужик с собранными в хвост тёмными волосами — восседал на старом стуле как на троне, сложив руки на груди. Он всем своим видом показывал, что ему ничего тут не надо, и он пальцем о палец не ударит ради того, чтобы решить проблему семьи своего же вида. Ещё и одёргивал других пустынников, когда те порывались помочь Сашке и его отцу. Урод высокомерный! Совет созвал ради приличия, организовал на отвали, так ещё и мешал.       Другие тоже безразлично ждали, когда прибудут представители оставшихся видов. Их ничуть не смущало, что они сидят в холодном тёмном зале, где всё покрылось пылью и паутиной. Дико нервировало, что ещё нет Куратовых. Как Сашка понял, все живы и почти здоровы, но где же они, чёрт возьми? Всё шло через жопу. Вместо того, чтобы совместными усилиями помочь Василию Семёновичу, нелюди козни друг другу строили, выясняли отношения, показывали характер. Очень вовремя! Чем больше Саша узнавал о старших, тем сильнее разочаровывался. Да уж... С чего он вообще взял, что остальные такие же адекватные, как его отец? И ведь эти якобы умные существа по традиции притащили на совет своих сыновей и дочерей. Тех, кто однажды их сменит. Наверное, искренне считали, что подрастающее поколение должно брать с них пример. А в глазах у подростков и сверстников Саши отражались лишь недоумение и скука. Только Идрис почему-то не привёл своего ребёнка. Дочь-подросток, как Саша успел узнать.       С каждой минутой в душе росло и крепло разочарование. Паскудное, изматывающее чувство. Неужели всё настолько плохо? Взрослые и опытные существа не могли найти общий язык. Кошмар. Вот толку тогда от нелюдей? Люди хоть иногда о чём-то договаривались. Со двора в который раз донёсся шум мотора. Ещё одна "порция" упёртых старших? Идрис глянул в окно и сказал будто выплюнул:       — А вот и ваши драгоценные Куратовы!       Сашка взглянул на отца, тот лишь кивнул на дверь. Точно. Надо бы их встретить, спросить, что к чему. Когда Саша торопливо вышел во двор, он встал как вкопанный. Он привык видеть этих пустынников сильными и гордыми. А тут Кавсария ковыляла на костылях с ногой в гипсе, на лицо Камиля будто тень легла, хоть физических проблем видно не было.       — Чего уставился? — Кавсария сдула со лба прядь волос, недовольно зыркнула на него. — Испугалась, в спешке упала с лестницы. Ну и вот. Повезло ещё.       — Здравствуй, Александр, — едва слышно прошелестел Камиль. — Мать не приедет, она собаку к ветеринару повезла. Кто-то приложил животину о забор, чтоб не шумела.       Саша вспомнил перекошенное от страха лицо Генки. Казалось, все эмоции достались ему, а Камиль загнал чувства поглубже. Невыразительный, тихий голос, пустой взгляд. Хреново, очень.       — Мы поможем вашей семье. Временное жильё, защита...       — Спасибо, не нужно. Мы сами справимся. Со временем восстановим дом на прежнем месте.       — Там... Совсем всё плохо?       — Мало что осталось, но мы хоть обрядный зал сохранили. Заливали больше ту часть дома. А то б сгинули духи наши. Ий иясе — милый старикан, почти родной нам. Да и остальные тоже. Что там, даже бичуру, которая для нас та ещё заноза в заднице, жаль было.       Саша и не знал, что духи тоже могут исчезнуть. Они же... Ну... Не из плоти и крови. Там гореть нечему. Но огонь, выходит, уничтожал даже нематериальных существ.       — Хорошо, что вы всех смогли спасти. Улик вообще никаких нет?       Камиль только пожал плечами.       — Нам не до поиска следов было. Я попросил тех, кому верю, проследить за местом, чтобы никто лишний туда не залез. Спасибо твоему отцу, он на следующий день прислал ищеек. Их главный должен сегодня приехать с отчётом.       Всё-таки взгляд Камиля пугал до холода по коже. Пустынник говорил с Сашей, но смотрел словно сквозь него.       — Камиль?       Тишина. Затуманенный взгляд.       — Эй, с тобой что? Ты с нами?       Пустынник поморщился как от боли, перестал смотреть в никуда.       — Я всё думаю... — он вздохнул и горько усмехнулся. — С кем и в чём я так ошибся? В голову ничего не идёт. У меня были конфликты с нелюдями, но они решились. Не верится, что кто-то из тех, о ком я думаю, стал бы вот так мстить. Я бы понял, если бы кто-то затаил обиду и решил избавиться от меня. У людей тоже есть высказывание "Нет человека — нет проблемы". Но семья... Это надо ещё постараться кого-то так довести.       — Ты по себе судишь, братик, — фыркнула Кавсария. — Вообще не факт, что именно ты не угодил поджигателям или их хозяину. Ладно, хватит болтовни. Это вам, мальчики, стоять удобно, а у меня уже руки гудят от костылей. Пошли.       Они направились к дому. Сашу всё не отпускал холод, а ещё ему мерещилось, что от Камиля пахнет дымом. Странная, жуткая атмосфера остывшего пепелища. Если некто настолько обозлился на Камиля, то что ему помешает повторить попытку? Если бы Куратовы согласились пожить на территории теней... Что ты, слишком гордые, привыкли сами всё решать. Не обернулось бы это трагедией...       Когда они зашли в зал, глава хладотворцев нетерпеливо вздохнул и цокнул языком:       — Давайте начнём уже. Большая часть совета тут. Чтецов, зрячих и детей Мары как всегда не дождёшься. И огоньки в этот раз присоединились к нашей классической команде вечных опаздывающих. Не знаю как вы, а я ценю своё время.       Саша хмыкнул. Можно подумать, собрания и советы собираются часто. Удивительно ещё, как Идрису удалось старших собрать в принципе.       — Вы, конечно, можете начинать, — спокойно сказал отец. — Но названные вами нелюди не опаздывают, а выполняют мою просьбу. Ищейки нашли кое-какие следы, а нелюди изучают их подробнее. Вскоре они расскажут, что удалось узнать.       — Ну, ничего не меняется, — хладотворец махнул рукой. — Тени корчат из себя главных. Ладно. Я только хочу узнать у Идриса и Куратовых, чего они от нас-то хотят? Пожар — это печально, никто не спорит. Но на катастрофу, ради которой нам стоит собираться, случай не тянет. Надеюсь, я не зря приехал из другой области, и это правда было нужно.       Камиль хотел было что-то ответить, но Идрис небрежным, даже грубым жестом заставил его молчать.       — Скажу сразу. Мне плевать на Куратовых и их неприятности. Не самый надёжный род. Важен сам факт, что кто-то залез на нашу территорию. Этого просто так я не оставлю. У вас в последнее время были подобные случаи?       — Ну вообще... — С виду довольно молодая женщина, глава манящих, озадаченно нахмурилась. — Было два года назад у нас одно происшествие.       Нелюди пусть не слишком охотно, но начали обсуждать странности, происходившие на территории того или иного вида. Почти у всех раз в пять-шесть лет что-то да случалось. Никакой связи между этим Сашка не улавливал. Но старшие таки умели спокойно говорить и не плеваться ядом больше пяти минут. Уже хорошо. Те, кто был постарше большинства, вспоминали, что какая-то группировка отступников уже делала подлянки разным видам тридцать лет назад. Но тогда их быстро вычислили. Сейчас подобных подсказок не было.       Обсуждения шли своим чередом, старших хватило где-то на полчаса спокойных разговоров. Потом опять начались взаимные упрёки. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы их не прервали. На пороге появились старшие оставшихся видов с наследниками. Глава детей Мары привёл двоих детей. Выходит, Аза — его дочь? Но другая фамилия… Странно.  Из-за их спин вышел мужчина в отглаженном строгом костюме.       — Вижу тут много новых лиц. Что ж, представлюсь снова. Романов Пётр Алексеевич. Представитель, так скажем, человеческого вида.       — Не вели казнить, полный тёзка императора! — заржал парень-хамелеон.       — Ну и чьей "гениальной" идеей было притащить сюда этого кгбшника? — нахмурился Идрис.       Главу пустынников хоть что-то устраивало в этой жизни? Из него так и пёрло недовольство всем вокруг.       — Моей. Этот человек давно работает с тенями, другим видам нелюдей тоже помогал. Он надёжный, — спокойно ответил отец.       — Позвольте рассказать вам о наших находках, — сказал Пётр Алексеевич. — Я не задержусь здесь дольше необходимого. Приступим...       Хорошо поставленная речь лилась ровным потоком, обрисовывая ситуацию. Старшим показали улики: слишком светлый для той местности песок и меняющий цвет обломок оберега. Пустынники и хамелеоны.       — Больше мои люди и ваши нелюди ничего не нашли. Но, как я понимаю, этого хватит для некоторых выводов. Меня ждёт работа, вам я отчитался. Обращайтесь, когда понадобится помощь. Моё начальство заинтересовано в том, чтобы вы мирно решили разногласия и никто не пострадал. В том числе люди.       После ухода человека в зале на несколько минут повисло напряжённое молчание. Ой-ей, что сейчас будет...       — Оп-па... — прервал тишину глава хладотворцев. — Это кто ж там на пепелище посыпал землю своим пропитанным магией песочком? Озаков, это как понимать? Сам мутишь воду, а нас для прикрытия собираешь? Наверное, Куратовы тебе не угодили, вот и отдал приказ верным подчинённым. Не зря многовато сегодня пустынников в этом доме.       На мгновение Саше почудилось, что на лице Идриса за высокомерной ухмылкой отразилось настоящее удивление вперемешку с досадой.       — Ну допустим, что таких приказов я не отдавал. Но кто ж мне поверит, да? Ни один разумный старший не станет подставляться ради пары убийств. Айдару я отомстил за предательство, всё. Его отпрыски... Ни помогать им, ни любить их я не обязан. И у меня хватает рычагов давления, мне ни к чему трупы. С живых проку больше всё же.       И опять Идрис не позволил высказаться ни Камилю с сестрой, ни другим пустынникам. Что у него в голове вообще? Кажется, скоро все обсуждения опять скатятся в ссору, которая ничего не решит.       — Дело порочит репутацию нашего вида, — заметил глава хамелеонов.  — Обломок нашего оберега могли и подбросить. Мы должны вмешаться. Может, ваши подставляют наших. Может, Куратовы в сговоре с тобой, Идрис. Хотел бы я... поговорить с ними без свидетелей.       Камиль нахмурился, Сашка уже хотел вмешаться. Но тут случилось неожиданное. Идрис встал со стула и плавно, не спеша подошёл к хамелеону. Склонился над ним, оперевшись на стол, и почти ласково промурлыкал:       — А больше господа хамелеоны ничего не хотят? Например, объяснить, как у них шестнадцать лет назад оказались амулеты пустынников?       — Я же говорил...       Идрис отошёл на два шага, широко развёл руки в стороны.       — А я не верю! Докажи!       Хамелеон промолчал.       — Вот и славно. Куратовы — пустынники, что ни говори. Моё к ним отношение роли не играет. Я созвал совет, чтобы другие нелюди помогли найти преступников, а не обвиняли самих жертв и меня заодно.       — Вполне возможно, что кто-то настраивает нас друг против друга, — сказал отец. — Вы и сами вспоминали…       За окном хрустнула ветка, с дерева полетели жёлтые листья.       — Надо посмотреть, что там за птичка пожаловала… Кто-то решил нас послушать.       Саша не понял, кто это сказал. В спешке он и сыновья главы зрячих и главы хладотворцев выбежали на улицу. Они как раз успели поймать темноволосую девчонку лет пятнадцати-шестнадцати.       — А ну руки убрали!       Девчонка завертелась ужом, пытаясь вывернуться из хватки.       — Не рыпайся, тогда отпустим, — сказал хладотворец.       Девчонка всё-таки послушно встала, сложив руки на груди.       — Ты у нас из пустынников, значит... — задумчиво протянул зрячий. — Как звать?       — Рауза, — девчонка надменно вскинула подбородок.       — И?       — Рауза Озакова, — неохотно буркнула она.       Саша лишь присвистнул. Во дела… Отец не взял дочь на совет, а она пришла сама.       — Дочь Идриса, получается?       — Да. И что? У каждого свои недостатки!       Видимо, Идрис услышал голос дочурки. Вылетел из дома как ошпаренный, с перекошенным от злобы лицом. Сашка аж вздрогнул от того, как громко заорал глава пустынников на свою дочь. Ни черта непонятно, Идрис орал на другом языке. Но его злоба и оскорбительные жесты... Пиздец. Саша частенько лажал, но родители настолько не злились. Наказывали, иногда очень серьёзно. Но не устраивали выволочки при всех, не оскорбляли ни словами, ни жестами. А тут... Рауза отвечала отцу взаимностью и кричала что-то в ответ. Но Саша заметил, что глаза у неё всё-таки были на мокром месте. Нет, ну не дело...       — Идрис! Вы, кажется, не для этого совет собрали.       Глава пустынников замолчал, скривился. Потом рыкнул что-то дочери и потащил её к одной из машин. Весело... Если до того Саша разглядел в его поведении проблески ума, то теперь здорово усомнился в этом. Что это за приступы неконтролируемой ярости? Жуть.       Когда все вернулись в дом, стало понятно, что старшие уже что-то решили. Саша пропустил часть разговора, но в общих чертах понял, что нелюди хотят проверить, есть ли связь между пожаром и дырой в пространстве. Пока вроде как предположили, что кто-то под шумок решил подпортить жизнь отдельным видам, когда всем не до того. Оставался прежний вопрос: зачем? Ещё улики как специально оставили... Мутно. От версии Камиля, что дело всё-таки в его разногласиях с некоторыми нелюдями, многие отмахнулись. Идрис только издевательски рассмеялся и смерил его презрительным взглядом.       — Ух ты! Какое у нас тут самомнение. Да кому ты со своей семейкой сдался? Но выясняй, если хочешь. Мне насрать.       Идрис, похоже, сам не определился, есть ему дело до Куратовых или нет. Странный день вышел. Одно хорошо: хоть что-то смогло расшевелить нелюдей. Лучше поздно, чем никогда, ага. Когда уже старшие стали расходиться, Саша заметил, как Идрис отвёл отца в сторону. Только обострённый слух теней помог разобрать их разговор в общем гомоне.       — Где сейчас Айдар? И не еби мне мозги, что не знаешь. Любил он водить дружбу с другими видами нелюдей. А ты бы не выкинул другана из жизни.       — Идрис, ты...       — Ярцев, я чую, что ты мне наврёшь, — перебил отца глава пустынников. — Всё равно не выдашь его. Какая трогательная, блять, верность. Не понимаю. Хотел бы я его убить — убил бы ещё тогда. Передай, что я готов узнать то, что раньше не стал слушать. Он поймёт.       Хм, надо же. Он вообще, что ли, не вникал в то, что там случилось, и выгнал предателя без разговоров? Если учесть, как легко и быстро Идрис сегодня разогнался от спокойствия до приступа гнева, подобное не удивляло.       Саша пошёл к отцовской машине, на ходу размышляя о детях и воспитании. Явно идеальным отцом он для мелкого не станет. Всё равно будут промахи с обоих сторон, крики, споры. Без этого, наверное, ни у кого не обходится. Но не дойти бы до того, чтобы оскорблять ребёнка, тыкая ему в лицо неприличные жесты. Так ведь нельзя… И что толку от такого воспитания? Кому легче станет от того, что ребёнок тебя возненавидит? Нет-нет, Саша с Дариной будут адекватными родителями.       Прошло ещё минут пятнадцать, пока отец вернулся. Кажется, разговор с Идрисом его изрядно утомил, но Саша не мог не спросить.       — Папань, слушай… День вообще чудной вышел, но самое странное в нём — глава пустынников. Что с ним вообще не так, а?       — Ну как тебе сказать... Когда мы были подростками, он вёл себя почти нормально, хоть иногда и хотелось ему корону на голове лопатой поправить. Потом двадцать лет назад его родители с младшей сестрой погибли в автокатастрофе. Дело тщательно расследовали, но, похоже, там стечение обстоятельств. Гололёд, опасный поворот, дерьмовая видимость. Он обозлился на весь мир, стал неадекватно вымещать свой гнев. Но его всё же отрезвляла супруга, мудрая была женщина. Шестнадцать лет назад она умерла при родах. Ему сорвало крышу, мягко говоря. Он своими выходками многих задел. Аня до сих пор его видеть не может. Вот поэтому она перестала со мной на советы ездить. Идрис задел род Савицких. Сильно.       — Ничего себе... Папань, я теперь не понимаю вот что. Мне показалось, Идрис сам удивился, когда увидел улики. То ли он хорошо сыграл роль, то ли попал в ловушку своей хреновой репутации. А ещё я слышал, как он говорил про Айдара... Что ты думаешь об этом?       — Всё может быть. Я сейчас не уверен в адекватности Идриса. Но вполне возможно, что кто-то выставляет его таковым. С Айдаром ему точно не стоит встречаться. К тому же, я не знаю, где он. Когда надо — сам выходит на связь. Он никого из друзей в свои дела без крайней необходимости не впутывает. Думаю, пошлёт теперь Идрису весточку с рассказом о настоящих событиях. И хватит с того.       — А что произошло-то? Предатель Айдар или нет? Как было с его слов?       — Предатель. Но я бы тоже стал предателем на его месте. Он с детьми гулял, когда к нему подошли нелюди-преступники. Как минимум один из них был хамелеоном. Айдар в то время знал, где расположены склады пустынников, в которых хранились довольно ценные амулеты, книги, оружие. Он выдал это преступникам. Как понимаешь, выбора у него не было. Или информация, или жизни детей. Впрочем, если бы не магическая клятва, связавшая его с тем хамелеоном... Не уцелел бы никто. Там много странных деталей было. Теперь Идрис, видимо, задумался, что надо было тогда выслушать прежде верного помощника, а не сразу избивать, вымещая злобу и горе.       Ох ты ж… Как всё переплелось! Попробуй разбери, кто прав, кто виноват. А разобрать придётся. Кто-то им всем мешал, втыкал палки в колёса. Знать бы, чего ради. Судя по всему, эта история с разногласиями нелюдей началась задолго до возникновения дыры в пространстве. А теперь некто воспользовался ситуацией.