***
— С праздником, миледи, — улыбался ей каждый встречный, от лорда до последней прачки. — Ну и что это такое? — удивлялась Аша, пока Коннингтон под локоть вёл ее в Бальный зал Королевы. — Мы переживали, что на ваш визг сбежится весь замок, — прыснул от смеха Харвин за их спинами. — Пришлось заранее всех предупредить, по какой причине Десницу искалечит его жена. Джон презрительно поджал губы, как делал всегда, стоило капитану его гвардии заговорить. Девушка надеялась, что они поладят, но за прошедший год им не удалось сблизиться ни на дюйм. Ее муж все ещё пренебрежительно звал Харвина конюшонком, тот же старался каждый раз поддеть своего лорда, удивительно умудряясь никогда не выходить за рамки приличий. Лишь ради неё они терпели друг друга. — С праздником, миледи, — поздравил ее Джон Редфорт, Королевский Гвардеец, выбранный на том памятном турнире, где они с Арьей сошлись в общей схватке. Редфорт поклонился Деснице и распахнул перед ними двери, являя длинный накрытый стол. Аша увидела там Сансу, Эшару, Джейн Вестерлинг, кузена Эдрика, но что самое неожиданное — Алинну и Реймунда Коннингтонов. Она оглянулась на Джона, с улыбкой наблюдающего за ее замешательством. — Это ведь семейный праздник. Я подумал ты захочешь видеть на нем всю семью, — прошептал он, поцеловав ее в висок. Незнакомым лицом оказалась лишь Алинна. Несмотря на то, что именно Аша поспособствовала ее вдовству, им так и не удавалось пересечься. Теперь же ее сердце пронзила внезапная жалость. Юная леди Росби оказалась ещё более юной, чем Сноу себе представляла. Сейчас ей, должно быть, не больше пятнадцати. Милая девчушка с россыпью веснушек на щеках, очаровательно вздёрнутым носиком и смущенным румянцем. Алинна жалась к брату, с опаской поглядывая на прочих, сидящих за столом, а встретив взгляд Аши и вовсе, кажется, пожелала провалиться сквозь землю. В чувства ее, что удивительно, привела Санса, что-то укромно прошептавшая ей с улыбкой. Алинна повторила этот жест. — Рыжие девочки подружились в твоё отсутствие, — пояснил ей Джон, подводя к столу. — Если ты думала, что косы были верхом мучений нашей дочери, то ты ошиблась. Они сшили ей четыре платья. — Она же вырастет из них уже через пару месяцев! — возмутилась Аша, незаметно подмигнув Реймунду, которому помогла устроить помолвку с Алис Карстарк на собственной свадьбе. Он отсалютовал ей кубком в ответ. — Тогда они наделают новых. Ты недооцениваешь количество свободного времени у этих двоих. А если присоединится Эшара, — он покачал головой. — У нашей дочери будет больше платьев, чем у всех женщин от Закатного моря до Края Теней вместе взятых. Аша тихо рассмеялась и опустилась на стул во главе стола, любезно отодвинутый Джоном. Он сам занял место по левую ее руку, за ним Эшара и Эдрик, Эйгон по правую, за ним Джейн, Санса и двое Коннингтонов. — За леди Сноу, которой удаётся найти жену, замок и лучшее вино по первой просьбе! — нетрезво рассмеялся Реймунд, поднимая кубок. Все за столом повторили его жест, пригубив немного вина, и лишь Джон окинул родича хмурым взглядом. — Ты бы не увлекался, племянник. — Не только же вам наслаждаться плодами жарких дорнийских земель, дядюшка. В жены я уже взял северянку, по вашему примеру, дайте же вкусить хотя бы дорнийских вин, — издевательски улыбнулся он в ответ. — Я никак не пойму, у вас, штормовиков, заносчивость в крови или это отличительная черта Коннингтонов? — в тон ему спросила Санса. — Я бы сказал, что это отличительная черта рыжих, — пробормотал с другого конца стола Эдрик. — У Дейнов, в таком случае, это желание вмешиваться не в своё дело! — прорычал Джон, за что получил удар по рёбрам от Эшары. — На твоём месте я бы закрыла рот, дорогой зять, если не хочешь чтобы на этот нарядный камзол пролилось вино, — с ласковой улыбкой произнесла она. Аша тихо наблюдала за перебранкой со стороны. Со стола, полного сладостей, она взяла печёное яблоко с мёдом и едва не давилась от смеха, слушая их выпады. На другом конце стола, однако, Алинна справлялась с этим куда хуже. Она звонко рассмеялась, заставив остальных замолчать, а после нечаянно хрюкнула, в ужасе прикрыв рот ладонью. Все взгляды немедленно обратились на неё. Тогда в приступе оглушительного хохота зашлась Аша, и следом его подхватили остальные. — У нас самая странная семья на свете, любовь моя, — прошептал ей Джон, закатив глаза. — Не это ли делает ее самой лучшей?***
