***
Ханахаки –мифическая человеческая болезнь, симптомы которой наблюдаются только у безумно и безответно влюбленного человека. • В первые дни откашливаются отдельные лепестки • Затем мучительный кашель выводит наружу цветы • Болезнь ханахаки на предпоследней стадии опасна тем, что целые соцветия должны быть извлечены из организма или человек умрет***
— Сакура, мы говорили об этом. Тебе стоит уже отпустить этого человека, — женщина в аккуратном зеленом платье, спрятанном под белый кардиган, скользнула глазами по своей записной книжке. Стеклышки её очков мягко поблескивали каждый раз, когда она поднимала глаза на своего пациента. — Я помню доктор, но все же мне пока трудно это признать, — тяжело вздохнув, зеленые глаза упираются в серый потолок небольшой комнаты. — Давай еще раз. Мы представляем собой некую помесь природы и культуры, еще не человек-человек, но уже не зверь-зверь. А так кентавр или минотавр или кто-то еще в этом роде Микки-Маус, может быть. Люди самые противоречивые создания и за частую наши эмоции могут загнать нас в определённую иллюзию, — ее нежный голос звучал слишком ласково. Будто она обращалась к собственной дочери, а не пациенту. Девушке лежащей на мягком диванчике представилось, что если она сейчас поднимется и юркнет в женские объятия, ее сожмут как самое дорогое, что есть на этом свете, — Поэтому ты не думаешь, что твои чувства к Саске-куну это просто наваждение? — психолог поправляет очки глядя на девушку. — Я думала на счет этого, — тихо произносит Сакура. Ее рука мягко опускается на собственную грудь, комкая черную ткань толстовки. Внутри все обожгло. Раздражающий кашель подступил к горлу, но девушка его проглотила. Шумно втянула в себя комнатную пыль приподнялась на лопатки и оглядела книжные полки, — Но с каждым днем мне кажется, что я влюбляюсь в него все сильнее. — твоя влюблённость — просто соперничество за внимание этого мальчишки. Ты сама говорила, что долгое время не замечала его, пока это не сделала твоя подруга. Ино понравился Саске и ты не захотела ей уступать не только в учебе, но и в любви, и отношениях, — женщина кладет ногу на ногу, её взгляд опускается на наручные часы. Розоволосая, что до этого момента с интересом разглядывала корешки разноцветных книг, замерла. вникая в важность сказанных психологом слов. -Может вы и правы… но, думаю, я уже перешагнула через эту черту. Мои чувства к нему настоящие и они не изменятся до конца моей жизни, — она в очередной раз бросает неуверенный взгляд на женщину перед ней и поднимается с дивана, принимая сидячее положение. — Ну, а что ты скажешь на счет своего соседа, Какаши да? — Он милый и часто помогает мне открыть дверь, когда я сама не могу с этим справится. Он отзывчивый и больше напоминает старшего брата, нежели парня. Мне комфортно находиться в его компании. Может потому что он старше и тоже относится ко мне как к своей младшей сестренке — Сакура пожимает плечами, разглядывая линии на собственных ладонях. — Ну что ж, думаю, на сегодня достаточно. Встретимся в следующую пятницу Сакура, — улыбчиво добавляет блондинка перед тем как закрыть дверь за девчушкой. Сакура вежливо прощается со своим психологом и, накинув капюшон на голову, торопливо выбегает на заснеженные улицы города. Стряхивая с ботинок липкий снег она несколько раз подпрыгнула, избавляясь от остатков влаги и лениво плетется до дверей свой квартиры. Ключи брякнули в ее руке, когда дверь по соседству со скрипом распахнулась. Пепельная макушка высунулась из-за косяка, приветственно улыбнувшись. — Привет, — Сакура махнула рукой в его сторону, опуская ключ в замочную скважину и несколько раз прокрутила его, — Какаши, его опять заклинило, — Она слышит хриплый смех за своей спиной, а после чувствует, как крепкая мужская ладонь аккуратно убирает ее руку. -А ты думаешь чего я вышел? — Сакура часто забывала про разницу в их возрасте и чаще всего обращалась к нему неформально, так как и самому мужчине так было комфортнее. Хатаке же в свою очередь, как хороший сосед, помнил, что по пятницам Харуно посещает психолога и возвращается домой позже обычного, а в остальные дни они приходили в одно время и постоянно пересекались на лестничной клетке. — Ты прям как мой рыцарь, — шутливо она ударяет его локтем в плечо, но замирает, когда кашель в очередной раз подступает к горлу. Ноги подкосило, от чего она рухнула на холодную плитку лестничной клетки, хватаясь за горло и прикрывая рот ладонью. Несколько маленьких окровавленных бутонов проскальзывают сквозь тонкие пальцы, заставляя девушку чуть ли не рыдать от боли. — Сакура, — Хатаке бросает тщетные попытки отпереть дверной замок и хватает соседку за плечи. Синие бутоны, подобно снежинкам за окном, вальсируя, опускаются к его ногам, — Я вызову скорую! — мобильник трясётся в его руках от накатившего волнения. — Не нужно, — она скидывает мужскую руку со своего плеча, приступ прошел и дышать стало в разу легче. Она поднимается с его помощью и дожидается, пока он чуть ли не выламывает дверной замок, помогая ей добраться до кухни. — Какой чай тебе заварить? — на отрез отказавшему покидать ее дом, Какаши остается лишь предложить свою помощь и хоть как то поухаживать за девушкой. — Любой, — Харуно чувствует его тяжелый взгляд на себе и знает, что он ждет объяснений и лишь его нежелание давить на нее оттягивает этот момент. Кружка дребезжит под натиском кипятка. Чаинки, кружа, окрашивают воду в нежно персиковый оттенок. Запах лесных ягод и женьшеня заполняет собой маленькое пространство кухни, приятно щекоча ноздри. Хатаке опускается на против девушки, молча наблюдая за ней. — Лобелия. На языке цветов означает враждебность, — в пол шепота произносит девушка, чувствуя как глаза начинает щипать от собравшейся в них влаги, — Я люблю его, но знаю, что это безответно, иронично не правда ли — она шмыгает носом, не обращая внимание на то, как быстро слезы скользят по ее щекам. Несколько капель беззвучно разбиваются о стеклянную поверхность стола, — Это неизлечимо и мне осталось совсем немного, — Харуно старается выдавить из себя хоть какую нибудь улыбку, но маска всегда оптимистичной Сакуры дает трещину. Она не видит, как сильно напрягается человек напротив. Как он до боли сжимает кулаки и медленно закипает от ярости. Как на скулах пляшут жилки. И как без того серые глаза приобретают почти черный оттенок. Он поднимается, да так резко, что полупустая кружка с чаем опрокидывается на пол, заставляя Сакуру вздрогнуть, и наконец посмотреть на пепельноволосого. Он нервно ходит из стороны в сторону позади девушки, давая ей время успокоиться. — Почему ты не говорила об этом раньше? Мы могли бы что нибудь придумать, — Опускаясь рядом с ее коленями он заглядывает в изумрудную радужку ее глаз. — Я боялась, — одними губами шепчет розововолосая, чувствуя, что очередная волна кашля подступает к горлу. Она видит сожаление и вину в серых глазах. Чувствует холодные руки на своих щеках, а после и запах дорогого одеколона вперемешку с лесным гелем для бриться. Последнее, что видит Сакура — это синие соцветия, мелких распустившихся цветов, мужскую шею с пятнами крови и белый столь теплый свет, исходящий от нее самой.