Он надвинул ей на лицо капюшон темного плаща, так же спрятался сам и повёл ее по людным улицам столицы, упрямо не признаваясь куда. — Может хватит уже подарков? — проскулила Аша, еле волоча уставшие ноги. Джон тихо хмыкнул, оставив быстрый поцелуй на ее виске, и потянул дальше по улице, пока они не добрались до двери с красным фонарем. — Ты привёл меня в бордель? — недоуменно нахмурилась Сноу. — Я дарю тебе бордель, — поправил он с довольной улыбкой. Аша уставилась на него широко распахнутыми глазами. Все детство Кейтилин говорила ей, что Сноу станет шлюхой. У безродной дворняги, вроде неё, не было другого пути. Через несколько лет одних и тех же заверений, Аша поверила в эти слова, смирилась, что закончит жизнь в борделе. Однако привычка поступать назло мачехе была куда сильнее отчаяния. Она решила, что тот бордель будет ее собственным, обязательно самым лучшим! Ещё крепче девушка уверилась в своём желании, когда на собственной шкуре познала, что значит быть шлюхой. Но потом брак, дети и примерная семья, в которую не вписывается мать — хозяйка борделя. Мечту пришлось отложить. Аша не могла и надеяться, что ее исполнит Джон. Тем более, рискуя своей репутацией. — Санса подала идею, — произнёс он, увлекая ее выше по ступенькам. — Эшара помогла выбрать место и соответствующе украсить его, и мы все понемногу вложились в это, так что подарок не совсем мой. Тебе нравится? Сноу не ответила, пока не забежала внутрь, но и тогда с распахнутых от удивления губ сорвалось лишь короткое: — О-о… В нос немедленно ударил ненавязчивый запах муската, кажется, жасмина и сандала. На губах против воли расползлась томная улыбка. — Эшара может сколько угодно строить из себя септу, но прошлое у неё было насыщенным. Я даже не удивлён, что у неё нашлась книжка о благовониях для возбуждения, — тихо рассмеялся над ухом Джон, пробежавшись кончиками пальцев по ее шее. — К слову, там пишут, что запах хвои также имеет сильное действие. Сосна, кедр… От вкрадчивого рокочущего рычания у Аши подкосились ноги. Коннингтон придержал ее за талию, прижав спиной к собственной груди. Сукин сын задумал уложить ее в постель. Он устал просить по-хорошему и решил действовать по-плохому. Джон собирается брать ее измором, не зная, что Сноу уже изнывает от голода. — Я хочу здесь все посмотреть, — с натянутой улыбкой произносит она, отстраняясь. Дыхание сбилось, стало частым и поверхностным, сердце бешено билось о ребра, а взмокшее лоно неумолимо требовало ласки… Девушка подавила отчаянный всхлип. Ее муж всегда был настойчив. Ей от него не сбежать и не скрыться. Уж точно не в борделе с приглушённым красным светом, льющимся сквозь витражные окна, и воздухом, пропитанным возбуждением. Вокруг просторные софы, заваленные шёлковыми подушками, на стенах гобелены со сплетающимися телами обнаженных женщин и мужчин, резные ширмы, абсолютно не скрывающие то, что происходит с другой стороны. Место было просто восхитительным, превосходящим даже самые смелые ее мечты. Аша могла бы подумать о том, как сильно они старались для неё, как сильно хотели порадовать, если бы не быстро настигающий ее муж. Глупая! Будто сама не понимала, что ее незаинтересованность распалит его азарт. Теперь Джон хищник, а она его добыча. Сноу была вынуждена признать, что он весьма неплохой охотник, когда оказалась загнана в угол. Углом оказалась тесная комната с круглым ложем без изголовья. Оглядевшись, Аша впала в ещё большее замешательство. Зеркала. Две стены были плотно завешаны зеркалами, на двух других все те же красные окна. В отражении она встретилась взглядом с Джоном, ухмыляющимся за ее спиной. — Знал, что тебе понравится, — прошептал он, поглаживая ее по бедру и поднимаясь к талии. Она внимательно наблюдала за его рукой в зеркале, прикусив губу. Ощущения были непередаваемыми. Аша всегда любила наблюдать. Теперь же она будто делила удовольствие с теми, за кем подглядывала. Сердце смущённо трепетало в груди от ощущения, что они занимаются чем-то неправильным или даже запретным. Вторая рука Коннингтона невесомо коснулась подбородка, направляя ее взгляд выше. Аша нашла в зеркале собственное лицо. Влажные искусанные губы, пунцовый румянец на щеках, жалобно взметнувшиеся брови, широко распахнутые глаза, жадно внимавшие тому, что она видит. — Каждый раз я вижу тебя такой, — прошептал Джон, проводя языком от основания шеи и до уха. Влажную кожу укусила прохлада. Девушка услышала стон, не сразу осознав, что он был ее собственным. Но Коннингтон только этого и ждал. Он резко задрал ее юбку, заставив дорнийский шёлк жалобно затрещать, и подхватил на руки. Аша с жаром ответила на его поцелуй. Сейчас ей командовало тело, изголодавшееся по вниманию и страстным прикосновениям ее мужа. С губ рвались сладкие стоны от каждого поцелуя, беспорядочно приходящегося то на шею, то на плечо, то, наконец, на губы. Голос разума взял верх над вожделением лишь, когда девушка оказалась на шёлковой простыни под своим мужем, уже задравшим юбку чёрного платья до пояса и уколовшим бородой колено при поцелуе. — Нет! — испуганно воскликнула Аша, вырвавшись из рук опешившего Джона и на несколько футов отстранившись от круглого ложа, чтобы он точно не смог до неё дотянуться. Коннингтон прерывисто дышал. Она не помнила, когда успела расстегнуть его синий камзол и даже расшнуровать ворот рубашки, но видела, как тяжело вздымалась его взмокшая грудь. Он был в ярости. Брови сведены к переносице, губы недовольно поджаты. Джон пропустил ладонь сквозь рыжие волосы, лишь слегка тронутые сединой, откидывая упавшие на высокий лоб пряди. Льдистые голубые глаза метали молнии. Ее муж был великолепен в гневе. Аша могла бы заглядеться, если бы он был направлен не на неё… Сейчас же в груди отчаянно бился страх. Девушка сжимала юбку в кулаках, сдерживая всхлипы, но не слёзы. А чего она ждала? Однажды ей пришлось бы перед ним раздеться, он бы увидел незаживающую рану, он бы все понял. Рано или поздно этот момент настал бы. — Ты же сама этого хочешь, — едва сдерживаясь, прорычал Джон. — Что значит нет? Аша дёрнулась, как от удара, несмотря на то, что между ними оставалось приличное расстояние. — Я не знаю, как обьяснить, — робко пробормотала она. — А я знаю, — прошипел он, вальяжно располагаясь на постели. — Вы с Эйгоном стали так близки… На мгновение девушка испугалась, что Джон давно все знает, и сегодняшний день, все его радости, должны были лишь расшевелить ее совесть, но нет… — Неужели ты правда думала, что я не знаю, где ты пропадала всю эту неделю? Куда уходила ещё до рассвета, откуда возвращалась после полуночи? Теперь в глазах безграничная боль, но на губах ширилась издевательская улыбка. — Я всегда знал, что однажды это все тебе надоест, но, как дурак, надеялся, что тебе хватит хотя бы уважения ко мне, чтобы признаться, а не изменять за спиной. У неё из лёгких будто выбили весь воздух. Наконец Аша всхлипнула, но Джона никогда нельзя было разжалобить слезами. — Все не так! — надрывно прошептала она. — Так раздевайся, и я сам посмотрю в чем дело! — рявкнул он строго. Лишь мельком девушка взглянула в его глаза. Видеть в них презрение вместо привычной заботы и любви было невыносимо. Вместо того, чтобы исполнить явный его приказ, Сноу закрылась, потерев плечи, но терпения Коннингтона не хватило надолго. Резко поднявшись с постели, он в два шага преодолел расстояние между ними и ухватился за ворот платья. — Не надо! — скулила она, цепляясь за его запястья, но раздражённым движением Джон скинул ее руки. Шёлк поддался и разошёлся прямо по центру груди до самого пояса. Чёрной тряпкой он упал у ее ног. Коннингтон отошёл на шаг, чтобы осмотреть обнаженное тело, словно вещь, без прежнего трепета. Чего он ожидал там увидеть? Засосы? Следы от рук, сжимавших ее в порыве страсти? Но наткнулся на рану от стрелы. Она так и не начала заживать за прошедшие две недели. Берик признался ей, что не заживёт вовсе, останется бескровной дырой, как на трупе. Аша вздрогнула, когда Джон коснулся этого следа. Выражение его лица, однако, так и осталось бесстрастным. — Что это значит? — резко спросил он. — Арья пыталась убить Эйгона, а я встала между ними, — полушепотом призналась девушка. — И как же ты выжила? — Я не выжила, — ещё тише произнесла она, потупив взгляд. Джон поднял ее лицо за подбородок, а сам лишь скептично изогнул бровь. Ни капли удивления во взгляде. В конце концов он видел шесть раз воскресшего Берика и ее брата. После таких ран не выживают, и все же Аша стоит перед ним. Он понимает, почему это возможно. — То есть ты умерла, — жестко отчеканил Коннингтон. — Ты оставила меня, наших детей, нашу семью, пытаясь спасти Эйгона. — Разве ты не сделал бы того же? — на мгновение обретя смелость, спросила Сноу, но сразу пожалела об этом. Эта дерзость не пришлась ему по вкусу. — Я бы не стал тебе врать об этом, миледи. В этом «миледи» всегда была игривость. Так он называл ее на людях, когда они строили из себя приличную пару, однако, так развязно, что девушка пунцовела от стыда. Так он иногда звал ее в постели, будто напоминая, что она леди и должна быть скромной и благочестивой, а не раздевать его за жалкие мгновения, умоляя при этом немедленно взять ее. Теперь же от «миледи» веяло холодом. Подчеркивало пропасть, что разверзлась между ними. И он ушёл. Не дожидаясь объяснений или извинений, просто покинул ее. Силы разом оставили Ашу. Она просто упала на колени и зашлась в приступе неконтролируемых рыданий. Что ж… Джон узнал, он не простил…